Играют мальчики в войну… с оппортунизмом или как оправдать свой организационный зуд

Как стало известно читательской аудитории «Прорыва», Сарабеев и Голобиани выступили с совместными обвинениями в оппортунизме всего актива нашего журнала вообще и меня, в особенности.

В своем совместном произведении, «Дорогу осилит идущий», Сарабеев и Голобиани, в качестве примеров моего неисправимого оппортунизма, сообщили читателям, что я отождествляю все эксплуататорские классы всех формаций и, особенно, капитализм с фашизмом, хотя, по моему убеждению капитализм трудно переоскорбить, и здесь я полностью солидарен с мнением одного из наших авторов, В. Новаком, что капитализм — всегда фашизм. К числу моих оппортунистических наклонностей они отнесли и мою ненависть к американскому империализму, и «переоценку» мной реакционности российских либералов, и моё утверждение, что Путин — самый умный из всех современных БУРЖУАЗНЫХ президентов.

Я надеялся, что Сарабеев поймёт: если мы имеем дело не с самым глупым противником коммунизма, то это обяжет нас всех, самым настоящим образом, напрячься в работе по овладению марксизмом. Но нет, «не срослось». Оказывается, Сарабееву нужно было разжевать и это.

На мой взгляд, в ходе интернет-обсуждения статьи «Дорогу осилит идущий» очень интересно её оценил Дмитрий Ковалёв. Он написал: «Приятно, что наконец разорвали связь с Прорывом. Критика их очень грамотная. Остальная статья — сильно графоманская… Сложно читать…». Ну, что ж, скажи, кто твой графоман, и я скажу, кто ты. Но меня занимает вопрос: возможен ли случай, когда основная и самая объемная часть работы, посвященная НЦ, оценивается как «СИЛЬНО ГРАФОМАНСКАЯ», а та часть, которая посвящена критике «Прорыва» объявляется «ОЧЕНЬ ГРАМОТНОЙ». Редкое сочетание: грамотный… графоман.

На просторах интернета живёт ещё один забавный персонаж, Неосовок, яростно критиковавший все публикации в «Прорыве», в которых редакция исследовала принцип демократического централизма и агитировала на борьбу за утверждение принципа научного централизма. Но, как только Сарабеев и Голобиани произвели свой дуплет в «Прорыв», Неосовок возлюбил Сарабеева и Голобиани, уже, почти, учредивших Партию Научного Централизма и, в едином строю с ними, обрушился на редакцию «Прорыва».

Причем, на своём сайте Сарабеев «банит» многих сторонников «Прорыва», предоставляя режим наибольшего благоприятствования всем бывшим критикам концепции НЦ и «Прорыва». Так что, беспринципнее компашку трудно и представить. Враги НЦ и сторонники НЦ объединились с ГК и ЛК во имя травли «Прорыва». Сплошное дежавю.

Но, во-первых, можно ли найти признаки оппортунизма в моём утверждении, что Путин самый умный из всех современных БУРЖУАЗНЫХ ПРЕЗИДЕНТОВ? Вот, если бы я утверждал, что Путин умнее Маркса или Сталина, тогда я и сам признался бы, что я оппортунист. Однако по моему убеждению, умственное превосходство Путина над, например, Обамой или Эрдоганом, это факт, подтвержденный многочисленными примерами многолетней международной конкуренции, и смешно, в этом вопросе, прятать «голову в песок».

Интересно, а если я признаю Эрдогана умнее Путина, то Сарабеев с Неосовком снимут с меня обвинение в оппортунизме по этому вопросу?

Осуждая моё отношение к Путину, Сарабеев ни разу не упомянул, что, в большинстве случаев, эту полемику с оппонентами в интернете я предварял или заключал прямолинейным утверждением, что мои кумиры — Ленин и Сталин, а не Путин, хотя, Путин — самый умный из современных буржуазных президентов. Видимо, Сарабеев, во всех случаях, руководствуется правилом, одобренным им в статье «Дорогу осилит идущий», что он имеет право лгать там, где ему это выгодно.

Во-вторых, можно ли назвать человека оппортунистом, если он оценивает либерализм, как самую замаскированную форму фашизма? Что такое либералы? Встречал ли Сарабеев либерала, чтобы тот не был бы сторонником капитализма? Все известные мне либералы — остервенелые сторонники капитализма. Как может относиться к коммунизму искренний сторонник капитализма? Точно так, как и фашист.

В самом кратком виде, под либерализмом следует понимать политику, идейную основу которой составляет наиболее последовательно изложенный эгоизм, следовательно, крайняя форма мизантропии, которая отличается от древнего бесхитростного людоедства тем, что предполагает не только мясо побеждённого, но и предельную свободу победителя по отношению к массам побеждённых, т.е. самые высокие стандарты геноцида, садизма, сексопатологий и т.д.

Разумеется, Сарабеев скажет, что он не встречал такого определения в википедии, и будет убеждать, что слово либерализм происходит от слова свобода. Но если руководствоваться положениями исторического материализма, и не забывать, что говорил Ленин об абстрактном лозунге «свободы», то придется признать, что современные российские либералы это прямые потомки и идейные наследники тех, кто внес едва ли не решающий идеологический, организационный и политический вклад в дело, ни мало ни много, разрушения КПСС, СССР и СЭВ, в возрождение фашистских организаций в западных регионах СССР. Можно ли придумать более серьёзного классового врага, чем тот, который СУМЕЛ разрушить КПСС и СССР, посрамив, тем самым, Деникина, Черчилля и Гитлера? Можно ли найти более наивного человека, чем Сарабеев, который относится к либералам, как к «бумажным тиграм»? Без сторонников рыночной экономики, т.е. либералов в ЦК, в идеологических отделах, в Обкомах и Горкомах КПСС, крушение СССР было бы невозможно. По крайней мере, адепт рыночного либерализма, Гайдар, был редактором экономического отдела теоретического органа ЦК КПСС, журнала «Коммунист», и врал советским людям не хуже Чубайса. Хорошо известно, с каким озлоблением, Гайдар, ломал СССР, как он лично призывал расстреливать защитников Верховного Совета РСФСР в октябре 1993 года.

Вот такой «скромный» послужной список в арсенале у российских либералов, живших на американские миллиарды, действующих по технологии Аллена Даллеса, Бжезинского, Джина Шарпа и т.д., уже не раз доказавших свой антикоммунистический профессионализм.

Я, например, следую рекомендации Сталина, что, опаснее тот враг, против которого не борются. Поэтому «Прорыв» продолжит борьбу своими средствами, прежде всего, против тех, кто, называя себя либералами, сделали то, что не смогли сделать Черчилль с Гитлером и многое из того, о чем мечтали Геббельс, Пилсудский, Степан Бандера и Солженицын? Неужели в отношении этих лиц можно сделать «перебор»?

Но, что, на современном этапе, коммунист может противопоставить либерализму, кроме объективного превосходства в интеллектуальной подготовке? Как показала история, именно этого превосходства не оказалось у членов КПСС. Читать по бумажке и впадать в ступор перед трепачами типа Новодворской, Собчака, Невзорова, Явлинского, Шендеровича — это всё, на что оказались способны члены КПСС, да и всех современных партий с коммунистическими названиями.

В-третьих, можно ли назвать оппортунистом человека, оценивающего Аллена Даллеса как профессионального негодяя, боровшегося против коммунизма в СССР весьма активно и изобретательно, не слабее Канариса, Шелленберга, Мюллера? Сарабеев старается убедить читателей, что Аллен Даллес, некоторое время работавший в разведорганах США, стал директором ЦРУ, будучи невинным агнцем, без значительных заслуг и практического вклада в дело борьбы против СССР.

Между тем, Даллес доказал свою приверженность антикоммунизму, долгое время возглавляя одну из наиболее специализированных антикоммунистических организаций в мире, с бюджетом, не уступавшим бюджету армии США, главной задачей которой и была ПЛАНОМЕРНАЯ БОРЬБА ПРОТИВ КОММУНИЗМА в СССР. Тем не менее, Сарабеев убеждает читателей, что Аллен Даллес никак не мог иметь отношение к составлению плана мероприятий, который соответствовал бы содержанию широко известного текста: «план Даллеса по разложению населения СССР». Видимо, пока Сарабееву не приведут инвентарный номер этого документа и не покажут подобный текст на бланке ЦРУ, пока в самой википедии не напишут, что «план Даллеса» — правда, Сарабеев будет утверждать, что данный текст — полная фальшивка, абсолютно не соответствующая благородным задачам ЦРУ. Чем же мог заниматься Аллен в перерывах между сепаратными переговорами с нацистами??? Что, он совершенно не задумывался над тем, почему проиграли фашисты и, что нужно сделать, чтобы всё-таки капитализм победил коммунизм в СССР?

