Классы в современном обществе
Объективной причиной зарождения классов является полуживотное состояние человеческого общества в период достижения им устойчивого, весомого прибавочного продукта и на момент необходимого разделения труда на преимущественно умственный и преимущественно физический. И чем выше производительные силы общества, тем классовое деление общества становится всё более нетерпимым для гигантского большинства людей. Первоначально классовая дифференциация была достаточно богата, каждый производственный аспект и особенность той или иной деятельности порождал свой особенный класс. Но, так или иначе, все классы можно было различить на эксплуататорские или эксплуатируемые, всех людей разделить на угнетателей и угнетаемых. Правда, были и промежуточные угнетающие классы, которые при этом сами угнетались «старшими» хозяевами.
В связи с развитием классового общества до уровня капиталистического общества, а затем и последнего до своей высшей фазы — империализма, классовое деление общества всё больше упрощается, и общество раскалывается на два основных класса — пролетариат и монополистическую буржуазию или олигархию. Эти два класса в своём единстве выражают прямой антагонизм друг друга, они доводят противоположность до наивысшего состояния — «подготавливают» отрицание, то есть коммунистическую революцию.
Стало быть, именно состояние слепой неразумной стихии организации общественной жизни в условиях резкого технико-технологического развития производства и роста прибавочного продукта, то есть реальных возможностей окончательно выйти из животного царства, превращает имеющуюся физиологическую разницу между людьми и разницу умственного и физического труда в полноценное классовое деление общества, сначала правовое, а сейчас, главным образом, экономическое.
Люди, вопреки своей воле, неосознанно вступают в производственные отношения в связи с тем, что производственные отношения ими не познаны. И эта неосознанность, и, как следствие, невозможность направить волевые усилия туда, куда этого требует научная организация производства, и является объективным законом классового деления общества. То есть, какой бы ни был формат неправильных отношений между людьми после «неолитической революции», он так или иначе будет связан с эксплуатацией труда, с господством одних людей над другими, с жизнью меньшинства за счёт труда большинства. А единственно правильный, научный формат отношений — это коммунистические экономические отношения.
И поскольку такое стихийное состояние общества противопоставляет друг другу людей, то интересы развития всего общества не могут выражаться прямо, но только опосредованно пробиваются в виде столкновения экономических интересов противоположных классов. Эксплуатируемые вынуждены вступать в борьбу, выступая как классы, чтобы выжить. Эта борьба действительно внешне напоминает борьбу за выживание в природе, так как базируется на неразумном и невежественном фундаменте, практически на инстинктах, стремлении выжить. Хотя и выжить не только биологически, но социально. Этот антагонизм движет огромными массами людей и периодически это движение, в основном разрушением, расчищает путь для утверждения более прогрессивных, хотя и более изощрённых, эксплуататорских общественных отношений.
Но почему именно классы, а, например, не отдельные люди? Что позволяет говорить именно о классах как о субъектах исторического развития? Дело здесь в том, что говоря о борьбе классов, мы говорим о реализации различия классов, следовательно, различие между классами является для них самих «одинаковостью». Так или иначе, но антагонизм классовых интересов намного сильнее и значительнее всех других проявлений противоположностей интересов, в том числе внутриклассовой конкуренции. Классовый интерес служит мощным объединяющим фактором в том смысле, что ставит массы людей в одинаковую зависимость от условий производства. Отдельный конкретный человек насильно прикован условиями жизни к своему классу. Поэтому когда марксисты говорят о классе как о некоторой сумме людей, то в чисто экономическом смысле здесь действительно имеется в виду одинаковость их положения. Но сознание этих людей по мере осмысления и осознания своего положения неминуемо приводит их к самоорганизации для более эффективной борьбы. Понятно, что классовая борьба рабов, классовая борьба крепостников и классовая борьба пролетариата по степени своей стихийной самоорганизации совсем не одно и то же. Но в целом, эти классы, в меру своей культурности сплачиваются для совместной борьбы в силу объективной «одинаковости» их интересов.
Некоторые смотрят на политику в РФ и убеждаются, что пролетариат в ней как субъект исторического развития совершенно не представлен. В этом есть доля истины в том смысле, что открытой борьбы за экономические интересы или политические требования пролетариатом пока что не ведётся. Однако самое важное в сущности классов состоит не в том, что они различны или даже противоположны, а в том, что эти большие группы людей непрерывно воспроизводят свои различия в расширенном масштабе и ведут борьбу за сохранение завоёванных различий. Пролетарская эксплуатируемая масса как класс представляет собой умственно ограниченный придаток буржуазии, источник её богатств и роскошной жизни. Нет никаких оснований утверждать, что пролетарская масса является классом антагонистом буржуазии.
