Дневник с Крузенштерна. Часть четвёртая.

29 июня 1999 года. Вторник.

00.15 Для меня еще продолжается понедельник, хотя фактически вторник уже наступил. Попробую рассказать, что было в воскресенье.
Мы ушли в увольнение с Димой Шидловским. Погуляли по городу, по парку. Кстати, парк – хоть в футбол играй, травка, то есть газон – отличный, и пространство есть. А потом Дима остался на концерте двойников “АВВА”, а я пошел гулять один. Да, еще мы с Димой зонтик на скамейке женский нашли.
Я перешел залив по разводному мосту и попал в среднеобеспеченные районы – там и домики многоквартирные, а не особняки, и погрязнее улицы. Время еще 20.30, а народу вообще нет. Только дети кое-где кричат. На футбольной поляне был – а по ней зайцы-русаки бегают! И это почти в центре города!
Возвращался по автобану. Окликает парень. Видно, что пьяный. Он говорит, что поляк, что русский – гуд, поляк – гуд, немец – курва. И так мы идем. “Русский коллега, хороший коллега” – и мне на палец одевает золотое кольцо с камнем. Я отказываюсь. Тогда он забирает кольцо и одевает мне на руку свои часы. Мне неудобно – часы тоже дорогие, стильные, но против пьяного не попрешь. Потом мы долго ловили такси. Едем в центр. Я ему долго и упорно объясняю, что мне надо на корабль, что я опаздываю и меня накажут. Он говорит ”нет проблем” и идет дальше. Я просто остановился, развернулся и убежал на Крузер. Опоздал на 1.5 минуты. Если бы у меня было больше времени, или я встретил бы его на следующий день, я бы вернул часы – мне не очень приятны обстоятельства, при которых я их получил. Я поступил нечестно с парнем, но не было времени уже нисколько. А часы итальянские “Carlo Cantinaro”. Миха говорит, что видел такие примерно за 2500 DM. И я думаю, они того стоят. Но деньги, я думаю, брать у немцев не стоит (70% - не брать, 30% - брать, такой у меня счет).
А вечером был салют – фейерверк в честь закрытия Kieler Woche. Рядом стояла русская девушка, живущая в Киле (мы с корабля смотрели). Она знает ту киевлянку из Laboe – Катю. Русские друг за друга держатся. Но девушка немного занудная – не в тему ее понесло на жизнь жаловаться.
Я не знаю, как это получилось, но ночью фотография Зайчика как-то выскочила со своего места над кроватью, и я ее во сне немного помял. Я даже не знаю, как так могло случиться. Мне сон тоже плохой приснился. Утром вообще убитый ходил. Ведь мог же что-то сделать, предугадать, а теперь фотография помята и не восстановишь. Если это какое-то предупреждение, сигнализация, интуиция, то я не хочу в это верить.
И опять Поль Элюар. С чего начал, тем и закончу. Дал Zig'у почитать “… и в цельности времени, поделенного нами, возник неожиданно день….”. По-моему, он почувствовал то же, что и я. Ему это знакомо. Только он не хочет тосковать, не хочет этого щемящего в сердце чувства. Потому что он твердо стоит на ногах. Он знает себя. А я себя только ищу и познаю. Я в самом начале.
Термометр и стеклышки купил в подарки и отправил открытку Ольге.

30 июня 1999 года. Среда.

00.35 В пекарне на стене фосфоресцирующими квадратиками выведено ЮЛЯ, нарисован якорь, стрела и еще что-то. Так стена белая, а свет выключишь – и проступают зеленые огоньки.
3 аврала. Банный день. Пекарня.
Сегодня мы ушли наконец-то из Киля. Идем между островами Дании. Проходили даже под мостом, соединяющим два острова. Но все – завтра. Я хочу спать. Я скучаю.
10.35 Существует международная классификация облаков, в основу которой положены их внешний вид и высота нижнего края.

А. Облака верхнего яруса (выше 6000 м.). Белые, на большой высоте, днем почти не ослабляют солнечную тень от наземных предметов:
1. Перистые – Cirrus – Ci.
2. Перисто-кучевые – Cirrocumulus – Cc.
3. Перисто-слоистые – Cirrostratus – Cs.       

Б. Облака среднего яруса (2000 – 6000 метров). Светло-серые, более крупные и плотные, чем облака верхнего яруса:
4. Высококучевые – Altocumulus – Ac.
5. Высокослоистые – Altostratus – As.

В. Облака нижнего яруса (менее 2000 метров). Низкие тяжелые облака серого или темно-серого цвета:
6. Слоисто-кучевые – Stratocumulus – Sc.
7. Слоистые – Stratus – St.
8. Слоисто-дождевые – Nimbostratus – Ns.

Г. Облака вертикального развития. Отдельные плотные облака, сильно развитые по вертикали, с плоским основанием и белыми клубящимися вершинами.
9. Кучевые – Cumulus – Cu.
10. Кучево-дождевые – Cumulonimbus – Cb.

