КОПРОДЕМОН (Книга. Глава 14 - ГИГАглава)
Комья земли летели на меня, ударялись о лицо, а я был парализован для того, чтобы хотя бы прикрываться руками. Действительно, словно труп - лежу обездвиженный и пассивно принимаю свою судьбу быть погребённым. Земля стала лететь в глаза и мне пришлось закрыть их, попадала и в нос - тогда я с шумом выпускал воздух из ноздрей, чтобы высморкаться пылью, но не всегда получалось и в итоге ноздри окончательно забились. Пришлось дышать ртом. Но и в рот, естественно, лезла земля, першило в горле. Я всё чаще и чаще закашливался. Ещё не был закопан до конца, но уже умирал от удушения. Я, конечно, специально не раскрывал рот широко, чтобы не поймать как можно больше земли в лёгкие. Рот был слегка приоткрыт, прям маленькая щёлочка, но и через неё попадали острые крупинки пыли, а когда я кашлял от этого, то щёлочка приоткрывалась и в неё вваливалась нехилая порция земли. Дед словно назло старался закопать в первую очередь моё лицо, но иногда всё же подкидывал грунта мне на тело и ноги. Земля на груди сначала ощущается как лёгкая тяжесть - вроде зимнего одеяла или кота, который свернулся на тебе клубочком. Но потом одеяла добавлялись, ну или кот рос, в общем, не только из-за земли, забившую мою носоглотку, но и из-за того, что грудь плющили - мне становилось всё труднее и труднее дышать.
Действительно, было страшно. И всё-таки, рядом билась мысль, что это фейк - очередной дедов прикол. Всё-таки, я в трипе. Дед обещал показать самый страшный страх - ну вот это оно и есть, наверное. Просто слепоты, которая была до этого, я не очень испугался, падение, да, оно было страшным, но слишком быстрым, чтобы я успел до конца осознать весь этот ужас. А теперь у меня полно времени прочувствовать смерть и, соответственно, испугаться.
Так что вот оно, наверное, испытание, после которого я стану альфа-самцом, срущим альфа-говном. Не может дед просто так убить меня, ведь я часть плана, я важен, моё говно важно! Зачем деду всё это выдумывать, если он мог меня убить в любой момент? Значит, план действительно есть, а я в нём герой, побеждающий демонов!
И всё-таки я задыхался. Уже кашлял не останавливаясь, проглатывая всё больше и больше земли с каждым вздохом и.. Почувствовал лёгкость. Больше не ощущалось той тяжести в груди, не першило горло - тело не чувствовалось, правда и не чувствовал, что я дышу. Накатила сильная сонность, очень приятная и я моментально заснул. Ну или стремительно начал терять сознание. Вообще, я умер.
Проснулся нехотя, от того, что меня пинали босые ножки нимф, сам я лежал в раскопанной могиле. То, что это девушки с чаепития, это я увидел позже, а пока перевернулся на карачки и выхаркивал из себя землю. А уже потом, да - рассмотрел этих двух девиц. Абсолютно голенькие близняшки, всё также хороши. С лопатами в руках. И я смутно вспомнил обещание деда, мол, тяночки выкопают меня. И, вроде бы, после этого даже отсосут.
Я встал на ноги - тело болело, но, как ни странно, не сильно. Отряхнул руками свою одежду, она была вся в земле. А потом, как и полагается альфа-самцу, подошёл к ближайшей ко мне нимфе и обнял её за талию, прижал к себе лёгким и уверенным движением, моё лицо потянулось к её губам, но она тут же растворилась в воздухе. Вторая нимфа в этот момент ловко подлетела ко мне за спину и толкнула с такой силой, что я тут же потерял равновесие и полетел обратно в могилу. Но, к счастью, она была практически вся засыпана землёй, так, небольшая ямка, поэтому на этот раз я не ударился о дно. Просто неуклюже распластался по свежевскопанной земле. Тут же вскочил на ноги, но и вторая нимфа уже исчезла, зато внезапно увидел маленькую тёмную фигурку, пробирающуюся через памятники в мою сторону. Через памятники? Я огляделся и только сейчас понял, что нахожусь на кладбище: могилки, ограды, кресты, деревья. Поначалу, так сконцентрировался на шлюхах, помня обещание деда, что даже не обратил внимание на то где я. Ну или привык к однообразию локаций, в которых я бываю, и даже не ожидал увидеть что-то новенькое. Но да, теперь я не в психушке и не в больнице - я на кладбище! Действительно, что-то новенькое. И, видимо, новый человек: на встречу ко мне шёл не цыган, Рома, Копродемон и прочие обитатели рекурсивного мирка, я увидел низенькую, толстую старушку - это была моя мать.
Она смотрела себе под ноги и поэтому не замечала меня. Одета во всё траурно-чёрное, на голове платок. Не помню, чтобы она носила платок. На лоб падают пряди седых волос. Мне самому тридцать, а мать меня родила, когда ей было почти сорок - я поздний ребёнок, так что она давно пенсионерка. Собственно, на её пенсию и живём. Я начал про неё рассказывать так подробно, чтобы читатель лучше понял те эмоции, которые я вскоре испытаю.
Итак, моя мать родила меня поздно, от нелюбимого человека, чисто "для себя", ну и, собственно, я и стал её "куклой", которую она наряжала, кормила, поила и вела со мной так, как старые девы ведут со своими крохотными собачками. Нет, не заставляла лизать ей пизду, если ты подумал об этом, извращённый двачами анон. На всяких пудельков и чихуахуашек такие женщины вешают бантики, меняют собачкам костюмчики, сюсюкаются с ними и постоянно тискают этих несчастных животных, не давая им никакой возможности посидеть в уголке и отдохнуть от этого назойливого внимания престарелой дуры.