Так что, для выработки позиции, мне не нужен инвентарный номер «плана Даллеса», мне достаточно объективной исторической практики, чтобы понимать, что Даллес не мог мыслить не по-фашистски и потому сыграл активную роль в крушении СССР. Не удалось решить эту задачу через план «Дропшот», удалось позже, через планы ЦРУ по разложению советской молодёжи. У коллектива «Прорыва» нет сомнения в том, какое место в трагедии советского народа занимала борьба спецслужб США за разложение советской молодёжи комсомольского возраста. И что, такую позицию можно использовать как повод для раскола?

Диаматика отличается от архивного дела и юридической казуистики тем, что способствует выявлению любых тайн, которые Аллен Даллес хотел бы спрятать навсегда.

Сарабееву явно не хватает диаматической подготовки, чтобы сопоставить факты истории, например, антикоммунизм Черчилля, антикоммунизм Гитлера и антикоммунизм Даллеса, и сделать вывод о фашистской сущности не только немецкого нацизма, но и американского демократизма с либерализмом, не так давно прекрасно уживавшимся с рабовладением, работорговлей, «братскими» рвами и, до сих пор, с гетто для индейцев — реальных американцев.

Если же не забывать, что важнейшим элементом диаматического мышления является его историзм, то, как Сарабеев умудрился забыть, что немецкие фашисты в известном судебном процессе проиграли Димитрову, а в США коммунисты не выиграли у демократов (особенно во времена Маккарти) ни одного процесса и, есть подозрение, что Чарли Чаплин как еврей, сочувствующий СССР, тоже мог оказаться на электрическом стуле рядом с супругами Розенберг или умереть от голода, если бы не эмигрировал в Европу. То есть, если фашизм, по Димитрову, измеряется антикоммунизмом, то, кто в этом вопросе более последователен, например, Гитлер или Эйзенхауэр с Маккарти, Обама с Порошенко или Путин с Медведевым?

Руководители США и их военно-политические советники откровенно заявляли, что и в корейской, и во вьетнамской войнах американские либералы и демократы преследовали цель, прежде всего, уничтожения КОММУНИСТИЧЕСКИХ РЕЖИМОВ в этих странах вместе с населением, вкусившим социализм. И, чем, тогда, цель американских либералов отличается от целей фашистов, бредивших уничтожением большевизма?

Но Сарабеев пытается доказать, что американские демократы и либералы, спокойно сожительствующие с империализмом, существенно отличаются в своей идеологии и практике от фашистов. Сарабеев не одинок, в интернете полно «специалистов», находящих о-о-огромную разницу, даже, между фашизмом и нацизмом и утверждающих, что одно из них чуть лучше, но только трудновато разобрать, которое.

Но, если держаться цитаты из речи Димитрова, как слепой — стенки, то все равно, нет ничего антинаучного в развернутом толковании фашизма в «Прорыве». «Фашизм, — говорил Димитров, — это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала… Фашизм — это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм — это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции. Фашизм во внешней политике — это шовинизм в самой грубейшей форме, культивирующий зоологическую ненависть против других народов».

Империализм, как высшая стадия общественно-экономической формации — капитализма, в качестве господствующего элемента имеет в базисе финансовый капитал. Но может ли финансовый капитал, являясь главным содержанием империалистической экономики, не иметь СООТВЕТСТВУЮЩЕЙ политической и идеологической надстройки. Не может. Финансовый капитал и имеет надстройку в виде фашистской идеологии и политики. Нужно быть ребенком, чтобы думать, что дело в самоназвании партии, а не в реальной её политике, делающей господство финансового капитала стабильным, а передел мира между империями Ротшильдов и Круппов НЕИЗБЕЖНЫМ. Поэтому, если положение финансового капитала в стране стабильно, а партия с фашистским названием не у власти, то это означает лишь то, что функцию фашистской партии с успехом выполняют демократические, христианские, либеральные, а, порой, и партии с социалистическими названиями. Устойчивость страны является показателем степени фашизации политических партий в любой стране с господством финансового капитала, а тем более союзов стран, что бы они сами о себе не заявляли. Это азбука диаматики. А то, как Сарабеев пытается абсолютизировать и схематизировать цитату Димитрова — называется, в лучшем случае, вульгаризацией.

Можно ли относить к числу научно обоснованных слова Сарабеева о том, что строго следовать цитате Димитрова нужно потому, что после него о фашизме никто из видных коммунистических деятелей не высказывался на эту тему?

Некоторое время я всё-таки не верил своим глазам, когда читал, как мою мотивированную ненависть к американскому империализму, к его сердцевине — финансовому капиталу, Сарабеев относит к числу моих оппортунистических проявлений, как и мою мотивированную антипатию к российским двуногим желудкам, т.е. к мелкой и мельчайшей буржуазии, к мещанам, коих Ленин оценивал, как самую страшную разрушительную силу в СССР.

Инсинуации Сарабеева относительно моей позиции и, как стало ясно, позиции актива «Прорыва» доказывают лишь то, что его истинные мотивы, какие угодно, но только не забота о классовой чистоте нашего журнала.

Что касается путинистов и либералов, то их можно и нужно, на мой взгляд, оценивать, как две объективно АНТИКОММУНИСТИЧЕСКИЕ силы. И вопрос о том, кто из них опаснее для дела коммунизма в данный момент, вряд ли является принципиальным, заслуживающим крика о «расколе» на этом историческом этапе. Впрочем, исключение одного из кандидатов в состав редакции никак нельзя считать расколом. Мы никогда не запрещали и не могли запретить бороться против Путина ни Удальцову, ни Сарабееву, хотя, пытались и их ознакомить с тем, как нужно бороться, чтобы победить, а не напороться.

Насколько я могу судить, актив журнала «Прорыв», тоже, исходит из того конкретно исторического факта, что, в борьбе с коммунизмом, российские либералы, как и украинские, и молдавские, и т.д., опираются на всю мощь американского финансового капитала. А вот у Путина, пока, такой поддержки нет. Более того, ему в ходе предвыборной компании официальные чины США сулили судьбу Каддафи. Все эти годы, по моему убеждению, либералы доставляли Путину столько неудобств, что ему частенько было не до коммунистов. И очень жаль, что коммунисты РФ использовали последние 15 лет так же бездарно, как и украинские коммунисты.

Совершенно очевидно, что теперь, после запрета КПУ, её членам неизмеримо труднее осуществлять свои программные задачи и, даже, участвовать в парламентской бодяге. Поэтому выпад Сарабеева против «Прорыва» не очень ценный, но всё же подарок и путинскому «режиму», и российским либерастам. И когда Путин, всё-таки, запретит коммунистические партии в РФ, посмотрим, что Сарабеев будет разъяснять национальным гвардейцам. Тем более, что один из эпизодов уже отчетливо показал, что Сарабеев не умеет работать в условиях конспирации.

Сарабеев ещё ни разу в сознательном возрасте не переживал запрета на коммунистическую партию. А некоторые активисты «Прорыва» уже дважды прошли через ситуацию запрета, сначала, КПСС, потом РКРП и знают, что это такое. Посмотрим, как переживет Сарабеев третий случай запрета коммунистических партий в РФ. А это будет, непременно, при такой «грамотной» борьбе ГК и ЛК с оппортунизмом.

Внутрипартийные кукушата

Поразительно то, как Сарабеев, приведя цитату из трудов Чернышевского — «у кого не уяснены принципы во всей логической полноте и последовательности, у того не только в голове сумбур, но и в делах чепуха», умудрился не понять, что это всё про них, и то, что для решения актуальных проблем им хватило бы и цитат из трудов классиков марксизма-ленинизма. Но нет, их солидность требует апелляции к самому Чернышевскому. Маркса им явно недостаточно. По крайней мере, Ленин писал, что работы Чернышевского сделали из него бунтаря, а труды Маркса позволили ему стать революционером.

Ознакомившись с содержанием недавней работы Сарабеева, «Война полов» и классовая борьба», редакционный актив журнала «Прорыв» ещё раз убедился в своевременности решения о прекращении сотрудничества с этим автором в качестве кандидата в состав редколлегии. Мнение в бесперспективности дальнейших контактов с Сарабеевым и Голобиани упрочилось после изучения их совместного писания «Дорогу осилит идущий», и не потому, что они нас критикуют, а потому, что эта работа претендует на звание «Энциклопедия теоретических ошибок».

