С кем и как вести работу коммунисту в период отсутствия массового рабочего движения?

Если мы, коммунисты, не можем в настоящий момент сориентироваться, какую пользу принести борьбе рабочего класса за практически полным отсутствием самой борьбы, то следует понять, какой вред мы способны нанести диктатуре буржуазии. Это и будет исходным пунктом в ответе на вопрос нашей пользы рабочему движению в перспективе.

Диктатура буржуазии держится отнюдь не на количестве капиталистов, на их сплочённости и силе. Диктатура буржуазии держится на разобщённости трудящихся и противопоставлении их друг другу с помощью особых организационных мер. Содержание трудящихся в рабстве у капитала обеспечено самими трудящимися - у отдельно взятой буржуазии для этого нет никакой возможности. Если сегодня рабочий класс не подсказывает нам своей борьбой направления для эффективной деятельности, то буржуазия нам их явно указывает. Хотя бы в силу того, что удар по любому организованному буржуазией конфликту это подкоп под господство буржуазии.

В настоящий момент трудящиеся разделены на множество групп и отрядов. Специфическим фактом является то, что низ государственного аппарата находится в противоречии, зачастую и в конфликте, с самим государством как системой концентрации власти и собственности в руках узкого круга лиц. Т.е. с одной стороны этот низ государственного аппарата непосредственно осуществляет функции угнетения и обеспечения эксплуатации массы трудящихся, но с другой стороны этими же самыми действиями он пролетаризирует сам себя.

Иллюстрацией этого могут служить реформы по сворачиванию социальной сферы, такие как монетизация льгот, реформа образования и здравоохранения. Мелкие чиновники, без труда которых этот процесс был бы неосуществим, попутно вынуждены лишать важнейших факторов жизнеобеспечения и себя самих в той же мере, что и прочую массу трудящихся. Можно предположить, что в дальнейшем массы организуются и выходят сопротивляться. В этот момент власть (действительная власть) выставляет против них организованные и вооружённые ею отряды точно таких же трудящихся, т.е. вчерашних токарей и комбайнеров, понесших те же самые потери - милицию, армию и т.д. Поскольку силы вооружённых структур сравнительно малы относительно исторически встающих перед ними задач подавления собственного населения, власть делает всё, чтобы переориентировать гнев трудящихся внутрь своей собственной массы. Для этого нужны некие формальные границы, и они вполне очевидны: коренное население и приезжие, работники реального сектора экономики и служащие низа государственного аппарата, жители центра и жители окраин.

В случае успешной реализации конфликтов на основании этих формальных границ производится подмена причин, целей и способов борьбы народных масс против своего гибельного положения. Например, если изначально причиной народного возмущения является необоснованно низкая зарплата, необоснованно высокие цены, в том числе тарифы ЖКХ, недовольство сворачиванием существующей системы образования и медицины, то такое выступление с любой стороны будет признано обоснованным. Однако, если путём несложных мер перевести его в конфликт межэтнический, в выражение всеобщей ненависти населения к милиции, в избиение работников ЖЭКов, то он очень легко будет охарактеризован как проявление тёмной природы тёмных людей и подавлен с применением любых средств. Если в новостях вы видите, что милиция подавила выступления рабочих некого комбината или рудника, потому что этим рабочим и их семьям просто нечего жрать - то сочувствие общественности будет на стороне восставших. Если же вы видите в новостях побоище между наиболее дезориентированными элементами совместно проживающих народов (спровоцированных хорошо обученными профессионалами в области манипуляции), то такое побоище можно подавить любыми средствами, не вызывая широкого сочувствия. При этом никто не сможет вспомнить первопричин накопления протестных настроений, чья энергия впоследствии будет канализирована в безопасное для господствующего класса русло. Буржуазия, организовавшая всё это от начала до конца, остаётся при своих интересах.

Мы наблюдаем, что подготовка к такому разрешению конфликтов ведется заранее. Формально на государственном уровне идёт противодействие распространению ультраправых взглядов, а на деле оказывается ему содействие. Если на кухне идёт безответственный трёп о том, что во всём виноваты инородцы, то этот трёп, хотя бы из сотни молодых людей, даст одного бойца, а хотя бы из сотни бойцов - одного организатора. И не потому, что люди хотят именно этого, а потому что ничего другого им не предложено. Таким же образом через влияние на информационную среду буржуазия готовит антимилицейские неформальные группировки на тот случай, если милиция откажет власти в лояльности.

