Соображения по поводу программ компартий
Программа марксистской партии должна быть не просто документом, а живым руководством к действию, определяющим стратегические и тактические цели в борьбе за коммунизм. Она служит идейным стержнем, цементирующим всю многогранную деятельность партии рабочего класса, подчиняя организационное строительство, стратегию и тактику конечной цели — построению коммунистического общества.
Программа должна быть теоретическим продолжением и развитием «Манифеста коммунистической партии», «Критики Готской программы» и других программных работ К. Маркса и Ф. Энгельса. Продолжением и развитием в широком смысле программы Ленина-Сталина. И, конечно, исключать всё то, что привело коммунизм к краху в СССР.
И современный опыт КПК и ТПК демонстрирует, что без научно обоснованной и принципиальной программы партия не может быть единым, монолитным организмом, способным последовательно отстаивать свою линию в условиях постоянно меняющейся обстановки и ожесточенной классовой борьбы.
Современная эпоха, характеризующаяся углубляющимся общим кризисом капитализма и новыми вызовами для коммунизма, подтверждает непреходящую ленинскую истину: борьба за чистоту марксистско-ленинской теории была и остается решающим условием успеха рабочего класса. Именно программа аккумулирует в виде чётких, выверенных формулировок все то, что теоретически обосновано, подытожено и проверено практикой классовых битв, включая как исторический опыт (СССР), так и современные достижения (ТПК, КПК, КПВ и другие партии у власти). Каждая мысль программы должна быть сформулирована так, чтобы служить коммунистической борьбе, мотивировать двигаться вперед.
Программа партии не является догмой, но она непререкаема. Программа является краткой формулировкой теории. Конкретные задачи определённого этапа классовой борьбы по мере их решения утрачивают свою остроту, поэтому программа развивается. Если изменения в жизни не получают должного отражения в программе, то она фактически дополняется постановлениями руководящих органов и речами вождей. Так было при Сталине, когда формализм демократического централизма, помноженный на объективные политические сложности довоенного, военного и послевоенного периодов, мешал актуализации программы.
Можно считать научным централизмом непререкаемый авторитет вождей при жизни: Сталина в СССР, Кимов в КНДР, Си Цзиньпина в КНР. Именно вожди формулируют программные положения, дополняя формальную программу партии. Они обеспечивают единство теории и действий, выработку решений на основе глубокого анализа и безусловную дисциплину в их исполнении, что не позволяет партии отставать от жизни, а программе превращаться в абстрактную декларацию.
Сталин, между прочим, отмечал, что если конституция фиксирует завоевания, то программа — то, что должно быть завоёвано.
Стержневым, незыблемым положением любой подлинно марксистской программы было и остается положение о диктатуре рабочего класса как необходимом условии перехода к коммунизму. В своё время программа РСДРП была единственной, в которой с революционной прямотой был поставлен этот вопрос, в то время как партии II Интернационала, скатываясь к оппортунизму, его замалчивали или открыто отвергали. Современные оппортунисты и ревизионисты, подобно своим предшественникам, пытаются выхолостить это главное положение марксизма, подменяя его абстрактными рассуждениями о демократии (в том числе рабочей и пролетарской), за которыми скрывается ставка на стихийность (хвостизм). Опыт КПК и ТПК убедительно доказывает, что только твёрдая государственная власть рабочего класса, осуществляемая через различные формы народовластия, способна обеспечить подавление сопротивления свергнутых эксплуататоров, защиту завоеваний коммунизма, развитие производительных сил, строительство нового общества. Твёрдая государственная власть, осуществляемая партией во главе с коммунистами.
Практика СССР, Китая, Северной Кореи, Кубы, Вьетнама и других соцстран показывает, что чем больше фактической демократии, тем ближе развал власти и партии.
Отказ от диктатуры рабочего класса, под каким бы предлогом он ни происходил, неминуемо ведет к реставрации капитализма, что и доказала горькая судьба СССР и ряда стран Восточной Европы. Научный централизм в построении партии защищает от оппортунистического перерождения и является гарантом осуществления диктатуры, предотвращающим размывание классовой сущности власти и обеспечивающим проведение генеральной линии в жизнь.
Историческая борьба вокруг программы большевиков, развернувшаяся на II съезде РСДРП, сегодня, с высоты прошедшего столетия, видится не просто внутрипартийным спором, а фундаментальным столкновением двух непримиримых методологий — революционной и оппортунистической. Суть этого противостояния предельно ясна: может ли рабочий класс, руководимый своей партией, стать гегемоном исторического процесса или он обречён остаться придатком буржуазной системы, борющимся лишь за сиюминутные экономические уступки.
Ленинская позиция, блестяще сформулированная в работе «Что делать?» и развитая Сталиным, заключалась в том, что стихийное рабочее движение само по себе неизбежно подпадает под влияние буржуазной идеологии и буржуазии. Задача же партии нового типа — быть активным субъектом, вносящим коммунистическое сознание в пролетарские массы, поворачивающим их борьбу в русло последовательной революционной борьбы за политическую власть. Именно эту роль сознательного авангарда и отрицали оппортунисты всех мастей, от Мартынова до Троцкого, на деле выступая против учения о диктатуре рабочего класса.