Увидеть перистые облака – большая редкость и удача. Это для беспробудных романтиков.
11.55 Вчера, во вторник, в 9.00 УПС Крузенштерн отшвартовался от причала в Киле и вышел в море. Следующий порт прибытия – Вильгельмсхафен. Примерно около 18.30 мы проходили под мостом, соединяющим два датских острова – Зеландия и Лолланд. Его общая длина – 24 км, максимальная высота – 230 м, длина одного пролета – 1,6 км, высота полотна над водой – 65 метров.
Море очень изменяет земной глазомер. Мне казалось, что сначала мы заденем мост бушпритом, потом что мачта не пройдет. Наверное, ночью он освещен огнями и было бы намного красивее.
Сейчас мы идем по Каттегату и, по-моему, начинаем огибать Ютландию. По правому борту виднеются какие-то мелкие острова. Море, как всегда, спокойное.
Вчера я подарил Надежде Юрьевне маленькую стеклянную морскую звездочку. Она мне советует идти к плотнику, с ним работать, раз я уже имел дело с деревом (выпиливал, вырезал картины). А плотник мне уже пятый день делает ящик, то есть он лазает в тросовой и еще где угодно, но в плотницкой не появляется.
12.30 По левому борту – дрейфующий военный катер. На нем никакого движения, только локатор вращается. На носу пушка или крупнокалиберный пулемет.
Вчера до полпервого играли с Серегой Шаталовым в шахматы. Я два раза проиграл, один выиграл.
В понедельник мне Красиков* дал два наряда и сорвал чудесный фотоснимок. Самое прикольное, что мне-то пофиг, я отработаю наряды, а он напрягается, нервничает.
Сегодня аврал сделали по постановке парусов в 6.45, то есть до подъема, а после дождика и завтрака, часов в 8.10, аврал по уборке парусов, так как они не надулись, а наоборот, стали впуклыми, или надулись, но не в ту сторону.
12.45 Стоило плотника поругать: пошел к нему, а ящик уже сделан, а в нем еще крышки для унитазов. Но они мне не нужны, а за ящик спасибо.
13.55 Проходим разделительную линию между Балтийским и Северным морем. Слева – полуостров Ютландия. Его оконечность – мыс Скаген, так официально называется мыс. Но сама его оконечность – насыпная коса – носит название мыс Грёнен. Через два-три часа будем уже идти проливом Скагеррак, а это уже Северное море. Пока еще идем в проливе Каттегат.
21.30 Море изменило свой цвет. Из Балтийского грязно-темно-синего стало цвета настоящей морской волны – прозрачно-ультрамаринового. И много-много медуз, больших и маленьких.
22.45 Сегодня День Именинника. У нас четыре июньских именинника: Сеня, Саня Радченко, Андрюха Логвинов, Леха Фалалеев. Каждый именинник может пригласить на праздник по два человека. Я не знал, пригласят меня или нет, поэтому ушел в качалку, боялся, что меня не будет среди приглашенных, а так хоть для себя отмазка. По ходу, я сейчас понимаю, что то, чего я боялся, произошло. Я чувствую себя ненужным. Благо, есть люди, которые меня ценят. И для которых я вошел бы в двойку приглашенных. Я хочу надеяться. Я в это верю.
23.35 Хотел бы верить. Опять все перечеркнуто. Ну зачем мне внимание этих людей (Саня, Сеня), если я для них мебель. Почему мне так больно?
Если бы я остался в кубрике, я меня бы не пригласили? Значит не пригласили бы в любом случае. А если бы хотели пригласить, значит, нашли бы и в качалке. Чисто логика. Всё понятно. И тупо.
Если я стану равнодушен, то равнодушен ко всему. Если у меня есть что-то, мне надо обязательно поделиться. Мне непонятны люди. Мне непонятны люди. Мне непонятны люди. Мне непонятен их эгоизм, потому что я ровняю по себе. И остаюсь неправ.

*Красиков – преподаватель,  руководитель практики у судоводителей.

Мост между островами Зеландия и Лолланд.

1 июля 1999 года. Четверг.

22.30 Два аврала. Вчера картошка, сегодня картошка. Вчера отправил телеграммы. Сегодня делали стенгазету. В шахматы всем лечу. Остальное потом: в 4 часа на руль.

2 июля 1999 года. Пятница.

