Автор: Участник Мракопедии - Виктор (тык!)

- Дядя Коля, а вы к нам завтра зайдете?

Ад - это не огонь. Ад - это вода. Безграничность черного моря, без перерыва играющего горькими мускулами волн. Первобытный хохочущий великан одной рукой запросто вскидывает корабль так, что его нос почти упирается в зенит, а потом, гулко ухнув, чудовище бросает игрушку, и все летит в бездну - палуба под ногами, сумеречный свет иллюминаторов, старое фото среди карт на стене. А собственный желудок упирается в горло. Затем - удар, и корабль захлестывает с бортов. И так - каждую минуту - десять секунд покоя, полминуты на подъем, судорожный миг на вершине, и - полет. Шестьдесят раз в час. Тысячу четыреста сорок раз в сутки. О годе - страшно думать. Но именно этими перекатами вахтенные меряют время: треснувший немецкий хронометр мертв уже...

Валерка не любил бабушку Людмилу Васильевну. Она всегда кричала. Даже на маму. Отец говорил, что это из-за глухоты, но в свои шесть лет мальчик уже отличал громкий голос от брани.

Я проснулся в родильном мешке. Охваченный паникой, захлебывающийся в амниотической жидкости, я в ужасе рвал мясистые стены, пытаясь вырваться. Наконец, со звуком чего-то рвущегося я выпал из мешка на грязную булыжную мостовую, вывихнув при приземлении свою лодыжку.

Вам когда-нибудь хотелось умереть? Так себе ощущение, да? Я всегда считал самоубийц трусами и слабаками, это ведь проще — забить на все и вся, и выйти из игры. Я не трус, я буду тащить свою убогую тушку дальше по жизни, но это не отменяет подспудных желаний, верно?