Я был пуделем и меня любили: безжалостно, беспощадно. Я почти никогда не был один. А ещё, к сожалению в отличии от собаки, я владел речью, и мать об этом знала, как бы я не скрывал этот факт перед ней. И в наказание за такой мой дар, от неё постоянно сыпались вопросы в мой адрес, если же я не отвечал, то она повторяла и повторяла эти вопросы. Они были в большинстве своём бытовые: о том, что я покушал, сколько раз покушал, хочу ли ещё покушать, не воняют ли мои трусики, а то может быть их пора постирать. В общем, мать проявляла ко мне заботу из всех сил, и заботилась обо мне не как о взрослом дяде, а как об очень маленьком мальчике, ну или как о пуделе, да. Она полностью контролировала каждый мой шаг: если, совсем изредка, я выходил из дома - она постоянно названивала мне, спрашивала где я, с кем я, и не мёрзну ли. И не снял ли я шапку, шапку нельзя снимать - уши отморожу. Дома же она терроризировала меня вопросами о кушанье, как я уже говорил, а также - не дует ли мне из окна, хочу ли я попить сок и так далее. Помимо этого раздавались ценные советы, например, что не надо ломать себе режим и сидеть за комплухтером всю ночь и вообще лучше книжки читать или с друзьями погулять, а не портить себе зрение монитором. Ещё, да, она любила меня упрекать в том, что я что-то не так делаю, не так сижу, не так дышу. Проще говоря, абьюзила меня по полной: заботясь из всех сил, но при этом ломая самооценку упрёками. Хотя, ломать, понятное дело, уже ничего не осталось. Я вырос инфантильным омежным мудаком благодаря такому воспитанию. Мудрый дед, помнится, говорил мне, что нельзя винить свою мамку за прошлое и прошлого вообще нет, но ему легко говорить, потому что, как ни крути, прошлое влияет на настоящее, а в настоящем я был настолько не самостоятельный, что ну никак не мог предпринять первый шаг и выйти из этого абьюза. Я просто не знал как это делается! Да и попросту боялся сделать что-либо. Кстати, хорошо что здесь меня подлечили от трусости - скорее всего, это даже поможет мне решить проблему с мамкой, а то и съехать от неё. Ну, если я, конечно, вернусь в свой мирок. А может быть уже вернулся, ведь вот она мать - из того мирка, но стоит сейчас передо мной.
- О господи! Антоша (вместо этого, она естественно назвала моё настоящее имя)! Ты живой? - И мать схватилась за сердце. Мне показалось, что не натурально, как-то наигранно.
- Да, я жив.
- А кого же я тогда похоронила? Ох, боже мой! Ты жив! - И она, довольно резво для её возраста, подскочила ко мне, чтобы обнять и расцеловать меня в щёки, - Антошка, родненький! Сыночек, как я рада! Я же за тобой следом чуть не умерла! Вот, убиралась на могилке каждый день! - И она посмотрела на раскопанную могилку. Глаза её округлились:
- Ой, - запричитала она, - А чего раскопано? Как же так? Антоша, подожди, так ты закопан был? Тебя живьём похоронили? Или ты у друга ночевал?
Словно у меня есть друзья. Не успел я обдумать как ответить и объяснить её хоть что-то внятное, земля в могиле зашевелилась! Даже я, привыкший ко всему, сразу же напрягся. Мать тоже видела это и её глаза всё больше округлялись.
- Ой, что это? Ох.. - Зашептала она и даже побледнела - уже не наигранно.
Тем временем, земля разверзлась и из неё вылез Мудрый дед. Он спокойно выбрался из могилы, подошёл ко мне и стал отряхивать ладонями свою запачкавшуюся одежду. Мать изумлённо таращилась на него. Между тем, когда дед привёл себя в порядок, хотя, конечно же, и остался грязноватым, то решил сам представиться моей матери:
- Базовик Сергеевич, учитель Вашего сына.
- А я.. Светлана Геннадьевна, - мать пребывала всё в том же удивлённом состоянии.
- Да вы не удивляйтесь. Это был эксперимент, проводимый с вашим сыном. Учу я его так, вот и в рамках обучения закопал он меня и я его немного закапывал.
- Чему вы его учите?! - Внезапно с возмущением воскликнула мать. Наверное, приняла деда за сатаниста.
- Учу его выживанию в экстремальных условиях, он сам захотел, это тренинг. Сейчас, извините, мне надо отойти с Вашим сыном и переговорить, дело серьёзное.
- Какой ещё тренинг? И зачем отходить? Мне не понятно кто вы! Разговаривайте при мне!
- Извините меня, - с этими словами дед отошёл, кивком головы показывая мне следовать за ним.
Пробираясь через оградки и могилки, по заросшим тропкам мы отошли от матери на довольно большое расстояние.
- Так вот, - негромко сказал дед, - Дело действительно серьёзное. Тебе надо убить свою мать, вырезать её сердце и преподнести Копродемону. Считай, главный экзамен в твоей жизни! Да-да, сейчас ты будешь возражать, поэтому не перебивай. Мне сразу надо тебе сказать, что всё это, естественно, трип, а мать твоя шлю.. Тульпа. Специальный манекен для экзамена и при этом для наёба Копродемона. Понимаешь, Копродемон, конечно, знает, что мамка не настоящая, но не это главное. Главное - с какими эмоциями ты убиваешь её, с какими эмоциями вырезаешь сердце. Ведь сердце - это часть будущего амулета. Вернее, не оно само, оно-то - что? Фантазия. Его не существует! Главное, это твои эмоции, которое заключит в себе это несуществующее сердце. Сердца нет, а энергия, которую ты вольёшь - она очень даже материальна. И Копродемону нужна именно она - твой страх, отчаяние и может быть ненависть. Но зная заранее, что это тульпа, ты не источишь никаких эмоций и Копродемон получит обманку!
