3.2. Постпост, метамета - придумываем правила 

В этом разделе хотелось бы придумать правила о том, каким образом разграничивать постмодерн, метамодерн, постпостмодерн (метамета это прикол если что), помимо тех, что есть в предыдущем посте. Есть множество замечаний от культурологов которые предполагают что метамодерн это очередной виток постмодерна. Думаю в своих статьях выше я достаточно объемно представил и новые интерпретационные модели; и общественные, экономические и прочие предпосылки для изменения общественного сознания. Однако немаловажным аспектом доказательства является и выделение прямых признаков метамодерна, того, что позволит нам классифицировать смыслы произведений новой эпохи. Отчасти я и это затрагивал, однако в этой главе я постараюсь придумать еще больше правил и противоречивых высказываний, для того чтобы вас ещё больше запутать. Речь пойдет про интерпретационную модель которую следует применять для искусства сегодня, про мою модель понимания культуры.

Очевидно что культура - центральное понятие для культурных парадигм. И когда мы рассматриваем глобальные культурные процессы ориентироваться стоит прежде всего на то, что происходит в умах авторов. Авторы (которые нынче слились со зрителями) определяют движение культуры. Для обозначения новой творческой единицы хотелось бы придумать новое слово - предлагаю несколько вариантов - авторители, зривторы, зрилавтор. Авторители звучит прикольно, как будто это и авторитет и авторитар. Так вот, творческо-потребительская масса слившаяся в одну субстанцию сегодня определяет облик эпохи. И это отличается от противопоставления мертвого автора живой публике которая наделяет смыслами чужие творения.

Именно вокруг того каким образом эта субстанция производит свои выделения и стоит обозначать переход, или не-переход к новой культурной парадигме. Можем ли мы выявить фундаментальные изменения в культуре конца прошлого века и сегодняшнего дня? Как будто очевидно что да. Однако, есть вопрос более сложный - можем ли мы выделить разницу между современными творениями сделанными по алгоритму из конца прошлого века примененного к творчеству конца прошлого века?

Для объяснения разницы предлагаю возвратиться к понятию суперпозиции где автор одновременно жив и мертв, как кот Шредингера. В случае с котом, (это моя интерпретация физики) так как состояние до наблюдения описывается как функция перехода между несколькими несовместимыми состояниями (которая является линейной), то квантовые сущности находящиеся в детекторе частиц будут одновременно и волной и частицей (кот именно так и жив, и мертв). Выйти из состояния неопределенности будет возможно только если мы откроем ящик и посмотрим на состояние кота (напоминаю про эффект наблюдателя). На мой взгляд это крайне точно отражает современное состояние автора, для которого внешний наблюдатель смотрящий в коробку - зритель. А весь этот эксперимент в котором автор и/или жив и/или мертв - актом творчества.

Пока вы ничего не понимаете предлагаю наконец-то обсудить чем метамодерн отличается от постпостмодерна. Постпостмодерн - искусство которое условно можно отнести к постмодерну. Это как бы “отрицание” постмодерна. Такое творчество действительно присутствует, и оно пытается иронично обыграть культуру постмодерна (типичное - образ приторного панка-романтика, скрещенного с эмо, таких было достаточно много). На мой взгляд именно эта часть культуры и является продолжением постмодерна, к которому причисляют вообще все достижения метамодерна. Такая ирония действительно является продолжением постмодерна, однако, важно отметить что есть авторы которые примеряют на себя образ прошлого не иронизируя над ним, создавая новые смыслы в эстетике определенного времени (мне очень нравится исполнитель Romanceplanet, который творит в эстетике 2010ых). Особенность постмодернистской отсылки заключается в частичном обесценивании первоисточника, отъема смысла. В метамодернистском искусстве происходит попытка погрузить человека в среду времени которое ему нравится, он проявляет настоящее чувство преемственности. То есть между ироничной пародией и проникновенностью эстетикой есть существенные различия, в первом случае мы подходим с позиции непонимания (“ты не прав, и вот почему”), а во втором - с позиции понимания (“это было круто, и вот почему”). Так как авторов и зрителей больше нет, и есть лишь “авторители” мы более не можем судить из позиции “автор не прав”, мы вынуждены допускать его позицию состоятельной, равную своей.

