Перед тем как начать наш разговор с того, ЧТО МЫ ЕСТЬ ТАКОЕ — а это естественное начало всякого мировоззрения, — обязательно следует разобраться с тем, что из себя представляет окружающий мир.

Дело в том, что люди по вселенским меркам появились не так уж давно. Не так уж давно даже по меркам существования нашей планеты. Мир существовал, крутился, вертелся и бурлил до того, как люди постепенно заселили планету.

Поэтому перед тем как думать, кто ты, зачем ты здесь и кому нужен, в чём твой смысл и предназначение, хорошо бы постигнуть смысл самого бытия (бытие — всё то, что есть).

*

Что из себя представляет мир, в котором мы живём?

Легко заметить, что мирозданию, вселенной, звёздам, космическим и природным процессам на нашей планете глубоко безразличны судьбы человечества и жизнь отдельных людей. В самой вселенной нет никакой осмысленности, её существование протекает абсолютно объективно (= независимо от сознания, какого-либо!), путём столкновения различных сил, противоположных начал.

Проще и нагляднее всего внешний мир описывает механическое взаимодействие: всё куда-то перемещается, сталкивается, разрушается, сливается, энергия передаётся от одного тела другому, из простых тел образуются сложные (сложные означает сложенные из простого), сложные распадаются и т. д. и т. п. И всё матрёшкообразно состоит друг из друга.

Организмы распадаются на различные системы и аппараты жизни, те — на сложные вещества, сложные вещества — на простые, простые — на молекулы и атомы, молекулы и атомы — на более лёгкие и простые атомы, а те, в свою очередь, на ещё более мелкие элементы, и так до бесконечности.

То есть всё сложное и большое есть определённая организация более простого и маленького.

Притом на каждом уровне организации своя специфика, свои какие-то законы и закономерности, своя логика вещей и процессов.

Наука в настоящий момент выделяет несколько уровней такой организации.

1. Физический. Начинается всё с микромира. Это сфера глобальных масштабов. Космос представляет собой бескрайнее море чрезвычайно мелкого газообразного вещества, заполняющего всё пространство, называемого эфиром. Потоки эфира спиралеобразно двигаются в центры галактик. Там они на огромной скорости сталкиваются, и так образуются уже потоки протонов, нейтронов и излучений из центров галактик к их окраинам.

Движение эфира к центру галактик и из центра галактик в виде протонов, нейтронов и излучений порождает все известные явления микромира от гравитации, света, электромагнитного излучения до процессов образования звёзд, планет и иных космических тел.

Это чудовищно гигантские масштабы с огромными временными интервалами. Чтобы образовалась галактика, нужны миллиарды лет.

С какой скоростью движется эфир, доподлинно пока неизвестно, но протоны и излучения из центра галактики двигаются со скоростью света. Это очень быстро для нас и очень медленно относительно расстояний самих галактик.

Мы видим свет на расстоянии 14 миллиардов световых. Это означает, что фотоны летели до нас 14 миллиардов лет. За этот срок они постепенно разрушаются от трения об окружающий эфир и воздействия других внешних сил.

До центра нашей галактики, а она далеко не самая крупная, почти 30 тысяч световых лет (то есть сейчас мы видим центр Млечного пути таким, каким он был во времена, когда люди только одомашнивали собак).

Ясно, что скорость движения протонов, нейтронов и излучений, из которых и формируются звёзды, планеты и все тела, по сравнению с масштабами космоса, довольно низкая. Поэтому превращение и изменения в космосе происходят очень, очень и очень медленно. Хотя нас на Земле и будоражит мысль, что свет, тепло и другие лучи от Солнца достигают нас всего за какие-то восемь минут.

2. Химический. Это значительно более сложный уровень организации, когда речь ведётся уже о веществах, то есть о соединении сложных, больших атомов и молекул. В космосе как таковых веществ совсем немного, если не считать звёзд и планет. Вещества как раз образуются уже на небесных телах.

3. Биологический. Это суперсложный уровень организации, когда из наиболее сложных органических веществ, путём их хитрого сплетения, зарождаются организмы, т. е. появляется жизнь. Суть жизни состоит в том, что живые организмы существуют посредством обмена веществ с окружающей их средой.