- Но тогда, - я всё-таки перебил деда, - Мне будет сложнее подружиться с ним, дружба не начинается с обмана, и вообще, я думаю, Копродемон довольно мстительный парень, вряд ли он простит наёб.
- Тебе сейчас будет сложно понять, но я постараюсь объяснить. Всё это - действительно экзамен. И он одновременно и полезен тебе, но и несёт в себе злой умысел Копродемона. Давай начну с простого, про полезность: проблема твоего омеганства заключается в страхах и в нездоровой связи с матерью; страхи ты худо-бедно поборол, теперь настала очередь рвать связь. Вот прямо так наглядно: взять и прирезать её. Такое метафорическое деяние с тульпой поможет и с настоящей матерью оборвать эти больные отношения. Потому что по условиям экзамена ты не знаешь, что она не настоящая, а значит должен испытать различный спектр эмоций и просто переродиться после такого эмоционального потрясения, оно было бы очень сильным! Считай, катарсис. Сам понимаешь, довольно сложно это - убить свою мать, да потом ещё и выпотрошить. Ну а теперь о Копродемоне - в чём выгода для него. Вырезанное сердце стало бы сосудом, куда вместились бы все эти твои эмоции. Сердца, как я уже сказал, не существует, оно вообще не важно, а твою энергию Копродемон пустил бы в своё новое изобретение. Я полагаю, что он хочет сделать какой-то новый амулет. У них есть план со смогом, что-то они там мутят, создают. Меня они, естественно, не посвящают в свои планы, так что я могу лишь догадываться.
- Ну и вот, я же начал с того, что нехорошо Копродемона обманывать..
- Так я к этому и веду! Надо было объяснить всё это, чтобы я наконец-то смог ответить на твой вопрос! Ты же научился контролировать свой разум, не думать то, что не надо думать - это то и пригодится! Когда ты убьёшь тульпу, не вложив эмоции, Копродемон, конечно, удивиться этому и тут же начнёт сканировать твой мозг. А там ты воссоздашь картину полного равнодушия к матери. Такое, знаешь, бывает, у психопатов - убили и даже ничего не почувствовали. После этого Копродемон, конечно, расстроится, что не получил твою энергию, но и даже зауважает тебя. И это уважение поможет тебе добиться его расположения, а после угостишь альфа-говном! Главное тебе, конечно, смочь притвориться этим психопатом. Но, может быть, у нас даже будет ещё немного времени потренировать твой мозг контролю мыслей. В любом случае, я думаю, ты понял меня? Тебе надо прирезать тульпу.
- Да зачем? Я могу изначально её не убивать и тогда мне не придётся даже притворяться психопатом перед Копродемоном.
- Это просто необходимо! Во-первых, это действительно поможет стать тебе альфачом, поверь: даже тульпу-маму сложно убивать, так что такой шаг закалит тебя. Во-вторых, Копродемон не отстанет и всё-равно заставит тебя выбросить так нужную ему энергию. Только это уже может быть таким неожиданным способом, который станет адом каким-нибудь, да и меня рядом может не оказаться, а значит велик шанс, что ты всё проебёшь. Убить тульпу - это легко, просто, забавно. Лучше согласиться на это, чем ждать потом чего-нибудь похуже. Ну и плюс, как я сказал, Копродемон зауважает тебя за хладнокровие, а его расположение очень важно.
- Мне надо подумать, - неуверенно промямлил я.
Конечно, хорошо, что в этом одиноком и бесконечном мире рекурсий у меня есть союзник в виде Базового деда. С другой - есть ли шанс, что это всё-таки настоящая мать? Может быть она там, из настоящего мира, так волновалась обо мне (а это на неё похоже), что сама отправилась в лес на поиски меня. А ещё, что вероятнее, она отправилась туда не искать меня, а выебать весь мозг поисковому отряду, мол "он жи ребёнок" потерялся, а они так медленно и не правильно ищут. В общем, да, мать действительно могла прийти на ту злосчастную полянку, а дальше попасть в этот мирок. Тем более, её ещё и братцы демоны могли сюда заманить, ну, как это сделали со мной - ментально внушить, что так надо сделать. Интересно, как далеко распространяется их сила внушения? В прочем, сейчас не о демонах нужно думать. Нужно думать о том, стоит ли убивать тульпу-мать и насколько точно она является тульпой. И точно ли дед мой союзник? Это ловушка или благо?
В общем, вопросов много рождалось в голове, жаль, что ответы никак не добыть. Как мне понять где ложь и где правда? Ну, дед вроде реально помогает, также он и план составил, и вот пытаемся выполнить его. А ещё, опять же, мне обещали самый страшный страх. Вдруг этим страхом станет убийство матери? И поэтому мне нужно пройти такой вот экзамен. Но тогда зачем дед предупредил, что это всё ненастоящее и мать - тульпа? Ах да, чтобы не напитать эмоциями сердце, которое я вырежу. Фу, блять, ещё и мать кромсать. Так кромсать или нет?
Я не знал.
Но зато вспомнил как раньше выживал в этом сюрном мирке: я просто позволял событиям случаться. Просто когда-то тогда понял, что я тут безвольный листик на ветру - куда ветер унесёт, туда и лечу, ну или, если говорить менее поэтично, то я тут раб ебучий. Мои решения ничего не значат. Я же уже смирялся с тем, что нужно просто идти куда говорят и делать что говорят. Поэтому продолжу поступать так. Если они хотят чтобы я убил свою мать - они этого рано или поздно добьются. Так было всегда. Я тут ничего не решаю.
- Хорошо, я сделаю это, - сказал я деду.
- Правильно, другие решения ещё хуже и привели бы к плохим последствиям, а тут у нас есть шанс выиграть, - одобрил старик, - Теперь тебе надо подумать как ты будешь убивать свою мать. Ну, я просто советую обдумать такие моменты, так проще тебе самому будет, но ты, конечно, можешь и импровизировать.
