Об основных причинах возникновения и некоторых путях преодоления разногласий в системах научного централизма
Левые уверены, что разногласия - это хорошо. Они, мол, перетекают в дискуссию, спор, в котором и рождается истина. Как бы не так. Ни одна истина не родилась в споре. Истина достигается в результате кропотливого научного исследования. Противопоставление мнений, гипотез, концепций, предположений является лишь элементом научного исследования. Если истина и рождается в споре, то только в споре с самим собой.
Так что, если разногласие получило развитие, это лишь доказывает научную незрелость коллектива. Если разногласия перетекают в споры - то и организационную незрелость.
Притом сами по себе разногласия неизбежны, вопрос в том, как с ними быть. И самое главное: почему разногласие перерастает в спор, склоку, конфликт? Причина может быть только одна - организационный оппортунизм.
В редких случаях организационный оппортунизм - это сознательная диверсия вражеской агентуры. Обычно же это банальное приспособление взглядов, поступков и деятельности в коллективе под некоторое удобство. А удобство продиктовано двумя вещами. Во-первых, мелкобуржуазной психологией, или, можно сказать, контрреволюционными сторонами характера, которые возникают, если себя не контролировать, не переучивать, не перевоспитывать. Во-вторых, объективными условиями буржуазного общества, в которых существует оппортунист, или, говоря проще, выгодой, интересами, страстями человека.
Таким образом в большинстве случаев и проявляется классовая сущность организационного оппортунизма.
Это легко наблюдать по многочисленным сообществам леваков. Организационный оппортунизм типичных группирующихся левых не позволяет им перестать быть продуктом капиталистического общества. На каждом крутом политическом витке капитализм как бы плодоносит молодыми левыми. Они сбиваются в коллективы, что-то изучают, обсуждают, пытаются играть в классовую борьбу, при этом не желая относиться к коммунизму серьёзно. Вся их активность выглядит скорее как увлечение, хобби. Затем их энтузиазм затухает, они в большинстве разбегаются. Если же формируется что-то более-менее устойчивое, организационно значимое, то буржуазные силы опосредуют такие группы. Затем новая волна и всё повторяется вновь. Даже наиболее крепкие и последовательные левые оказываются не способными сформировать хотя бы зачаток партии большевистского типа. В основном как раз из-за организационного оппортунизма.
Несмотря на то, что некоторые аспекты общежития даже при капитализме содержат зачатки коммунизма, формы отношений между людьми, стихийно возникающие в любом классовом обществе, в полной мере не отвечают требованиям коммунистической партийной организации. Они имеют родовые пятна, традиции и привычки рабства и торгашества. Именно поэтому после научного открытия Марксом неизбежности коммунизма организационный вопрос объективно стал главным в марксизме. Классовая борьба лишь тогда становится победной, когда люди правильно организованы, прежде всего в партию. Это наглядное проявление понятного каждому закона человеческой деятельности: сначала необходимо поставить цель (коммунизм), затем выработать методы и средства её достижения (организованный партией в рабочий класс пролетариат, его диктатура).
Ленин и Сталин - гении революции - первоначально использовали выработанные при царизме революционным, демократическим движением формы отношений как внутри пролетариата, так и внутри партии. В первом случае - это стихийно сложившаяся форма Советов, во втором - демократический централизм (выборность руководства, принятие решений голосованием, уставная дисциплина с правами и обязанностями членов). Однако по мере побед над оппортунизмом они наполняли эти формы иным содержанием.
Очевидно, что уже в 1930-х годах большевистская партия представляла собой не демократическую организацию, политика которой определялась выборами и голосованиями, а единый дисциплинированный организм во главе с вождём.
На самом деле принципы той самой сталинизации партии, которая позволила решить советскому народу самые невероятные исторические задачи, были выработаны Лениным в рамках его фракции и партийной команды. Сталин, будучи учеником Ленина, работал по-ленински. Он, в результате победы над ревизионистами и оппортунистами, которые закономерно переродились во врагов коммунизма, распространил ленинские принципы научного централизма на всю партию. И, кстати, все эти троцкие, зиновьевы, бухарины, рыковы, как и хрущёвы-горбачёвы позже, были закоренелыми организационными оппортунистами, верещали о вождизме и зажиме партийной демократии.
