Иду я (НЕориджинал)

Иду я сегодня домой, а там во дворе изрядное столпотворение, и все показывают пальцем и волнуются. Оказалось, на всех подоконниках установили пожарные жилеты. Зтем ответственный пожарный проверил их, и они хотели было уехать, но тут одна старушка с верхнего этажа сказала, что до пожара она неизвестно ещё, когда доживёт, а весёлое настроение у неё прямо сейчас. Сказав так, она вмиг очутилась в пожарном жилете, застегнула застёжку и стала в нём прыгать с верхнего этажа, затем подтягиваться на верёвочке и снова прыгать, а все внизу там тоже подпрыгивали и пытались её ловить снизу за тапочки. Так как пожарное оборудование не дозволяется трогать руками для смеху. И командир пожарных в мегафон пообещал, что отберёт и больше не даст. Но умная старушка спрыгнула прямо на скамейку, затем выскользнула из жилета, и тот на верёвочке унёсся обратно в окно и там остался. А старушка положила ногу на ногу и заявила: теперь как хотите, так меня домой и водворяйте, у меня ключа ведь нет, я из ума выжила и его специально дома под диваном потеряла. И радостно засмеялась, потому что сидеть и дышать осенним воздухом - это вооще приятно, а когда ещё пожарные тебя спасают, то совсем здорово. Пожарные вздохнули и стали думать, как выходить из положения, но тут один пожарный средних лет махнул остальным, чтобы уезжали, а сам сел на скамейку рядом с весёлой старушкой, почти касаясь её брезентовым плечом, и поведал такую историю.

— Родился я в селе Камыши, в Кемеровской области. Родители мои были люди труда и борьбы, и с малых лет мне было вменено в обязанность ходить за скотиной и убираться по дому. Чтению же книг и рассматриванию художественных альбомов мог я посвящать лишь немногочисленные часы досуга, выкраиваемые мною посреди осенних полей и огородов, водокачек и штакетных оград. В овощных и ягодных красках осени виделось мне величайшее, и оказалось, что я с детства хотел быть художником. Но родители сказали, что это бредни, а мать сказала, что будь как мужик, а отец кулаком поддержал. Так мне на роду было написано в пожарную охрану. В борьбе со стихией и спасении жизней я искал найти свою собственную борьбу, мне даже разрешили рисовать пожарные плакаты, но красных и белых противопожарных людей рисовать как лопатой не умел я; более же тонких кистей, чем брандспойт и красное ведро в форме конуса, мне не было дано. В самих словах "пожарный плакат" лезет на меня что-то плоское, как простыня, и столь же безжизненное. На этом месте старушка втрепенулась и лукаво промолвила: "Как знать, как знать!" Затем она вмиг сбегала к себе на верхний этаж и вернулась с яркими акварельными мелками фруктово-овощных цветов, и ещё с белой бумагой. Оказалось, она всю жизнь работала художником в театре, а в детстве (по секрету) мечтала быть пожарным. "Давайте рисовать вместе", - предложила она пожарному, и принялась как будто небрежно водить по мелками по бумаге, и пожарному дали мелки, и в осеннем влажном воздухе получалось всё как надо.

Эту историю я рассказываю потому, что через месяц по всему городу появились акварельные плакаты, изображающие молодых людей или девушек посреди багряных и оранжевых осенних листьев, ещё был плакат со свёклами, красными дикими яблоками и старичком на складном стуле (это был старушкин сосед по лестничной клетке, с которым они иногда играли в поддавки на леденцовые конфеты), и ещё много всего осеннего и разноцветного, а кто видел, тот сразу думал, это куда красивее, чем играть со спичками или курить в постели. Вы уже знаете, чьих рук это было дело. Тот пожарный работал над зимней серией, попутно рисуя детей и кошек своих соседей, и просто так, а старушку ту пожарный командир упросили немного поработать консультантом. Возгорания же с тех пор сами собою прекратились, за исключением детского случая, о котором пойдёт речь дальше.

Дело в том, что в одном детском саду двум нянечкам очень нравился огнетушитель, и они только и мечтали, когда будет пожар, чтобы его схватить со стены и что-нибудь потушить с пеной и криками. А заведующая была злая и вредная, и не позволяла им. Тогда, не в силах терпеть, они обратились в пожарную охрану с просьбой разрешить им устроить небольшое возгорание самим. Пожарные же, подумав, вместо этого пригласили их к себе на учебный пожар, и дали там побрызгать из настоящего огнетушителя и даже нажать кнопку, где выдвигается лестница. Но одна нянечка была разочарована, дело в том, он с детства она была уверена, красный огнетушитель непременно клубничный или томатный, а он оказался не пойми, какой. А так как огнетушителями никогда не давали пользоваться ни детям, ни даже взрослым, у неё не было ни одного случая проверить огнетушитель на вкус. Так или иначе, пожарные прислушались, и скоро в школы и детские дошкольные учреждения поступили разноцветные огнетушители: мятные, банановые, мандариновые, огуречные, персиковые, томатные, и другие. Они вырабатывали специальную цветную зефирную пену, которую можно было сразу есть, сколько хочешь, а оставшаяся пена потом легко отклеивалась, и её можно было сдать в пожарный ящик на повторную переработку. Ещё всех школьников и взрослых стали приглашать на учебные пожары, там можно было смотреть и трогать, а можно было даже бегать и всех спасать. Один молодой человек, довольно робкий, на таком учебном пожаре познакомился с молодой девушкой, которая боялась, чтобы её спасали, но молодой человек ей так понравился, что она согласилась. Это были мои дедушка с бабушкой.