Исследуем Таджикистан, часть I. Худжанд. Ещё один привет от Александра Македонского
Отправляясь из Ташкента в Худжанд мы не имели при себе билетов ни в прямом, ни в обратном направлении. Фактически весь срок нашей поездки определялся только гостиничной бронью. Вообще, по некоторым сведениям, существует автобусный рейс Ташкент-Худжанд, но мало кто толком знает, когда этот автобус ходит. Поэтому мы избрали самый быстрый (и самый билетонезависимый) способ попадания в этот город – междугороднее коллективное такси. Такое отправляется с юго-восточной окраины Ташкента (Куйлюк-базар) в сторону Бекабада, незадолго до оного проезжая мимо погранперехода Ойбек. Именно через него мы предполагали попасть на территорию Таджикистана. Кстати, если кто решит повторить наш маршрут – имейте в виду, что далеко не все погранпереходы на узбекско-таджикской границе доступны для иностранцев. На некоторых из них вас попросту развернут.
На Куйлюк-базаре мы интуитивно вычислили, где должны тусоваться соответствующие таксисты, и – да, именно там мы их и нашли. После моего вопроса про Бекабад был брошен клич, откуда-то из-за рядов припаркованных машин появился водитель с розовым зонтиком. Потом они бодро попытались срубить с нас за машину пятьдесят тысяч сум сверх тарифа (за то, чтобы «доехать до погранперехода»), но фокус не удался. Вообще, на будущее: прежде, чем пользоваться здешним междугородним такси, не поленитесь сперва взглянуть на карту. В данном случае – погранпереход находится в сорока километрах не доезжая до Бекабада. Так что водителю свои аппетиты пришлось умерить, и уже менее, чем через два часа, мы стояли возле того самого погранперехода. По пути мы, кстати, повстречали рейсовый автобус Ташкент-Бекабад (этот факт – вам на заметку, пригодится если захотите проделать тот же путь, но подешевле).
На погранпереходе всё было просто, а на таджикской стороне – ещё проще. Там даже нет как такового досмотра багажа. Точнее, если вы тащите с собой гору чемоданов – то вас, возможно, попросят пройти в комнату с надписью «Рентген». Наши же рюкзаки там никаких вопросов не вызвали, так что всё прошло легко и быстро. Ну и ещё добавлю, что между узбекским и таджикским КПП довольно большое расстояние, которое можно либо пройти пешком, либо проехать на одном из электрокаров, курсирующих между ними.
Едва только мы появились на таджикской стороне, как там начался ажиотаж. Возле КПП постоянно тусуется большая толпа таксистов, которые тут же сразу начинают вас осаждать со всех сторон (без машины вы там точно не останетесь). Потому, едва только мы поменяли деньги (обменник там только один – сразу на выходе, с левой стороны), как уже оказались в машине. Водитель ловко пробился сквозь бардак, созданный на парковке остальными таксистами, и вот мы уже мчимся по горной долине в сторону Худжанда (о да – равнинные пейзажи Узбекистана как-то резко сменились на границе горными). Вообще это наше короткое общение с таджикскими таксистами почему-то напомнило мне Дагестан начала 2000-х. Атмосферой что ли, или отношением к жизни… Не знаю. Но это ощущение так или иначе преследовало меня всё то время, пока мы были на территории Таджикистана (и, как оказалось, Машу тоже). Возможно, что дело тут в горах (все горные народы так или иначе чем-то похожи друг на друга), а может – в чём-то другом.
Итак, вот мы и в Худжанде. Оказалось, что наша гостиница находится на крыше одного довольно примечательного строения (и – нет, она называется не «У Карлсона»), а наш номер имеет непосредственный выход на эту самую крышу, чем мы тут же и воспользовались, чтобы сделать оттуда пару кадров.
Однако добрались мы сюда столь молниеносно, что нужно некое время, чтобы осознать себя находящимися в другой стране.
Итак, въехав в Таджикистан, мы впервые пересекли условную границу, за которой тюркские языки сменяются иранскими. Современный таджикский – это диалект фарси, а потому таджики с узбеками друг друга не понимают и предпочитают общаться по-русски (если только они не из Бухары). Ещё достопамятный Клавихо, прибыв ко двору Тимура, отметил, что люди, жившие тогда по ту стороны Сырдарьи, не понимали речи тюрков из Самарканда. Наверное, эти два языка можно сравнить с украинским и молдавским: в последнем много славянских слов, но основа там романская, так что понять его сходу, если вы не пытались раньше учить итальянский или латынь, вы не сможете.
