Марксизм и капитализм
Мир людей стоит не на пустословии и глупых идейках. За каждым взглядом, за каждой мыслью твердь реальных обстоятельств, породивших их. И когда кто-то говорит о политике, он говорит о жизни, о борьбе, о той старой силе, что движет человека — сознательно или нет. Любая теория — это инструмент, выкованный в огне борьбы, а любой метод — мозг, что этим инструментом действует.
Политические взгляды не падают с неба. Их рождает сама жизнь — тяжёлая, выстраданная, полная противоречий. Люди, чья доля — труд, поднимают свои теории, чтобы объяснить, почему мир таков, каков он есть, и каким он должен стать. Те же, кто владеет капиталами и властью — создают свои, чтобы этот мир удержать.
Между ними — не просто спор. Это столкновение стихий: один класс бьётся за выживание, другой — за господство. Господствующий класс богаче не только золотом, но и словами. У него есть школы, газеты, университеты, чтобы оправдать всё, что он делает. Но даже самые тонкие их рассуждения не могут спрятать гниль подлинного смысла: одни живут своим, другие — чужим трудом.
Столетия назад всё это было похоже на бурю, но с каждой эпохой человек понимал всё больше. Каждое новое поколение угнетённых несло факел знаний дальше, освещая дорогу идеалам — Свободы и Равенства.
Свобода — это крик раба, вырывающегося из-под плётки. Равенство — это жажда справедливого дележа хлеба, добытого с потом. Эти два понятия, словно две звезды, вели трудовое человечество сквозь тьму веков. И всякий раз, когда земля под ногами становилась плодородной — когда экономический базис созревал, — из неё прорастала революция.
Старые миры рушились, словно прогнившие деревья. Рабовладельческое государство, сословные перегородки, царская власть — всё это мешало новому дыханию, мешало росту нового способа жизни. Но когда люди осознавали свою силу, когда в груди их просыпалось чувство, что можно жить иначе — тогда начинался пожар. И этот пожар назывался революцией. Была только одна проблема: революцией руководили не угнетённые эксплуатируемые, а новые эксплуататоры.
В капиталистическую эпоху всё стало ещё сложнее. Капитализм, империализм остаётся венцом старого мира — последним и самым хитрым рубежом алчности и животных инстинктов. Капиталисты научились говорить словами свободы, прятать цепи под лозунгами равенства. Внешне всё было так, будто идеалы сбылись: каждый свободен, каждый равен. А внутри — ложь и старая эксплуатация. Наёмный труд стал новой формой рабства, а демократия — маской диктатуры капитала.
И тогда понадобилось новое. Не крик, не молитва, а наука. Маркс и Энгельс взяли опыт веков, страдания миллионов, и превратили их в стройное знание теории. Они показали: за всеми бурями классовых битв стоят законы, и их нужно познать.
Так родился марксизм — не просто теория, а мировоззрение рабочего класса, его разум и воля. И если история пойдёт так, как велит необходимость, то однажды это мировоззрение станет достоянием всего человечества — свободного, равного, без нужды и страха.
Марксизм — это не просто теория, это наука. Наука, которая укреплена на практике. Теория марксизма — это не просто слова, а знания, добытые как в кабинетной тиши, так и в огне борьбы, в страданиях и пролитой крови. Это метод — единственно верный способ взглянуть на мир и понять, что в нем не так. Только на основе марксизма возможна победоносная революционная организация.
Марксизм изучает не просто действительность, а движение материи, общества как материи. Он смотрит на жизнь в её становлении и угасании. Он исследует законы, по которым одно отмирает, чтобы уступить место новому. В основании нашего мира лежит труд — вечное воспроизводство жизни, материальной и духовной. Люди вступают в отношения воспроизводства общества не прихоти, а потому что должны — потому что иначе нельзя жить. И эти отношения, называемые производственными, базисом для власти, морали, веры, мистики, даже мечты…
На протяжении тысячелетий эти отношения дробили человечество на антагонистические лагеря. Всегда были те, кто трудился, и те, кто пользовался плодами чужого труда. Раб и хозяин, крестьянин и феодал, рабочий и капиталист — разные лица одной драмы. С тех пор как человек впервые решил, что себе подобного можно заставить работать, мир пошёл по пути насилия и подчинения. Частная собственность стала его богом, а классовая борьба — дыханием.