Можно, конечно, проповедовать эльфизм и верить в то, как пишет очередной видный левый блогер, что при Сталине рабочие управляли страной, а сам генсек только бумажки подписывал:
«Сталин участвовал в обсуждении экономических, политических, административных вопросов. Он подписывал важнейшие документы. Но нужно понимать, что решения принимались демократически в интересах рабочих».
Но с такой ложной историографией не то что партию не создать и власть не взять, любой человек с жизненным опытом засмеёт.
Если наиболее распространённой причиной организационного оппортунизма является мелкобуржуазная психология, то главной причиной, препятствующей его преодолению, - ложные представления о порядке взаимоотношений в коллективе коммунистов, в коммунистической организации. Тут-то разногласия становятся проблемой.
На заре формирования большевизма господствовал формалистический, уставной подход. Партийная работа воспринималась большинством как разновидность служебного долга. Права и обязанности члена партии в общих чертах формировали уклад в коллективе.
Напомню, что меньшевики были против того, чтобы считать членами партии только тех, кто в ней работает. Сегодня это звучит странно, но такова была реальность демократического, революционного движения того времени. Тогда даже бывалым революционерам нужно было доказывать прописные истины. Наверное, меньшевики образца 1903 года попадали бы в обморок, если бы им показали, какой стала партия победившего коммунизма, например, к XIX съезду. А те, кто дожили в эмиграции до 1950-х, только и делали, что обличали сталинизм, вождизм, централизацию и тому подобное.
Следовательно, история большевизма - это история снижения динамики дискуссий, фракционности, разногласий и повышения научного единомыслия, дисциплины, централизма. Нужно ли напоминать о роли плюрализма, гласности, демократии в уничтожении КПСС?
Мало кто будет спорить, что отношения внутри партии должны быть прообразом коммунистических. Иначе быть не может, ведь коммунисты борются за построение коммунизма, а коммунизм - это, прежде всего, новое качество отношений между людьми, причём не только производственных (хотя это и главное). Естественно, что наиболее важные для дела коммунизма отношения - партийные, отношения между революционерами - должны быть даже более прогрессивными, чем производственные отношения коммунизма будущего.
Поэтому берём определение коммунистического труда и применяем его к партийной работе.
Коммунистический труд - это бесплатная, добровольная, не нормированная принуждением и властью работа на пользу общества, бесплатный труд, широко организованный на потребности всей страны.
«Коммунизмом же мы называем такой порядок, когда люди привыкают к исполнению общественных обязанностей без особых аппаратов принуждения, когда бесплатная работа на общую пользу становится всеобщим явлением… Но коммунистического в нашем хозяйственном строе пока нет ничего. „Коммунистическое“ начинается только тогда, когда появляются субботники, т. е. бесплатный, не нормированный никакой властью, никаким государством, труд отдельных лиц на общественную пользу в широком масштабе. Это не помощь соседу, которая существовала в деревне всегда, но труд, производящий на общегосударственные потребности, организованный в широком масштабе и бесплатный» (Ленин).
Партийная работа коммуниста, следовательно, - это бесплатный, добровольный труд революционера, направленный на реализацию целей коммунистической борьбы. Здесь всё ясно: искренность, добросовестность, ответственность, самопожертвование - основные качественные критерии отношения человека к партийной работе. Такой труд только и может стать делом чести, славы, доблести и геройства.
Речь не идёт о том, что партийцы должны питаться солнцем и быть абсолютными аскетами. Тем более в нынешних, рыночных условиях или в условиях первой фазы коммунизма. Суть в другом: коммунист работает в партии, борется за построение коммунистического общества не за деньги, а потому что таковы его убеждения, по совести.
Иными словами, партийная работа коммуниста - это не просто увлечение или служба, а дело всей жизни, призвание.