История повторилась, как и положено, в виде фарса. Ведь долгое время между «Прорывом» и идеологами РКРП уже шла полемика, в которой последние отказывались признавать, что коммунистом имеет право считать себя только тот, кто овладел уже всеми теми богатствами мысли, которые выработало человечество за всю свою историю. Наши оппоненты из РКРП утверждали, что это невозможно, и что мы слишком буквально понимаем Ленина. Поэтому мы и вышли из РКРП, члены которой не собирались трудолюбиво овладевать всеми теми богатствами, которое выработало человечество, но хотели называться коммунистами, хотя были обыкновенными членами партии с коммунистическим названием.

Но сегодня, в отличие от идеологов РКРП, Голобиани и Сарабеев поступают хитрее, они не спорят открыто с Лениным, понимая, что это им делать рановато, они, просто, утверждают, что у коммуниста, как у всякого живого человека, есть свойство совершать ошибки, т.е. право на некомпетентность и, в то же время, право продолжать называть себя коммунистом, клясться в верности Ленину, привыкнув зазубривать лишь его отдельные цитаты, а, столкнувшись с той же мыслью, но изложенной синонимами, авторы «Дорогу осилит идущий», не узнали ленинскую мысль, поскольку привыкли держаться, как слепые, за форму, за слова, но не имеют навыков искать и самостоятельно определять за каждой формой содержание, тем более, сущность явления.

Если бы Сарабеев и Голобиани уже овладели диаматикой, то они объяснили бы читателям, как они понимают значение слова «ошибка», которая, по их мнению, сохраняет право за человеком называть себя коммунистом, и что такое некомпетентность, обрекающая тактику и стратегию коммунистической партии на «ошибки», равные полному поражению. Совершенно ясно, если кандидат в партию с самого начала не возведет в закон своей жизни самую беспощадную борьбу, прежде всего, со своими собственными ошибками, то, по мере восхождения по карьерной лестнице, он к своим ошибкам будет относится всё более терпимо.

Теперь нам стало абсолютно ясно, что «сентябрята» не видят разницы между понятиями «член партии» и «коммунист». Между тем, членом партии с коммунистическим названием может быть любой субъект, даже Хрущев, Андропов, Горбачев, Ельцин, Гайдар, Чубайс, Яковлев, Волкогонов, и совершать какие угодно «ошибки», а функции коммуниста может выполнить только человек, ОВЛАДЕВШИЙ знаниями ВСЕХ тех богатств, которые выработало человечество за свою противоречивую историю и, прежде всего, овладевший знанием марксизма-ленинизма.

И да будет известно нашим оппонентам, что выражения: «овладеть знанием всего БОГАТСТВА, которое выработало человечество» и «работать КОМПЕТЕНТНО», по смыслу являются синонимом выражения «не совершать ОШИБОК». Жаль, что такие простые вещи приходится объяснять некоторым главным редакторам в двадцать первом веке. Нужно быть очень поверхностными людьми, чтобы не понять, что Ленин призывал членов партии к борьбе за БОЛЕЕ чем энциклопедическую их образованность именно для того, чтобы не допускать ошибок на практике в таком смертельно опасном для миллионов пролетариев деле, каким является политика. Что поделаешь, хвостизм лечится или эволюцией в течение миллионов лет, или хирургически.

Формулируя свою позицию в ходе интернет-полемики с Е. Емельяновым, Сарабеев пишет: «Все разногласия, — [между Сарабеевым и «Прорывом», — В.П.] — описанные в тексте, на самом деле в той или иной мере были всегда, а особенно обострились последние полтора-два года, после Евромайдана на Украине».

Но тогда «непонятно», почему Сарабеев присылал свои статьи в ошибающийся «Прорыв», если имел неограниченные возможности публиковать их в безупречной ГК. Тем более, странно, что, года три, Сарабеев никак не обнаруживал наличия разногласий. Был покладист, предлагал использовать его при вычитывании чужих текстов, (хотя, качество вычитки было и низким, и не творческим), не высказал ни одной претензии по поводу всего того, что было сформулировано в моих статьях по поводу организационных пороков демократического централизма и достоинств научного централизма, начиная с 2009 года. Типичное поведение яичка кукушонка.

«Были статьи — пишет Сарабеев о своём творчестве в «Прорыве», — фактически оспаривавшие позиции «Прорыва», в этом паблике (по фашизму и т.д.), много было споров во внутренних переписках. Все это время делались попытки найти общий язык, не доводя до раскола».

Во-первых, семь статей, опубликованных Сарабеевым за два года не вызывали у актива «Прорыва» никаких нареканий. Мы и до сих пор согласны с тогдашним мнением Сарабева, например, что «на самом деле повышение уровня жизни пролетариев при капитализме интересует коммунистов лишь постольку, поскольку это повышение улучшает условия работы коммунистов. Марксисты прекрасно понимают всю тщетность надежд пролетария на «справедливое распределение» в условиях частной собственности. Буржуазия может сделать чуть получше жизнь рабочих в стране A, но одновременно произойдет еще большее, чем было, ограбление рабочих в стране B. Да и в самых богатых странах оборотной стороной роста благосостояния тружеников является массовое кредитное закабаление, значительно более высокая стоимость жизни, чем, например, в России».

Во-вторых, хорошо ещё, что Сарабеев не предлагал нам жить «по понятиям». Огорчительно, что Сарабеев так и не понял, что никакого «общего языка» между идеологами быть не может, кроме языка научной истины. Если субъекты смотрят на вещи с научной точки зрения, то противоречий не возникает. А если противоречия возникли, то это означает или, что оба участника дискуссии грешат против научной истины, или, что согрешил один из них. Но анекдотично звучит тема РАСКОЛА между редакцией журнала и… кандидатом в состав редколлегии. Ведь, как только Сарабеев опубликовал в ГК статью, первоначально предложенную в «Прорыв», содержавшую положения, с которыми были не согласны члены редколлегии «Прорыва», однако не отказывающиеся от дальнейшей дискуссии, он тут же был, просто, выведен из числа кандидатов в редакцию в строгом соответствии с принципом НЦ, который признаёт и сам Сарабеев. В частности в статье «Дорогу осилит идущий», сказано, что возможна ситуация, «когда человек или группа людей демонстративно отказывается от дискуссии, либо уводит разговор от обозначенной темы в обсуждение оппонирующих им личностей. В этом случае, вопрос об исключении очевиден и даже не требует для этого какого-то особого регламента. Люди, объединенные на базисе науки, попросту в дальнейшем не будут воспринимать подобных «товарищей» всерьёз, а уж вести с ними общее дело — тем более».

Т.е. не было никакого раскола вообще, а была логически верная реакция суверенного коллектива «Прорыва» на конкретного автора, не желающего доказывать товарищам свою правоту в ходе дискуссии, тем более, что никакого политического цейтнота страна не переживала. Ситуация была абсолютно не революционной. Поэтому можно считать отказ Сарабеева от полемики и его поспешную публикацию в ГК… провокацией.

Правда, через некоторое время после своего увольнения из «Прорыва», уговорив Голобиани, Сарабеев призвал своих попутчиков отказаться от чтения журнала «Прорыв». Это что, ленинский стиль борьбы с оппортунизмом?

«Но, — фантазирует Сарабеев, — нас поставили перед выбором: полное принятие позиций «Прорыва», которые для нас неприемлемы, или раскол». Для кого, «нас»? Редакция, образно говоря, единогласно предоставила полную организационную свободу только Сарабееву, без выбора с его стороны.

Сарабееву известно отрицательное отношение прорывцев к категории «выбор». Выбор — есть способ «принятия» подсунутого решения при низком уровне компетенции субъекта в данной области и низкой воле к выработке собственного, научно обоснованного решения. Т.е., если субъект в силу своей умственной лености сам себя загоняет в положение, когда ему навязывают несколько вариантов готовых глупых ответов, то умного и принципиального человека никто не может заставить выбирать из них.

О расколе кого с кем намекает Сарабеев? О расколе «Прорыва» с читателями? Но много ли найдется противников «Прорыва», которые бы не читали журнал от корки до корки и, критикуя нас, не привлекали бы к нашим публикациям внимания растущего числа читателей. Нас терпеть не могут троцкисты, двуногие желудки, руководство РКРП и идеологи КПРФ, но читают. Нам, порой, присылают грамотные письма и статьи единомышленники из США, Германии, Франции. Нам не на что жаловаться. Если члены редколлегии ГК полностью поддерживают позицию Сарабеева, то мы ценим их определенность, а не двурушничество, образцы которого продемонстрировал сам Сарабеев.