4. Социальный. Это человечество — особо сложная форма жизни. Поэтому мы и задумались о смысле бытия.

Для каждого более сложного уровня организации предыдущие представляют собой, во-1-х, строительный материал, из которого он состоит, во-2-х, среду (условия) существования или обитания.

Таким образом,

1) для нас, людей в целом, растительный и животный мир есть то, из чего мы состоим, и то, в окружении чего мы обитаем;

2) для нас, людей как биологических организмов, вещества и их соединения есть то, из чего мы состоим, и то, как и где мы существуем;

3) для нас, людей как некоторой совокупности химических аппаратов жизнедеятельности, физический мир и космические процессы есть то, что нас формирует, и та среда, в которой мы существуем.

Всё довольно просто для понимания и чрезвычайно сложно для постижения. Но логично, верно?

Сказанное — это не мнение, не какая-то модель, приближенно объясняющая наблюдаемое, не гипотеза и не догадка, а научный вывод из всей совокупности общественной практики. Из тех тысяч лет истории человечества, которые дали миллиарды фактов, наблюдений, экспериментов. Прежде всего из практики самого воспроизводства человечества, то есть процесса жизни и смерти, производства и потребления материальных и духовных благ.

Научное знание от всего иного отличает его адекватность, т. е. строгое соответствие объективной реальности. Всё это проверяется самой практикой человечества, производством, открытиями, исследованиями и т. п.

Обрати внимание, что научное знание прямо противоположно НЕ незнанию, как это может показаться, потому что научное знание вполне себе предполагает, что мы чего-то пока можем и не знать. Научное знание противоположно вере. Если ты во что-то веришь, это точно означает лишь одно — что ты не знаешь (поэтому верить глупо).

Верить в знания невозможно, потому что знания подтверждаются на практике, следовательно, не остаётся пространства для веры. Если же мы пока чего-то не знаем, то можем на основе уже имеющихся знаний предполагать, строить гипотезы и догадки. Они должны быть вполне научными и тоже никак не связаны с верой. Там, где есть вера, там не может быть науки. Это важнейшая аксиома познания.

I. Основы мироздания

Итак, если свежим взглядом осмотреть всё матрёшкообразное мироздание, в котором простое складывается в сложное, а сложное существует в простом, можно обнаружить несколько важнейших выводов, законов, которые одинаково значимы для всех сфер познания, для всего вообще. Они составляют фундаментальную основу научного, т. е. адекватного, мировоззрения и методологию мышления.

Люди, которые мыслят и живут с кашицей в голове вместо мировоззрения, не видят ничего дальше своего носа. Они рассуждают исключительно в рамках обыденности, в рамках повседневной практики. Их пугает всеобщее, их пугает методология и любые фундаментальные знания. Обычно всё за пределами непосредственного житейского опыта они пытаются объяснить мистически, опираются на различные мистические идеологии, например религию. Религия даёт антинаучное, неразумное, основанное на вере, т. е. алогичное, объяснение сущности мира. Но мещане и обыватели обычно и теоретические основы религии не знают. Они живут мелкими бытовыми вопросами, им достаточно суеверий, примет и молитв.

В таких людей превращается большинство как раз в твоём возрасте, поэтому нужно самообразовываться, думать и думать, работать головой, работать над собой, учиться, учиться, учиться. У превращения в обывателя есть социальные причины, оно выгодно определённым общественным силам, т. к. чем тупее люди, чем уже их мировосприятие, тем проще их эксплуатировать, угнетать и обманывать.

Говорят, сон разума рождает чудовищ. Тотальное невежество, особенно в вопросах обществоведения, порождает не только чудовищ вроде массовых убийц, террористов, садистов и психопатов, но и болото равнодушных мещан.

