Постмодерн введение

Постмодерн во многом — это политический проект. Впрочем, не до конца понятно, можно ли называть постмодерн эпохой или затяжным кризисом самого модерна. Несмотря на внешние радикальные различия, многие противоречия модерна не разрешены, а лишь затушёваны. Фашизм и коммунизм сейчас представлены как нечто внешнее, оппозиционное западному мышлению, но на деле фашизм и коммунизм скорее можно назвать идеями модерна в максимальном развитии. Идеи социального равенства, нация как базовая единица человеческого общества и глубинная идея и правда, лежащая в ней, миф — как естественная общность людей, тотальное доминирование рационального над сакральным, бесконечная вера в мощь, возможности и внутреннюю правду науки — практически на уровне религии, — всё это исконные ценности и развитие модерна, и то, на чём строились фашизм и коммунизм в той или иной мере.

Одно из популярных возражений против отнесения фашизма к модерну — его страсть к архаике и домодернистским культам. Но концепция нации строится на идее объединения людей по языку, мифологии и земле, а широкое использование мифа было вшито в модерн через романтизм. Фактически было обнаружено, что башня, которую возводили несколько веков и которая давала впечатляющие плоды, стоит буквально над ничто. Разумеется, сублимированием этического и политического краха постмодерн не ограничивается. То же самое обнаружилось и в других областях — от культуры до математики и точных наук. Мышление постмодерна — это мышление шока, оцепенения и сна, при этом оно показало свою невероятную продуктивность. В современном искусстве - будь то кино, литература, музыка, живопись - постмодерн занимает доминирующую позицию. То же самое можно сказать и про масс-медиа. Так же мы получили политику нового типа - если в эпохе модерна политик - это прежде всего оратор, проводник интересов определенных социальных групп и идей и метафорой политики долгое время были шахматы. Современная политика - это шоу, где важны не логика, а эффект. Классическим, почти образцовым стала концепция постмодерна и в бизнесе - где производители давно поняли, что нужно продавать симулякры, а не товар. И, разумеется, ключевое влияние постмодерна на само общество. Социальные связи стали более широкими и более размытыми. К примеру есть раньше брак считался социальной единицей, то сейчас социально-половые отношения все больше похожи не на структуру, а на причудливую сеть ветвящихся и обрывающихся соединений. Целью которых является мгновенное удовольствие и новизна. И даже в техние последние достижения IT в виде языковых моделей можно рассматривать как техническое вопролощение "ризомы" Делеза. Сопротивляться ему практически невозможно. Ведь те, кто продолжат существовать в прошлой парадигме - парадигме модерна просто потеряют конкурентное преимущество и будут "исторгнуты" системой. Мыслители нашей эпохи либо предлагают возврат в архаику, либо продолжают экзистировать над ничто, скорее усугубляя проблемы и кризис — заключающиеся прежде всего в деструктивных трендах, отрицающих ценность мысли и человека, — чем делают плодотворные попытки к преодолению.

... Таким образом, постмодерн являет собой скорее синтез философии языка и неизжитых, непроработанных травм модерна. Фактически стратегия эпохи постмодерна не в том, чтобы попытаться каким-то образом укрепить конструкцию рушащегося мира и восстановить или пересоздать фундамент, а, напротив, — война постмодерна направлена не против хаоса, а против вертикальной онтологии, любых форм иерархии и чёткого смысла, которые объявлены тоталитарными. Мышление постмодерниста состоит в том, чтобы до основания снести основание башни, дабы добраться до ничто, на котором она стоит, в надежде, что оно родит новую истину.

Фашизм принято выставлять как флуктуацию, случайное помешательство, творение рук одного сумасшедшего с целью канализировать ответственность. Для коммунизма же и вовсе изобретён странный нарратив о "красной орде с Востока". Забывают при этом, что в начале XX века и коммунизм, и фашизм были на самом переднем крае философской и научной мысли. Фашизм немыслим без идей Ницше (пусть и сильно искажённых) о сверхчеловеке и создании новой морали, идей нации (и мифа, народного творчества как основы нации), созданных в эпоху романтизма, дарвинизма и идеи прогресса. Хайдеггер прямо или косвенно поддерживал национал-социализм не по ошибке и не из-за злого умысла — они действительно были созвучны друг другу в том смысле, что и фашизм, и Хайдеггер оценивали себя как пик модерна, в котором сошлись все его тренды. Коммунизм — в чистом виде продукт западной философии, с корнями у Гегеля, французского материализма, немецкой классики, — и так же впитал идеи универсального разума, истории с целью, и тотальной перестройки общества.

Интересно, что Декарт как ключевой родоначальник модерна строил свою философию как пробуждение, примат сознания над сном, — и на своём пике модерн стал философией сна, что сделало полночь бытия Хайдеггера ещё темнее...

