Производственные отношения коммунизма: взгляд троцкизма и марксизма
[Троцкий] «Если перевести, для наглядности, социалистические отношения на биржевой язык, то граждан можно представить как участников акционерного предприятия, в собственности которого находятся богатства страны. Общенародный характер собственности предполагает распределение „акций“ поровну и, следовательно, право на одинаковую долю дивиденда для всех „акционеров“. Граждане участвуют, однако, в национальном предприятии не только как „акционеры“, но и как производители. На низшей ступени коммунизма, которую мы условились называть социализмом, оплата труда производится еще по буржуазным нормам, т. е. в зависимости от квалификации, интенсивности и пр. Теоретически доход каждого гражданина слагается, таким образом, из двух частей, а + б, т. е. дивиденд плюс заработная плата. Чем выше техника, чем совершеннее организация хозяйства, тем большее место занимает а по сравнению с б, тем меньшее влияние на жизненный уровень оказывают индивидуальные различия труда. Из того факта, что в СССР различия заработной платы не ниже, а выше, чем в капиталистических странах, приходится сделать вывод, что акции советских граждан распределены неравномерно, и что в доходы граждан, наряду с неодинаковой платой, входит неодинаковая доля дивиденда. В то время, как чернорабочий получает лишь б, минимальную плату, какую он, при прочих равных условиях, получал бы в капиталистическом предприятии, стахановец или чиновник получает 2а + Б или 3а + Б и т. д., причем Б может, в свою очередь, равняться 2б, 3б и т. д. Различия в доходе определяются, другими словами, не только различиями индивидуальной выработки, но и замаскированным присвоением продуктов чужого труда. Привилегированное меньшинство акционеров живет за счет обделенного большинства.
Если принять, что советский чернорабочий получает больше, чем получал бы, при одинаковом уровне техники и культуры, в капиталистическом предприятии, т. е. что он все же является маленьким акционером, то его заработную плату придется принять равной а + б. Заработок более высоких категорий выразится формулами: 3а + 2б; 10а + 15б и т. д., что значит: чернорабочий имеет одну акцию, стахановец — 3, спец — 10; сверх того их заработные платы в собственном смысле относятся, как 1 : 2 : 15. Гимны священной социалистической собственности звучат, при этих условиях, гораздо убедительнее для директора или стахановца, чем для рядового рабочего или колхозника».
Цирк с конями — это самое пристойное выражение, которое можно употребить относительно процитированного выше полета мысли. Всё это было бы смешно, но поскольку левая молодежь воспринимает эту ахинею всерьез, то смеяться не приходится. Кто дочитал не ради смеха до этого фрагмента (2/3 книги) и еще не бросил — тот точно Маркса не читал, а если и читал, то по вертикали.
Начну с того, что сама идея перевести коммунистические отношения «для наглядности» на биржевой язык, т. е. язык спекулянтов и мироедов, — это полный нонсенс. Всё равно как переводить «Фауста» Гёте на тюремную «феню». Коммунистические отношения — полная противоположность рыночным отношениям, поэтому приравнять первые ко вторым «для наглядности» просто невозможно, получится ахинея. Правда, существует концепция «рыночного социализма», многочисленные прожекты по скрещиванию ужа с ежом, т. е. рыночной и плановой экономики. Но к марксистской науке данные изыскания отношения не имеют. К слову, сам Троцкий фактически агитирует за рынок:
«План не может опираться на одни умозрительные данные. Игра спроса и предложения остается для него еще на долгий период необходимой материальной основой и спасительным коррективом».
То же самое потом писали советские экономисты, на что Сталин был вынужден ответить работой «Экономические проблемы социализма в СССР», где, строго говоря, проблемы заключались не в экономике как таковой, а в тотальном марксистском невежестве ученых-экономистов.
Итак, Троцкий изображает коммунистические отношения таким образом: вся собственность распределяется в виде равных долей, «акций», каждому гражданину, который, наравне с зарплатой, получает некие «дивиденды» от своих «акций» и, дескать, при полном коммунизме «дивиденды» целиком вытеснят зарплату. Что конкретно в троцкистской политэкономии понимается под «дивидендами», понять сложно. Вводя этот невнятный термин, Троцкий утверждает, что раз имеет место разница в доходах советских граждан (заявление о том, что разница в зарплате в СССР выше, чем в капиталистических странах, оставим на совести Троцкого, которой он, правда, никогда и не имел), значит, размер «дивидендов» у них разный, а раз так, значит, ценность «акций» у чернорабочего ниже, чем у стахановца, следовательно, стахановец присваивает труд чернорабочего, эксплуатирует его. Просто вдумайтесь в это: стахановец эксплуатирует чернорабочего… Доводилось мне читать рьяную либералку Ханну Аренд, которая утверждала, что стахановское движение — это «рабочая аристократия», которую создали большевики, чтобы подорвать солидарность рабочих, но даже она не додумалась написать, что стахановцы эксплуатировали «обычных» рабочих, а наш «ленинский гвардеец» — додумался!
