Опасность перерождения

Все критики концепции научного централизма являются большими поклонниками демократии. Они требуют тщательно различать демократию партийную и государственную, буржуазную и пролетарскую, настоящую и мнимую. На внутрипартийную демократию возлагают крупные надежды, как в выработке решений, так и в вопросе предохранения от оппортунистического перерождения партии. Клеймят прорывцев поборниками бюрократического централизма, сектантско-бюрократического типа организации и тому подобное.

Огорчение вызывает даже не то, что оппоненты не способны добросовестно усвоить прочитанное в наших изданиях, но их дремучее невежество в теории познания. Все они как один твердят о том, что голосование и решение по большинству являются действенным средством выработки партийных решений. Иными словами, истина, по их мнению, устанавливается мнением большинства.

История большевизма не знает примеров, когда победоносное решение было бы выработано путём голосования или дебатов. Пока вожди — Ленин и Сталин — предлагали руководству партии или партийным массам следовать выработанным ими безукоризненным с научной точки зрения решениям, победы были гарантированы. Оппортунисты, карьеристы и негодяи блокировали, забалтывали, саботировали и извращали ленинские и сталинские решения. В обстановке открытой борьбы со всеми антиленинскими фракциями, то есть до XVI съезда партии, возникали компромиссные позиции и постановления, продиктованные тактической необходимостью, но основная линия большевизма как раз выдерживалась. После установления в партии сталинского, иными словами научно-централистского, режима и укрепления исполнительной дисциплины продуктивность коммунистического строительства в СССР только нарастала со всё новыми победами в классовой борьбе. Таковы исторические факты. Не демократия, а наука позволила настоящим большевикам изолировать и разбить оппортунизм, а советскому народу построить общество первой фазы коммунизма.

Децисты же полагают, что главное, или как минимум значительное, в истории побед коммунизма в СССР заключается в голосовательном одобрении гениальных решений Ленина — Сталина. Децисты уверены, что победоносная научная линия марксистов всегда одержит победу над оппортунизмом в прямом столкновении мнений внутри партии. Они буквально отрицают те затруднения, которые испытывали Ленин и Сталин в борьбе с оппортунизмом, отрицают ту негативную роль, которую сыграли навязанные троцкистами, бухаринцами, шляпниковцами и прочими дискуссии и их остервенелая борьба против ленинизма в партии.

Децисты утверждают, что силы партии, отвлечённые на дискуссии и демократию, не нанесли урона мощи рабочего класса, темпам революционной борьбы и строительства коммунизма. Они забывают, что Ленин запретил фракции, а Сталин перевёл борьбу мнений внутри партии в русло управляемой полемики без видимого ущерба для практических дел. Они не видят, что самые грандиозные военные и созидательные победы партия одерживала ровно в той мере, в какой она переходила от формализма демократических процедур к соблюдению принципов диктатуры рабочего класса, то есть привнесения научного мировоззрения во внутрипартийную жизнь и во всю политику.

Децисты закрывают глаза на то, что после смерти Сталина наиболее подготовленные теоретически и верные коммунизму вожди не просто проиграли в демократическо-голосовательной борьбе, но и были выброшены из партии. Партия путём демократического выбора почти единогласно фактически отказалась от марксизма. Они, наконец, не замечают, что смещение Хрущёва и приостановка антикоммунизма в КПСС произошла путём классовой борьбы, то есть переворота, а не демократии.

Стоит ли мириться с этими смехотворными утверждениями и трусливой забывчивостью?

Пусть читатель обратит внимание, что кроме прорывцев практически нет авторов левой направленности, которые бы писали теоретические работы, чтобы в первую очередь для себя выяснить, как в действительности обстоит то или иное дело, как предельно научно ответить на тот или иной актуальный вопрос. Когда читаешь левых теоретиков — Тюлькина, Хабарову, Попова, Осина, Пихоровича, Соркина, Балаева и других, чувствуется сачкование, стремление отговориться общими словами, особенно в тех моментах, которые имеют принципиальное значение в теоретическом установлении гарантий победоносного пути коммунизма.

Дело не в том, чтобы убедить читателей, что мы настоящие марксисты, а остальные прохиндеи. Мы честно читаем всех левых и надеемся на развитие их мировоззрения, на их доброкачественную теоретическую и практическую работу и не считаем, что все лидеры левого фланга преследуют провокационные цели. Мы предлагаем читателю не слепо признавать за нами абсолютный авторитет, но самостоятельно разобраться в тех ответах, которые фактически даны по ключевым вопросам прорывцами и антипрорывцами.

Практика показывает, что двумя главными условиями успешного продумывания узловых моментов теории партстроительства и революции является диаматическая подготовка и добросовестность в том числе в учёте исторического опыта побед и поражений коммунизма в СССР. Но большинство стихийных левых продолжает изучать материализм по советским учебникам и продолжает безалаберно относиться к мобилизации собственной совести, руководствуясь чувством спора, протеста и влюблённостью в привычные догмы.