- Ну, камнем, в висок, - неохотно пробурчал я первое пришедшее в голову.
- Тааак, а чем сердце вырезать будешь? Голыми руками исцарапаешь её грудь, порвёшь кожу, погрузишь руки в жир, мясо, пробираясь пальцами между рёбер, будешь искать на ощупь сердце? Или как ты собираешься это сделать?
- Да не знаю я!
- Ну вот, видишь. Ты совершенно растерян. Потеряный. Тупой. Не анализирующий. Очень плохо, мой ученик, - с этими словами дед материализовал в своей руке тесак, - Вот что тебе пригодится. Этим оружием можно и шею резануть, можно и косточки перерубить.
И он протянул тесак мне. Я взял его и, даже не стараясь спрятать, так и направился к матери, с топориком в руке.
- Сына, что за мужчина с тобой разговаривал? И что означают ваши.. Как их ты их назвал?.. Тренинги. Что вы там делаете? - Поток маминых вопросов волной обрушился на меня. Возможно, мне даже не нужно будет притворяться психопатом и я легко перережу ей горло.
Я даже успел подумать, мол, зачем мне с ней разговаривать? Вот так сразу и резануть тесаком. Быстрее сделаю - быстрее отмучаюсь и всё закончится. Но, всё-таки, рука не поднималась. Мать не была похожа на тульпу, она выглядела вполне реально. Вполне реально колыхалась на ветерке седая прядь волос из платка, а её глупые круглые глаза налились реальной влагой. Её руки слегка подёргивались, на локте висела большая сумка из которой торчали искусственные цветы.
- Да не важно, мам, - мне вдруг в голову пришла мысль, что можно проверить тульпа она или нет, просто спросить такое, что тульпа, может быть, и не знает. Но что бы такое спросить? - Мам, как звали твою любимую собаку?
- Какая собака? Ты почему на вопросы не отвечаешь? Ты всё-таки голубой?
- Нет, я нормальный. Тот мужчина - мой учитель ОБЖ.
- Какое ОБЖ? Ты же давно не школьник!
- Да, но я продолжал с ним общаться и после школы, и вот он рассказал как выживать, если тебя закопали заживо..
- Ты что у меня совсем дурак? Тут что-то не чисто, зачем ты мне врёшь?
- Ну мам, давай я дома расскажу. А сейчас просто поговорим, я соскучился по тебе, - надо попробовать растрогать старушку и тогда может быть она ответит про собаку. Откуда тульпе знать о кличке собаки?
- Соскучился он! Ты где-то пропадал, пока я на якобы твоей могиле выла! Ты совсем не думаешь обо мне, не понимаешь, что сердце моё не вечное! Ты представляешь, что я пережила?!
Как же мне не хочется слушать все эти упрёки, но пока она не выскажется, вряд ли мне удастся поговорить о собаке. И мать прорвало, а я слушал какой я изверг и весь в отца. И как она переживала. И как валерьянкой её откачивали. А я эгоист и хочу её в гроб загнать. В прочем, тут она права - тесак в моей руке не просто так.
Потом, вроде бы, слёзы и стенания стали заканчиваться. И я аккуратно начал:
- Помнишь, ты любила свою первую собачку. А напомни её породу?
- Я.. Что-то не могу вспомнить, - и мама удивлённо посмотрела на меня. Какие же у неё тупые глаза, ни одной мысли в них. И я понял, что пора.
- Ой, смотри, чё это? - И я ткнул пальцем куда-то в воздух. Мать обернулась туда, чтобы посмотреть и я тут же занёс руку с тесаком около её шеи, где-то сбоку. Действительно, страшный момент. В голове промелькнуло воспоминание, как Копродемон отрывает тульпо-шлюхе голову. Та умерла без единого звука. Они ничего не чувствуют, они воображение. Их не существует. Я не должен испытывать эмоции.
Из всех сил я постарался подумать вообще о чём-то стороннем - лишь бы успокоить свои мысли. Какая приятная погода здесь на кладбище: солнечно, но не жарко, ветерок тёплый. Мать повернула голову ко мне и я полоснул её топориком по шее. Фонтаном брызнула кровь прямо мне на запястья. Главное, не стрессовать, никаких эмоций. Мать выпучила глаза, потянулась рукой к своей шее, сказала "ах" и рухнула на землю. Вокруг её головы тут же натекла лужа крови, которая стала быстро впитываться в рыхлую землю.
- Ну, почти безэмоционально, - похвалил меня дед, который, оказывается был рядом, - Даже не ожидал от тебя такого хладнокровия. Теперь вырежи сердце, постарайся при этом сохранить тот же спокойный настрой.
И я принялся ковырять топориком мясо, отрывая его кусками, при этом думая о сторонних вещах. Мысли иногда возвращались к тому, что я сейчас делал, но усилием воли я их отгонял. Я вспоминал свои любимые игры и представлял как скоро опять сяду за пеку. А сейчас просто отрываем куски мяса. Вот и кости - аккуратно рубим их, стараясь не повредить сердце. Так, во что я поиграю в первую очередь, когда вернусь домой? Надеюсь, мать будет дома, живая... Хотя, нет, надо думать про игры. Можно ещё про тянок подумать. Зарегаться что ли в дайвинчике или где сейчас знакомятся? Ну, пусть в /soc мне подскажут - та ещё помойка, никогда в неё не заходил, но почему бы не попробовать?..
И я увидел сердце. Оно было точно такое же, какое я видел на пикчах с расчленёнкой. Аккуратно перерезал разные трубки, артерии, и без труда вытащил сердце из развороченной груди. Все руки были в крови, да и одежда, по моему, тоже. Я стоял над обезображенным мною трупом, а в руках держал сердце. Грязный, потный, весь в багровой жидкости. Так, а дальше что?
- Как что? - Внезапно сказал дед, - А дальше отдай сердце мне!
