Когда восстания срабатывают
Протесты против полицейского насилия и капитализма в США после убийства Джорджа Флойда схлестнули между собой не только полицию и протестующих, но и тех, кто осуждает восстания, и тех, кто видит в них условие своей свободы. Предлагаем статью Пола Хайдемана с сайта Jacobin в переводе активиста РСД Михаила Федорченко, посвящённую развинчиванию мифа «белого центриста» о безрезультатности и вредности протестов и восстаний для изменения общественной конъюнктуры. Лишь в борьбе обретёшь ты право своё.
By Paul Heideman (перевод Михаила Федорченко)
Бунт — это рациональный ответ на растущий уровень нищеты и угнетения. И хотя это не всегда так, исследования показывают, что он может быть эффективным средством для достижения социальных изменений.
Американский либерализм имеет чётко противоречивые отношения с чёрным протестом. С одной стороны, либералы считают себя лучшими друзьями (говоря современным языком, «союзниками») движения за права чернокожих. С другой стороны, по крайней мере с 1930-х годов, либералы испытывают ужас от чёрных протестов и бунтов, будучи убежденными в том, что они не имеют иной цели, кроме дискредитации себя перед реакционерами.
В связи с тем, что восстания проходят по всей стране, двойные стандарты американского (и российского — прим. пер.) либерализма вновь проявились. Некоторые из попыток поддержать баланс между поддержкой повестки протестующих и осуждением их восстаний были смехотворны, вроде смехотворно патерналистской идеи (которую поддерживают российские правые и либертарианцы — прим. пер.) о том, что разрушение собственности — дело рук «белых анархистов». Помимо того, что этот аргумент является повторением полицейских доводов для усиления репрессий, он эффективно стирает многие формы чёрного протеста, которые не соответствуют модели либерального одобрения.
Более изощренные «гиганты мысли» нашли более тонкие способы выразить свое недовольство восстаниями, утверждая, что беспорядки, какими бы оправданными они ни были, только усиливают позиции реакции. Казалось бы всё верно, поскольку на прошлой неделе была опубликована новая статья политолога Омара Уасоу, в которой утверждается, что беспорядки в 1960-х годах напугали белых избирателей и заставили их проголосовать за Никсона.
Статья Уасоу написана в строгой манере социальной науки, и ее выводы не подстраиваются специально для радикалов. Вполне возможно, что восстания 1960-х годов действительно усилили поддержку кампании Никсона.
Однако на этой неделе этой статье было уделено значительное внимание со стороны тех, кто стремится расширить её выводы далеко за пределы эмпирической основы статьи. Росс Дутат, консервативный писатель из «Нью-Йорк Таймс», демонстрирует излюбленный прием либералов, говоря, что у либералов есть «особое бремя, чтобы предупреждать и сдерживать» беспорядки, если они хотят предотвратить более широкую политическую реакцию.
Всего две недели назад либералы критиковали администрацию Трампа за безрассудную экстраполяцию. Тем не менее, именно это сейчас они и делают, утверждая, что шестидесятые годы доказали, что беспорядки всегда и везде контрпродуктивны. Идея о том, что бунты могут иметь разные последствия в разных контекстах — сложная мысль, о которой они предпочли бы не думать.
Например первые восстания Black Lives Matter (BLM) в 2014–15 годах в Фергюсоне, Миссури и Балтиморе, штат Мэриленд. Для Дутата эти восстания торпедировали консервативный энтузиазм по поводу тюремной реформы и даже более того, помогли выбрать Трампа.
Но есть мало доказательств такого аргумента. Фактически, данные общественного мнения убедительно показывают, что эти эпизоды способствовали появлению более прогрессивных расовых идей. В течение последнего десятилетия Исследовательский центр Пью спрашивал людей, сделано ли в США достаточно, чтобы обеспечить равенство между чёрным и белым населением, или же ей нужно сделать больше. Взгляд на их результаты показывает, что влияние BLM очевидно.
Среди населения в целом в 2014–2015 годах наблюдался огромный скачок доли людей, заявивших, что стране все еще необходимо измениться, чтобы гарантировать равные права. Размер скачка слегка уменьшается, если посмотреть только на белых американцев. Даже среди республиканцев очень отчетливо растёт убеждение в том, что для достижения расового равенства необходимы дополнительные шаги. (Напротив, среди сотрудников полиции более 80 процентов считают, что никаких дальнейших изменений не требуется.) Другие научные исследования подтвердили это влияние более точными данными.
В недавней истории беспорядков Фергюсон и Балтимор не являются исключением. Существует множество доказательств того, что беспорядки принесли прогрессивные изменения. В одном недавнем исследовании были рассмотрены последствия восстания после смерти Родни Кинга и было установлено, что в Лос-Анджелесе беспорядки способствовали мобилизации избирателей-демократов и поддержке государственных школ.
В Великобритании вспыхнули беспорядки в 1990 году, когда Маргарет Тэтчер попыталась ввести чрезвычайно регрессивный налог на малый бизнес. И хотя руководство Лейбористской партии осудило беспорядки как происки «анархистов», тем не менее возникла кампания по защите политзаключённых во время беспорядков, которая стала частью общего движения по противодействию налоговой реформе. Это низовое движение создало кризис для Консервативной партии, который вызвал отставку Тэтчер и отмену регрессивного налога.
Даже кейс 1960-х годов более сложен, чем предполагает либеральная страшилка о напуганных белых избирателях Никсона. Во-первых, есть убедительные доказательства того, что беспорядки привели к увеличению государственных расходов в бедных городах, где происходили бунты. Новаторская книга Джеймса У. Баттона 1978 года «Черное насилие» документировала то, как беспорядки заставляли политиков обращать внимание на последствия своих указов для городской бедноты — группы, которой ранее они были бы рады пренебречь. В то время, когда многие социологи рассматривали протестные движения как разновидности массового психоза, Баттон показал, что беспорядки были рациональным ответом на игнорирование требований масс.
Более поздние исследования показали, что беспорядки могут увеличить расходы на социальное обеспечение, даже в районах, где белый расизм был наиболее сильным. Другими словами, даже если беспорядки подтолкнули белое общественное мнение в консервативном направлении, они также принесли важные улучшения в тех районах, где они произошли.
Хотя политические последствия беспорядков являются более сложными, чем подразумевает либеральное морализаторство, существует важная деталь. В конце концов, каковы бы ни были их политические последствия, в американских городах беспорядки происходят с завидной регулярностью. Когда люди лишены прав, когда никчёмность их жизней видна каждый день на видео о том, как их убивают государственные охранители, и когда политическая система полностью игнорирует их бедственное положение, они рано или поздно попытаются сделать видимыми свои проблемы на национальном уровне любыми доступными средствами.
Как сказала Карди Би в освежающе прямолинейном и честном видео: «Я вижу то, как крайне возмущенные люди занимаются грабежами и ,вы знаете, это заставляет меня чувствовать, что "Да! Наконец-то! Наконец-то, эти ублюдки услышат нас"». Хотя либералы любят много говорить о ценности вхождения в положение другого в такие моменты, они совершенно ясно дали понять, что предпочитают этого не делать.