А получает ли коммунист деньги, блага, купоны на долю общественных богатств и т. п. - неважно. Это вопрос обеспечения, а не мотивации и целей его деятельности. Естественно, невозможно представить коммуниста, который тем лучше и последовательнее строит коммунизм, чем выше степень его благополучия.
С этим в общем и целом согласятся не только сторонники «Прорыва», но и многие левые.
Вопрос теперь в том, каким образом должны выглядеть отношения между коммунистами в организации, партии. На него отвечает теория научного централизма, являющаяся обобщением организационного опыта большевизма с учётом деградации КПСС и реалий современного коммунистического движения.
Поскольку речь идёт о разногласиях в научном централизме, которые становятся средством разложения коллектива и организации, постольку суть этой проблематики сводится к единомыслию. Оно является центральным элементом важнейшего принципа научного централизма принятия решений:
«Вырабатывать решения исключительно научным исследованием, путём достижения научного единомыслия, прежде всего, в руководящих органах партии» (Краткие тезисы НЦ).
И далее по поводу достижения единомыслия:
«Несомненно, что в идеальном виде единомыслие достигается путём самостоятельной, независимой, плодотворной выработки каждым диаматически подкованным товарищем системы объективных истин, образующих партийное мировоззрение» («О некоторых аспектах достижения единомыслия»).
Практика показала, что на таком «идеальном виде» некоторые сторонники научного централизма в понимании единомыслия и подвисают. Они считают, что каждый научный централист - готовый теоретик уровня Маркса. Такая романтическая позиция существует до первого серьёзного разногласия. Сначала с товарищами, а затем и с руководством.
Почему-то некоторые считают, что научный централизм - это про сообщество равновеликих вольнодумцев-диаматиков. Они якобы каждый, независимо друг от друга, приходят к абсолютно одинаковым выводам по всем вопросам, потому что руководствуются научной методологией. В реальности же такого не бывает.
Было бы неплохо избрать в качестве эталона для партии модель дружеских отношений Маркса и Энгельса. Если бы все члены ПНЦ относились друг к другу так же, как Маркс и Энгельс (с учётом обстоятельств, естественно), такой союз был бы непобедим в веках. Но даже в паре двух гениев Маркса и Энгельса не было равенства. Энгельс, несмотря на разделение труда между ними, признавал интеллектуальный авторитет Маркса.
И в этом нет ничего зазорного, так как между настоящими коммунистами не может быть конкуренции, соревновательности и зависти. Если вас гложут подобные чувства, вы пока не коммунист.
Отношения Ленина и Сталина вообще были отношениями учителя и ученика, то есть априори неравные.
Следовательно, предложенные в статье «О некоторых аспектах достижения единомыслия» рецепты преодоления разногласий в этом смысле тоже страдают недостатком: как будто товарищеский коллектив научных централистов - это коллектив равных субъектов. А при таком посыле в случае возникновения упорного оппортунистического несогласия у него не будет адекватного разрешения.
Есть также близкая по смыслу концепция, согласно которой разногласие должно вести к тому, что равные его стороны излагают свои аргументы и таким образом убеждают коллектив. Это может сработать один раз из ста. Такие представления оторваны от реальности, от обстоятельств и условий классовой борьбы. В сущности - это отголосок той же демократии, ибо предполагается нечто вроде голосования («поддерживаю / не поддерживаю»).
Признаю, что раньше мог отчасти считать нечто подобное, но сейчас, на основе опыта и наблюдений, совершенно по-другому понимаю роль и место несогласия и процедуру обеспечения научного единомыслия.
Во-первых, разногласия могут быть двух типов. Либо это разногласия между рядовыми сотрудниками, либо это несогласие с руководством (если разногласия в руководстве, то перед нами не научный централизм).
Во-вторых, разногласия между рядовыми сотрудниками не должны оставаться без внимания руководства, которое обязано их разрешать. Подобные разногласия ещё на стадии первичного несогласия необходимо обсуждать с участием более опытных товарищей. То есть, говоря проще, если кто-то заметил за товарищем ошибки и оппортунизм, необходимо не бросаться с ним спорить, а вынести проблему на обсуждение с руководством.