Помнится, что Сарабеев предлагал кое-какие организационные формы отношений двух редакций, но «Прорыв», руководствуясь принципами НЦ, видит механизм объединения сторонников коммунизма совсем иным, о чем журнал не раз предупреждал читателей. Мы и сегодня сообщаем всем, что объединяться организационно будем только при полном совпадении научно обоснованной позиции и на деле. Сначала, дело, результаты, а потом формальные акты объединения.

«Вот и пришлось действовать», — сетует Сарабеев.

Что подразумевает Сарабеев под «действовать»? Попытку оболгать «Прорыв»?

«Не надо думать, — продолжает Сарабеев, — что мы «считали взгляды [прорывцев, -В.П.] научными, а теперь вдруг ненаучными». То, что в «Прорыве» неверно, мы считали таковым и раньше, просто в попытках сохранить единство не выносили критику на публику».

А зачем сохранять единство с теми, ошибки которых в идеологии вам очевидны? ЗАЧЕМ? Разве редколлегия «Прорыва» была похожа на собрание экзальтированных юнцов, которых Сарабеев надеялся незаметно перевоспитать? Интересно, когда Сарабеев твёрдо усвоит объективные основы единства в коммунистической организации? Слова Сарабеева «в попытках сохранить единство не выносили критику на публику» показывают, какую глубокую травму оставила в его сознании РКРП, в которой более 25 лет пытаются решить эту задачу, объединяя лебедя, рака и щуку, коня и трепетную лань в одной упряжке РКРП-РПК, РКРП-КПСС, РОТфронта и т.д.?

Вождь «сентябрят» не замечает на себе тогу воинствующей беспринципности, низкопоклонства перед количеством, даже тогда, когда никакого количества ещё нет. В отличие от Сарабеева и Голобиани, «Прорыв» не строит никаких объединительных «воздушных замков». Мы будем всегда руководствоваться ленинским принципом, гласящим, что большевистская партия, является единственной партией, которая не заботится о количестве членов партии, а исключительно об их качестве. Иного эпоха не позволяет. Журнал предлагает свои страницы сторонникам научного мировоззрения и планирует на этом пути создать действительный центр единомышленников, адекватных людей, искренне служащих научной истине, как бы громко это не звучало.

Можно ли бороться с оппортунизмом, не победив в себе неуча?

Важнейшим завоеванием марксизма является вывод Ленина о том, что причиной победы большевизма в России является бескомпромиссная борьба большевиков с оппортунистами внутри партии.

Объективной причиной существования оппортунизма являются рыночные производственные отношения, которые предполагают лживость и подлость конкурентов в качестве сущности этих отношений, иначе не бывает прибыли, тем более современной, спекулятивной. Пока существуют соблазны буржуазного образа жизни, будут формироваться люди, позволяющие себя соблазнять крошками с господского стола.

Субъективной причиной существования оппортунизма в коммунистическом движении является, прежде всего, необразованность и невоспитанность самих воспитателей, незнание или целенаправленное искажение ими коммунистического учения, а также неумение или отказ от своевременного развития теории марксизма, т.е. её догматизация.

Ревизия марксизма, как разновидность оппортунизма, состоит в изощрённом словесном оправдании некоторыми членами партии их отказа от коренных выводов и требований марксизма, тем более, на практике.

Творческое развитие марксизма состоит в углублении доказательств основных объективных законов развития общества, открытых классиками марксизма, в их актуализации и в проверке обновлённых выводов в современной, прежде всего, в теоретической форме классовой борьбы.

Окончательное подавление оппортунизма и его разновидности — ревизионизма, торжество творчески развитого марксизма достигается лишь с завершением построения коммунизма, а не отдельными эпизодическими тактическими победами или поражениями. С теоретической точки зрения, полное преодоление всех форм оппортунизма, т.е. рудиментов буржуазного сознания в обществе, и означает построение полного коммунизма, и объемы продовольственных корзин здесь не играют определяющей роли, иначе не было бы побед периода военного коммунизма, выполнения плана ГОЭЛРО и победы в Великой Отечественной войне.

Руководствуясь этими соображениями активисты «Прорыва» достаточно много усилий посвятили исследованию объективных и субъективных, общих и конкретно-исторических причин возникновения оппортунистического мировоззрения в сознании людей и уже к 2009 году пришли к твёрдому убеждению, что, с точки зрения субъективных причин, те индивиды, в сознании которых не господствуют фундаментальные познания в точных науках, в истории, диаматике, экономическом учении марксизма-ленинизма, обречены на оппортунизм и в теории, и на практике. Следовательно, до тех пор, пока не достигнут необходимый уровень научно-теоретической образованности, и он не подтверждён практикой, психически здоровый человек имеет право называть себя только членом партии или кандидатом в члены редколлегии, но никак не коммунистом.

Как писал Энгельс, после того как коммунизм стал наукой, необходимо, чтобы к нему относились как к науке, т.е. чтобы его изучали. К сожалению, Энгельс не учел, что талантливые цитатчики поймут его буквально. Они будут, не жалея времени, тупо ЗАЗУБРИВАТЬ фразы из учебников и документов, не ставя перед собой жесткой цели: во что бы то ни стало, безусловно, УСВОИТЬ, СИСТЕМАТИЧЕСКИ РАЗВИВАТЬ СВОИ ЗНАНИЯ, и НА ПРАКТИКЕ ПРОВЕРИТЬ свои умения действовать в русле требования объективных законов развития общества.

По крайней мере, в СССР и других странах СЭВ процесс изучения марксизма был организован так формально, что, к 1991 году, людей, мыслящих научно-коммунистически, в КПСС, практически, не оказалось.

В КПСС постсталинского образца, в РКРП и КПРФ кандидатский стаж превратился в формальность, похожую на срок, отведенный капусте, чтобы она сама заквасилась, а дело вовлечения партийных кандидатов в теоретическую форму классовой борьбы находилось на самом стихийном, чтобы не сказать, что ни на каком уровне.

В результате, как показала историческая практика, значительное число субъектов стремилось и стремится, прежде всего, получить «корочку» о своей принадлежности к той или иной коммунистической партии, не пыльную должность, и с гордостью называть себя коммунистом. Во времена Жоржа Марше, в коммунисты Франции принимались все, кто изъявлял желание и, вступивший, тут же получал в награду... бутылку вина.

Молодые ребята, не изощрённые в области теории марксизма, видящие в себе эту слабину, дают зарок, подобно герою рассказа Джека Лондона, «Мексиканец», быть самыми дисциплинированными членами партии и, за счет исполнительности, т.е. героического выполнения всех решений демократически избранного ЦК, застраховать себя от оппортунизма. Поскольку исполнительные члены партии, как правило, весьма заметны, поскольку и в КПСС, и в РКРП существовала квота на рабочих и крестьян в руководящих органах партии, в профсоюзах, в советах различных уровней, и потому малограмотный, но образцово исполнительный молодой член партии, неожиданно для себя, оказывался в президиумах, в различных руководящих органах, в том числе, и в ЦК. И именно в подобной молодежной среде, даже, во времена Ленина и Сталина, троцкисты и агенты ЦРУ вылавливали незрелые, но подгнившие в президиумах, кадры.

Учитывая этот опыт и, чтобы застраховать, по крайней мере, «Прорыв» от быстрого перерождения, было решено, подходить к присылаемым материалам бескомпромиссно и требовать от интуитивных сторонников коммунизма доведения своей научно-теоретической подготовки до максимально возможного уровня, но не методом зубрёжки учебников по марксизму времен Хрущева и Брежнева, а через попытки самостоятельного практического исследования реальных и актуальных проблем истории и современности, через работу над статьями в журнал, главным критерием годности которых к публикации и являлось их соответствие фундаментальным положениям марксизма-ленинизма.

Оказалось, что не требуется больших усилий, чтобы отличить графоманов от адекватных авторов. Мы убедились, что терпеливая консультативная работа с начинающими авторами по поводу предложенного ими материала, многократное его редактирование является одной из эффективных форм подбора актива журнала. Беда только в том, что некоторые начинающие авторы, в том числе и Сарабеев, не считают себя начинающими, со всеми вытекающими последствиями. Не будет ошибкой, если признать беспринципным поведение Сарабеева, когда, при наличии собственного издания, он стремился публиковаться в «Прорыве» в течение последних двух лет, хотя, по его словам, он уже давно понял, что «Прорыв» стоит на оппортунистических позициях.