Что мы вообще знаем о таджиках? Ну, в первую очередь, они, как и все иранские народы, являются прямыми потомками ариев. Да-да, тех самых ариев, к которым так упорно пытался примазаться Гитлер. Похож ли Гитлер на таджика? По-моему, не очень. Я бы даже сказал, что гораздо больше он похож на еврея. Такие вот сюрпризы человеческой природы.
Чтобы понять, что общего и чем отличаются таджики от узбеков, вспомним про туранцев. Этим словом именуется вся совокупность восточно-иранских народов, населявших когда-то Центральную Азию. Северные туранцы перемешались с пришедшими сюда в X веке тюрками и переняли их язык, а в XIII веке получили некоторую монгольскую примесь – и в итоге стали узбеками. Южные же туранцы ни с кем не перемешались (ну – почти) и стали таджиками. Хотя, конечно, в реальной жизни всё было гораздо сложнее.
Большинство таджиков мира проживает… нет, не в Таджикистане, а в Афганистане. Вообще тех людей, которые рисовали таджикско-афганскую границу, мало интересовали этнические, культурные и родственные связи между людьми в этом регионе. Отсюда и многие проблемы, хронически существующие на этой самой границе, которые, по-видимому, будут существовать ещё очень долго.
А вообще – было бы большой ошибкой считать, что Таджикистан – это страна, в которой живут только одни таджики. Дело в том, что горный Таджикистан пестрит малыми народами не меньше, чем горный Дагестан. Благодаря труднопроходимости здешних гор в Таджикистане существуют регионы, которые никто никогда не завоёвывал (никто из завоевателей попросту не смог туда добраться), так что там не происходило смешения и ассимиляции. Кстати, один из тех горных народов (ягнобцы) считаются прямыми потомками согдов – тех самых, что задавали тон всей культуре этого региона пару тысяч лет назад.
В продолжение темы параллелей скажу, что на юге Дагестана проживает народ, имеющий прямое родство с таджиками – таты (там их традиционно путают с горскими евреями из-за одинакового языка и территории проживания, кое-кому из них по этой теме даже удалось эмигрировать в Израиль).
У вас уже зарябило в глазах от обилия текста? А я вас, между прочим, предупреждал, что Таджикистан – тема объёмистая. А, впрочем, ладно, убедили – идём гулять по городу.
Всё, что может быть интересно немногочисленным здесь туристам, находится на маленьком пятачке в центре города.
Аккуратное кирпичное строение слева – это современное здание музея, стилизованное под крепость. Остатки же настоящей крепости находятся позади него и выглядят не столь аккуратно.
В музее первым делом бросается в глаза этот глобус.
Наверное, исторический музей – это самое подходящее место, чтобы объяснить, почему в заголовке этого поста я снова передаю привет от Александра Македонского. Помимо своих завоевательных походов, Александр Македонский известен также и своими многочисленными инициативами по основанию новых городов, которые он неизменно называл Александриями. Самая восточная из них, Александрия Эсхата (то есть, «дальняя»), находилась где-то здесь, на Сырдарье. Согласно наиболее распространённой и обоснованной трактовке древних текстов, та Александрия находилась ровно на том же месте, где сейчас стоит Худжанд (то есть, это, по сути, один и тот же город). Впрочем, жители Истаравшана с этой трактовкой категорически не согласятся.
Если приглядеться повнимательнее к тем самым древним текстам – то выяснится, что Александр Македонский не основал этот город на пустом месте, а завоевал и перестроил остатки более древнего города Кирополя, основанного ещё в VI веке до н.э. древнеперсидским правителем Киром II Великим (из династии Ахеменидов). Территория по берегам Сырдарьи рассматривалась Ахеменидами как буферная зона, куда активно переселялось греческое население с завоёванных территорий. Таким образом, на момент появления здесь Александра Македонского греки уже были преобладающим населением города и его окрестностей. Поговаривают, что те греки позже переселились в Ферганскую долину и стали отдалёнными предками нынешнего её населения, которое, если честно, узбеками стало считаться не так уж и давно.
Экспозиция начинается с подвала, где помещаются эти замечательные мозаики, изображающие исторические события времён Ахеменидов и Александра Македонского.
