Такой разный Китай
Мало кто видел все стороны Китая. Жители других стран видели лишь Великую стену и несколько дворцов, что украшают дешёвые календари и открытки. Туристы привозили с собой фотокарточки, где они были изображены в разных нелепых костюмах на фоне роскошных набережных и красивой жизни приморских городов. Всевозможных шпионов интересовало лишь содержимое приземистых зданий американских фабрик, а наемники и квалифицированные рабочие с Запада старались надолго не запоминать молчаливых рабочих-китайцев и аляповатую роскошь местных борделей. Лишь немногие видели Китай во всем великолепии - эта страна пряталась даже от взгляда своих многочисленных жителей, показывая им лишь маленькие кусочки своих многочисленных ликов.
Но некоторым открывалось всё богатство жизни в Китае, только вот поделится этим они мало с кем могли. Вот, например, маленькая хижина - прислонённая к стене одного из многочисленных заводских корпусов. В хижине есть лишь старая циновка, на которой лежит высокий и тощий старик. Его грудь тихо вздымается, руки сложены замком на груди, а при выдохе горло иногда выпускает звук, похожий на слив воды в раковине. Немигающий взгляд старика воткнут в потолок,а старый комбинезон скрывает его ноги до пояса. Это А Чо.
Если же унять танец теней в глазах и пристально взглянуть вглубь хижины, то можно заметить что в изголовье сидит ещё одну неясная фигура. Белая, словно восковая, кожа, яркая накидка-кашая и широкая улыбка этого посетителя могла бы напомнить случайному зрителю божка Хотэя, решившего навестить одного из своих почитателей. Руки его быстро перемешивают странную колоду карт, а ласковые глаза иногда останавливаются на ярких картинках с лицевой части этой необычно толстой колоды. Если же вы взглянете на эти карты пристальней, то не сможете сдержать гримасы изумления. Каждая карточка из этой колоды ведёт себя словно миниатюрный экран синематографа. Сперва маленькие фигурки, тщательно нарисованные на плотном картоне, поменяют своё местоположение, затем до ушей изумленного зрителя донесутся неясные звуки и голоса, идущие от куска картона. И, после минуты внимательного разглядывания, нос зрителя почувствует какие-то новые запахи в застоявшейся атмосфере хижины. Этому есть достаточно простое объяснение: каждая карточка в колоде - это воспоминания лежащего А Чо. Его победы и поражения, позор и радость... Давайте и мы взглянем на них.
Вот первая. На ней изображена маленькая китайская деревня, рисовые поля и красный флаг. Вчера в селение вошёл вооруженный отряд и его бойцы с шутками повесили деревенского старосту у колодца, а затем подняли над самым большим домом флаг цвета запекшейся крови. Всю ночь в деревне было шумно, звучали незнакомые слова, произнесённые весёлыми от хмеля голосами, редкие выстрелы и припевы каких-то залихватских песен. А утром эти желтолицые бойцы собрали всё население на площади, где их встречал деревенский бездельник и пьяница Чжэнь. Но как он изменился за прошедшую ночь! На ногах сияли чёрным цветом сапоги, голову покрывала зелёная фуражка с блестящим козырьком и яркой звездой, а тщедушное тело было надёжно спрятано за зелёной тканью изрядно помятой униформы. Щерясь своими немногочисленными зубами Чжянь рассказал молчаливой толпе о пришедших вчера коммунистах, мировом Интернационале и других далеких и непонятных вещах. А Чо равнодушно слушал его разглагольствования и разглядывал спекшуюся глину у себя под ногами. "Надо работать" - для порядка думал А Чо, глядя на хмурое лицо отца, но сам тихо радовался неожиданному отдыху, спрятанному на случай голода рису и освобождением от навязанной японцами трудовой повинности - ведь повешенный староста не сможет потребовать у его семьи выращенный рис. Через несколько минут истошный вскрик Чжэня развеял его мечты - ведь эти солдаты тоже хотели есть, а коммунисты (со слов Чжэня) должны были делиться. Мысли сына не слишком-то отличались от размышлений его отца и других жителей деревни, поэтому вечером, к висящему на колодце старосте, прибавился отец А Чо в дружной компании тех, кого пришельцы назвали "врагами народа".
Через неделю отряд красных исчез, ведь рядом появились японцы, а А Чо впервые обагрил свою мотыгу кровью негодного пьяницы, думавшего, что соседи его простят...
