ИСТОРИЧЕСКАЯ ИНВАРИАНТНОСТЬ МАРКСИЗМА

PCInt

Собрание в Милане, 7 сентября 1952

1. Термин «марксизм» используется нами не в значении доктрины или открытия, сделанного человеком Карлом Марксом, «марксизмом» мы называем доктрину, которая возникает с современным промышленным пролетариатом и «сопровождает» его на протяжении всей социальной революции, и мы сохраняем термин «марксизм», несмотря на обширное поле спекуляции и эксплуатации его рядом контрреволюционных движений.

2. Сегодня марксизм в своем единственном и адекватном понимании сталкивается с тремя основными группами противников:

Первая группа: буржуа, которые называют рыночный капиталистический тип экономики окончательным, считая его историческое преодоление социалистическим способом производства ложным, а также те, кто последовательно полностью отказался от экономического детерминизма и классовой борьбы.

Вторая группа: так называемые коммунистические сталинисты, которые утверждают, что отстаивают историческую и марксистскую экономическую доктрину, но представляют и защищают (везде, даже в развитых капиталистических странах) те нереволюционные требования, что идентичны политическим (демократия) и традиционным экономическим (народный прогрессивизм) требованиям реформистов, если не хуже.

Третья группа: явные последователи доктрины и революционного метода, которые, однако, связывают тот факт, что сегодня большинство пролетариата отказалось от доктрины, с дефектами и недостатками в первоначальной теории, нуждающимися в исправлении и обновлении.

Отрицатели, фальсификаторы и обновители. Мы боремся со всеми тремя группами, считая, что сегодня наихудшей является последняя.

3. История марксисткой левой, радикального марксизма, или, более конкретно, марксизма состоит в последовательном сопротивлении всем «волнам» ревизионизма, атакующим разные пункты марксистской доктрины и метода, начиная с органического и монолитного выражения марксизма - Манифеста 1848 года. Также можно сказать иначе - история борьбы Третьего Интернационала (скорее, трех Интернационалов) направлена против утопистов, рабочистов, либертариев, социал-демократов и демократических реформистов, левых и правых синдикалистов, социал-патриотов и сегодня национал-коммунистов или коммунистов-популистов. Эта борьба, охватившая четыре поколения и разные этапы истории, не является наследием нескольких громких имен, но принадлежит четко определенной и узкой школе и в историческом смысле ясной партии.

4. Эта жесткая и долгая борьба потеряла бы связь с будущим возрождением, если вместо формулировки идеи «инвариантности» мы бы признали пошлую мысль, что марксизм - теория в «безостановочном историческом развитии», и что он изменяется в зависимости от обстоятельств и событий. Несомненно, это оправдание всех предательств, чей опыт накоплен всеми поражениями в революциях.

5. Утверждение будто бы теоретическая «система» чудом возникает в некий момент времени (и еще хуже, рождена одним умом и сформулирована одним человеком, мыслителем или историческим лидером или тем и другим в одном лице) и может содержать весь ход будущей истории, его правил и бесповоротных принципов - ошибочно. Материалистический отказ от этой ошибки не следует понимать как отказ от признания существования устойчивых систем и принципов, остающихся применимыми в течение длительного хода истории. На самом деле стабильность, устойчивость к влиянию и даже, может быть, к «улучшению» таких систем и принципов являются главным оружием в арсенале «социального класса», которому они принадлежат, и чьи исторические задачи и интересы они отражают. Последовательность таких систем и органов доктрины и практики привязано больше не к появлению людей или стадий, а к последовательности «способов производства», то есть типов материальной организации жизни человеческих сообществ.

6. Хотя очевидно признав ошибочным формальное содержание органических доктрин всех великих исторических направлений (эпох), диалектический материализм не отрицает их необходимость для своего времени, и менее всего допускает, что ошибок прошлого можно избежать улучшенными мыслями мудрецов или законодателей, и что их ошибки не были предопределены заранее, и их можно было исправить. Разум и объяснения каждой системы содержатся в ее жизненном цикле, и наиболее значимыми теориями являются те, что остались неизменными и наиболее органичными в ходе долгой борьбы.

7. Согласно марксизму, исторический прогресс (в первую очередь) в области организации производственных ресурсов не протекает по ровной, непрерывной линии. Скорее, прогресс идет последовательными широкими скачками, которые вызывают глубокие нарушения во всем социально-экономическом устройстве, встряхивая его до самого основания. Это настоящие катаклизмы, стихийные бедствия, внезапные кризисы. Долгое время общество пребывает в прежнем состоянии и затем быстро меняется в периоды скачков, это также справедливо для физического мира, для звезд в космосе, для Земли и для развития живых организмов.

8. Так как классовая идеология является надстройкой способа производства, она тоже не формируется ежедневным потоком знаний, но появляется во всплеске насильственных столкновений, ведет класс и выражается по существу в монолитной и стабильной форме через длинную серию битв и попыток достижения следующей критической фазы, до следующей исторической революции.