Эксплуатация — порождение отношений частной собственности, прямое (через рабский труд или барщину) или завуалированное (через выплату «зарплаты») присвоение эксплуататором плодов труда работника. Можно ли говорить об эксплуатации советских рабочих со стороны советских чиновников? Нет, нельзя. Ведь они не вступают в рыночные отношения. Советский рабочий не продавал государству свою рабочую силу, а государство не покупало рабочую силу рабочего. Чтобы это понимать, нужно правильно усвоить категорию «капитал»:
«Капитал — слово, принятое для обозначения формы отношений между людьми по поводу устоявшегося неэквивалентного обмена между владельцами товара „рабочая сила“ и владельцами основных средств производства. При таком обмене, который уместно называть обманом, все излишки производятся владельцем товара „рабочая сила“, но безвозмездно присваиваются товаровладельцем основных средств производства. Такая перманентно неэквивалентная система обмена товарами между людьми и называется капитализмом. Короче, капитал — это форма отношений, возникающая между пролетариями и предпринимателями по поводу прибавочного продукта, производимого пролетариями и бесплатно присваиваемого капиталистом. Чем больше прибавочной стоимости пролетарий бесплатно создает для капиталиста, тем быстрее капиталист превращается в олигарха», — В. Подгузов.
Следовательно, зарплата — это обмен товара «рабочая сила» на сумму денежных знаков, примерно равной стоимости восстановления рабочей силы. Проще говоря, рабочий продает свою способность к труду капиталисту, чтобы иметь силы и возможность потом еще потрудиться на него, а потом еще… А также вырастить хотя бы одного будущего работника, который его потом заменит.
При коммунизме нет капитала и нет зарплаты, хотя данные словечки по старой привычке продолжают употребляться в обиходе, как и слово «деньги», хотя, строго говоря, денег при низшей фазе коммунизма уже нет в том отношении, что они лишены главного своего свойства — превращаться в капитал, т. е. отношения эксплуатации. Миллионер Корейко из «Золотого теленка» мог прятать миллион советских рублей в чемодане, но не мог его «пустить в дело».
Отличие принципов коммунистического распределения благ от рыночных состоит в том, что все духовные и материальные блага распределяются так, чтобы они служили развитию всех задатков личности каждого индивида и были доступны каждому. Но, к сожалению, в силу буржуазных привычек масс и особенно работников умственного труда, которых коробит, что «какой-то» работяга будет получать столько же благ, сколько и они, переходить сразу к прямому распределению совокупного общественного продукта по потребностям (ибо эти потребности еще необузданно мещанские) нельзя. Так что приходится распределять по труду, а вернее, по доле затраченного времени и сил на общественно-полезный труд. Каким образом происходит распределение? Распределение осуществляется пролетарским государством исходя из текущих возможностей, целей и задач развития социалистического хозяйства, построения коммунизма. Конечно, мещан может коробить то обстоятельство, что некий бюрократический орган будет решать, кому какую «зарплату» получать. Что тут скажешь? Товарищ Подгузов метко подмечает:
«По логике митрофанушек получается, что распределение совокупного общественного продукта при коммунизме — это постыдно и не респектабельно, а то же самое действо, но осуществляемое чубайсами, ходорковскими, березовскими и прочими дерипасками — правильно и элегантно.
Необходимо понять, что математика давно уже выработала приемы и правила, позволяющие рассчитать пропорции любых масштабов и с любым количеством факторов, неизвестных и переменных величин. Космические корабли летают к окраинам Галактики по расчетным орбитам, и нет никаких технических проблем, чтобы точно рассчитать любые пропорции в экономике, чтобы распределить совокупный общественный продукт по всем видам производственного и «непроизводственного» потребления. Научных проблем в этой области давно уже нет.
Есть только одна политэкономическая проблема. Предприниматели не хотят слезать с трона и отдавать свою наследственную великокняжескую власть обществу. Они громче всех кричат: „Держи вора, позор распределению!“ Но они сами хотят и распределять все общественное богатство. А как они умеют это делать, можно понять, наблюдая за хронической инфляцией, банкротствами, финансовыми кризисами, экологическими, энергетическими, гуманитарными катастрофами, крупномасштабными актами мошенничества, войнами, ведущимися самым жертвенным и разрушительным способом как раз по поводу распределения и перераспределения общественного мирового богатства между предпринимателями».
У Троцкого всё просто: раз госаппарат сохраняется и в ближайшие годы отмирать не собирается, раз нет прямого продуктообмена и распределение идет по труду, а не по потребностям, раз имеет место имущественное расслоение — значит, никакого коммунизма нет и быть не может. Он смешивает первую фазу коммунизма со второй и предъявляет ей заведомо нереализуемые требования. Для троцкизма общество низшей фазы коммунизма должно быть идеальным, как по учебнику, а любые отклонения от книжного идеала тут же объявляются «признаками перерождения». Но в реальности незрелый коммунизм не может быть совершенным, именно потому он и незрелый.
Из статьи "«Преданная революция» как образчик троцкизма".
Уважаемые читатели! Заносите в закладки и изучайте наши издания:
I. Общественно-политический журнал «Прорыв»
Наши соцсети: Телеграмм, Viber, ОК, Дзен, ВК
Наш ютуб-канал "Научный централизм"