А вот и карта Македонской империи. Александрия Эсхата – справа вдали, рядом с Марокандой (то есть, с нынешним Самаркандом). Помним, что имя Александр по-здешнему звучит как Искандар, соответственно и Александрия обозначена как Искандария.
Здесь же – и небольшая экспозиция археологических находок из тех времён.
Дальше – зал, посвящённый древним ариям, о культуре которых мы в принципе мало что знаем.
Как современный Узбекистан возводит историю своей государственности к империи Тимура, так нынешний Таджикистан исчисляет свою историю от государства Саманидов. Да-да, то самое, со столицей в Бухаре. Это, кстати, и была одна из причин, почему принадлежность Бухары к Узбекистану в своё время вызвала много вопросов. Самый почитаемый из Саманидов здесь – Исмаил Самани, основатель того самого государства. В его честь в Таджикистане названы улицы и площади, и даже нынешняя таджикская валюта называется «сомони» тоже в честь него.
Напомню, что Саманиды – это персидская династия, и именно при них в центральноазиатском регионе распространился персидский язык, заменив собой более древние языки (например – согдийский и хорезмский). Впрочем, все эти языки были между собой родственны, так что это не вызвало больших проблем. Именно тогда, при Саманидах, начался процесс объединения того разнообразия народов, что проживали в этих краях, в один народ, который позже стал именоваться таджиками (изначально это название использовалось как антоним по отношению к слову «тюрк» – тюрки здесь появились веком позже, при правлении Караханидов).
Один из самых известных жителей Худжанда – Темурмалик, руководивший обороной города во время его осады войсками Чингисхана.
В конце концов защитникам Худжанда пришлось оставить город, но им удалось закрепиться на одном из островов на Сырдарье. Монголы много раз пытались соорудить бревенчатый мост к этому острову, но воины Темурмалика этот мост разрушали. При этом каждую ночь они устраивали вылазки на лодках, укреплённых подручными средствами, тем самым доставляя монголам уйму неприятностей.
А кто-то ведь может понять этот указатель буквально – и влезть в экспозицию, на которую он указывает.
Позднесредневековая история Худжанда во-многом определилась его географическим положением – он стоит как раз на самом удобном входе с запада в Ферганскую долину. Это сейчас, чтобы попасть из Самарканда в Коканд, вам нужно ехать через горный перевал, а в те стародавние времена все караваны ходили вдоль Сырдарьи – через Худжанд и Канибадам, и это заложило фундамент под развитие торговли и ремёсел в этом городе, возродившемся из пепла после монгольского нашествия. С другой стороны, Худжанд находился как раз на границе между Бухарским и Кокандским ханствами, а потому много раз становился яблоком раздора между ними, многократно завоёвывался и перезавоёвывался.
А вот и археологические находки из тех времён. Да-да, те самые сфероконусы.
Фрагмент керамического водопровода.
Сосуд для крашения тканей (XIX век).
Я вам уже перечислил два древних названия этого города: Кирополь и Александрия Эсхата. Нынешнее его название происходит из давно забытого согдийского языка и переводится как «приятная сторона». Добавлю ещё, что до 1936 года его название транслитерировалось на русский язык как Ходжент, а с 1936 по 1991 год он назывался Ленинабад.
Завершает музейную экспозицию большой стенд, посвящённый известно кому. Да-да, не хочется напоминать, но мы сейчас находимся в стране процветающего авторитаризма со всеми связанными с ним примочками вроде культа личности и т.д. Нынешний бессменный руководитель Таджикистана Эмомали Рахмон пребывает в этом качестве с 1994 года (пусть название его должности несколько раз менялось, но суть осталась той же самой). Да-да, он правит страной ровно столько же, сколько и Лукашенко, и на шесть лет дольше, чем Путин. На последних президентских выборах за Эмомали Рахмона проголосовало аж 90,92% населения Таджикистана. Куда там до него Путину с его 87,28% и Лукашенко, за которого проголосовало всего каких-то там жалких 86,82% избирателей. Словом, всем постсоветским диктаторам ещё есть, куда стремиться (надеюсь, вы поняли, что всё это – моя ирония, и что я прекрасно понимаю, для чего в конце концов человечество придумало механизмы сменяемости власти).
Ладно, что-то мы углубились в политику. Гуляем дальше.
За музеем и крепостью находится небольшой парк с мемориалом, посвящённым ещё одному известному худжандцу – поэту-мистику XIV века Камалю Худжанди.
