Самый главный день.

Каждый школьник на всю жизнь запоминает этот день. Сколько недель он готовился - учился повязывать галстук, зубрил слова клятвы, боялся, что в последний момент ему припомнят двойку за поведение и не примут - то-то будет позор! Но вот, наконец, настает великий день, когда даже хулиганы и классные шуты ходят притихшие и серьезные. Школьников, наряженных в рубашки такой белизны, что больно смотреть, везут в Музей революции и выстраивают в линейку. Горны. Барабанная дробь. Церемония начинается.

Из всех событий того далекого дня в 1955 году сильнее всего мне врезалась в память речь старика - ветерана гражданской войны. Совершенно не помню его имени. Помню только сильный прокуренный голос, дрожащие руки в старческих пятнах и поношенный штатский костюм с одним-единственным орденом Красной Звезды на груди.

- Я вам, ребята, не буду рассказывать, за что орден получил, - заговорил ветеран просто, безо всякого пафоса. - А расскажу о том, в чем не было никакой славы. О том, как попал к белякам в плен. Было это в 18-м году под Воронежем. Белые нас били будь здоров. Наши отступали по всему фронту. И наша рота попала в окружение. Что думаете, решили стиснуть зубы и драться до последнего? Куда там! Не все люди герои. Был бы я героем, сейчас бы перед вами не стоял. Сдались мы. Я, замкомроты, своими руками белый флаг выкинул.

Наш строй молчал, затаив дыхание. Не такого рассказа мы ждали от ветерана.

- И вот ведут меня на допрос, - продолжал старик. - За столом офицерик в погонах чего-то пишет. Поднимает голову, смотрю - а это друг мой с детства, Васька Скоробогатов. Вместе в ремесленном учились, а потом девятисотый год, первая война... в общем, потеряли друг друга. И вот такая встреча. Он меня тоже узнал. Не скажу, что обрадовались друг другу. Васька мне сразу: "Что ж ты, сукин сын, подался в изменники рода человеческого?" Ну, я обозлился: "Сам ты изменник! Я за наших, за трудовой народ и братство миров, а ты за царя и буржуев!"

Старик говорил с явным волнением. Слезящиеся глаза смотрели сквозь нас куда-то в пространство. Каждый из нас чувствовал: сейчас он заново переживает ту минуту, переживает всей душой.

- Васька аж вскочил, весь трясется: "А ты, говорит, за кровопийц, за осьминогов, за чудищ марсианских!" Ну, я ему в лоб цитатой из товарища Богданова, сами знаете, про переливание крови как первый шаг к междупланетному расовому всеединству... Васька меня за шкирку: "Дурачок распропагандированный, вы же для них домашний скот!" А я ему: "Сам ты скот! Ты для чего на свете живешь: жрать да... - Старик как будто осекся. - ... Спать? Гроши копить, собачьи медальки от начальства получать? И это жизнь? А старшие товарищи с Красной Звезды, говорю, нам указывают лучезарный путь в космическое будущее!" Тогда уж Васька отступился. Плюнул: "Черт с тобой, дурень, такое не лечится". И кличет караульных: "Этого расстрелять!"

Старик шумно перевел дыхание.

- И вот стою во дворе у стенки. Руки связаны. Передо мной расстрельная команда. Простые ребята, такие же как я, вся разница - на гимнастерках погоны. И думаю: жил я так себе, воевал неважно, так пусть хоть умру красиво. Крикну сейчас слова, от которых у этих ребят, может, что-нибудь в душе шевельнется... Им командуют: "Заряжай!" А я кричу: "Слава товарищу Богданову! Да здравствует междупланетное братство!"

Старик размашисто рубанул воздух рукой, так, что задрался рукав и мелькнул донорский катетер под затрепанной манжетой. Судорожно выдохнул. Какая-то тетка подбежала к нему со стаканом воды. Ветеран кивком поблагодарил и глотнул.

- Ну и тут, прямо в последний момент, грохнуло, - уже спокойно продолжил он. - Отшвырнуло меня куда-то. Очнулся, глаза открыл - ни команды, ни двора, одни обугленные кирпичи дымятся. Это, значит, наши подошли, Старшие товарищи на треножниках. И тепловым лучом их. Чудом меня самого не зацепили... Вот так. Такая история. - Старик развел руками, не зная, что еще сказать. - Давайте, что ли, начнем, ребятки...

... И били барабаны. И трубили горны. И хором со всеми, скандируя слово за словом, я произносил намертво забитые в память слова:

- ... Вступая в ряды Всесоюзной Донорской Организации имени Александра Александровича Богданова, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю... Горячо любить свою Родину - Союз Солнечно-Системных Республик... Жить, учиться и бороться, как завещал великий Богданов, как учат Старшие Товарищи...

... И одному из первых, своими собственными трясущимися руками, старик-ветеран повязал мне на шею скользкий синтетического шелка треугольник цвета красного знамени.

Цвета Марса. Цвета крови. Цвета травы.