Одной из важных характеристик низов государственного аппарата является то, что именно они непосредственно входят в контакт с населением при реализации воли господствующего класса. В случае социального взрыва массами ответственность за эти действия будет возложена именно на исполнителей, которых они лично видели, а не на инициаторов и выгодоприобретателей. Если буржуазия организовывает конфликт между рабочими и милиционерами (в большинстве своём детьми рабочих, братьями, сёстрами, мужьями и жёнами рабочих), задача коммуниста объяснять на обеих сторонах, что никакого конфликта непосредственно между ними нет, а есть общность интересов. При этом разъяснять это коммунист обязан, в том числе с разбитой физиономией, в ОМОНовском автобусе или грузовике.

Конфликт между местными и приезжими рабочими в политической стратегии буржуазии занимает такое же важное место, как и конфликт между гражданскими и «людьми с ружьём». Коммунисту мало ходить и объяснять, что расовая вражда это плохо, что народ, кующий цепи другому народу - куёт их себе, и вообще про «плохое» и «хорошее». Коммунист должен действовать. Нужно идти в коллективы гастрабайтеров и удовлетворять их самую насущную потребность: обучать русскому языку, основам права (как минимум, написание заявлений, освоение трудового кодекса), умению читать инструкции на оборудование, проводить политинформацию. Таким образом, всячески взламывать обособленность и изолированность этого отряда пролетариата от остальной массы русского пролетариата. Вовлекать в эту деятельность людей желающих проявлять социальную активность.Последнее крайне важно, ибо регулярные собрания, на которых обсуждается политическая ситуация в стране и мире, высказывается на этот счёт «фи», раздается скулёж на тему пассивности пролетариата, констатируется безрезультатность принятых практик, не способны привлечь в ряды коммунистов здоровое пополнение. Из тех же, кто по недоразумению называет себя коммунистом, всё это само по себе не может инициировать коммуниста каким он должен быть.

Существует формально идейное противостояние двух субкультур - ультраправых («фа») и т.н. антифашистов («антифа»), между которыми имеет место реальное силовое противостояние. Несмотря на это, основная масса этих тусовок абсолютно безыдейна. При этом они могут озвучивать некие идеологические формулы, зачастую бессодержательные и крайне противоречивые. Молодые люди реализуют естественную потребность организовываться, драться друг с другом, проявлять агрессию по отношению к подобным группам, свершать некие «подвиги». Это нормально и необходимо для обеспечения физического и нравственного развития. На реализацию этой потребности люди имеют безусловное право. Однако буржуазия использует это проявление молодецкой удали в своих политических интересах. Главный интерес - парализовать их борьбой друг с другом, ориентировать их агрессию на ложные цели, т.е. приезжих или милицию, тем самым, провоцируя силовое противостояние уже с их стороны. Всем этим оттеснить их от реальной политической борьбы, осознания своих классовых интересов. Не допустить объединения друг с другом и со своими ложными целями в единый кулак против господствующего класса.

Каково место коммуниста в этом противостоянии?

Объяснять антифашистам, что не надо драться с фашистами и глупо, и вредно, и, наверное, не верно. Однако сформулировать для них, что такое фашизм и антифашизм не с точки зрения мелкобуржуазной стихийности, а с точки зрения классового подхода было бы полезно. Самое главное обратить внимание бойцов на то, что, сколько бы они не дрались на улице с ультраправыми, мигрантам от этого легче не станет. Помочь же им реально они могут вышеуказанным способом. Идти проводить уроки грамоты, в том числе юридической, и возможно проводить спортивные занятия.

