Чудесная жизнь (отрывок)
Было видно, что собирались в спешке. Плетеные корзины были кое-как повязаны веревками, чтобы собранное в них не растерялось в дороге. Что-то было прикрыто одеждой, что-то всунуто друг в друга, в горшках виднелись тряпки, и Мирослава понятия не имела, что это означает. Она в точности знала только одно: у них практически нет времени.
Времени никогда не бывает достаточно. Кажется, что беда еще далеко от тебя, но в какой-то момент она отряхивает сапоги на пороге и стучится в дверь, а у тебя ничего не собрано: и горшки друг в друга не влезают, и любимая дочкина игрушка потерялась под лавкой, и кошка не кормлена. Приходится бежать с тем, что есть.
- Куда ты эту дрянь тащишь, вся повозка в твоих сковородках! - сварливо прокричал мужик, выйдя на улицу с очередной корзиной в одной руке, и зареванной дочкой в другой.
- А вот коли тебе жрать будет нечего, на меня будешь орать! - послышался громкий голос из дома. - Тебе все просто, взял молот да топор и готов, а мне весь дом собрать надо!
Мирослава понимала. Она правда понимала. Их дом был крошечным и вряд ли там было так уж много вещей, но их было трое, лошадь - одна, и неизвестно сколько им нужно было ехать. Времени не было, все с собой не забрать. Матери Ангелины приходилось делать важнейшие выборы в ближайшие секунды - с чем они смогут выжить, а без чего обойдутся.
Сама Ангелина уже стояла обеими ногами на земле. Ее отец пытался уложить корзины компактнее, и она, пользуясь моментом, зло оттирала слезы с щек.
- Все будет хорошо, - тихо сказала Мира, посмотрев на девочку. Лина подняла голову и уставилась на нее своими блестящими голубыми глазами.
- Вы говорите это, потому что не знаете, что еще сказать.
Это было правдой, и это пристыдило Мирославу. Ее маленькая подружка всегда умела смотреть в корень, и не стеснялась этой особенности. Мира делала что могла - она помогала этой семье сбежать от неминуемой потери ребенка, найти лучшую жизнь в другом месте. Но угроза нависла над ними потому что Ангелина была кудесницей, и об этом знали.
Каково это - быть частью тех, о ком принято молчать?
Мирослава молчала всю жизнь, с родителями и без, с мужем и далеко от него. Казимир не был кудесником, этот крест ей пришлось нести в одиночестве, и она настолько привыкла скрываться, что и не думала о других возможностях, но теперь, глядя на маленькую Лину, она думала. Может быть, у Пятерки действительно была своя правда. Может, они отчаялись - сколько можно пытаться пробить глухую стену разговорами и наглядными примерами? Над кудесниками смеялись, их ни во что не ставили и ничего им не давали. Кудесники были бельмом, хотя все понимали, что такие, как они, есть повсюду. Никто не хотел их видеть, и принимать в обществе тоже. На одно короткое мгновение Мирослава задумалась: что было бы, если бы они все в один момент дали голос? Что, если бы общество увидело, сколько их на самом деле? Такое было бы не замолчать, не забыть. Возможно, Пятерка делает все возможное, чтобы их нельзя было заткнуть.
Графиня повела плечами и потрясла головой. Пятерка была сборищем террористов, кудесники или нет, они были опасны для общества. Сочувствовать им было равно сочувствию Сэмелю.
- Вашсиятельство? - раздался голос практически над ухом. Мирослава вздрогнула и обнаружила, что все уже заняли свои места и ждут ее указаний. Она коротко кивнула и махнула рукой в сторону леса, открывая крестьянской семье путь с помощью заранее воткнутых в землю заготовок. Деревья расступились, открывая дорогу вдаль.
- Удачи вам, - сказала она, поджав губы и смотря на Ангелину. Девочка спрятала лицо у матери в плече и не поднимала головы все время, что Мира их видела.