При этом совершенно объективно, что уровень культурного развития, условия жизни современного пролетария делают самоочевидной истину о прямой противоположности их материальных интересов с буржуазией, что создаёт взрывной потенциал реагирования в кризисные моменты. В свою очередь господствующие эксплуататорские классы всегда организованы посредством своего государства, которое, поэтому является не только инструментом угнетения в их руках, но и средством поддержания необходимого уровня организации и классовой дисциплины. Политический штаб буржуазии — это буржуазное государство. История XX века, после нескольких победоносных и многих проигравших революций и волнений, научила буржуазию не доводить материальное положение широких пролетарских масс в развитых странах до взрывоопасного состояния. Для этого используется и так называемая социальная политика, и профсоюзная борьба, и засылка оппортунистов в рабочее движение, и постоянно активируются гапоны и гапонята. Таким образом, пролетарские массы сознательно поддерживаются в состоянии класса эксплуатируемых людей, в состоянии более позорном, чем рабство, так как раба фактически заставляют работать силой, а пролетарий истязает себя ради прибылей капиталиста самостоятельно, а порою с рвением и раболепием. Хотя классовое деление и предстаёт как некоторый естественно-исторический процесс, но господствующие классы вообще всегда тратили немало усилий на осознанное утверждение и сохранение деления общества на классы, на идейно-теоретическое обоснование и воспроизводство классового убожества. Что уж говорить про современную буржуазию.
Стало быть, тождество буржуазии и пролетарской массы нам даёт… капитализм — рынок труда, на котором капиталисты покупают товар «рабочая сила» с известными для себя эффектами неэквивалентного обмена. Поэтому пока пролетариат не организован в рабочий класс, пока он не осуществляет борьбу за свою политическую диктатуру, собственно, прогресс стоит на месте. Так и в нашем случае, российское общество развивается исключительно как развитие российского капитализма. Как бы это странно ни прозвучало, но мы сегодня развиваемся в связи с конкуренцией между олигархами, в основном российскими, европейскими и американскими. И лишь буржуазное государство действует с оглядкой на народные массы, зная, какая силища в них кроется и что её легко можно спровоцировать. Развитие современной России не носит печать прогресса. Поэтому мы наблюдаем, что стремительно меняются технические аспекты жизни, количественные параметры общественных явлений, но ни на йоту не изменяется сам социум, общественные отношения. Никто от развития капитализма не становится счастливее, хотя в крупной перспективе люди в целом стали лучше питаться, дольше жить, иметь больше потребительских благ, да и быт известным образом облегчается.
В свою очередь, действительным антагонистом буржуазии является рабочий класс, который по своей сущности противоположен пролетарской массе. Следует понимать, что мы говорим об одних и тех же людях, находящихся в одних и тех же производственных отношениях, но обладающих разным уровнем мировоззрения, поэтому совершающих противоположные по смыслу и результатам поступки — пролетариат вовсю старается подороже продать себя капиталисту, а рабочий класс борется за взятие власти в свои руки. Поэтому пролетарская масса не осуществляет борьбу с буржуазией в диаматическом смысле слова, но только сопротивление в виде профсоюзно-стачечной реакции на изменение степени эксплуатации.
Именно буржуазия как класс и рабочий класс представляют собой тождество сцепившихся в борьбе антагонистических противоположностей, от соотношения сил которых зависит, какой класс является господствующим. Пока, очевидно, у буржуазии нет в этом плане конкуренции, вся политика исчерпывается взаимопожиранием разных кланов внутри самой буржуазии. Пока что классовая борьба протекает, главным образом, между различными отрядами капиталистов.
Таким образом, ключевой вопрос, в каком состоянии находятся лица наёмного труда — либо они есть эксплуатируемая неструктурированная масса, либо они организованный рабочий класс. Эти две стороны: стихийная и сознательная, раболепствующая и революционная и объясняют все исторические метаморфозы пролетариата. При одинаковых объективных предпосылках именно зрелость субъективного фактора определяет политическую физиономию наёмных работников, их историческую роль.
С точки зрения диаматики класс — это не совокупность людей как таковых, а те объективно присущие им различия, которые проявляются в известной деятельности, противопоставляя таким образом эту известную совокупность людей другому классу. Класс, стало быть, существует только в движении, то есть только в отрицании класса-антагониста. Ясно, что экономическая «борьба» рабочих, например, не является отрицанием буржуазии, так как не может привести к чему-то большему, чем выгодная цена за товар «рабочая сила». Ясно также, что капиталисты самим своим существованием отрицают рабочий класс, так как существуют исключительно за счёт эксплуатации труда пролетариата, то есть в процессе перманентного уничтожения своего могильщика.
Фрагмент статьи А. Редина "Рост объективного потенциала рабочего класса".
Уважаемые читатели! Заносите в закладки и изучайте наши издания:
I. Общественно-политический журнал «Прорыв»
Наши соцсети: Телеграмм, Viber, ОК, ВК
Наш ютуб-канал "Научный централизм"