С тех пор человек шагал вперёд — через кровь, голод и страдания. И цепи эксплуатации менялись лишь по форме. Рабство приняло тысячи обличий, но суть осталась прежней. И каждый новый виток истории рождал новую форму борьбы, новое слово, новую борьбу.
И вот теперь — марксизм. Он не просто изучает эти цепи, он знает, как их разорвать. Он видит закон развития общества, как инженер видит чертёж машины. Он знает, что всё живое в мире проходит свой путь — рождение, рост, старение и смерть. И если старый порядок гниёт, если он держится на лжи и насилии, то его место займёт новый — тот, где человек не будет рабом.
Сколько раз случалось, что пролетариат свергал власть, но без вождя и без партии проигрывал. Потому что удержание власти — это не просто захват здания или площади. Это построение своего государства, своей системы общества, которая, как гигантский механизм не может работать без надлежащих колес и шестерёнок.
Среди тех, кто стоит под знаменем марксизма, случаются разногласия. Эти разногласия, как горячие споры всегда имеют корни в классовой борьбе. Прямо как в начале века, когда Сталин с яростью разоблачал всякие фракции и противников ленинизма. Меньшевики, экономисты, троцкисты — их ошибки не были случайными, они служили интересам тех, кто не хотел видеть мир иным. История не знает мягких компромиссов, когда дело касается революции. Тут или ты с народом, или ты с врагом. Всякое колебание, всякая ошибка — это шаг назад, победа тех, кто желает сохранить старый порядок. И в этом нет места для слабых. Только решение, выработанное сознанием и знанием, ведёт к победе.
В пыльных кабинетах, душных университетах, затхлых парламентах учёные, теоретики, политики учат, что истина рождается в споре, что самый прекрасный способ познания — это дебаты. Но это не так. Истина не возникает из трескотни слов. Она появляется в молчании размышлений, в глубоком внутреннем диалоге, в работе мыслей, выстроенных на прочной основе знаний. Дискуссии, спор — это лишь отражение разногласий. Они не решают проблем. Лишь только через знания, через чёткое понимание обстоятельств, через практическую борьбу приходит истинное знание.
Если два человека одинаково компетентны, они могут обмениваться мыслями и обогащать друг друга. Это не дискуссия, это сотрудничество. И именно это нужно народу — не пустые разговоры, а работа, работа с целеустремлённым взглядом на будущее. И если в этой борьбе — на поле идей и на поле жизни — народ идёт вперёд, тогда и вождь будет его опорой, а теория будет служить оружием.
Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин и другие коммунисты-революционеры твёрдо выяснили: в теории не бывает компромиссов. Теория — не рынок, где можно торговаться. Истина не гнётся. Коммунизм — наука, а наука не знает жалости к заблуждениям. Потому в теоретических вопросах дискуссий быть не может, дискуссия есть признак разброда и шатаний. Если организация спорит о теории, она не достигает истины, а утверждает свой вариант правды.
Капитализм — финальная форма рабства. Самая изощрённая, самая подлая. В нём человек закован не столько цепями из железа, сколько цепями из привычек, долгов, машин и страха. Капитализм больше других играет на самом низменном в человеке. При капитализме рабство достигло апогея — не внешнего, а внутреннего, духовного. Если раб знал, что он раб, если кандалы звенели на его ногах и плеть резала кожу, то современный наёмный раб под рокот станков, шум машин и шёпот кулеров считает себя свободным. Хотя и не чувствует, потому что сердце и душу иногда обмануть сложнее, чем разум.