В ближайшей перспективе никому из левых не стоит рассчитывать на завоевание широких масс, в частности без практического разрешения проблематики образования и успешного функционирования партии большевистского типа. Пока мы не докажем своей компетентностью, организованностью и преданностью коммунизму, что достойны научного и политического авторитета, беспартийные массы в текущих условиях не пойдут за нами в революцию. Одни предлагают ждать «лучших» времён, другие — поднажать в экономизме, третьи — в протестах. «Прорыв» же утверждает, что от количества доброкачественных побед на теоретической фронте классовой борьбы зависит успех нашего дела: и в формировании партии большевистского типа, и в её укреплении, и в установлении прочной связи с массами, и в завоевании научно-организационного авторитета в ходе формирования пролетариев в рабочий класс. Марксистские кадры решают всё!

Победы и поражения на теоретическом фронте классовой борьбы являются диаматическими противоположностями в объективном опыте организации. Только победы в теоретической борьбе способны дать обильную жатву для успешного партийного строительства, которое, в свою очередь, является надёжным средством обеспечения устойчивой связи с массами.

Уже мало кто спорит, что важнейшим вопросом, с которого начинается всякая политическая платформа, претендующая быть признанной как марксистская, является вопрос о причине развалов партий с коммунистическими названиями. А значит, отличительной чертой каждого левого течения следует считать те средства, которые им предлагаются против оппортунистического перерождения.

Троцкисты и полутроцкисты эксплуатируют схематику борьбы против «бюрократии» и «термидорианства», а хвостисты всех мастей эксплуатируют схематику пролетаризации кадрового состава партии. Иначе говоря, значительная часть левых разрешение проблематики оппортунистического перерождения партии усматривает в демократизме, в тех или иных инструментах воздействия беспартийных и партийных масс на руководящие органы партии. Крупная роль отводится революционному чутью масс.

Однако, если мы признаём независимость объективной истины от мнения социальных классов, групп и вообще индивидов, то должны также признать независимость марксизма как синтеза объективных истин от сознания беспартийных и даже партийных масс. Иными словами, в недрах сознания трудящихся или пролетариев, или рабочих, или даже интеллигентов марксизм сам собою не образуется. Поэтому меры воздействия снизу способны, разумеется, уберечь партию от откровенных, видных невооружённым взглядом злоупотреблений, особенно со стороны местных руководителей, но не от оппортунистического перерождения высшего руководства. Поэтому революционное чутьё масс способно оказать положительное воздействие в периоды наступления революции, в периоды открытых сражений, но практически бесполезно при отступлениях, перегруппировке сил, планомерном хозяйственно-культурном строительстве или тем более оппортунистическом перерождении.

История краха КПСС показывает, что перерождение происходит, во-первых, в центральных органах партии, во-вторых, путём относительно тонкой подмены марксизма на троцкизм, в-третьих, посредством смены вождей. История не знает примеров, когда бы твёрдые, доказавшие свою теоретическую и практическую состоятельность большевики изменяли делу коммунизма.

Считается, что Каутский, Плеханов и Тито были коммунистами, а затем переродились в антикоммунистов. Думается, что это ошибочный взгляд. Каутского и Плеханова можно назвать марксистами в период до их ренегатства, но они никогда не были большевиками, то есть марксистами до конца. А Тито и марксистом-то никогда не был. Следовательно, перерождение партии прямо связано со сменой руководства коммунистической партии.

Этот последний многократно повторившийся исторический факт в известной мере противоречит надежде левых на демократию. Так как он показывает категорическую зависимость политики партии от решений конкретного лица, причём лица, которого сделала вождём не демократия, а революционная практика. Значит и выработка действенных мер против оппортунистического перерождения не может быть плодом демократической процедуры. И неудивительно, что все троцкисты и полутроцкисты клеймят на чём свет стоит успешно найденный в конкретно-исторических условиях путь преемственности корейских вождей. В своём троцкистском угаре леваки доходят до того, что называют КНДР наследственной монархией, а не диктатурой рабочего класса в коммунистическом обществе низшей фазы.

При этом немаловажно повторить, что успешность той или иной партии с коммунистическим названием прямо зависела от компетентности её вождя и преданности коммунизму её руководства в целом. И более того, победы большевизма нарастали исключительно с ростом наступательности централизма в партийной жизни, то есть с ростом противодействия оппортунизму, оперативности и деловой конкретности в работе, проводимой на основе научно безупречных решений вождей. Защитники децизма игнорируют эти факты.