И из его рта, ноздрей, ушей и даже глаз повалил фиолетовый дым. Дым заклубился около меня, налетел на руки, которыми я держал сердце и образовал вокруг него что-то вроде тучки. Кожей я не чувствовал тучку вообще. И потом дым стал медленно таять, исчезать. Вместе с ним исчезало и сердце. Несколько секунд и вот уже дыма нет, как и ничего нет в моих руках.
В это время дед закашлялся, я перевёл взгляд на него - он стоял оперившись рукой об оградку и согнувшись, трясся от раздирающего его кашля, казалось, что сейчас блеванёт.
- Демоны наебали нас! - Сквозь кашель пытался он сказать. - Это был не я всё время! Блять! - И он снова стал раскатисто кашлять. - Ты настоящую мать убил и этого не надо было делать! И какие ещё, нахуй, твои эмоции? Не нужны им никакие твои эмоции, им чисто сердце и нужно было! И чтобы его вырезал именно ты! - Тут дед зашёлся в таком кашле, что даже не смог устоять на ногах и повалился на землю, лёг на живот, уткнулся лицом в траву и начал в неё извергать блевоту.
- Кишки выворачиваются, - пожаловался он и внезапно резко затих. Никаких шевелений, никаких звуков.
Я подошёл к нему и потормошил за плечи - дед никак не отреагировал. Умер что ли? Итого, я на кладбище весь в крови, а рядом два трупа. Моей, возможно, настоящей матери и единственного человека, который мог бы мне помочь. Да не умер он, быть такого не может! Я потормошил ещё раз за плечо, потом аккуратно перевернул деда на спину, его голова легла на блевоту, в запахе которой я узнавал гречку. Его всегда ослепительно-белые глаза были приоткрыты, но казалось, что они потеряли ту яркость белизны, словно потускнели. Я пощупал пульс на его запястье, вроде бы он не прощупывается. А может просто я не умею находить пульс. В любом случае, дед действительно выглядел мёртвым.
Можно ждать, что он очнётся, а можно быть кем-то застуканным здесь, а я по уши в крови и с двумя лежащими под ногами трупами. Я решил, что мне надо побродить по кладбищу, вдруг натолкнусь на реку - смогу отмыться хотя бы от основной улики, а потом вернусь сюда посмотреть ожил ли дед. И, да, может быть вы удивитесь, но такое действительно бывает, чтобы кладбища строили вдоль реки, а та, собственно, разносила трупную заразу по деревням. Если мне не верите, то можете загуглить Стромынское кладбище, вот там похоронены мои родственники и туда мать таскала меня в детстве. Она убирала могилки, сажала цветочки, полола их, а я со скучающим видом бродил рядом, читая надписи на памятниках. А после проделанной работы, мать шла со мной к реке, где отмывала руки от кладбищенской земли. Река очень бурная и было страшно в неё упасть - мгновенно скрыла бы под собой, там были целые водовороты и огромные, словно это море, волны. Но я это всё к тому, что вода неустанно подмывала берег, вдоль которого находились могилы. Поэтому, зная что так бывает и существует возможность найти реку, я отправился на поиски.
Шёл очень аккуратно, внимательно осматриваясь во все стороны - не хотелось бы встретить здесь людей, мой вид их точно испугает, а последствия могут быть нехорошими. Вдруг я всё-таки в реальном мире? Тогда меня вполне реально посадят на бутылку. Конечно, в этом мире я увидел смога, но, кто его знает, возможно, он всё-таки умеет пробираться и сюда. Я вообще не знаю о возможностях демонов. Ну только то, что они читают мысли, управляют ими и любят плотские утехи с шлюхами. А ещё я помнил, что братья вместе обретают невиданную силу. Пожалуй, обладая невиданной силой, можно просочиться и в реальный мир. Но если это мой мир, то, получается, моя мать была действительно настоящей? Да и дед перед смертью успел это сказать. Как я понял, смог сидел в нём и управлял его телом, голосом.. Значит, я попал в ловушку и не должен был убивать свою мать? Да, действительно ловко меня наебали. Так, стоп. Получается я сирота? Я действительно убил свою мать?!
От таких мыслей, от шока последовавшего за осознанием, я даже резко остановился и встал как вкопанный, не в силах идти дальше. Тупо стал рассматривать выцветшие фотографии на памятниках. По общей заброшенности и ветхости всего окружающего, было понятно, что это старое кладбище. "Нет, серьёзно? Я теперь убийца матери? И я что, никогда её не увижу?". В голове последовала череда воспоминаний: как она водила меня в школу, гладила мне футболки и готовила вполне сносную еду. "Чай будешь? А бутерброд? Давай с колбасой, колбасу-то хорошую купила, хоть и по акции", - внезапно вспомнился диалог. Да, это было назойливо, эти вопросы раздражали меня, но сейчас мне стало очень горестно, что больше я их не услышу. Стало казаться, что фотографии с памятников осуждающе смотрят на меня, с какой-то злобой - по телу пробежался холодок, какой бывает, когда читаешь крипи-пасту и проникаешься ею. А я ведь по прежнему в крови, надо всё-таки идти отмываться, особенно, если это реальный мир, с реальными и людьми и полицейскими.
На глаза наворачивались слёзы, мысли постоянно возвращались к матери, люди с фотографий провожали меня взглядом и этот взгляд чувствовался уже и на затылке, но я старался не потерять концентрацию и всё также осматривался на предмет людей и реки, прислушивался - иногда речку издалека слышно, да и людей, которые копаются в могилках. Но было тихо, ветер шуршал листвой, вдалеке пели птицы. И тут внезапно эту тишину прорвал крик. Он был таким неожиданным, что я вздрогнул и у меня даже закололо сердце.
