Говорят работать поваром просто. Мол взял в руки нож, раз-раз и готово. Вот ты уже нарезал спаржу, сварил ее и восхищаешь родную тётушку необычным вкусом тушеного мяса. Как бы не так! Читал недавно, мол ты сначала попробуй придумать что-нибудь новое, создать соус, а может быть десерт, ну тот, наподобие торта "нулевая гравитация " или того крема, поданного лунному герцогу. Типа только так сможешь зваться поваром – глупее этой чуши ничего не слышал! Ты лучше попробуй приготовь что-нибудь съедобное из воды рециркулированной, да старательских пайков когда гниешь на марсианской базе или гелий в лунном море собираешь. Только тогда себя сможешь поваром называть, а на кухне с плитой и обезьяна готовить сможет. Я вот кашеварить стал когда...

В Госдуму был внесён закон об амнистии предпринимателей по части статей Уголовного кодекса РФ связанных с экономическими преступлениями (махинации с ценными бумагами, невнесение сведений в финансовые документы, незаконное получение кредита, разглашение коммерческой тайны, нарушение требований валютного законодательства и др).

В детстве я очень боялся леса... Совсем малявкой я был, когда бабушка привезла меня на лето к себе, в один из ссыльных посёлков, что постепенно угасают теперь на дальнем севере нашей области. Это лето было самым сказочным летом моего детства... До сих пор в моей памяти запах пирогов из печи, пыльный чулан, полный таинственного хлама, залитая солнцем трава у ворот, чёрный от времени забор, бескрайний огород с кустами смородины и ровными рядами картохи, лесопилка и чудовищные завалы досочной обрези на краю посёлка. И лес вокруг. А точнее - тайга. Безбрежная, тёмная. Ввиду юного возраста, я избегнул непременного среди деревенской пацанвы мордобития, и сразу был принят в ребячью стаю на правах мелкой личинки. Тем боле, был не какой-нибудь...

Мало кто видел все стороны Китая. Жители других стран видели лишь Великую стену и несколько дворцов, что украшают дешёвые календари и открытки. Туристы привозили с собой фотокарточки, где они были изображены в разных нелепых костюмах на фоне роскошных набережных и красивой жизни приморских городов. Всевозможных шпионов интересовало лишь содержимое приземистых зданий американских фабрик, а наемники и квалифицированные рабочие с Запада старались надолго не запоминать молчаливых рабочих-китайцев и аляповатую роскошь местных борделей. Лишь немногие видели Китай во всем великолепии - эта страна пряталась даже от взгляда своих многочисленных жителей, показывая им лишь маленькие кусочки своих многочисленных ликов.

Егор Яманов, матерый рецидивист, проведший в местах заключения 23 года, оказавшись в екатеринбургском СИЗО, чувствовал в нем себя как дома. Благодаря опыту нескольких предыдущих ходок и тому обстоятельству, что сюда он угодил по 102-й «мокрой» статье, Егор пользовался в камере непререкаемым авторитетом. Другие «пассажиры», коротающие время до суда в том же помещении, признавали его лидерство и старались не перечить. Однако это не избавляло Яманова от скуки. В один прекрасный день он по обыкновению лежал на нарах и зевал, лениво наблюдая за суетой вокруг стола. Там в это время молодой парнишка по фамилии Климин уверенными движениями руки что-то рисовал на тетрадном листе бумаги, а сгрудившиеся возле него арестанты, пускали по его...

Нет, я не расист, конечно же. Да, и откуда мне быть расистом, если в своей жизни я никогда не встречался с неграми. Ну, правда... так, издалека в Москве видел несколько раз.

Литературная газета, №76 (2459), 1948 г.

В конце января 1956 года Хайнлайн начал работу над очередной «взрослой» книгой. Она называлась «A Very Small Difference» («Очень маленькая разница»). Сюжет строился вокруг семейной драмы инженера-изобретателя, которого бросила стервозная красавица-жена, чтобы уйти к богатому и более успешному сопернику. Оставшийся в одиночестве инженер заменяет жену различными гаджетами… ну, в общем, где-то так. Это должно было стать историей успеха нового Эдисона. В истории что-то было не так, она грозила превратиться в унылый производственный роман. Украсить эту тусклую картину должно было путешествие во времени, и название сменилось на «Perchance to Dream» («Случайно уснул» или «Нечаянные мечты» – что-то такое), оно позволяло инженеру увидеть, как...

— ...А я вот швейцарский учу.