Фрейд в стране Советов: краткий роман психоанализа и марксизма
Текст представляет собой фрагмент из публичного выступления по заявленной теме. Фрагмент был тематизирован как Эпилогъ, соответственно, это заключительная часть лекции. Она посвящена причинам фактического запрета психоанализа в Советской России, а также горизонтам фрейдомарксизма.
В тексте не представлены конкретные ссылки на научные труды, но они упоминаются в самом тексте. Приведу список источников данного фрагмента здесь:
1. Эткинд А.* Эрос невозможного: История психоанализа в России. Москва : Гнозис, 1994.
2. Журнал Атеист. №32. 1928.
3. Фрейд З. Будущее одной иллюзии. Москва, 1991.
4. Фрейд З. Лекции по введению в психоанализ и Новый цикл // Полное собрание сочинений : в 10 т. Москва : Фирма СТД, 2003. Т. 1.
5. Анри М. Проникновение в мысль Маркса // Историко-философский ежегодник. Т. 24. 2010. С. 229–245.
Эпилогъ.
Работа советских психоаналитиков продолжалась не очень активно, но непрерывно вплоть до начала 30-х годов. Ее центром была Москва; что-то происходило в Ленинграде, Одессе, Харькове, Ростове.
Деятельность Психоаналитического общества продолжалась; в 1924 году его президентом был назначен Моисей Вульф. Психоаналитики занимались не только теоретическими, но также и прикладными исследованиями — Вульф, например, исследовал психологию сексуальных нарушений среди пролетариата на материале водителей автобусов. Знакомый нам Лурия занимался конструированием примитивной модели детектора лжи. В 1930 году проходят последние заседания Общества — Вульф к тому моменту уже эмигрировал.
В том же 1930 году публикуется последний изданный в Советском Союзе перевод Фрейда. Сначала неполный перевод был издан в журнале Атеист, где фрейдизм подвергся критике с марксистской позиции:
Всякие попытки примирить фрейдизм с марксизмом обречены на неудачу. Между ними существует непримиримое, принципиальное противоречие. […] По учению Фрейда, человек — существо насквозь сексуальное. Насквозь сексуализирован и младенец, которому доставляет наслаждение сосание материнской груди, лежание в собственном кале, ощущение дурных запахов и т. д.
Интересно, что последним переводом была опубликованная на немецком языке в 1927 году книга Будущность одной иллюзии. Интересно это в первую очередь потому, что именно в этой работе русский революционный опыт был оценен Фрейдом скорее положительно (по крайней мере, в этом убежден Габаррон-Гарсия; именно в Будущности одной иллюзии Фрейд высказывается о социалистическом эксперименте, однако воздерживается от прямых комментариев). В частности, Фрейд критикует религию и ратует за переустройство человеческой «сущности» в пользу более созидательной и менее подверженной иллюзиям:
Можно только гадать, погасит ли и в какой мере иная культурная среда оба вышеназванных свойства человеческих масс[1], так сильно затрудняющих руководство обществом. Соответствующий эксперимент ещё не осуществлен. По всей вероятности, определенный процент — из-за болезненных задатков или чрезмерной силы влечений — навсегда останется асоциальным, но если бы удалось сегодняшнее враждебное культуре большинство превратить в меньшинство, то было бы достигнуто очень многое, пожалуй, даже все, чего можно достичь.
Однако уже в следующей своей работе, вышедшей как раз в 1930 году, на закате психоанализа в СССР, — в Неудовлетворенности культурой, — Фрейд проявляет более критическое отношение к социализму, о чем было сказано ранее.
В чем же, собственно, причины заката психоаналитического эксперимента в Стране Советов? Разумеется, традиционным ответом был бы следующий: излишне консервативный взгляд Сталина не позволял существовать в Советском Союзе учению, так открыто тяготеющего к объяснению сексуальности. К тому же это обстоятельство было приправлено враждой Сталина и Троцкого — последний же защищал психоанализ в силу своего интеллектуального увлечения и наличия политических рычагов давления; гонения на троцкистскую оппозицию повлияли и на упадок психоанализа. Эта гипотеза подтверждается упомянутыми выше параллелями между политической жизнью и историей психоанализа в Советской России.
Но что, если дать более философский ответ, аргументирующий невозможность синтеза психоанализа с большевизмом? «Осуществившись в русском большевизме, теоретический марксизм приобрел наконец энергию, законченность и исключительность мировоззрения, но одновременно и зловещее подобие тому, против чего он борется», — говорит Фрейд в тридцать пятой лекции по введению в психоанализ. Проблема реализации теоретического марксизма в большевистском проекте связана с проблемой разделения между философской и политэкономической позициями Маркса, о котором говорит, например, французский феноменолог Мишель Анри. Этическая позиция социализма натыкается на абстракцию экономического мира — абстракцию, не имеющую отношения к реальности самой по себе; «эта последняя реальность, основывающая саму экономику и в итоге ее определяющая, есть индивидуальная субъективная жизнь,» — пишет Анри в Проникновении в мысль Маркса. Иными словами, в политэкономическом измерении Маркса (в отличие от философского), то есть, собственно, в теоретическом марксизме, отсутствует место для реального человека, каковым он предстает в учении Фрейда. «Провал» теоретического марксизма — это, в конце концов, часть марксистского проекта, шире — часть критического общественно-гражданского проекта.
Революция — это бесконечная работа над ошибками. Именно этому учит нас психоанализ.
[1] Выше по тексту: «люди, во-первых, не имеют спонтанной любви к труду и, во-вторых, доводы разума бессильны против их страстей».
* Александр Маркович Эткинд признан Минюстом иностранным агентом решением от 27 сентября 2024 года