У большинства таких людей сформирована короткая память на социальные события, потому что они всю информацию воспринимают только в прямом отношении с вектором своей жизни. Эти люди говорят: «Зачем мне это знать?», «Мне физика в жизни не пригодится», «Какую можно из этого извлечь пользу?» и т. п. Их природная любознательность, которая лежит в основе здоровой потребности к познанию, притуплена до уровня пассивного любопытства. Таким людям достаточно слухов, сплетен, мемов, хохм, секретов, особенно если из них следует, что у других людей дела идут ещё хуже и они ещё большие клоуны и придурки. Это не только бессмысленное, но и болезненное любопытство. Однако в каждом, так или иначе, есть любопытство и любознательность. Проблема в балансе и динамике этого баланса.

Нет ничего печальнее, чем прожить жизнь, полную эмоций от любопытства, моды, шопоголии, комфорта и праздности. Это не только скучно, жалко и психически нездорово, но и подрывает само высокое звание человека. Такая жизнь мало похожа на человеческую. В целом теоретическая деятельность — самая главная форма человеческой практики вообще. Хочешь быть настоящим человеком, не пренебрегай научно-теоретической деятельностью, хотя бы по наполнению своего сознания адекватными знаниями. А все эти нудные депрессии и больные извращения — обыкновенное свинство обывательщины.

Но важно усвоить критику мещанства не в виде презрения и ненависти к окружающим, ибо это есть поверхностное суждение как раз в стиле обывателя. Любопытство отличается от любознательности прежде всего не своим предметом, а тем, что последняя стремится проникнуть в причину. Как сказано выше, у обывательства, невежества социальные корни, т. е. есть общественные силы, которые извлекают из этого выгоду, поэтому они формируют соответствующие условия, воспитание и т. д. Почему в окружающем тебя информационном пространстве 1% научных знаний и 99% мусора в виде пропаганды эгоизма, эксплуатации низменных инстинктов, мистики и прочей ерунды? Притом производство всего — от книг, телевизора и интернета до содержания уроков и общественных мероприятий — кем-то оплачивается. Даже если ты это сама покупаешь, это было произведено заранее с целью формирования рынка и иллюзии выбора. Вот и думай. И рано или поздно осознаешь, что массовое невежество — это неотъемлемый элемент общества в системе частных отношений собственности. А обывательство — лишь очередная разновидность невежества. Без дураков не может быть рабовладения, феодализма и капитализма. Поэтому производство дурости и дураков — важный элемент поддержания экономического и политического строя.

И этому, кстати говоря, благоволит само устройство сознания. Дело в том, что мышление возникло как объективная необходимость приспособления человечества к среде обитания. Мышление изначально являлось деятельным и было направлено на ежедневное решение конкретных проблем выживания отдельного организма и сообщества людей. Следовательно, с развитием общества, разделением труда, ростом технологий, изменением быта и т. д. ежедневная потребность думать головой перестала быть столь насущной. Сегодня, чтобы «нормально жить» в среднеразвитой стране, можно вообще практически не думать головой. От этого, во-1-х, потенциал мышления деградирует, во-2-х, индивиду намного сложнее заставлять себя думать. Именно поэтому нужно постоянно учиться, постоянно думать головой и заниматься теорией.

Итак. Как подступиться к фундаментальным основам бытия?

Следует начать с простого рассуждения.

Мы видим огромное многообразие явлений и процессов космоса, природы, веществ, животных (общество пока сюда включать не будем, т. к. ведём речь об окружающем нас мире, а не о нас). Все они составляют многообразие бытия. Значит, должны иметь в своей основе что-то общее. Все они до одного должны быть тождественны в том, что позволяет им составлять единство бытия.

Так в чём состоит единство мира? Почему всё, что есть, есть в этом мире и составляет этот мир?

Это вопрос философский, и ответ на него нельзя найти разрезанием лягушек, раскопками или путешествиями в дальний космос. Он выводится логически, т. е., с одной стороны, на основе строгого обобщения всех фактов, с другой — предельно добросовестного следования самим законам мышления: чтобы не было никаких инородных примесей идей, одно выводилось из другого, ничего друг другу не противоречило. Вообще, научное мышление есть мышление добросовестное, которое исключает всякую веру, мистику, натягивание, эмоции, страсти, карьеризм и, самое главное, интересы. У учёного человека потребность одна — выяснение истины.

Так, единство мира состоит в его материальности. Тождественность всего сущего состоит в его материальности. Всё реальное, существующее, существовавшее и будущее существовать — материально.