9. Фактически признаком капиталистических учений являются оправдание всех прошлых социальных революций (вплоть до буржуазных) и объявление о том, что история с этого момента протекает медленно без будущих социальных катастроф, поскольку идеологические системы постепенно приспосабливаются, поглощая потоки новых достижений, сделанных в сфере чистого и прикладного знания. Марксизм показал ошибочность такого видения будущего.

10. Сам марксизм не может быть учением, которое можно ежедневно менять и придавать новую форму, в которое можно вкладывать новое содержание, заменяя «детали» на лучшие заплатки и «кусочки»! Потому что марксизм по-прежнему является одной из доктрин, являющихся оружием класса угнетенных и эксплуатируемых, призванным отменить существующие общественные отношения, и при этом остающимся объектом, на который стремятся повлиять тысячи образов консервативных форм и традиционных идеологий, свойственных вражеским классам.

11. Теперь отмена текущих общественных отношений возможна, или лучше сказать, она возможна с момента первого появления пролетариата на большом историческом этапе, когда этот класс мельком увидел будущее общество без классов (и поэтому без революций). Следует отметить, что ранее революционный класс много раз приходил к революционным временам и выполнял свою задачу, устремляясь вперед и используя свою доктрину и метод, которые оставались стабильными в монолитной программе в период борьбы – при изменчивом количестве последователей и успешности отдельных фаз и отдельных социальных сражений.

12. Хотя «идеология» революционного рабочего класса больше не была откровением, мифом и идеализмом (как это было у предыдущих классов), вместо этого являясь положительной «наукой», тем не менее, она по-прежнему нуждается в четкой формулировке своих принципов и плана действий для достижения цели, так как они имеют решающую важность, подобно теориям прошлого - догмам, катехизисам, конституциям и «руководствам», таким как Веды, Талмуд, Библия, Коран и декларация о правах. Глубокие фундаментальные и формальные ошибки, содержащиеся в этих книгах, не были исправлены, но во многих случаях даже в таком виде доктрины прошлого способствовали огромному росту организационных и социальных сил, бывших сначала революционными и ставших затем в диалектической преемственности контрреволюционными.

13. Таким же образом марксизм исключает любой стремление к «абсолютной истине», видя свое учение не в качестве доказательства бесконечного духа или абстрактного разума, но в качестве рабочего «инструмента» и как боевого «оружия». Марксизм гласит, что при накоплении сил и в разгар борьбы никто не отдает свои инструменты или оружие «на ремонт». Наоборот, чтобы победить и в мире, и в войне, необходимо с самого начала выбрать правильные средства и оружие.

14. Новая доктрина не может появиться в любой исторический момент, но существуют особенно благоприятные и редкие периоды истории, в которых новое учение может быть лучом света в темноте, и если в решающий момент этот свет не будет признан, то будут напрасны попытки зажечь крошечное пламя свечи, которым стремятся осветить путь академические педанты и маловерующие бойцы.

15. Для современного пролетариата, возникшего в странах крупного капиталистического промышленного развития, темнота была рассеяна как раз перед концом прошлого столетия. С тех пор цельная доктрина, в правоте которой мы убеждены, содержит все необходимые условия для формирования и описания этапа истории, подтверждающего теорию после важной борьбы. Или это положение останется реальным, или доктрина окажется ложной, и заявление о возникновении нового класса со своим собственным характером, программой и революционной функцией в истории станет пустым. Любой, кто пробует заменить основные части, тезисы и пункты марксистского «тела», которые были нашим наследием в течение века, лишают марксизм его силы, причем намного больше, чем тот, кто полностью отказывается от марксизма и объявляет его неактуальным.

16. После «взрывного» периода, когда новые требования обретают четкие и ясно очерченные формы, следует период, характеризующийся равновесием, в котором отсутствует совершенствование и развитие, и есть спад и вырождение так называемого классового «сознания». Как и доказывает вся история марксизма, когда классовая борьба усиливается, теория возвращается к подтверждению своего происхождения и поиску своего изначального единого выражения: достаточно вспомнить Парижскую Коммуну, большевистскую революцию и период, следующий за мировой войной на Западе.

17. Принцип исторической инвариантности доктрины, отражающий задачи противоборствующих классов, а также возвращающий к основополагающим принципам, противостоит пустым гипотезам о том, что каждое поколение и каждый сезон интеллектуальной моды превосходит предыдущие. Принцип инвариантности отвергает все глупости, утверждающие непрерывность гражданского прогресса, и другие подобные буржуазные предрассудки, от которых являются свободными очень немногие «марксисты». Это принцип, применим ко всему великому историческому периоду.

18. Все мифы выражают этот принцип, особенно те, которые рассказывают о полубогах или пророках, имеющих связь с «высшим существом». Довольно глупо смеяться над такими представлениями, и только марксизм смог раскрыть их реальные материальные основы. Рама, Моисей, Христос, Мохаммед, все пророки и герои, которые открывают эпические истории различных народов, являются выражением их действительности и соответствуют огромному скачку в изменении способа производства. В языческих мифах Мудрость, то есть Минерва, выходит из головы Юпитера не под диктовку изнеможённых писцов, а в результате сокрушительного удара от рабочего-бога Вулкана, который должен был успокоить непроходящую головную боль отца богов.