Чтобы мое разграничение не казалось вам совсем абстрактным предлагаю глубже погрузиться в важные отличия мета и постпост. Как уже было упомянуто роль автора в современной культуре усиливается благодаря цифровым медиа. У каждого автора может быть свой телеграмм канал, где он пишет свои статьи, блогеры приглашают его на подкасты, и мы можем достаточно много узнать про настоящую личность автора, его видение и предпосылки. В таких условиях наше восприятие произведения всегда связано с личностью автора. И в этих условиях крайне важна и биография автора, и его взгляды на те или иные вещи которые он доносит, и то, каким именно образом он создает свои произведения. Так как информация про авторов в современности публична и доступна - мы можем пронаблюдать все, вплоть до того как выглядел автор в тот или иной период, когда он работал над тем или иным произведением. Таким образом мы можем воссоздать знаменитый опыт Юнга в жизни и/или смерти автора (или например принадлежности его к метамодерну, или смысла который он пытался донести).

И  так как личность автора вновь имеет определенное значение - важно обозначить весомое следствие которое проистекает из этого факта. Процесс осуществления творчества становится важным для понимания мыслей автора. Путь автора, его мысли, то как он сходил в туалет, то как он поел, как он живет, с кем общается. Все это становится важными деталями для всеобъемлющего понимания автора, и доказательствами его “жизни”. И в контексте этого хотелось бы сразу ввести этические категории творчества.

То что создает автор - плод его восприятия. Мы каждый день упрощаем мир вокруг себя воплощая впечатлившие нас отпечатки в странные слова, образы, мелодии, поступки. Особенность нашего восприятия (нашего как авторов), играет первоочередную роль в процессе созидания, а значит любые экстернальные, гормонально детерминированные воздействия на наше восприятие лишает наши творения части нас, как авторов. Эти воздействия создают некие гормонально-универсальные для разных людей константы. Типовые изменения гормонального фона создают у людей возможности для эмпатии, глубинного понимания переживаний другого человека, это возможно один из важнейших принципов коммуникации. Не берусь утверждать что однояйцевые близнецы в одинаковых ситуациях будут мыслить одинаково, ибо мозг штука непредсказуемая, однако предполагаю что нечто общее в их прочтении ситуации будет, и, думаю, существенная часть будет именно общей.

А теперь к этике. Так как личность автора отныне публична и важна, то он более не может пользоваться неэтичными средствами для достижения художественной ценности. Т.е. автор метамодерна, для сохранения себя в статусе автора должен отказаться от любых психоактивных веществ. От любых психоактивных веществ которые влияют на творческие возможности, и при этом являются опасными для употребления (например у людей бывает зависимость, которая приводит к преждевременной смерти, инвалидности и т.д.). Эта этическая позиция следует из использования образов известных авторов-алкоголиков, авторов-наркоманов и авторов-курильщиков в роли образа для продвижения потребления этих вещей. Молодой человек с творческими наклонностями смотря на образ жизни этих людей подписывается на взаимодействие с вещами, о которых имеет лишь поверхностное представление. Человек вступает в противостояние с айсбергом, дно которого скрывается далеко под водой.

Всем авторам которые считают что нет ничего страшного в том, чтобы изменять свое сознание в процессе творчества, предлагается простой вопрос - “а смог бы я сотворить шедевр, если бы был трезв?”. "Могу ли я заниматься творчеством не потребляя то, что потребляю обычно?". Если ответы отрицательные - то так ли ценен автор, возможно стоит отдать часть авторства магазину где он купил алкоголь? Или наркоторговцу у которого он взял очередную порцию дури? Я считаю что этически верным указывать генеральных директоров производителей алкоголя, или барыг у которых они купили дурь в качестве соавторов. Тогда мы можем говорить про искренность и “чистое творчество”.

Как раз таки творчество трезвых людей и предлагается назвать “чистым творчеством”. Потому что авторитель использовал лишь этичные способы получения своего творчества. Но каким образом нам узнать был ли авторитель трезв во время процесса создания творения или нет? И тут может быть два возможных варианта - либо путь фиксации быта авторителя во время процесса, либо анализы. Вообще мне кажется и то, и то - хорошими способами существования авторителя в метамодерне. В идеале авторитель метамодерна должен каждый день сдавать анализы (вроде как это называется селф-мониторинг или “количественное я”), чтобы быть искренним и открытым, настоящим. Постмодерн создает образы, а метамодерн должен создавать цифровых двойников, которые позволяют всем вокруг судить о реальном положении дел, о том, какой авторитель на самом деле.

Важно сказать что как в любой этической оценке есть определенные исключения, и допустимости, однако про них я рассказывать не буду...

Резюмируя - именно в этом я вижу существенное отличие положение авторов постмодерна (и пост-пост модерна (это не прикол)), от авторов метамодерна (мета-мета - это прикол если что).

П.С. прилагаю вам пример музыки метамодерна. Запечатлен весь процесс творчества.