Объяснять фашистам, что не надо драться с антифашистами и нужно перестать ненавидеть приезжих тоже глупо и бесполезно. В этом случае коммунист должен уметь облечь свои идеи в принципиально чуждую форму, чтобы побудить людей к деятельности приводящей их к коммунистическому мировоззрению. В том, что можно было бы назвать ультраправой идеологией, есть две фундаментальные ценности - расово-однородное общество и частная собственность. Между этими ценностями существует непримиримое противоречие. Именно частная собственность вызывает миграцию в патологических масштабах. Капитал создаётся из неоплаченного труда (добавочная стоимость), соответственно, чем в большей степени человек оторван от своей социальной среды, тем меньше он защищён и тем меньшую часть его труда можно оплачивать. Если сегодня российским капиталистам понадобились мигранты из Средней Азии, то завтра русские мигранты будут собирать мандарины в Испании и Португалии. Ультраправым нужно объяснять, что если они за частую собственность, то они должны не только смириться, но и способствовать массовой миграции из Средней Азии в Россию. Сами же они должны готовиться ехать в Испанию, Португалию, Италию и другие страны второго эшелона империалистической метрополии в качестве «чурок», и там отвечать за все свои «большевистские злодеяния» перед местными ультраправыми, потому что свою непричастность к ним они никак не докажут. Если же они частной собственности предпочитают расово-однородное общество то больших союзников, чем те самые трудовые мигранты у них нет и быть не может. Социально-экономическая катастрофа, случившаяся в ходе реставрации капитализма на пространстве СССР, заставила людей покинуть свою родину, свои дома, свои семьи, чтобы в качестве полурабов выполнять грязную работу здесь. Для того чтобы они вернулись на родину, её нужно восстановить, а восстановить её сможет социализм. Социализм в отдельно взятом Узбекистане или Таджикистане победить не может. Для этого нет ни ресурсов, ни территории, ни внешнеполитических условий. Соответственно речь может идти только о крупных территориальных образованиях. Либо бывший Советский Союз перестаёт быть бывшим, либо происходит второе издание Культурной революции в Китае. Как порекомендовать «нашим фашистским друзьям» способствовать победе китайского пролетариата мы не знаем. А развивать пролетарский интернационализм среди народов бывших советских республик они могут, не покидая своих улиц. При этом, как было отмечено выше, пролетарский интернационализм становится единственно возможной идеологией для людей называющих себя сегодня «правыми». Если они действительно хотят добиться установление таких социальных порядков, при которых каждый народ сможет спокойно жить у себя на родине, то им следует сегодня идти к трудовым мигрантам - проводить уроки грамоты, в том числе юридической, и возможно проводить спортивные занятия.

Если сегодня эти фашисты/антифашисты - десять хулиганов на районе балансирующих на грани тупой уголовщины, то через год работы они будут возглавлять достаточно крупные и осмысленные группы товарищей. Эти группы будут, наверное, много чем заняты, за исключением того, чтобы бить, друг друга на улице, потому что это уже будет не интересно.

Всё это, несомненно, имеет отношение к массе молодёжи, вовлечённой в подобные субкультуры, но никак к воротилам мелкобуржуазного метания в интересах крупной буржуазии. Имеют место быть: реальные фашисты, вокруг которых крутятся «фа», реальные либералы, вокруг которых крутятся «антифа». А так же буржуазия этнических диаспор, под влиянием которой находятся трудовые мигранты. Если коммунисты наконец-то станут коммунистами, то они должны быть готовы к соответствующей реакции своих врагов. Потому что фашисты, либералы, и баи всех мастей, ощущая уходящую из под их ног почву, не ограничатся регулярными собраниями и конференциями, на которых будут возмущаться такой практикой коммунистов и цитировать там Адама Смита и Адольфа Гитлера. Ответ на положение вещей, когда редеют ряды бесплатных боевиков и рабов - будет террор.

С этой точки зрения статью можно прочитать снова.

Исходя из этого.

Не стоит наивно думать, что мы относим вышеперечисленные группы к передовым слоям пролетариата. Реально передовые слои пролетариата сегодня мало себя проявляют. Задача коммунистов состоит в том, чтобы максимально снизить количество противников пролетариата и увеличить количество его союзников и попутчиков до того, как классовая борьба вступит в явную и острую фазу. Спектр групп, на которые следует оказать своё влияние коммунистам, перечисленных в этой статье, настолько широк - от сотрудников госаппарата до чернорабочих, - кому-то может показаться, что это разбрасывание и распыление сил. В реальности речь идёт не о влиянии на те или иные группы, а о влиянии на всё общество проводимом из множества точек, заставляющем общество резонировать. В реальности объектом деятельности коммунистов являются не те или иные социальные группы, а общественные отношения, в частности отношения между группами. Поскольку в отношениях всегда минимум две стороны, то и работать коммунист должен на обеих сторонах, чтобы эти отношения изменить.