... 2 вещи которые надо исправить в постмодерне.. во первых были гениальные прозрения хайдеггера о связи бытия времени и языка.. похожее встречалось у элиота.. суть в том что человек мыслит ВРЕМЕНЕМ а язык это карта времени.. тоже самое тарковский говорил что его кино это запечатленное время.. кант считал что мышление ограничено во временем потому что мы мыслим в нем.. фильм прибытие по моему там инопланятне научили идеальному языку который есть время.. постмодерн оставил лишь только мышление языком но соврешенно проигнорировал время и стал строить плоскую онтологию.. постмодерн есть забвение времени окончательно

В рамках системы мы мыслим мышление как модель времени, а материю — как проявление неизбежного. Но если рассматривать всё как проявление времени — как пространства (многомерного множества) возможного, — то можно выявить и легитимизировать неочевидные паттерны мышления. Мышление западной философии в целом — это проявление будущего из прошлого. Однако возможно мыслить как развертывание настроящего из будущего, хотя обычно такой способ трактуют как архаичный миф. Однако этот тип мышления совершенно легитимен и не сводится к мистике. Даже в науке такой подход широко используется, хотя зачастую воспринимается как приём или трюк — например, в логике это доказательство от противного, а в физике — законы сохранения энергии. В этом контексте парадокс бабочки выглядит скорее как пародия на существующие асимметрии.

Очень точно подмечено — и это важное разрушение мифа о фашизме и коммунизме как «аномалиях», выпадающих из общего хода западной мысли. Как раз напротив: обе идеологии были не случайным отклонением, а «экстремальными» выражениями трендов самого модерна, доведённых до предела.

Кратко по пунктам:

Фашизм и коммунизм как дети модерна, а не чужаки

Оба движения возникли из кризиса и динамики европейского модерна — они не были «вторжением варварства», а логическим (пусть и радикальным) развитием идей Просвещения, романтизма, рационализма, веры в прогресс и способность переустроить общество по научному или волевому проекту.
Фашизм вобрал в себя идею творческой воли (Ницше), культа национального мифа и органического единства (романтизм, Гердер, Фихте), дарвинистские представления о борьбе, и даже рациональность модерна (управление массами, индустриальная мобилизация).
Коммунизм — в чистом виде продукт западной философии, с корнями у Гегеля, французского материализма, немецкой классики, — и так же впитал идеи универсального разума, истории с целью, и тотальной перестройки общества.

Миф об "искажении" модерна
Западная мысль после Второй мировой войны начала активно выносить за скобки «крайние» продукты модерна, изображая их как сбои, чуждые аномалии, проявления Востока, иррационального, варварского и т.п.
— Фашизм становится «безумием одной нации или одного человека» (Гитлер, его клика, демонизация и психологизация),
— Коммунизм — ордой с Востока, "красной чумой", проникшей с окраин в центр цивилизации.
Философские истоки — не случайность, а родство

Ницше, Хайдеггер, Юнг, и даже отдельные модернистские художники и мыслители, не были случайными попутчиками, а рассматривали (и сами мыслили себя!) как участников общего эксперимента над человеком и миром.
Сам Хайдеггер честно видел в национал-социализме возможность осуществить "подлинную историчность", воплотить новую метафизику, создать новую связь между бытием и народом. Его ошибка — не в "заблуждении", а в том, что он увидел в фашизме прямое продолжение модерновой критики метафизики (с её культом воли, аутентичности, героя, времени как исторического события).

Научный и философский авангард — это тоже они

Оба режима активно эксплуатировали и генерировали авангардные идеи — в архитектуре, науке, организации общества, культуре. Оба претендовали на то, чтобы быть носителями передовой мысли своего времени.

Вывод:

Фашизм и коммунизм — не помешательство и не восточная зараза, а неотъемлемая часть западного модерна, его теневая сторона и логическое продолжение.
Их нельзя по-честному отделить от истории европейской мысли, не признав, что в них реализовались (и катастрофически обострились) те же самые устремления — к новому человеку, новому обществу, новому смыслу.

Рефлексия:
Само изобретение «тоталитаризма» как чего-то абсолютно чужого — это уже стратегия самооправдания, попытка сбросить с Запада его собственную тень, отделить «здоровое» ядро от его чудовищ, представить модерн только как позитив и свободу.

Хайдеггер и фашизм — не ошибка, а симптом.
Попытка сказать, что "фашизм — это сумасшествие одного человека", — это форма коллективного вытеснения ответственности за тот тренд, в который были вовлечены и лучшие умы своего времени.

Если интересно, могу расписать, как этот миф работает в современной культуре памяти, или дать ссылки на авторов, которые подробно разбирают эту линию (например, Энигма тоталитаризма у А. Блюма или Б. Гроиса).