На другом конце исторического спектра, в Эпоху Просвещения против новой богини Разума восстает Гракх Бабёф, который пусть в грубом и сыром теоритическом представлении, но заявляет, что физическая и материальная сила важнее, чем разум и знание.

19. Есть много примеров того, как ученики боролись за восстановление доктрины против ревизионистского вырождения:

Франциск Ассизский защищал учение Христа, когда христианство, возникшее как социальное спасение угнетенных, устроилось в палаты феодалов, подобно Гракхи по отношению к Бруту. Позже это были другие последователи революционеров, сравнимых с героями предыдущих классов: в сражениях 1831 во Франции, в 1848, в 1849 и в других многих фазах в Европе.

20. Мы заявляем, что недавние крупные события подтвердили марксистскую теорию и были четко и отчетливо ею предвидены. Мы имеем в виду, прежде всего, факты, что спровоцировали предательство своего классового лагеря и удивили даже тех, кто в полной мере оценивал сталинскую позицию как голый оппортунизм. Это факты появления централизованной и тоталитарной (как на экономическом, так и на политическом уровнях) капиталистической формы, экономического управления, государственного капитализма, открытой буржуазной диктатуры. И с другой стороны, это процессы общественного и политического развития в России и Азии. Поэтому мы считаем, наша доктрина подтверждена, как и доказан факт, что она возникла в монолитной форме в решающий момент.

21. Любой, кто мог бы найти противоречие между великими событиями нашего времени и марксистской теорией, способен доказать ее ошибочность и то, что любые попытки вывести направление исторического хода из экономических отношений обречены на провал. Одновременно с этим появляются попытки доказать, что на любом этапе истории обстоятельства требуют от нас новых выводов, объяснений и теорий, что приводит к новым и разным методам и действиям.

22. Перед лицом мгновенных трудностей было бы обманчивым искать решение, допустив возможность, что фундаментальная теория может непрерывно изменяться, и, заявив, что сейчас самое время, чтобы дописать новые главы, как будто одной мыслью можно полностью изменить эту неблагоприятную ситуацию. Кроме того, смешно, что эта задача ложится на плечи малочисленных групп и, что хуже, эти изменения принимаются посредством свободного обсуждения и голосования, что в столь мелочном масштабе является обычной пародией на буржуазный парламентаризм и позорной конфронтацией отдельных мнений. Это старая глупость, а не новый рецепт.

23. Сейчас мы находимся в самой нижней точке кривой революционного потенциала: время совсем не благоприятное для рождения оригинальных исторических теорий. В этот период, когда перспективы великих социальных потрясений равны нулю, политический распад мирового пролетарского класса является логическим результатом в такой ситуации. Но также логично, что небольшие группы должны поддержать историческую непрерывность революционного движения, раскинувшегося большой дугой между двумя социальными революциями. Все же важно, чтобы эти группы не стремились изменить оригинальное содержание марксизма и остались верны его традиционным формулировкам.

24. Критика и сомнение во всех старых, устоявшихся позициях были решающей особенностью во времена буржуазной революции, которая гигантскими скачками атаковала естественные науки, общественный строй, политическую и военную власть, и позже уже с гораздо меньшим воодушевлением боролась с догмами наук о человеческом обществе и истории. Это было важным результатом эпохи глубокого переворота, находящегося между феодальным, землевладельческим Средневековьем и индустриальной, капиталистической современной эрой. Критика была следствием, а не двигателем этой огромной, сложной борьбы.

25. Сомнение и контроль отдельного сознания - выражение буржуазной реформы против ограничивающей традиции и власти христианской церкви. Они были выражены в самом лицемерном пуританизме, узаконившим и защитившим новое классовое господство и новую форму, в которой массы были порабощены под вывеской буржуазного соответствия религиозной этике или частным правам. Пролетарская революция берет совершенно другое направление: отдельное сознание - ничто, единый вектор коллективного действия - все.

26. Когда Маркс в своих известных Тезисах о Фейербахе, заявил, что философы только пытались объяснить мир, но смысл состоит в том, чтобы его изменить, он не подразумевал, что желание изменения определяет факт изменения. Он подразумевал, что изменение остается на первом месте, определенное столкновением массовых сил, сопровождаемое критическим сознанием преобразования в индивидах, поэтому они действуют не в соответствии с их отдельными решениями, но под влиянием факторов, которые предшествуют науке и сознанию.

Переход от оружия критики к критике оружием переносит этот процесс от мыслящего субъекта к вооруженной массе, оружием становится не только винтовки и пушки, но и истинное оружие однородной, монолитной, постоянной, коллективной партийной доктрины, с которой мы связаны и которой мы подчинены, оставив навсегда позади сплетни и бессмысленные обсуждения умников.