Откуда-то мне орали: "Пиздец тебе, пиздец!". Я начал торопливо осматриваться по сторонам, чёртова близорукость! Скорее всего это полицейские и мне надо ломануть в сторону от них, но я не понимаю откуда кричат и ничего не вижу вдаль. Надо спрятаться хотя бы за какой-нибудь памятник! И теперь я завертелся в поисках подходящего укрытия.
"Чё вертишься как ужаленный?!" - Для полицейского слишком молодой голос. Визгливый. Знакомый. Но некогда анализировать! Вот за этот памятник можно. Хотя он вроде видит меня, а значит увидит, как я прячусь.
- Знаешь для чего я тут? - Спросил меня цыган, зависнув надо мной на палке с лошадиной головой. - Я тут, чтобы отрезать тебе яйца. И хуй!
И он начал пикировать на меня. Я ломанулся не разбирая дороги, перепрыгивая через какие-то оградки, ноги проваливались в рыхлую землю. "Там где много деревьев, он не сможет быстро летать!" - Единственная мысль билась в голове. Споткнулся обо что-то, но удержал равновесие. Главное не упасть! И как жаль, что тесак не со мной. Перепрыгивая через очередную оградку, я подумал - а почему я боюсь пацана почти в двое младше меня? Я же взрослый дядя. Неужели угроза кастрации так запугала меня? Но всё-равно лучше сражаться, когда цыган из-за деревьев не сможет летать. И тогда я просто запинаю этого мальца!
Всё это время я не слышал погони. Наверное, это меня и приободрило до такой степени, что я пустился вот в этот анализ. Под ветки и отпиздить. Я отпизжу.
Но до деревьев я не успел добежать, потому что где-то над пяткой ногу пронзила боль. И я захромал, чувствуя, что бежать не получается. Через несколько секунд и вторая нога получила урон - не знаю от чего. Я просто упал на колени.
Передо мной на своей палке опустился на землю цыган. В руке он держал какие-то маленькие ножики.
- Хотел перерезать сухожилья, но, вроде промахнулся, - посетовал он. Потом направил один из ножей мне в лицо, - Но по ногам то попал! А, значит, всё-таки какая-то меткость у меня есть! В общем, сейчас с такого расстояния, да ещё и не в воздухе, точно смогу попасть тебе в зрачок!
Было страшно. Ноги жутко болели и не хотелось испытать эту боль на лице, не говоря уже о том, что слепнуть точно не хотелось. Недавно я уже был слепым и мне не понравилось - жалкий и беспомощный. "Ну неужели ничего не сделать?!" - Бился вопрос в голове. Может быть, уворачиваться от ножей, кататься по земле. Хотя, конечно, ничего не успею сделать - в любой момент я могу ослепнуть - такие ножички летят стремительно, а между мною и цыганом всего метра два.
Цыган, меж тем, поковырялся в своём кармане и достал оттуда рулон скотча. Кинул его мне.
- Вот, приматывай ноги друг к другу, плотно приматывай, чтобы много слоёв! - сказал он, - Тогда ты не ослепнешь.
Я принялся связывать себя. Чтобы не лить в мой рассказ много воды, опущу тот нелепый и такой знакомый всем момент, когда я поначалу не мог найти кончик скотча, а потом и подцепить его, тем более скользкими от крови пальцами. Скажу только, что пока связывался, обратил внимание на ноги - у каждой была глубокая рана, наверное даже до кости, оттуда торчали ножики. Можно достать их и наудачу кинуть в цыгана. Но тогда он точно выколет мне глаз. И я решил не трогать ножи. Между тем, цыган швырнул мне второй рулон скотча и приказал обмотать себе запястья. Что я и сделал. Кто-то из читателей может быть спросит как это возможно связать самому себе руки, но вообще-то возможно, особенно если есть зубы.
После того, как я связал себя, цыган приблизился ко мне и покрепче домотал скотч. Затем поднёс ко мне свою "лошадь" и стал приматывать мои ноги к палке.
- Ну и чего ты хочешь? Что дальше? - Спросил я.
- Я же тебе всё сказал! Дальше отрежу тебе хуй с яйцами. Но не тут, кое-куда слетаем с тобой.
- Это куда?
- Сюрприз тебе будет! Приятный!
Закончив обматывать скотч вокруг моих ног и палки, цыган вскочил на "коня" и взлетел. Я повис вниз головой. "Хоть бы скотч выдержал", - только и успел подумать. И стал биться головой обо всё подряд. Цыган специально не набирал высоту, чтобы я лицом задевал разные ветки, исцарапывая его в кровь. Иногда "конь" резко пикировал вниз, и в эти моменты мне казалось, что моё сердце останавливается. А иногда мы летели так низко, что лицом я уже собирал не ветки, а камни на земле. По ощущениям - моя голова была разбита в кашу. Может быть, я уже и зубов лишился - челюсть всю сводило от боли. В прочем, там уже и не разберёшь какая часть лица болит сильнее, тут даже не понятно осталось ли хоть что-то от него.
Естественно, мне было не до того, чтобы проследить наш маршрут, я лишь молился, чтобы очередной ствол дерева не прилетел мне в ебло, ломая шею. Или, может быть, лучше даже и умереть, боль невыносимая, а дальше будет ещё хуже, как я понимаю. Действительно ведь отрежет хуй и яйца. Хуй хотя бы оставил... Нос напоролся на очередной камень и я услышал треск в голове. "Наверное сломался", - подумал я. Всё-таки лучше умереть. "Если смог был в деде и говорил за деда..." - с трудом сообразил я, находясь уже в предобморочном состоянии, - "то братья получается знают про план с альфа-говном..."
"Всё бесполезно..." - начала стучаться мысль и куча мелких веток опять захлестали по моему истерзанному лицу. Я закрыл глаза - я ничего не контролирую. И, кстати, странно, что глаза до сих пор на месте, по идее, давно должны были превратиться в омлет и вытечь. В прочем, какая разница, чувствую, что мне не долго осталось мучиться, скорее бы всё закончилось. Я готов к смерти как никогда. Всё бесполезно, плана нет, дед умер, демоны, естественно, всё знают и всё контролируют, я полностью беспомощен и чувствую только боль. Я так устал от этого. Я хочу умереть.