«Материя» — это слово, смысл которого состоит в том, что что-то было, есть или будет в реальности. Всё сущее есть те или иные формы материи того или иного уровня организации.

Далее, нельзя просто довольствоваться тем, что материя есть. Мы должны понять, каким конкретно образом она существует.

Дело в том, что материальные объекты и процессы постоянно возникают и исчезают, всё сущее имеет своё начало, расцвет, увядание и конец. Существование есть не только появление, зарождение, но и исчезновение. Жизнь сменяется смертью, а смерть — жизнью. Жизнь, мрачно шутят некоторые, есть лишь умирание.

В этом наблюдается некоторое движение, как минимум от начала к концу каждой конкретной вещи, который становится отправным пунктом зарождения чего-то нового.

Далее, материальные объекты и процессы не существуют изолированно. Как мы выяснили, единство мира состоит в его материальности и поэтому во всём материальном проявляется единство. Что такое единство? Это соединение различного, противоположного. Все материальные объекты отличны друг от друга (на свете нет ничего абсолютно одинакового!), но их тождество состоит как минимум в том, что они материальные объекты. Значит, они взаимодействуют друг с другом (ведь речь идёт о СОЕДИНЕНИИ различного). Причём их взаимодействие, взаимовлияние друг на друга, является главным фактором их движения от зарождения к исчезновению и зарождению нового.

Все материальные объекты и процессы можно рассмотреть как механику бытия, т. е. во всём реальном мы увидим перемещение, столкновение (взаимодействие), влияние друг на друга, соединение и распад. Всё сущее как минимум может быть рассмотрено с точки зрения механики.

Из сказанного следует, что движение — это способ существования материи. Материя всегда движется, покой лишь относителен. Никакого абсолютного покоя нет и быть не может. Движение и есть процесс существования материи, материальных форм и образований. Даже твоё сознание есть постоянное движение мысли, ты не можешь перестать думать ни на секунду. Даже когда ты спишь, твой мозг осуществляет мыслительную работу вне осознанности.

Причём каждый новый уровень организации материи даёт свою специфическую разновидность движения, помимо простого перемещения и столкновения.

Химическое движение — это те качественные изменения, которые происходят в молекулах веществ в результате движения атомов.

Биологическое движение — это те качественные изменения, которые возникают в результате обмена веществ организма и внешней среды (тоже движения).

И у общества есть своя особая форма социального движения.

Короче говоря, всё сущее движется, а мерой этого движения является такое понятие, как энергия.

Даже этот текст есть форма материального движения. Энергия нейронов моего головного мозга не только формулирует мысли, но и приводит в движение мышцы организма, таким образом создаётся текст, который ты читаешь посредством аналогичного аппарата своего организма. Если вследствие усвоения текста письма ты будешь совершать те или иные поступки, значит, оно станет и формой социального движения, при условии значительности их последствий. Вряд ли Пушкин, когда писал «Евгения Онегина», мог предполагать, какую возымеет «социальную энергию» изложенная им тривиальная история. А она по факту оказывает крупное влияние на представления молодых людей о любви, даже если они никогда не читали само произведение.

Далее. Мы начали осмысление бытия с того, что зафиксировали материю, способом существования которой является движение. Материя движется, тем самым существует всё разнообразие её форм, элементов существует через зарождение, расцвет, увядание и гибель с новым зарождением, сталкиваясь, образуя более сложные формы из простого и распадаясь на простое из сложного.

Но сказать, что всё сущее материально и движется, недостаточно. Нужно продвинуться глубже. Что конкретно означает материальность? В чём конкретно проявляется материальность?

Всему материальному присуща характеристика, которая даёт нам научные категории всех форм материи. Всё материальное имеет вещной характер.

1. Это означает, что все элементы и «единицы» материи имеют массу. «Масса» — это понятие, которое выражает количество материи: много или мало материи составляет предмет, процесс. Если мы наблюдаем то или иное реальное явление, но не можем зафиксировать его массу, значит, перед нами возмущение, волна материальной среды. В сплошной среде движение может передаваться от одного элемента другому без их существенного значительного перемещения, подобно волне в воде.