Как будто никакой человек больше не стоит над другим напрямую — теперь над трудящимися стоит капитал, эта бездушная, холодная сила, созданная руками людей, но живущая по своим законам, будто чудовище, выросшее из лаборатории человеческого труда.
Мир, где мёртвый труд поглощает живой, где накопление становится богом, а человек — пешкой, мясом, батарейкой.
Олигархи, владельцы капиталов ведут Землю к самоуничтожению. Если не ядерному, то экологическому. Они ведут общество к ещё большему неорабовладению.
Но в этой тьме есть и свет. Всякая форма рабства несёт в себе зародыш освобождения, и капитализм, как последняя и высшая форма порабощения, создал и все условия для своей собственной гибели. В своей жадности он развил технику, поднял на небывалую высоту производительные силы, то есть и человека. Горожанин-пролетарий по сравнению с крестьянином или рабом стоит выше на порядок и умом, и делом, и организацией.
Это — шаг к обществу, где человек не будет властвовать над человеком, где труд станет радостью творчества, а не повинностью выживания. Для этого нужны два достижения: покончить с нуждой и освободиться от изнуряющего физического труда, чтобы разум мог стать главным орудием; и решить три задачи: преодолеть противоположность между городом и деревней, между индустрией и сельским хозяйством; воспитать человека коммунистического общества; и уничтожить господство рутинного труда — эту убивающую душу болезнь повседневности. Это и есть научный ответ на вопросы о Свободе и Справедливости.
Всё это и был сталинский план построения коммунизма! План, в котором коммунизм переставал быть идеалом, мечтой, стремлением и становился практической задачей. План, где инженер и поэт, крестьянин и рабочий, учёный и солдат должны были соединиться в одном великом деле — деле освобождения. Это была не утопия, а конкретный проект будущего, изложенный в последней книге гения, включённой в программу партию и преданной впоследствии.
Теперь мы опять живём при капитализме. Теперь нам опять нужна организация трудящихся и новый большевизм. Снова нужна революция, которая остановит контрреволюцию.
Научно говоря, революция — это момент, когда старое достигает предела, истощает себя и погибает, рождая новое в муках собственного отрицания. Это не просто взятие власти — это целая эпоха, когда общество, ломая свои оковы, превращается из классового в человеческое, из мира рабов и хозяев — в мир свободных, подлинных людей. Мы шли по пути революции, но откатились назад. Так бывает! Ленин и Сталин это предвидели.
Ленинско-сталинский большевизм — это не просто учение, не просто политика. Это целая культура, человеческая порода. Это воля, выкованная из железа, и разум, закалённый в реальной борьбе. Он вышел из самой сути марксистской науки, но стал не только теорией — стал образом жизни, особым кроем души. В нём не было места мягкости, полутонам, притворству.
Главная сущностная черта большевизма после научности — правда. Простая, грубая, как молот, и острая, как серп. Большевик не говорит того, чего не делает, и не делает того, чего не сказал. Ленин и Сталин стояли вровень со своими словами: не прятались за дипломатией, не вели двойной игры. Их политика была не только наукой — она была совестью. В этом и был их авторитет, такой, что миллионы доверяли им без тени сомнения.
Большевизм требует ясности и жертвы. Он требует, чтобы человек поднялся выше себя, выше своего комфорта, выше страха. Чтобы понял: революция — это не момент и не лозунг. Это путь человечества из тьмы к свету, из нужды к изобилию, из рабства к свободе и равенству. И тот, кто идёт этим путём, должен быть готов идти до конца — даже если дорога лежит через бурю.
Как снова выковать большевизм, который так не похож на современные партии с очень коммунистическими названиями и пустым содержанием?
Где те, кто способны проводить классовый подход в деле повторения большевизма?
Только прорывцы. Только научные централисты.
А. Машин
31/10/2025
Уважаемые читатели! Заносите в закладки и изучайте наши издания:
I. Общественно-политический журнал «Прорыв»
Наши соцсети: Телеграмм, ОК, ВК, Дзен
Наш рутуб-канал "Научный централизм"