Я, например, никогда не писал в ГК потому, что давно знал, что своё воздействие на умы людей можно оказать только качеством публикации, а не количеством привлеченных издательств. Сарабеев же обвиняет меня в диктатуре, а актив редакции «Прорыв» в низкопоклонстве, хотя, достаточно сравнить, каким шрифтом набрана фамилия Сарабеева в списке актива ГК и рядовых активистов, и станут понятны некоторые чёрточки характера Сарабеева. Размером шрифта он создал некий «Табель о рангах» в редакции ГК. Между тем в «Прорыве», как во всякой взрослой организации единомышленников, все фамилии активистов набираются одинаковым шрифтом, как набиралась и фамилия Сарабеева.

Таким образом есть основания полагать, что через публикации в «Прорыве» и, одновременно в ГК, а позднее, сначала в ГК, а уж потом в «Прорыве», Сарабеев, всего-навсего, пытался повысить свой статус перед лицом читателей, и статус ГК. Прорывцы, напротив, предпочитают ситуацию, когда наши публикации перепечатывают без спроса в других изданиях, цитируют, или читатели просят тех или иных авторов «Прорыва» высказаться по тому или иному поводу. В таких случаях мы получали более точные сведения о степени связи журнала с читателями.

Но оказалось, что два последних года Сарабеев беспринципно публиковался в оппортунистическом издании в надежде найти общий язык с оппортунистом, т.е. со мной. Интересно, как можно найти общий язык с оппортунистом? Прорывцы, отчетливо понимая объективную и субъективную природу оппортунизма, никогда не надеялись на выздоровление оппортуниста, а потому поступили иначе. Как только Сарабеев опубликовал статью в ГК, содержащую, на наш взгляд, признаки оппортунизма, активисты редакции обменялись мнениями и предоставили ему полную свободу от его обязательств относительно нашего журнала. Мы не стали ждать и искать с ним «общий язык», поскольку в научно-теоретической форме классовой борьбы в классовом обществе «общего языка» нет и быть не может. В классовом обществе марксисты пользуются только научно обоснованной речью, а оппортунисты предпочитают вульгарно-комплиментарный язык, например, здравиц в честь героической экономической, бесконечно длящейся борьбы пролетариата, или безудержное восхваление «безумства храбрых» борцов с путинизмом на манер Удальцова.

Ясное дело, что, даже, искренние сторонники коммунистической идеи не смогут, взявшись за дело, сразу предоставлять качественные материалы, и потому одни авторы, после первых же рецензий, безвольно «складывали руки» и добровольно отводили себе роль лишь активного участника будущих массовок, когда стихийно созреют все факторы и начнется народное движение на манер… майданного или болотного. Другие же брались за трудную работу над собой, прежде всего, по освоению «Науки логики» Гегеля, теории марксизма и терпеливо, многократно редактировали свои первые статьи. А вот третьи были озабочены задачей, как бы поскорее создать свою партию НЦ и, пользуясь правом первопроходцев, организаторов, занять в ней руководящие должности. Не раз приходилось слышать от Сарабеева и его единомышленников требования к прорывцам поскорее разработать Устав или оргуказания для начала непосредственного создания партии НЦ так, как будто научные кадры партии уже созрели и осталось только определить в уставе обязанности структурных звеньев, готовые кадры для которых вот-вот вылупятся в партийных инкубаторах.

Их абсолютно не настораживало то обстоятельство, что некоторые партии с коммунистическими названиями просуществовали уже по десятку лет, что у них были подробные Уставы и обширные Программы и постоянные вожди и… ни малейших достижений на практике, кроме расколов и беспринципных братаний.

Между тем, стать в «Прорыве» авторитетным лицом, т.е. занять, как бы, руководящее положение очень просто. Нужно своё право на объективное лидерство доказать постоянством высокого научного качества своей продукции и своевременностью её предоставления. А статьи Сарабеева, чем дальше, тем всё меньше убеждали членов редакции, прежде всего, в их актуальности и научности.

В «Прорыве» же, особенно на первых порах, требуется убедить коллектив редакции в состоятельности представленного материала, в его соответствии фундаментальным положениям марксизма-ленинизма. Никакие другие соображения в расчёт у нас не принимаются. Кроме того, в любой редакции редакторы имеют право и единолично оценить и отвергнуть присланный материал, особенно начинающих авторов. В «Прорыве» проверена на практике методика: материалы авторов, уже публиковавшихся в журнале, в случае возникновения сомнений, выносить на обсуждение всего актива журнала, что и было осуществлено по отношению к отвергнутой статье Сарабеева.

Спешка была бы оправдана, если бы заметно возрастала активность пролетариев. Но наши оппоненты САМИ утверждают, что, объективно, пролетарии капиталистических стран, в том числе и в РФ не испытывают никакой особой нужды, что они прикормлены, сыты, благополучны и, к тому же, погружены в футбольно-патриотические переживания, в торжества по поводу «крымнаш». Поэтому не понятно, куда наши скоропалительные товарищи спешат, вместо того, чтобы, не торопясь, учиться самим и учиться учить других, т.е. учиться убеждать. Ведь их предупреждали, что, при самом благоприятном ходе учебы, усидчивости и добросовестности авторов, заметный рост качества и количества их публикаций возможен только лет через пять. Однако Сарабеев предпочел путь интриг.

Если бы мне предложили и ввели в состав редколлегии ГК, я бы постарался убедить членов редколлегии ГК в своей правоте или сам вышел бы из состава редколлегии по причине несовместимости. А здесь мы столкнулись с нежеланием убеждать товарищей и, одновременно, с желанием оставаться в редколлегии, да ещё и подхалимски представлять «Прорыв» на лицевой странице ГК в качестве будущего Центрального Органа ПНЦ, хотя, об этом Сарабеева вообще никто не просил и, если бы он понимал суть дела, то он бы понял, что ЖУРНАЛ, в любом случае, не равен Центральному Органу ПНЦ. Журнал «Прорыв» мог стать, всего лишь, одним из возможных печатных изданий ЦО, если бы удалось построить сам Центральный Орган. Теперь же сам Сарабеев будет снимать журнал «Прорыв» с «рекламного стенда» ГК, доказав, тем самым, свою излишнюю поспешность и склонность к неискреннему заигрыванию. Возможно, это послужит ему хорошим уроком, и в дальнейшем он будет более принципиальным и внимательным в выборе союзников, в оценке попутчиков и в формах выражения своей преданности. А возможно, что и нет. Писание «Дорогу осилит идущий», пока, тому подтверждение.

«Прорыв» же — самодеятельное издание единомышленников, в котором все нынешние активисты отличаются, на мой взгляд, достаточно высокой начитанностью в самых разных областях знаний, достаточно точными и творчески усвоенными знаниями коренных положений марксизма-ленинизма, имеют большой и разнообразный жизненный опыт, многолетнюю практику партийной работы, журналистской, пропагандистской, черновой хозяйственной работы и опыт борьбы со многими видами реального оппортунизма.

Поэтому, иногда, основателям, т.е. постоянному активу журнала приходится выступать и в роли безапелляционных «судей», анализировать присланные материалы, предлагать зрелым, продуктивным авторам войти в состав редколлегии кандидатом или в основной состав редколлегии, или единогласно выводить незрелых авторов из состава редколлегии и авторского коллектива журнала. В разные годы такая участь постигла наших бывших авторов Зубатова, Дьяченко... Да и сегодня велик процент авторов, которым приходится отказывать в публикации именно в связи с низким научным и недостаточно творческим уровнем, присылаемых ими, материалов и… нежеланием учиться.

Главное, для нас, сохранить научную точность, чистоту позиции журнала, чтобы читателю было относительно легко её понять и усвоить.

Одним из достижений нашего коллектива является то, что разработанный и частично опубликованный организационный принцип партийного строительства, НАУЧНЫЙ ЦЕНТРАЛИЗМ, уже превратился во вполне узнаваемый, а местами и признаваемый «бренд». И даже те, кто сегодня обвиняют «Прорыв» в отдельных смертных грехах оппортунизма, признают, что они будут руководствоваться принципом НЦ, хотя, как показали «сентябрята» в своих писаниях, главное, научно-теоретическое и «технологическое», содержание принципа НЦ они абсолютно не поняли, а потому, в лучшем случае, «построят» нечто, похожее на очередное РКСМБ с последующим беспринципным выяснением отношений между Голобиани и Сарабеевым. Ведь они сошлись не столько на почве осуществления разработанной «Прорывом» и четко понимаемой стратегии, а на троцкистском принципе: «Против кого дружим?», не имея НИКАКОГО отношения ни к критике пороков демократического централизма, ни к разработке принципов научного централизма. Мягко говоря, имеет место банальный плагиат.