С закрытыми глазами почувствовал, как в очередной раз лечу вниз. Уже даже и привык к этой уловке цыгана: резко вниз, а потом опять немного набрать высоту. Но в этот раз я ударился всем телом о землю. И всё затихло. Мы больше не летели, а я просто лежал, привязанный к палке. Я открыл глаза: да, всё ещё не ослеп. Голова так кружилась, что взгляд не фокусировался - деревья летали вокруг меня, вертелось небо и кусочек солнца, выглядывающий из-за облака. И этот кусочек ослепил меня, подействовав, в прямом смысле, тошнотворно. Я принялся блевать. И, кстати, блевота как и у деда тоже пахла гречкой.
Меня долго выворачивало. Пока я из всех сил прочищал организм, цыган своим ножичком отрезал скотч от "лошади", таким образом, освобождая мои ноги от палки. Но между собой он их оставил связанными, как и руки.
- Нет, ну зачем так? - Недовольно сказала Ами, - Освободи его полностью!
И цыган начал счищать с меня скотч, заодно вытащил из ног ножи - из глубоких ран моментально хлынул сильный поток крови (и откуда у меня её столько?).
- Слушай, я же тебе говорила, чтобы ты бережно с ним обращался! - Воскликнула моя Тян, в голосе слышалось возмущение.
- Простите, госпожа, - растерянно пробормотал цыган.
- Я понимаю, что ты ревнуешь, и мне поебать, что ревнуешь! Приказ должен выполняться неукоснительно! - Продолжала кричать Тян, причём всё злобнее и злобнее, - Как ты смел ослушаться?! Смотри, он сейчас истечёт кровью! Если он сдохнет, то я кастрирую тебя! А если не сдохнет, то всё-равно кастрирую! Но только ты не станешь Великим Евнухом, как он! Ты станешь чмохой без яиц!
И она подошла ко мне, присела на корточки и стала нежно гладить меня по голове, вернее, по одной большой кровоточащей ране - вот чем была моя голова. Тем временем, я закончил блевать и мне стало немного легче, кое-как я смог сфокусировать взгляд на своей Возлюбленной. Она всё ещё расплывалась и покачивалась в воздухе, ну я так видел, но мгновенно смог оценить панцушот, потому что, как уже сказал, она была на корточках и короткое платье приоткрывало мне вид на прозрачные трусики. Я видел всё: пухлые половые губки, аккуратный холмик клитора. Змей в пизде на этот раз не было. И, не смотря на боль, пронизывающую всё моё тело, не смотря на тошноту, мой член стал приподниматься. Этот момент, естественно, не укрылся от внимания мой проницательной Тян.
- Ну-ну, - шутливо сказала она, - Не всё так быстро! Нужно привести тебя в порядок! Вот, посмотри! - И она плавно провела рукой по воздуху, жестом призывая меня осмотреться.
Я аккуратно сел и завертел головой. Так, всё ясно. Это змеиная яма. Не удивительно. Центр как всегда кишит змеями, а по краю её.. Какие-то абсолютно нелогичные предметы! Узнаваем стол, за которым недавно было чаепитие. Там сидит Копродемон, вот он приветливо помахал мне рукой. Далее - вот ванная. Вот хирургический стол. Зеркало на ножках в полный рост. То там то здесь разбросаны кресла. И даже стоял торшер.
- Впопыхах оформила как смогла, - даже немного виновато сказала Ами, - ну всё-равно вроде ничего так. Со вкусом обставила, да?
- Нормально, - прохрипел я и изо рта вылетел сгусток крови.
- Нет, ну это никуда не годится, - с досадой сказала она и грозно посмотрела на цыгана, - Тебе точно пиздец!
Цыган стоял поодаль и виновато смотрел под ноги, видимо, боясь даже взглянуть на свою госпожу. В прочем, как только она отвернулась от него, я успел заметить как его губы дрогнули, на секунду превратившись в злорадную ухмылку. Да он ничуть не сожалеет!
Ами, между тем, по змеиному зашипела. Меня это, естественно, нисколько не удивило. На её зов к ней подползли несколько змеек. Сначала они встали вертикально, удерживаясь на кончике хвоста, потом стали удлиняться, расширяться и вот перед нами стоят голые шлюхи. Опять голые шлюхи. Но не такие, как у деда. Эти были смуглые, черноволосые, зеленоглазые, их вертикальные зрачки выдавали в них змеиную сущность. Ами пошипела им что-то и шлюхи подошли ко мне, аккуратно помогли мне встать и, облепив со всех сторон, потащили меня в сторону. Мои израненные ноги не могли ходить, поэтому меня несли почти что волоком, но, надо сказать, довольно заботливо и безболезненно. Вот протащили мимо стола, за которым Копродемон попивал чай из чашки. Тот проводил меня приветливым взглядом. Затем, я оказался около ванной. Змеешлюхи посадили меня на землю и стали снимать с меня окровавленные шмотки. Когда я оказался полностью голым, то они перенесли меня в ванную, в ней уже была тёплая вода. Женские руки заскользили по всему моему телу, намыливали голову, всего меня, воду, когда она окрашивалась из-за крови в розовый, сливали и потом наливали новую, свежую. Иногда моего лица и других частей тела касались сисечки шлюх. Было приятно. Одна из шлюх так разыгралась, что залезла ко мне в ванную, легла на меня своим телом и головка моего вставшего члена касалась её пиздёнки. Толкнуть бёдрами чуть вперёд и войти. Но, видимо, тут же предугадав мой ход мыслей, змеиная женщина привстала надо мной, в прочем, при этом приятно скользнув сисечками по моей щеке. Они зависли в сантиметре от моих глаз. Я дотянулся до соска губами и потянул его в свой рот, при этом сжал ладонями шлюхину задницу и плавно потянул её вниз, чтобы всё-таки насадить змеиную пиздёнку на себя. Но тут шлюха действительно стала змеёй и выскользнув из моих пальцев, устремилась к члену, приятно обвила его, а потом.. Просто ускользнула из ванной и поползла к своим собратьям - к центру ямы, в которой извивались плотным клубком такие же чёрные ленты, как и она. И она затерялась где-то там. Я успел заметить, что Ами проводила шлюхо-змейку недовольным взглядом. От подобного происшествия, остальные женщины, мывшие меня, как-то сникли и уже бездушно продолжили тереть моё тело всякими гелями.