Где-то примерно в тех же краях мы набрели на это странное место.
Продолжая тему известных худжандцев, не могу не упомянуть легендарного Ходжу Насреддина, который, согласно канонической версии его приключений, после всех своих долгих странствий по миру, в конце концов осел и остепенился именно в Худжанде.
Когда вы смотрите на эти кадры с фонтанами, возникает ощущение прохлады. А на самом деле в тот день было очень жарко. Всё-ж-таки конец мая – уже не самое подходящее время для путешествий по этому региону.
Но, несмотря на жару, мы решили взобраться на остатки худжандской крепости. Вон они, торчат из-за кустов.
Официальный вход на территорию крепости не совпадает с входом в музей. Нам нужен вход со стороны улицы Академиков Раджабовых. Через него мы попадаем внутрь и поднимаемся на единственный сохранившийся фрагмент крепостной стены.
С внутренней стороны крепостная стена неплохо отреставрирована.
А ещё на ней есть пушки (которые почему-то нацелены на канатную дорогу, ведущую на тот берег Сырдарьи).
Неотреставрированная часть стены выглядит так.
Чтобы попасть на самый верх, придётся немного покарабкаться.
Несмотря на то, что большую часть глиняной стены «слизали» многочисленные дожди, тут есть места, где до сих пор угадывается саманная кладка.
Помимо собственно остатков стены, на территории крепости есть небольшой сувенир-базар, не работавший к нашему приходу – либо из-за жары, либо из-за нетуристического сезона.
Хотя – я подозреваю, что всё это начинает работать под конкретную автобусную экскурсию.
Большое строение в центре – это, как я понял, ещё один музей.
А внизу, под стеной, есть чайхана (она тоже была закрыта) и современная имитация городской махалли со всевозможными мастерскими. Проверять, работают ли эти мастерские, мы не стали, так как к тому моменту были уже в полужидком состоянии от жары и стремились как можно скорее оказаться в гостиничном номере с кондиционером.
Впрочем, несмотря на жару, мы всё же нашли в себе силы прогуляться на автовокзал, чтобы узнать расписание автобусов до Истаравшана. По пути нашли (внезапно) таджикско-украинский ресторан (он был закрыт).
Ещё мы там нашли это примечательное строение.
Уфффф!!… Вот мы наконец и добрались до нашей гостиницы. Сейчас мы включим кондиционер и будем охлаждаться после этого жаркого утра. А я пока немного расскажу вам о здешнем междугороднем транспорте.
Как и в Средневековье, Худжанд по-прежнему остаётся перекрёстком путей. Но, в то же время, в интернете практически отсутствует какая бы то ни было внятная информация о том, как и на чём отсюда можно добраться в другие города Таджикистана. А потому – можете воспринимать этот мой пост как единственный источник такой информации.
Итак, в Худжанде есть два автовокзала: старый (он находится на улице Камаля Худжанди и обозначен на картах как «Терминал Сугд») и новый (находится на противоположном берегу Сырдарьи и официально называется «Рохи Абрешим», то есть – «Шёлковый путь»). Со старого автовокзала можно уехать в южном направлении – через Истаравшан в сторону Душанбе или Пенджикента, из которого потом можно пересечь таджикско-узбекскую границу и оказаться в Самарканде. Новый автовокзал – это главным образом пригородные рейсы до населённых пунктов по ту сторону Сырдарьи. Там же можно найти и машину до погранперехода Ойбек (того самого, через который мы сюда попали). Если же вы хотите уехать на восток, в сторону Канибадама, то вам нужна стоянка микроавтобусов на выезде из города в сторону аэропорта. Кстати, из Канибадама вы тоже можете въехать в Узбекистан и попасть в Коканд.
Основной вид междугороднего транспорта – это микроавтобусы, отправляющиеся по мере наполнения, и, конечно же, вездесущие междугородние такси. Их даже искать не нужно – они сами вас найдут, едва только вы приблизитесь к соответствующему автовокзалу. Словом, зная правильные места, без транспорта вы здесь точно не останетесь.
Тем временем дело идёт к вечеру, жара начинает спадать – и мы решаем выползти наружу из своей кондиционированной берлоги и углубиться в одну из городских махаллей (не в ту, что имитация, а в настоящую).
Если перед вашими воротами растёт тутовник – будьте готовы к чему-то такому.
Подходим к махаллинской мечети Миркемолбой Сари Санг.