Стало окончательно ясно, что молодые люди попытаются оседлать «бренд» ПНЦ, перехватив у «Прорыва» авторское право пользоваться им, не понимая, что в дальнейшем всё будет зависеть не от названия их партии, а от уровня и только от уровня их личной научной подготовки. И тут окажется, что знание словарного значения выражения «итальянский фашизм», заученного определения фашизма, данного Димитровым, повторения за либералами антипутинских лозунгов совершенно недостаточно для приобретения авторитета и осуществления руководства движением пролетариев умственного и физического труда на пути к коммунизму во всём мире. Ведь задача-то стоит именно так, грандиозно, а не в рамках одного города или региона.

Чтобы осилить готовую дорогу, проложенную буржуазией и оппортунистами, действительно, нужно идти, т.е. шевелить ногами, но чтобы проложить новую дорогу для сотен миллионов пролетариев, ведущую не к храму ИГИЛ, а к коммунизму, нужно шевелить мозгами. Об этом вожди «сентябрят» как-то не подумали. Они, просто, взяли и объявили себя Научным Центром. Осталось выяснить — центром чего?

Предвидя возможность подобного трагикомичного развития событий, актив «Прорыва», одной из главных, назначал себе задачу развития научного, т.е. логически стройного мышления на основе диаматики в рядах левой читающей молодёжи. С самого начала мы не сомневались, что работа эта будет трудной, многолетней, не во все дни успешной, поскольку затянувшийся теоретический некроз КПСС совершенно уничтожил в рядах партийной интеллигенции культуру научного мышления, а амбициозные «троечники-прогульщики» составляют, по общему правилу, заметный процент в среде и наших обучаемых, кого капитализм уже «достал». Строго говоря, оказалось, что официальным профессорам КПСС в области обществоведения, практически, нечего передавать молодежи, а потому через детскую болезнь в коммунизме пройдёт значительный процент юношей и девушек, которым видятся лишь самые поверхностные и ближайшие, а зачастую, и ложные задачи революционной борьбы.

Тем не менее, развернувшаяся полемика вокруг публикаций «Прорыва», с одной стороны, радует тем, что молодежь, пусть, даже, таким жидким способом, но вовлечена в теоретическую форму классовой борьбы и приобретает навыки усидчивого чтения, а с другой стороны, не может не огорчить уровень их мышления, особенно тех, у кого, со вчерашнего дня, руки чешутся повести весь пролетариат, или хотя бы тех, кого удастся уговорить начать борьбу за свержение… путинского режима, т.е. ещё раз наступить на грабли имени Гапона, Удальцова, Гиркина...

Но самое печальное состоит в том, что между лозунгами Новодворской, Немцова, Навального, Шендеровича, Алексеевой, Каспарова и нашими оппонентами очень трудно «пропихнуть иголку», чтобы население увидело: вот причина, по которой российские либералы, в союзе с американскими консерваторами и украинскими бандеровцами, борются против путинского режима, а вот другая причина, по которой требуют скинуть путинский режим, например, группа имени «15 сентября». Ведь кроме лозунга «Долой коррумпированный путинский режим», даже Сарабеев ничего ещё не предложил. Смешно, но и либералы, и «сентябрята» будут плечом к плечу, как и на Украине, бороться против коррупции при КАПИТАЛИЗМЕ. Анекдот!

Врать или не врать, вот в чём вопрос!?

Одним из важных тезисов, с которым оппоненты «Прорыва» выходят на борьбу с путинским режимом, является утверждение, что коммунисты имеют право врать и ошибаться, продолжая называть себя коммунистами.

В частности, один из авторов текста, «Дорогу осилит идущий», Голобиани, обвиняя «Прорыв» в смертных грехах оппортунизма, цитирует отрывок из моей полемики с одним из оппортунистов в соц. сети «1. Коммунист несовместим не только с ложью, но даже и с невольной ошибкой. Человек, уличенный в ошибке, а тем более во лжи, объективно не является коммунистом». На что Голобиани отвечает: «Подгузов не уточняет в каких именно аспектах коммунист не совместим с ложью — в научно-исследовательской работе, на допросе, в быту... Не совместим и все! Почему? Потому что гладиолус».

Оказывается, Голобиани нужно уточнять, в каких аспектах коммунист несовместим с ложью. А почему бы, действительно, коммунисту в быту не врать детям, жене и родителям. Это же не на партийном собрании.

Сам Голобиани поясняет:

«…коммунист может использовать ложь, если это оправдано. В политике не может быть застывших догм, а действия коммуниста должны быть в первую очередь направлены на свержение капиталистического строя и установления социалистической системы. Если для этого необходимо, например, в той или иной ситуации обмануть классового врага, то почему бы этим не воспользоваться? Было бы глупостью пытаться вести коммунистическую «проповедь» и пытаться переубедить крупную буржуазию сдаться во время обострения классовой борьбы. А в борьбе все средства хороши. И ложь — не исключение».

Аналогичные мысли можно встретить у Макиавелли, Гобсона, Паскаля, им простительно, но сказать, что у Маркса можно найти подобные призывы, причем, под номером один, как принципиальные, сколь-нибудь обязательные для коммуниста, у меня нет оснований.

Доказательством того, что ошибающийся коммунист сам должен понимать, что своими ошибками он лишает себя права называться коммунистом, является партийная практика сталинской поры. Немного в то время было членов партии, которые не понимали, что, совершая ошибки, они ставили себя вне партии. Сталин учил, что у каждой ошибки есть конкретные имя и фамилия. Причем, как правило, такого ошибающегося «кумуниста», сначала, привлекали к партийному расследованию, потом, исключали из партии, и, наконец, предавали суду, поскольку ошибки в партийной работе всегда вели к реальным потерям советского общества в деле строительства коммунизма.

Конечно, работал и институт восстановления в партии, но только в тех случаях, когда человек исправлял свои ошибки и своей безошибочной деятельностью на нижестоящих должностях, на делянке или в «шарашке», частично компенсируя свои ошибки и, тем самым, приобретал право вновь называться членом партии, командующим фронтами, главным конструктором и т.п.

Но, пытаясь подвести под ложь и оправдание ошибок солидную философскую базу, Голобиани пишет: «Во-первых, действительность во всём своем многообразии бесконечна, а опыт и знания человека конечны. Уже это является опровержением этого идеалистического положения». Аж дух захватывает. Дескать, ну как тут не ошибиться, если слабому человечку противостоит бесконечное мироздание?

Но диаматика учит, во-первых, что бесконечна вся объективная действительность, и что она абсолютно независима от сознания, тем более, божьего, а человечество с его опытом, с его общественным бытием, его знаниями — конечны, а следовательно, коммунисту нельзя быть профаном лишь в пределах конкретного, текущего исторического периода существования человечества и овладевать только богатством, а не всем мусором подряд из того, что выработано в истории человечества. Кто читал стенографические отчёты открытых судебных процессов 1938 года в СССР, тот знает, как Бухарин, старался втереть очки прокурору с характерной фамилией, Вышинскому, пытаясь перевести судебное следствие в русло философской дискуссии. Но не вышло. Как известно, конкретные «ошибки» правой оппозиции были признаны судом преступными, несовместимыми с жизнью, особенно в части услуг, которые троцкисты «невольно» оказали мировому империализму вообще и фашизму в частности.

Во-вторых, «истина», смороженная Голобиани, является парафразом известной украинской шутки: в огороде бузина, а в Киеве дядька. Дело в том, что, как бы не была бесконечно многообразна объективная действительность, но 2 х 2 = 4 = абсолютной истине для десятичной системы исчисления. Таблица Менделеева не опровергнута потому, что она безошибочна, а учение Маркса всесильно, потому, что оно верно обосновало объективные законы, которые Ленин и Сталин досконально изучили и безошибочно применили, одерживая, в конечном итоге, победы над ВСЕМИ своими прижизненными теоретическими и военно-политическими противниками.