Потом ополоснули несколько раз и приподняли меня в ванной. Принесли огромное махровое полотенце, укутали, вытерли каждую клеточку тела. Какая приятная забота! А потом вытащили меня из ванной, но не потащили, как в прошлый раз, а взяли на руки и бережно понесли над землёй к хирургическому столу. "Это чтобы я после мытья не испачкался", - подумал я, пока мои руки и ноги привязывались чем-то типа наручников к краям стола.
Распятый и голенький. Наверное, это даже хорошо. Умирать, так ощущая руку Ами на своём члене. А Ами действительно вовсю наглаживала мой хуй.
Кстати, читатель, может быть, задастся вопросом, почему я всегда уточняю и говорю не просто "хуй", а "мой хуй". Дело в том, что сейчас ты читаешь скорее всего уже книгу, а изначально, как я много раз говорил, эти тексты были написаны на дваче. И там, чтобы не путаться, всегда, когда речь идёт про взаимоотношения с женщиной, надо уточнять про чей именно хуй сейчас говорят.
- Помнишь, я обещала отсосать тебе? - Спросила Ами.
Ещё бы я не помнил.
- Думаю сейчас подходящее время, - сказала она и я тут же мысленно согласился. Но говорить ей ничего не стал, чтобы случайно не испортить этот момент.
В прочем, ей и не нужно было моё согласие, ведь извивающийся гибкий язычок моей тяночки уже вовсю обвивал член и щекотал своим кончиком где-то под головкой - пробегался по уздечке и вовсю уже облизывал с противоположной стороны залупы. Змеи с их языками - охуенная тема! Я просто наслаждался. Но доведённый практически до предела, а если точнее, то готовый радугой кончить, я был подло брошен. Ами просто перестала заниматься этим процессом и повернулась к цыгану, который всё это время, оказывается был рядом:
- Вот так вот, стой и ревнуй! Скоро и твой хуй отрежу, только перед этим сосать не буду! - Назидательно сказала она. После этого жестом поманила одну из змеиных шлюх к себе. Та подошла, в её руках был поднос. Ами взяла с подноса огромный секатор. Он зловеще блеснул в солнечном свете - лучики заиграли на гладкой стали.
- Без меня не начинайте! - Издалека вдруг вскрикнул Копродемон и я увидел, как он мчится к нам. Бежал он очень странно: встав на четвереньки, как собака, но и очень быстро - огромными скачками и когда приблизился, то я понял почему жирный Рома обрёл такую прыть: Копродемон из него красавчика слепил! Похудел, приобрёл мускулы, точёные черты лица. И знаете что я вам скажу? Жирнота никого не красит, Рома-качёк выглядел гораздо внушительнее по сравнению с тем, что было раньше.
- Так вот, - сказала Ами, обращаясь ко мне, - Сейчас я ещё немного пососу тебе, но кончить ты не успеешь, потому что я отчикну тебе причиндалы вот этим инструментом. Инструмент отчикну инструментом, так сказать... И ты всегда будешь помнить, как не кончил в последний раз, хотя так сильно хотелось. И это будет постоянным напоминанием тебе, что меня бить нельзя. Думаю, что после этого, смогу простить тебя!
И она стала отсасывать мне. Надо напомнить, что делала это она при своём отце, но меня уже ничего не удивляло после того, как он при ней трахнул оторванную голову шлюхи. Сразу видно, что в этом семействе особо не стесняются друг перед другом. Вот и Ами не стеснялась, вовсю орудуя языком и ртом в целом. По началу, у меня была какая-то слабая надежда, что надо просто попытаться не кончить и тогда я оттяну момент до кастрации, но с умениями Тяночки, мне сложно было воплотить свой план в реальность. И я чувствовал как наслаждение, такой силы, которую я не испытывал ни разу за всю жизнь, подступает к моему животу и члену. И вот когда во мне всё напряглась и было готово выплеснуть, Ами оторвалась от меня, ненадолго - потому, что в следующее мгновение она опять была тут, правда касаясь моей плоти уже не ротиком, а ножницами. Но за эту секунду я испытал самый жуткий страх в своей жизни и после того, как сталь инструмента для кастрации коснулась меня, со мной случилось что-то вроде сердечного приступа: я потерял возможность дышать, просто никак не мог вглотнуть в себя воздух, само же горло сузилось, я словно подавился. Тело всё затрясло, но его я не контролировал. Я был парализован, трясся и задыхался одновременно и всё это от паники, охватившей меня. Самое страшное для инцела - это не падать с высоты, не голод, не бесконечный коридор, не ослепнуть, не быть закопанным, не убить свою мать, самое страшное для инцела - быть кастрированным.
- Ну не дёргайся, миленький!
А потом невыносимая боль обожгла мой пах. Копродемон мерзко рассмеялся, но я моментально перестал его слышать, потому что заметался телом в агонии по своему хирургическому столу.
И если вы думаете, что потом меня разбудит дед и скажет, что всё это был трип и не считается, то хуй вам. Всё было по настоящему и дед меня не разбудит.
Автор книги (продолжение книги): https://t.me/prizma_autizma