Короче говоря, всё сущее имеет массу и никак иначе. Если кто-то утверждает, что в чём-то нет массы, значит, тебя пытаются обмануть.

2. Вещной характер материи также означает, что всё является целым для своих составных элементов и частью чего-то большего. Всё имеет какую-то структуру, внутреннюю организацию и определённым образом связано с другим. Нет никаких тел или явлений, которые состоят сами из себя, являются первопричиной себя или ни с чем не связаны. Если кто-то утверждает подобное, тебя обманывают.

3. Далее, вещной характер материи означает, что всё имеет форму и содержание, т. е. в его структуре есть элементы, отвечающие за внешние границы (форму, протяжённость) и внутренние границы (содержание). Когда мы говорим о чём-либо «что это такое?», мы имеем в виду его содержание. Когда мы говорим о чём-либо «какое оно?», мы имеем в виду его форму. Форма всегда содержательна, а содержание всегда как-то оформлено. Форма и содержание друг другу соответствуют. Если меняется содержание, значит, изменится и форма, но не сразу. Если внешние силы меняют форму, содержание будет вынуждено подстраиваться под эти изменения. Если кто-то утверждает, что у чего-то нет формы или нет содержания, значит, тебя пытаются обмануть.

Всё это логические выводы, основанные на опыте человечества, на деятельном взаимодействии с окружающим миром (производство, эксперименты, наблюдения) и внутри самого общества. Это неопровержимые, абсолютные истины.

Если копнуть ещё глубже, чем вещной характер материи, то мы заметим, что всё многообразие форм материи, объектов, процессов предстаёт в виде качественных и количественных моментов. Во всём можно найти 1) уникальность, непохожесть, отличаемость от всего вообще и 2) тождественность, похожесть с тем или иным. Категория качества выражает первое, количества — второе.

Например, качество тебя как личности — это то, что тебя отличает от всех людей и вообще от всех вещей во вселенной. А количество — это соединение тебя в какие-то тождественные группы. Скажем, ты есть прежде всего человек, а людей сегодня почти 8 млрд. Ты принадлежишь к русской культуре, как и 250 млн человек и т. д. Но и всякое качество может быть разложено на количество каких-то составных качеств. Положим, качество твоей личности представлено прежде всего определённым количеством правильных и неправильных поступков, совершённого добра и зла, порядочности и подлости. Ну и т. д. Так же и твой организм — это определённое количество тех или иных систем и аппаратов жизнедеятельности, конечностей, костей, тканей и т. д.

Однако притом качество первично, а количество — это всегда похожесть каких-то качеств. Если перед тобой на столе десять слив, то все эти сливы разные, но все они при этом сливы.

Возникает вопрос, как и почему одни вещи и процессы сталкиваются и образуют нечто новое, а другие — нет? Или, наоборот, почему что-то под воздействием внешних сил распадается на более простые составляющие?

Качество есть определённость вещей, процессов. От взаимодействия различных качеств зависит результат этого взаимодействия.

Для простоты логической иллюстрации этих процессов предлагается такое словесное объяснение: все качества представляют собой относительно друг друга ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ, а их столкновение, т. е. взаимодействие (взаимоотражение), — ЕДИНСТВО, которое они составляют. Если это единство при столкновении сцепляет их между собой, то перед нами образование чего-то нового, более сложного. Если это единство при столкновении не сцепляет их, то их потенциалы и векторы просто изменяются. Иногда одно разрушает другое.

Пример можно привести не только из физики или химии, но и из повседневной жизни. К примеру, ты как личность взаимодействуешь с другим человеком. Вы противоположности. Ваше единство проявляется во взаимодействии, в общении, но прежде всего в общей деятельности. Происходит некоторое трение, «обмен социальной энергией», и чем его больше, чем шире и длительнее практика, тем это столкновение в большей степени становится единством. В результате или вы сдружитесь, т. е. образуете нечто новое, содружество двух людей, или кто-то на кого-то лишь как-то повлияет. А может, дело кончится и вовсе конфликтом, борьбой характеров и даже дракой. Так же происходит и при взаимодействии отдельной личности и коллектива.