Сталкиваясь с объективной реальностью перерождения партий с коммунистическими названиями, мы обязаны в первую очередь проанализировать само это явление, то есть заострить внимание, каким конкретно образом происходил оппортунистический переворот, как именно менялось качество партии с большевистского на оппортунистическое. Здесь история нам покажет, что смена лиц в руководстве партии всегда происходила с опорой на демократию путём мобилизации мнения большинства. Никто, ни один ренегат в постсталинской истории коммунистического движения не обосновывал антисталинизм какой-либо теоретической проработкой с точки зрения марксизма. Больше того, все эти хрущёвы, микояны, тольятти, гомулки, ульбрихты, тодоры, кадары, торезы и прочие — вообще не были марксистами. По прошествии десятилетий мы можем уверено говорить, что эти люди представляли собой агентуру мирового империализма в руководстве партий с коммунистическими названиями. Они инициировали и проводили антикоммунистический (антисталинский) курс на основе фальсификации истории и троцкистской, то есть глубоко антимарксисткой, теории культа личности Сталина. Ссылаясь на отдельные цитаты Маркса и Ленина, эти иуды и иудушки, не чураясь, разумеется, использования национализма, мобилизовали партийные и беспартийные массы на расшатывание единства мировой коммунистической системы, рассчитывая в конечном счёте на крах строительства коммунизма во всём мире. Антисталинская линия этих деятелей сегодня органически, вслед за «классическим» троцкизмом, слилась с либерально-демократическим отрицанием коммунистического строительства в СССР и странах социалистического лагеря. Только Китай, Албания и Корея за счёт компетентности Мао Цзэдуна, Энвера Ходжи и Ким Ир Сена выявили порочность данного курса и сохранили относительную приверженность марксизму-ленинизму.

Так или иначе, но оппортунисты проникали на высшие руководящие посты, которые позволяли изменить политический курс партии, посредством выборного механизма, мобилизуя мнение некомпетентных партийных масс. Они использовали самые традиционные для буржуазной демократии приёмы — ложь, запугивание, интриганство, хай. Если вчитаться в речи деятелей КПСС на XXII съезде, то берёт оторопь от наглости, хамства, бесчестности и бессовестности антисталинистов.

Тогда как настоящие коммунистические вожди формировались в ходе революционной практики и в этом процессе роль выборов и мобилизации мнения большинства играли ничтожную роль. Но самое важное, что антикоммунистические, антиленинские и антисталинские элементы внутри партии всегда остервенело и последовательно боролись именно за демократизацию партии, против «вождизма», «узурпаторства», «диктаторства» Ленина, Сталина и других ленинцев.

Далее, рассматривая факты оппортунистических перерождений уже не по форме, а по существу, следует признать, что в основе такого перерождения лежит, с одной стороны, низкая «средняя» марксистская компетентность кадрового состава партии, с другой стороны, наличие в руководящих органах партии замаскированных врагов коммунизма. Две этих составляющих делают возможным оппортунистическое перерождение партии.

При этом следует признать, что классовая борьба в капитализме и на первой фазе коммунизма делает невозможным действительно массовую организацию, состоящую из истинных коммунистов. Воспитать миллионы коммунистов по содержанию, а не по названию невозможно ни при капитализме, ни даже на низшей фазе коммунизма, по крайней мере в обозримом будущем нескольких поколений.

Таким образом, поиски противоядия от оппортунистического перерождения партии обязаны проходить по линии выработки гарантий научности кадрового состава руководства и укрепления централизма. Иными словами, наша задача — воспитать коммунистических вождей и полностью отказаться от всех демократических процедур — это и есть гарантия от перерождения, причём опробованная на практике большевизма (сталинский период) и чучхе.

Партия Научного Централизма — пока что лишь концепт, который апробирует Редакция журнала «Прорыв», но он содержит в себе разрешение организационных вопросов в бескомпромиссном научном ключе. Туманность и беззубость иных левых групп во многом продиктована тем, что вместо постановки и разрешения вопроса о причинах перерождений партий с коммунистическими названиями и выработки противоядия этому перерождению, предлагается забалтывание исторической практики хвостизмом и либеральненькими доводами в пользу децизма. Тогда как подступ к теории научного централизма в истпарте налицо: во-первых, сама ленинская формула обязанностей члена партии, в отличие от меньшевистской, представляет в своей основе централизм, во-вторых, основное внимание большевиков в организационном вопросе было сосредоточено на борьбе за железную дисциплину, централизм и единство партии, в-третьих, эволюция ленинской формулы, вдобавок к прославленному призыву соответствовать по уму (компетентность), чести (честность и достоинство) и совести (беспощадность к себе), даёт вполне определённую картину развития теоретических начал организационного строительства. И если мы не смотрим на эту практику как на нечто законченное и неприкосновенное, если мы признаём действие закона отрицания отрицания в данной сфере, указанные исторические факты становятся прочным фундаментом для развития всего положительного в историческом опыте и отбрасывания всего отрицательного.

А. Редин
10/12/2018

____________________________

Уважаемые читатели! Заносите в закладки и изучайте наши издания:

I. Общественно-политический журнал «Прорыв»

II. Газета «Прорывист»

Наши соцсети: Телеграмм, ОК, ВК, Дзен

Наш рутуб-канал "Научный централизм"