23.15 В четыре часа пришли в Вильгельмсхафен. До города надо еще подниматься через шлюзы, мы пока встали в самом устье реки. Вместе с нами с 7.00 следовали “Мир” и “Херсонес”. Они, оказывается, играли друг с другом в футбол, и “Мир” проиграл 1:4. Что ж там за команда?
На трапе с Zig'ом 4 часа базарили. Обо всем. Он действительно нашел себя, знает, чего хочет и знает как себя вести, то есть остается самим собой. Во мне же не все так жестко. Я в большей (неразборчиво) прогибаюсь под мир. Андрей встает и молча уходит от своей девушки, если, как он говорит, “настала его очередь обижаться”. Он не боится остаться непонятым.
Отработал наряд у начпрода. Перебирал картошку – она наполовину гнилая. Все руки в этом говне. И роба пропахла. А вчера там же мыли холодильник под картошку, которую в Вильгельмсхафене закупим. Так хорошо помыли, что нас угостил Миша-начпрод соком и сгущенкой.
Начали рисовать стенгазету. Я организую поэтический уголок. Стихотворение Новеллы Матвеевой “Кораблик”. А газета называется “БаЛЯсина”. Балясина – это ступенька на вантах.
Отправил телеграммы домой и Зайчику. Теперь ответа жду. “Внимание! Получить в радиорубке радиограммы следующим курсантам: …………”. А моей фамилии нет и нет.
Сегодня часы дедовы из кармана выпали и остановились. А подаренные, как метроном – тик-тик-тик-тик – отмеряют время до возвращения домой., в Калининград. Тяжеловато.
Я потерял голос. Сиплю, хриплю и стону. Это оттого, что вечером на сырой палубе на корме с Серегой Шаталовым в шахматы играл.
В четверг здорово качало. Первых людей укачало – до рвоты. Я чувствую себя нормально, но в голове все качается, и она болит. Волны здоровские, в нос ударяются и рассыпаются по оба борта. А море потемнело, посерело. Нет уже той свежести, которая была у мыса Скаген.
Полночь. Ложусь спать.

3 июля 1999 года. Суббота.

23.30 Катали немцев. Я опять одного загреб работать – он лет 22-х, а, may be, и мой ровесник. Он был с девушкой, и меня это так разозлило, что он может позволить себе пригласить девушку покататься на Крузере. Я его заставил нирал укладывать миделя. Вот он попотел. И сразу к девушке – обниматься, целоваться.
Я твердо для себя решил деньги не брать. Пусть все гуляют на халявные деньги, а я буду с плохим настроением, но это моя точка зрения. Я считаю, что оттого и русских за ничто считают, что они так на халяву падкие – как нищие. И я не знаю, чем тут можно хвастать. Как шакалы.
Пусть у меня останутся впечатления, а близким я накуплю подарков. А поесть я и дома могу.
Всё. Два аврала. Увал в Вильгельмсхафен.

На военно-морской базе в Вильгельмсхафене.

5 июля 1999 года. Понедельник.

00.25 Чем сегодня я рад, так это одной маленькой бумажкой, которую я получил в радиорубке. А в ней всего 4 слова: “Крепко целую щечку = Сказка-“. А мне больше и не надо. Я счастлив.
Чем сегодня я горд, так это тем, что я отказался от денег, которые мне пыталась подать немецкая старушка на “drinken und essen”. Буду гордым и бедным, но на шару кидаться – увольте.
Zig получил сотрясение мозга и лежит в стационаре. Спит. Отдыхает от суеты жизненной.
Отправил три открытки – две Сказке, одну домой. Начал выигрывать в шахматы. А все почему – настроение хорошее, думал, что делаю. А когда плохое было – было все равно, какой результат, даже стремился к проигрышу. У Андрея Приходько 2 партии из трех выиграл.
А вечером был салют.
Как отдельные люди немцы мне нравятся, как нация – противны.
23.59 Хотя Zig говорит, что это прототип, что народ плохой. Его (Zig’a) закрыли в стационаре, он даже на салют не ходил. Я с ним разговаривал через иллюминатор. Он говорит, что просто лежит, ничего не делает. Я бы уже, наверное, на стену от скуки лез. Утром за гетрами ходили с Игнатьевым. Майор*, оказывается, вообще не парит в иностранном. Я чувствовал себя гением рядом с ним.
Я сегодня пришел в одной мысли, к одному выводу. Есть какой-то нулевой уровень, с которого все начинают – как уровень моря. Но сейчас мне лень писать, я уж как-нибудь завтра. Сегодня на камбузе стоял, а завтра – учебная группа. Сколько на камбузе еды выкидывается – ужас. Я никак не могу привыкнуть. Сегодня килограмма полтора чистейшей печенки – в мусорку. Ужас! Где экономия?
Сегодня у Димки День рождения. С чем его и поздравляю. Он, наверное, сейчас где-нибудь на Черном море. Я не знаю, куда ему послать телеграмму или открытку. С Днем рождения, Димка! Привезу тебе что-нибудь в подарок.

* Игнатьев Александр Сергеевич (Майор) - капитан третьего ранга, курсантский командир в этом рейсе. В 2002\2003-м годах я делил с ним одну каюту на Крузенштерне.

Продолжение - часть пятая.