Разве не знакомо? Мартынов говорил:
«При выработке современного социализма различные по степени сознательности слои рабочего класса доходили практически, ощупью до отдельных задач и решений, которые их идеологи открыли, синтезировали и обосновали теоретически».
«Рабочее движение должно соединиться с социализмом, практическая деятельность должна тесно связаться с теорией и тем придать стихийному рабочему движению социал-демократический смысл и физиономию… Мы, социал-демократы, должны помешать стихийному рабочему движению идти по тред-юнионистскому пути, должны вводить его в социал-демократическое русло, вносить социалистическое сознание в это движение и сплачивать передовые силы рабочего класса в централизованную партию. Наш долг — всегда и везде руководить движением, энергично бороться со всеми — будет ли то враг, или „друг“ — кто становится на пути к осуществлению нашей святой цели».
«Стихийное развитие рабочего движения, — писал Ленин, — идёт именно к подчинению его буржуазной идеологии… Наша задача, задача социал-демократии, состоит в борьбе со стихийностью, состоит в том, чтобы совлечь рабочее движение с этого стихийного стремления трэд-юнионизма под крылышко буржуазии и привлечь его под крылышко революционной социал-демократии».
Ровно такую же ставку на стихию оппортунизм делает, утверждая, восхваляя, превознося партийный демократизм и отвергая научный централизм сегодня! Это не так сложно понять, если осмыслить зерно оппортунистической стихийности.
Современный опыт ведущих коммунистических партий, таких как ТПК и КПК, подтверждает ленинские, сталинские, то есть научно-централистские, установки. Их успехи зиждутся на, во-первых, безусловном примате партии как руководящей и направляющей силы государства и общества, последовательно проводящей в жизнь научную теорию, а не плывущей по течению стихийных процессов; во-вторых, на безусловном подчинении вождям. Принцип научного централизма, в данном случае в форме авторитета вождей, обеспечивает единство воли, мысли и действия, является прямым наследием и развитием тех организационных принципов, которые отстаивали большевики в борьбе с «экономистами» и «меньшевиками».
Исторический опыт разработки и борьбы за программу большевиков служит непреходящим уроком для коммунистического движения. Он учит, что программа — это не застывший документ, а живое руководство к действию, основанное на верности принципам марксизма-ленинизма и творческом их применении к конкретно-историческим условиям.
Вместе с тем исторический опыт программы большевистской партии и опыт современных компартий показывает, что актуализация программы происходит через программные установки вождей. Даже в КНДР дополнения и изменения программы ТПК были не столь частыми, несмотря на резкие перемены в мировой обстановке, оказывавшие прямое влияние на строительство коммунизма.
Наш опыт состоит в том, что в настоящий момент фактической программой прорывизма является комплекс наиболее фундаментальных работ прежде всего В.А. Подгузова. Тот самый Прорывский минимум.
Совершенно естественно, что никакие установки не могут отменять положения диаматики и всё то, что составляет главное в марксизме-ленинизме.
Важным аспектом марксистского понимания программы партии является тезис Ленина от 1920 года о том, что план электрификации страны — ГОЭЛРО — стал второй программой партии!
«Наша программа партии не может оставаться только программой партии. Она должна превратиться в программу нашего хозяйственного строительства, иначе она негодна и как программа партии. Она должна дополниться второй программой партии, планом работ по воссозданию всего народного хозяйства и доведению его до современной техники. Без плана электрификации мы перейти к действительному строительству не можем».
Это и есть пример того, когда установки вождей дополняют программу партии.
Замечательным во всех смыслах решением XIX съезда КПСС было рассмотрение в качестве равновеликого дополнения к программе работы Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР».
Программа является важным компонентом в связи теории с конкретными людьми и в процессе постановки лозунгов борьбы.
По истории сталинского и постсталинского периода КПСС видно, что в аспекте обсуждаемой темы члены партии делились на две категории: для которых программа была простым установочным документом, требующим признания (часто на словах), и для которых программа была лапидарным выражением теории марксизма-ленинизма (причём фактическая программа дополнялась программными документами вождей). Какой главный смысл для настоящих коммунистов в программе как документе? Пропагандистский! Коммунист с программой в руках шёл в массы, чтобы наглядно показывать основные выводы классовой борьбы, её цели и перспективы.
Таким образом, в научном централизме произошло смещение функции программы в сторону пропагандистской. Программа не должна быть единственным, что соединяет членов партии. Единство должно обеспечиваться верным пониманием программы, то есть единообразной трактовой теории, диаматикой. Программа остаётся могучим оружием пропаганды.
А. Машин, при участии А. Редина
Уважаемые читатели! Заносите в закладки и изучайте наши издания:
I. Общественно-политический журнал «Прорыв»
Наши соцсети: Телеграмм, ОК, ВК, Дзен
Наш рутуб-канал "Научный централизм"