Поэтому не нужно тешить себя иллюзиями, основанными на беспочвенном ощущении личной исключительности. Вырабатывают решения научным исследованием наиболее компетентные товарищи, а не коллектив и не отдельные равные друг другу теоретики.
Наиболее компетентные товарищи же занимаются организационной работой, в том числе устранением разногласий. А именно: указывают на ошибки, разъясняют, контролируют и делают оргвыводы вплоть до исключения.
Наиболее компетентные товарищи и представляют собой руководство, кадровое ядро, вождей.
Важно понимать, что проблема «достижения научного единомыслия» лежит вовсе не в плоскости коммуникации между марксистами. Она лежит исключительно в плоскости работы над собой для исследования проблематики и правильного понимания в конкретном случае того научного исследования, которое сделано вождями.
Проблема единомыслия в любом конфликте несогласия, разногласий - это проблема понимания несогласными позиции руководства, и никак иначе. Если же кто-то считает, что руководство несостоятельно, то какой же это научный централизм? Такому человеку следует немедленно разорвать связи с коллективом, организацией и выражать своё несогласие за пределами.
Далее. Убеждение как метод имеет две стороны. Продуктивная сторона убеждения - это переубеждение человека. Контрпродуктивная сторона убеждения - это переход к полемике, дискуссии, спору и конфликту. Вернуться из спора к переубеждению практически нереально. Поэтому убеждение должно практиковаться в меру. Особенно зыбка почва убеждения, когда дело уже клонится к конфликту. Поэтому намного продуктивнее и надёжнее заставить себя отказаться хотя бы на время от своего мнения и принять позицию авторитетного товарища, а потом продумывать её раз за разом, чтобы правильно понять и уловить все тонкости.
Некоторые скажут: нам предлагают принцип непогрешимости вождей. Обязательно кто-нибудь из-за печки выкрикнет про сектантство и фанатизм.
В реальности же мы объединились вокруг идей «Прорыва», идей Подгузова и следуем этим путём не академически за голой теорией, а коллективно, как организация. Кому же нас направлять? Чего мы сможем достичь, не полагаясь на руководство и мнение наиболее опытных и компетентных товарищей?
Дело в том, что разногласия, несогласие и в целом предмет любой маломальской полемики в коллективе марксистов, тем более научных централистов, возникают далеко не в сфере основного вопроса философии или всего того, что волнует типичных леваков. Это либо сфера тактических решений и подходов, либо организационно-кадровых вопросов. Эти вещи в любом случае и всегда будет определять руководство. Ничего, кроме как высказать свои соображения по конкретному вопросу и обсудить, делать смысла нет. Завоёвывай авторитет, веди за собой людей, становись вождём, бери на себя ответственность и решай.
Демократическая организация голосованиями маскирует борьбу разных сил, мнений внутри себя. Научно-централистская организация изначально идёт по пути диктатуры истины и ничего не маскирует. Если истина не установлена, значит, это не научный централизм.
Уверен, что кому-то следующая мысль может показаться неприятной, но адекватная инициативность, высказывание своего отличного от руководства мнения не должны перерастать в упорные попытки навязать свою позицию. Достаточно один раз аргументированно высказаться и, если тебе всё равно указывают на неправоту, работать над тем, чтобы правильно и глубже понять позицию руководства, или… разрывать с ним.
Так что данный ниже тезис нужно понимать именно в таком ключе, на мой взгляд.
«Признать внутренним законом жизни партии строжайшую дисциплину, основанную на мобилизации партийной совести, на товариществе, исключающем конкуренцию и карьеризм в каком бы то ни было виде. Нормой поведения партийца должна стать инициатива, рождённая внутренним убеждением товарища в своей научной зрелости, в компетентности, в готовности нести персональную ответственность за соответствие занимаемому посту. Главным критерием выдвижения товарища на руководящую работу со стороны партийного коллектива должна стать его компетентность, подтвержденная практическими результатами его личной пропаганды, агитации и организации» (Краткие тезисы НЦ).