Ещё – нас немного удивило, что в эту махаллю заезжает городской маршрутный транспорт (такое редко увидишь).
Цветущая магнолия (это уже – где-то в парке, что возле крепости).
Канатная дорога, что ведёт на тот берег Сырдарьи, конечно же, не могла не привлечь наше внимание. Идея её строительства, безусловно, была хороша, но реализована она по минимальному бюджету – а потому будьте готовы, что всю вашу поездку будет сопровождать треск и грохот, создаваемый стальными тросами, катящимися по роликам, а вся система целиком будет притормаживать каждый раз, когда очередная кабинка оказывается в зоне посадки-высадки (здесь вам – не Чиноркент).
Однако, эта самая канатная дорога – лучшее место, с которого можно увидеть остатки Худжандской крепости.
Сырдарья в пределах Худжанда очень широка. Собственно, именно по этому признаку Александрия Эсхата была в конце концов отождествлена с Худжандом: в летописях сказано, что к противоположному берегу реки подошли кочевники, которые пытались обстреливать воинов Александра Македонского, но их стрелы не долетали. И единственное место на Сырдарье, где ширины русла было бы достаточно для такого, это – Худжанд (водохранилища «Таджикское Море» тогда, конечно же, ещё и в помине не было).
Канатная дорога проходит над довольно большим спорткомплексом и оканчивается возле парка, посвящённого всё тому же Исмаилу Самани (кстати, вот и его памятник).
Обратно в центр мы отправились уже не по канатной дороге, а по мосту. Несмотря на запрещающий знак, по тому мосту постоянно в обе стороны носились велосипедисты, от которых нам регулярно приходилось уворачиваться. Да и вообще, по нашим наблюдениям, соблюдение законов и правил в Таджикистане не в почёте.
Взгляд на Сырдарью сквозь дымку.
В начале 1990-х годов Таджикистану довелось пройти аж через две гражданские войны. В первую из них против сторонников старого советского руководства страны воевала коалиция из демократов и исламистов. Победив советскую верхушку, демократы и исламисты стали воевать уже друг с другом. В результате всего этого бардака промышленность Таджикистана была практически полностью уничтожена, и с тех пор экономика страны ещё толком не оправилась даже несмотря на устойчивый рост по 10-12% в год. Что касается ископаемых ресурсов, то в Таджикистане есть вся таблица Менделеева, но находится это в горах, откуда без крупных инвестиций (которых нет) добыто быть не может. Вот по этим двум причинам одним из самых распространённых способов заработка здесь является трудовая миграция. Так, на 2012 год 48% ВВП Таджикистана составляли денежные переводы из России, а у среднего россиянина со словосочетанием «трудовой мигрант» устойчиво ассоциируется образ таджикского строителя.
Уже вернувшись в Ташкент, мы услышали легенду о том, что на улицах таджикских городов невозможно увидеть мужчин – а потому что они все в России на заработках. Конечно, всё это сильно утрировано, но всё же не беспочвенно.
Гуляя по Худжанду, видишь кругом, что городские власти стремились сделать свой город красивым и удобным, но понимаешь, что всё это сделано по минимальному бюджету. С одной стороны, здесь полным полно активно строящихся многоэтажек, с другой же – много очевидных нерешённых проблем, требующих финансовых вложений. Словом, такая вот странная картинка у нас сложилась.
Один из фонтанов в центре, напротив музея.
Несмотря на то, что равнинных территорий в Таджикистане совсем мало (ни в какое сравнение с соседним Узбекистаном), тема хлопководства здесь тоже присутствует.
Тем временем дело идёт к закату.
Музей и горы в вечернем свете.
Потом мы разместились на ужин в одной из кафешек (их в центре города довольно много), а после – пошли отдыхать в гостиницу, чтобы наутро отправиться в Истаравшан. Словом, продолжение следует.
Наименование объекта: Худжанд
Альтернативное наименование: Ленинабад, Александрия Эсхата, Кирополь
Статья на Википедии: https://ru.wikipedia.org/wiki/Худжанд
Географические координаты: 40.28417, 69.61917
Высота над уровнем моря: 300 m
На Google-карте: 40.28417,69.61917
На Яндекс-карте: 40.28417,69.61917
Почтовый адрес: Таджикистан, 735700, Согдийская обл., г. Худжанд
Первоначальная публикация данного материала: https://pilottttt.dreamwidth.org/446613.html