Сарабеев же и Голобиани отличаются от Ленина и Сталина тем, что всех этих законов ещё не знают, а потому мыслят примерно так: если это тело длинное, то оно не может быть холодным. Они не знают, что действительность бесконечна, но ЛЮБАЯ политическая и экономическая истина КОНКРЕТНА, ИСТОРИЧНА И ПОТОМУ КОНЕЧНА, хотя бы, В СИЛУ ДЕЙСТВИЯ ЗАКОНА ОТРИЦАНИЯ ОТРИЦАНИЯ. По объективным причинам, нет и не может быть бесконечной политики или экономики, бесконечной страны или партии. А именно эти конкретные конечные общественные формы и изучает теория марксизма-ленинизма.

В нормальных условиях, было бы достаточно приведенных примеров насчёт лжи и ошибок, взятых из сталинских времен, чтобы у Сарабеева и Голобиани отпало бы желание спокойно ошибаться и продолжать носить в кармане партийный билет. Но «сентябрятам» нужно разжевывать всё.

Неужели Голобиани собирается организовать и вести дело так, чтобы большинство коммунистов, особенно руководящих, обязательно прошли через застенки фашистов, через пытки, где они будут победоносно, как Штирлиц, лгать доверчивым фашистам. Или, может быть, он предполагает частые встречи с олигархами, как это происходит у Зюганова, которым придется лгать во спасение революции? Видимо, Голобиани представляет дело так: он втирается в доверие к олигархам, присутствует на их вакханалиях и оргиях, убеждает их в том, что капитализм вечен. После третьего тоста они начинают верить, расслабляются и тут Голобиани с Сарабеевым… раз… и устроят неожиданную революцию. Привели бы хоть один пример, как и о чём конкретно коммунисты будут лгать олигархам.

Но, как бы там ни было, ПРИЧИНА, выдвинутая Голобиани в качестве ПЕРВОЙ, по которой «сентябрята» порывают с «Прорывом», состоит в том, что, редколлегия «Прорыва» запрещала им ошибаться и врать, тем более, во имя победы коммунизма. Т.е. пермские «сентябрята» в качестве объединяющего начала партийной организации закладывают право коммунистов… лгать, в зависимости от сложившейся ситуации. Причем, кто против права коммунистов лгать, тот оппортунист.

А поскольку всех активистов «Прорыва» Голобиани уже отнёс к лагерю оппортунистов, то, получается, что первым признаком оппортунизма является публичный отказ оппортунистов… от лжи. Тоже логика.

Но раз все прорывцы уже отнесены Голобиани к числу оппортунистов, т.е. к классовым врагам коммунистов, то ясно, что по отношению к нам Голобиани уже имеет право лгать. И, как показывает содержание писания, они лгут о «Прорыве» и относительно того, что является подлинной причиной нашего «развода».

Актив «Прорыва» считает, что первым качеством коммуниста является его владение научной истиной, а не искусство врать или, под видом правды, провозглашать первое, что на ум взбредёт. А уж излагает «Прорыв» истину, или нет, может понять только тот, кто научился самостоятельно искать и находить истину, а не выбирать «истину».

Но, видимо, все остальные задачи строительства партии на принципах НЦ, задачи научно-теоретического роста членов организации, расширения круга сочувствующих партии НЦ в Перми решены!!! «Сентябрятам» осталось только преодолеть отставание в «важнейших» навыках вранья, и они законченные коммунисты по шкале Голобиани.

Получается, что, если человек оказался от природы бесталанным в искусстве врать, т.е. врёт и краснеет, то Голобиани будет считать его неполноценным коммунистом, неспособным обмануть классового врага, и потому ему нет места в ПНЦ, и он достоин ярлыка оппортуниста.

Между тем, как показывает реальная история, разложение КПСС происходило именно по мере того, как члены ЦК овладевали искусством врать себе и другим, прежде всего, классовым врагам коммунизма. Образно говоря, песенка «Всё хорошо, прекрасная маркиза» со времен Хрущева превратилась в засекреченный гимн большинства членов Политбюро ЦК КПСС. Чем меньше они понимали, что необходимо делать для победы в соревновании двух систем, чем хуже у них получалось на практике, тем громче они пели песню: «Партия наш рулевой…», считая, что это введет американских олигархов и советского обывателя в заблуждение.

Фактически, заявления Голобиани о лжи как важном элементе коммунистической политики, «льёт воду» на мельницу тех, пока, многочисленных представителей антисоветского мещанства и либерализма, которые и используют подобное клише: коммунисты всегда врут. А, если, даже, в глубине своего темного сознания они сами не верят в это, то используют каждую ошибку людей, назвавших себя коммунистами, чтобы объявить, что они лгут. Так что, хрен редьки не слаще, и ложь, и ошибка носителя коммунистического звания обходится пролетариату поражениями, вымиранием и войнами. В результате многочисленных случаев лжи и ошибок со стороны лиц с партийными билетами в интернете легко найти высказывания антикоммунистов на эту тему:

pulemjotov
«… коммунисты не могут не врать. Традиции лжи, заложенные еще Ильей Эренбургом. Коммуняка обязан солгать, даже если необходимости во лжи нет. Поэтому, хотелось бы посоветовать всем критически относиться к сенсациям, исходящим из левого лагеря».

pioneer-lj.livejournal.com
«Вернёмся к вопросу о коммунизме и атеизме. Как мы неоднократно убеждались, ИДЕЙНЫЕ советские коммунисты, твердокаменные атеисты-материалисты, поголовно оказались презренными предателями. По первому свистку изменили своему как бы любимому СССР, при возможности сбежали на Запад. Закономерно возникает вопрос, а в принципе возможны ли ЧЕСТНЫЕ коммунисты? Или все они заведомые подлецы, шизофренические лжецы, умственные и моральные уроды, законченные негодяи. Да, честные коммунисты возможны. Но только как люди религиозные. Для которых коммунизм их религия или следует из их религиозного вероучения».

Итоги_Недели(Actualitati.md)
«Коммунисты снова лгут гражданам
Вчерашние заявления депутата группы социалистов Зинаиды Гречаный на II Международном парламентском форуме „Конституция. Демократия. Парламентаризм” в Москве, стали поводом для спекуляций со стороны ПКРМ, сообщает Aсtualitati.md. Не разобравшись в сути предложения внедрения смешанной избирательной системы, коммунисты начали активно дезинформировать молдавских граждан. Коммунисты или притворяются, или по-прежнему лгут. Такова реакция лидеров Альянса за европейскую интеграцию на официальное заявление ПКРМ, сделанное в среду. Коммунисты объявили, что отказываются от любых контактов с представителями правящего Альянса и больше не собираются поддерживать инициативу о всенародных выборах президента. Хотя еще две недели назад депутаты от ПКРМ заверяли, что готовы договариваться с властями по вопросу изменения процедуры избрания главы государства».

Авангард_Иванов
«20 000 лье под водой или зачем коммунисты врут сами себе?
В Москве состоялся очередной «эпохальный» IV, декабрьский пленум московского горкома КПРФ. Я бы не стал отвлекаться на это мероприятие если днями коммунисты с гордостью не заявили, что собрали аж 20 000 подписей горожан за «Мораторий на закон о капремонте». В 15 миллионном городе они собрали 20 000 и гордятся этим. Имея пять депутатов в Мосгордуме КПРФ нарастило своё влияние в Москве, собрав аж 20 000 подписей».

Анна_Ахметова
«Павелъ, почему коммунисты до сих пор верят в построение этой идеологии, хотя известно, что это утопия? Да и насчёт ваших слов: «Неудобных вопросов для коммунистов не существует, ибо коммунисты правы и в правде их сила. Капитализм же как раз таки держится на обмане, а потому вследствие развитием средств информации он обречён.», коммунисты лгут не меньше чем капиталисты в своих СМИ, а зачастую и больше».

И если Голобиани с Сарабеевым думают, что они сделали уже очень много, чтобы очистить звание коммуниста от ярлыка предателя и лжеца, то большего вранья и придумать трудно. Ещё долго у современных пролетариев не будет повода думать о современных коммунистах, как об образцах для подражания.

Я думаю, читатели заметили, что активисты журнала «Прорыв» не торопятся называть себя коммунистами. Мы числим себя, прежде всего, авторами исследований, опубликованных в журнале, в которых часто ведём речь о том, КАК СТАТЬ КОММУНИСТОМ, а не о том, что мы уже имеем право называться коммунистами. Думаю, прорывцам гораздо важнее, когда не мы, а читатели, называют наше издание коммунистическим, марксистским.