Безо всяких ограничений самостоятельность и инициативность нужно проявлять в образовании.
И, с другой стороны. Настаивать на своём следует, пока руководство ведёт разумное, спокойное исследование проблемы. Как только следуют административные меры, нужно выходить.
Как видно, такое понимание научного централизма не исключает учёт мнений, позиций всех товарищей. То есть донести свои мысли, соображения свободно и честно, конечно же, нужно, и прежде всего до руководства.
Можно ли сказать, что научный централизм - это вождизм? В либерально-демократическом и троцкистско-хрущёвско-горбачёвском понимании, конечно, это страшный-престрашный вождизм. Обзывать можно как угодно, но задача коммунистов состоит в том, чтобы партия действовала как единое целое, как единый организм, была скреплена общей волей и единством действий. Понятно, что вождизм, когда все как один, когда «Мы говорим Ленин, подразумеваем - партия, мы говорим партия, подразумеваем - Ленин» и так далее, - идеальный, наиболее эффективный вариант.
Вообще говоря, любая организация так и работает. Просто в демократической организации несколько таких мелких вождизмов, и она идёт с грехом пополам туда, куда ведёт наиболее сильная в данный момент группировка или какая-то наспех сколоченная коалиция. Хотя голосования, воля большинства при учёте мнения меньшинства и всё подобное формально соблюдаются.
Можно ли сказать, что научность позиции в таком случае подменяется подчинением? Только с виду. Дело в том, что научность позиции - она объективна, проверяется практикой и на практике даёт либо положительный, победный результат, либо отрицательный. Одни обладают силой логики установить научность позиции, другие - нет. Но все равны перед практикой.
Так что тут принципиальный вопрос такой - правы ли вожди, за которыми вы пошли, в целом. Если правы, то придётся подчиняться вне зависимости от того, что кажется в частных вопросах. Если неправы, то нужно рвать отношения.
«Товарищеский диалог, исключающий конкурентность и двурушничество, вместо традиционного возбуждения дискуссий» и есть нечто такое, что поддерживается и управляется сверху, при признании дисциплины и авторитета руководства.
Интеллигентствующие в плохом смысле умы воскликнут: «А что же, если вожди поведут нас не туда?» Всё просто. Во-первых, идти мы можем только как коллектив, так что каждый сам волен повести за собой или идти за кем-то. Во-вторых, если идти не туда, то, внезапно, и придёшь не туда. Вопрос не в выявлении ошибочного курса, а в сбережении коллектива от разлагающего идиотизма и практики демократизма. Чтобы двигаться к коммунизму, нужна не только теория марксизма-ленинизма, но и лидеры, и дисциплина для её соединения с движением пролетарских масс. Это аксиома коммунистической революции.
И последнее, самое важное. Организационный оппортунизм проявляет в полной мере всю свою гниль в оппозиционности. Люди, которые сначала проявляют несогласие с руководством, потом переходят к полемике и склоке, в итоге жалуются, что их попросили. Они не хотят идти своим путём, не стремятся создать свою организацию, нести ответственность. Они желают остаться частью коллектива. Они даже не вынашивают планов свергнуть руководство. Их удобство состоит в том, чтобы высказать своё несогласие - и после этого не отвечать ни за то, что организация делает как бы вопреки, ни за реализацию их отвергнутых предложений. То есть их, на первый взгляд, инициатива поправить руководство, улучшить работу, скорректировать курс и т. д., которая перерастает в конфликт, на поверку оказывается безответственностью и удобненьким заканурением в позицию оппозиции.
С точки зрения научного централизма, если ты окончательно и продуманно не согласен с руководством, ты обязан немедленно покинуть организацию.
Уважаемые читатели! Заносите в закладки и изучайте наши издания:
I. Общественно-политический журнал «Прорыв»
Наши соцсети: Телеграмм, ОК, ВК, Дзен
Наш рутуб-канал "Научный централизм"