Первая карточка уходит под низ колоды и сверху оказывается другая, где зрителя встречает мрачное изображение гнилого барака. Внутри барака нары в четыре яруса, безнадежность и стоны - всё тщательно перемешано с кровососущими насекомыми. Снаружи японцы на вышках, смертельно опасные джунгли и скелет моста, который каждый день щедро собирает кровавую дань с обитателей барака. Среди обитателей этого жилища безнадёжности есть и А Чо, превратившийся к тому времени в нескладного подростка с большой головой и тонкими конечностями. А Чо вяло возится, собирая в причудливую мозаику камешки и веточки с пола, но при этом не забывает внимательно рассматривать новых обитателей барака, поступивших сегодня утром. Новенькие - рослые и сильные китайцы, стараются держаться вместе, часто улыбаются своими жемчужными зубами и постоянно ведут разговор, который превращается в сложные жесты если рядом появляется посторонний. Но А Чо слишком мал и грязен и поэтому получает лишь несколько рассеянных взглядов, случайную улыбку и грязную миску с прилипшими ко дну зёрнышками риса. Он не понимает наречия этих людей, но прилежно запоминает все слова сказанные ими. Через несколько часов японский офицер тщательно запишет все воспроизведенные этим грязным недочеловеком бессмысленные фразы, а наутро, на мосту, будет висеть несколько распятых тел с вырезанными на груди пятиконечными звёздами. За эту работу А Чо получит почти целую кость с ошмётками мяса из офицерских объедков и муки совести будут заглушены приятной сытостью, о которой желудок А Чо уже успел позабыть...
А вот следующая карта, третья по счёту. Она начинается со смеха. Радостный захлёбывающийся смех начинает литься из неё ещё до появления движущейся картинки. И вот, вспышка - желтый песок, пронзительно голубое небо, молодой А Чо с друзьями бежит навстречу Солнцу. Со скалящегося рта А Чо льётся беспрерывный смех, руки сжимают красивую американскую винтовку, а рядом бегут его друзья - Ли Бо, Фань Ну, Кай Ши и остальные, чьи имена он уже успел забыть. Там, впереди за холмом, прячутся его новые лучшие друзья, но они ещё не догадываются о своём почётном статусе. А Чо бежит в полный рост, заглушая смехом нестройные винтовочные залпы своих будущих друзей и иногда стреляет от бедра в сторону синего неба. Глухо стрекочет пулемет и справа падает Ли Бо, но смех всё равно пытается выйти через дырки на его груди. Нервы будущих друзей А Чо не выдерживают и они пытаются убежать, но смеющиеся люди всё равно настигают их, а затем покрывают поцелуями их лица, ведь каждый из бегущих был отмечен прикосновением самой Богини и не может держать радость внутри себя. Уже через считанные минуты убегающие солдаты присоединяются к отряду А Чо, в смеющийся хор вливаются новые голоса, а неофиты страстно мечтают оказаться хотя бы на миг перед взором великой Богини...
Карты тасуются со всё возрастающей скоростью и уже не успевают дать зрителю запах или звук. Лишь причудливые изображения сменяют друг-друга, словно заслонки в волшебном фонаре. Вот на одной качает бритой головой маленький буддисткий монах, которого повесили на связке монашеских чёток. На следующей можно увидеть отделанный мрамором зал и улыбчивых китаянок, чью кожу прикрывает лишь яркая косметика. Вот возникает портрет невыразимо прекрасной женщины, который тут же сменяет какая-то битва... Картинки мелькают всё быстрее и быстрее, взгляд уже не успевает уследить за буйством предметов и красок, что возникают в этом безумном калейдоскопе. Но карты подходят к концу и в руках тасующего остается лишь две картонки, перевёрнутые рубашкой вниз. На первой нарисована ладонь и лежащий на ней зуб, с карты доносится шум машин и сочится тусклое электрическое освещение. А Чо ещё раз протяжно прокашливается и бросает зуб на пол. Ему ещё надо успеть доделать сегодняшнюю норму, иначе бригадир не выдаст ему дневную норму "Поцелуя Анастасии". Об этом не хотелось и думать, поэтому руки А Чо привычно начали вворачивать три массивных детали в непонятную трубку из тяжёлого белого металла. Вечером все собранные детали нужно сложить в ящики, а ящик передать человеку, лицо которого скрывалось за затемнённым забралом комбинезоноподобного костюма. В конце смены, если удавалось перевыполнить дневную норму, этот человек доставал из кармана целую горсть "поцелуев" и бросал под ноги рабочим. А затем долго и гулко смеялся, так его забавляло отчаянное копошение обычно безразличных ко всему работников....
А вот и последняя карта - на ней та самая хижина, где лежит А Чо. Глаза его закрыты, грудь неподвижна. Держателя карточек с его воспоминаниями тоже не видно - зато, если прислушаться, то можно услышать неясную английскую речь, шум мотора и чьё-то грязное ругательство. Свет на карточке медленно меркнет, чтобы через мгновение взорваться яркой вспышкой фонаря из рук вошедшего человека. Он бросает равнодушный взгляд на А Чо и что-то неразборчиво кричит за дверь. Вскоре на карточке появляется два забитых китайца. Они раскладывают большой черный пакет, грузят туда тело А Чо и выходят. За дверью стихает шум мотора.
Ухмылка на лице Смерти становится ещё шире. А Чо хорошо поработал для него, теперь ему можно и отдохнуть. Через мгновение лишь ветхая циновка напоминает о том, что в этом убогом сарае когда-то жил человек.