Самое забавное, что, с остервенением доказывая право коммунистов на ошибку, «сентябрята» чрезвычайно категоричны в отождествлении своих субъективных суждений с абсолютной и объективной истиной. Поэтому, как бы не были самоуверенны «сентябрята» в своих «безошибочных» суждениях по поводу места лжи в коммунистической практике и, особенно, в теории, я выражаю уверенность в том, что прорывцы и впредь будут руководствоваться коренным положением марксизма, гласящим, что «Коммунисты считают презренным делом скрывать свои взгляды и намерения». Т.е. в противовес мнению Голобиани и Сарабеева, Маркс считал презренным делом скрывать свои намерения, следовательно, врать, в том числе и классу буржуазии относительно будущего.

Разумеется, Сарабеев, с его привычкой строго следовать словарному подцензурному толкованию терминов, будет убеждать читателей, что скрывать и врать это противоположные понятия, хотя диаматик обязан попробовать выяснить и то, какое понятие шире, а какое уже. На самом деле ложь — один из способов сокрытия истинной информации, причём, самый активный и потому самый подлый, но ненадёжный.

Убежден, что прорывцы и дальше будут следовать ленинскому требованию, гласящему, что «коммунисты должны вести дело так, чтобы рабочие им верили, чтобы в коммунистах они видели ум, честь и совесть нашей эпохи», а не изощрённых лжецов. Однако боюсь, что и в этом случае, как и в случае защиты первородного значения итальянского слова фашизм, Сарабеев будет апеллировать к тому, что в этой фразе у Ленина нет прямого призыва к коммунистам не лгать, а только призыв к уму, чести и совести.

Теперь каждому вдумчивому читателю должно быть ясно, что один из «водоразделов» между «Прорывом» и «сентябрятами» пролегает по линии: лгать или не лгать. Ясно, что всякий раз, когда «сентябрятам» покажется, что ложь сулит им выгоду, они будут лгать так же упоенно, как и сегодня, когда им показалось, что ложь в адрес «Прорыва», принесёт им пользу.

Они не понимают, что политическая организация приобретает авторитет, даже, не тогда, когда она яростно кого-то обличает, а тогда, когда она научно, доходчиво, убедительно объясняет массам ЧТО НЕОБХОДИМО ДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ДОСТИЧЬ ЗАЯВЛЕННУЮ ЦЕЛЬ И НАСКОЛЬКО СОЗРЕЛИ ОБЪЕКТИВНЫЕ И СУБЪЕКТИВНЫЕ УСЛОВИЯ, ЧТОБЫ БОРЬБА НЕ ПРЕВРАТИЛАСЬ В АВАНТЮРУ.

«Прорыв» поставил перед собой задачу создать организацию, принципы и функционирования которой освобождают её ряды от оппортунистов. Было доказано, а теперь и проверено на практике, что если проявлять максимальную требовательность к уровню научности, добросовестности материалов, предложенных для публикации, то лица, склонные к теоретической недобросовестности, сами будут выходить с группами своих сторонников из состава актива журнала, примерно так, как это очень своевременно на втором съезде РСДРП сделали социал-демократы — националисты.

О проблемах и вопросах

«Валерий Подгузов, — пишет Сарабеев, — верно указав на проблему вырождения компартий [36], фактически отказался от решения этого вопроса».

Конечно, спасибо за доверие, за то, что именно со мной сам т. Сарабеев связывал решение «этого» вопроса, видимо, надеялся на меня, а я его подвёл, отказавшись решать этот вопрос. Но непонятно, как и когда Сарабеев дал мне это поручение, и какой «этот» вопрос я отказался решать, и как выглядел мой отказ? Я всего этого не помню. Но больше всего жаль, что в сознании «сентябрят» слово проблема и слово вопрос — синонимы?

Слово «проблема» принята для обозначения такой ситуации, при которой наблюдатель не может предсказать дальнейшее развитие наблюдаемого им явления. Проблема является проблемой до тех пор, пока наблюдатель не уяснит её содержание, сущность и пути дальнейшего объективного развития ситуации. Как только в сознании наблюдателя исчезает ощущение непредсказуемости развития событий, проблема для него тоже исчезает. Она превращается в познанный факт с ясной тенденцией его развития. Например, ВКП(б) времен Ленина и Сталина была большой, проблемой для всех империалистов, но только до тех пор пока КПСС, неожиданно, даже для ЦРУ, не развалилась. А когда она развалилась, то коммунистическое движение перестало быть проблемой для империалистов.

Что касается вопроса, то слово вопрос принято для обозначения формы обращения, которая ясно дает понять, что задающий вопрос или сам не знает ответа, или знает, но почему-то выясняет его содержание у другого субъекта, например, на экзамене.

Если бы Сарабеев освоил логику, то он использовал бы категории — и проблема, и вопрос в своих рассуждениях, уместно. Но, что написано пером…, то и свидетельствует, что «сентябрята» сами по себе, а логика, сама по себе.

На самом деле, в случае с компартиями имеет место не проблема, а многократно повторившийся ФАКТ вырождения многих из них. А в вырождении никаких неясностей нет, как и в факте смерти.

Но если с вырождением компартий никаких проблем не возникало, и они вырождались, то долгое время существовал нерешенный вопрос: как выявить ПРИЧИНУ деградации и развала компартий?

Примерно первые 15 лет после 1991 года не прозвучало ни одного ответа на этот вопрос, который бы признавался сколь-нибудь широкой общественностью.

Прорывцы первыми и давно сделали и опубликовали своё «открытие», которое заключалось в том, что на вопрос «почему развалилась КПСС» можно ответить, но не раньше, чем освоить диаматику.

Поэтому, уже в 1998 году коллектив редакции газеты «Рабочей правды» стал творчески изучать и пропагандировать «Науку логики» Гегеля, философские труды классиков марксизма-ленинизма, и публиковать статьи по диаматике в этой газете. Изучение и пропаганду диаматики мы продолжили особенно интенсивно, учредив журнал «Прорыв».

На определенном этапе, количество освоенных категорий и качество их усвоения позволило коллективу «Прорыва» прийти к всесторонне обоснованному выводу, что главная причина крушения всех компартий кроется в философской и, прежде всего, диаматической неграмотности партийных масс и, особенно, руководящих научных и партийных кадров. Было доказано, что, начиная с периода правления Хрущева, культура обществоведческого мышления научных и партийных верхов как в СССР, так и в странах мирового социалистического содружества, стала катастрофически снижаться.

Последующие исследования показали, что постепенный рост числа безграмотных людей в руководстве партии на всех уровнях партийной иерархии происходил за счет неправильного понимания партийными массами сути принципа демократического централизма, смещения акцентов в строну демократии, т.е. за счёт попыток решения организационных и идеологических задач голосами большинства, а не через рост научной подготовки всех кадров.

И Сарабеев отлично помнит, что именно «Прорыв» превратился в предмет многомесячной критики, особенно со стороны пермской организации РКРП, за попытку научной оценки теории и истории становления принципа ДЦ, обусловливающего быстрый рост концентрации оппортунистических кадров в руководящих органах партий с коммунистическими названиями. Желающие могут перечитать номера журналов «Прорыв», в которых шла полемика по этому вопросу, прежде всего с Курмеевым.

Выяснив эти две причины деградации компартий, редакция журнала «Прорыв» приступила к исследованию, пока ещё, проблемы преодоления этих недугов и, в конечном итоге, в результате проделанной работы мы пришли к выводу, что научный централизм, понятый диаматически и творчески примененный, способен гарантировать от оппортунистического перерождения.

Как только были опубликованы в «Прорыве» статьи с обоснованием и защитой концепции научного централизма, поднялась очередная волна обструкции коллектива журнала «Прорыв», которую, на наш взгляд, мы успешно преодолели.

Знамя НЦ, по началу, подхватили и ГК, и ЛК. Но, «от радости в зобу дыханье сперло», и Сарабееву с Голобиани показалось, что после относительно удачного завершения первых актов полемики по концепции НЦ, счастливая карта у них уже в рукаве и теперь можно семимильными шагами устремиться вперёд в деле построения Партии Научного Централизма, оформив ГК и ЛК как этот самый центр.

Ну что ж, наши бывшие товарищи поставили над собой интересный эксперимент, не превратившись, в действительно, признанный научный центр, они, практически, объявили себя Партией Научного Централизма.

Валерий ПОДГУЗОВ

Март — апрель 2016

____________________________________
Уважаемые читатели!
Заносите в закладки и изучайте наши издания:
I. Общественно-политический журнал «Прорыв»
II. Газета «Прорывист»
III. Телеграм-канал «Прорывист»

Поддержите редакцию:
I. Принципы финансирования
II. Подписка на газету
III. Заказ нашей брошюры почтой с автографом автора
IV. Заказ нашей книги «Жизнеописание красного вождя»