К слову, взаимодействие в мироздании всегда является взаимным отражением вещей, процессов, явлений. Слово «отражение» здесь применяется потому, что в дальнейшем, на более высоких уровнях организации материи, взаимодействие через столкновение играет ключевую роль в развитии биологической и социальной форм материи.

Далее. Возникают ещё вопросы: что из себя представляет вся материя, вся совокупность материального мира как целое? Где она находится и относительно чего изменяется?

Так мы подступаемся к пространству и времени.

Дело в том, что материя не просто существует посредством движения, она движется в пространстве и изменяется во времени. Пространство — это, собственно, вместилище материи. Само оно нематериально и абсолютно, как и время. Время — это чистое безматериальное движение, относительно которого происходят все изменения в мире.

Если пространство и время нематериальны, невещны, как мы можем утверждать, что они есть, что они составляют элементы бытия? Только опосредованно через материю. Материя должна в чём-то двигаться и изменяться в движении относительно чего-то абсолютного. Иначе немыслимо. Более того, пространство и время бесконечны, то есть не имеют ни начала ни конца. Следовательно, материя, которая заполняет всё пространство и существует во времени, бесконечна, не имеет ни начала ни конца и, стало быть, неуничтожима. Последнее наглядно на практике подтверждает закон сохранения энергии. А бесконечность пространства и времени подтверждает вообще всё наблюдаемое, если к нему подходить добросовестно и разумно.

Некоторые говорят: «Я не могу представить бесконечность». Но если ты внимательно задумаешься, крепко поразмыслишь, то поймёшь, что, как раз наоборот, невозможно представить ничего абсолютно конечного.

Вот что-то есть и теперь этого не стало. И что осталось? Пустота? Но в природе нет никакой пустоты, она даже немыслима. Пустоту представляют как пустую коробку или какой-то вакуум. Вот уже что-то есть — коробка или вакуум, у них как минимум есть какие-то границы и объём. Даже математическая «пустота», т. е. ноль, — это уже что-то. Это ноль. Он же есть как «математическая реальность», у него есть свой символ «0» и т. д.

Короче говоря, вселенная бесконечна, пространство бесконечно, время бесконечно и материя, движущаяся в пространстве и существующая во времени, бесконечна. И следовательно, формы и разнообразие материи тоже бесконечны. Нет у вселенной начала и не будет конца. Конечны все конкретные формы материи, которые появляются и исчезают.

Из этого, например, следует вывод о том, что нет никаких богов и высших сил, что где-то во вселенной обязательно есть жизнь, в том числе разумная. Но главное: всё, что будет, уже бывало. Но при этом всё, что было, и всё, что будет, всегда происходило и произойдёт в уникальном виде. Подобно тому, что во вселенной нет двух абсолютно одинаковых вещей, нет двух абсолютно одинаковых атомов, но все вещи в той или иной мере похожи, тождественны. Так и все события, с одной стороны, уникальны, с другой — повторяют друг друга.

Итак.

Материя бесконечна.

Движется.

Движется в бесконечном пространстве и изменяется в бесконечно текущем времени.

Вещна, т. е. имеет массу, форму, содержание, является целым и частью чего-то большего.

Материальные формы взаимодействуют как противоположности и иногда образуют устойчивые единства.

Таковы основные характеристики материальных форм и их движения в пространстве и времени.

Если ты усвоишь эти аксиомы материализма, постигнешь их глубокое содержание, то получишь в своём мировоззрении логическую «ось координат» для быстрой, почти интуитивной первичной научной экспертизы любых теоретических выкладок. Если какие-то идеи противоречат сказанному выше, значит, они антинаучны, если нет, значит, возможно, истинны.

Придёт время, и эти основы будут изучаться с самых первых лет жизни. Через тысячу лет людям будет сложно представить, что в нашу эпоху мы как-то жили без научно-материалистического мировосприятия, подобно тому как сегодня удивительно осознавать, какими невеждами были средневековые массы, рукоплескающие сжиганию очередных ведьм или очередного Джордано Бруно.

II. Развитие

Уяснив основные выводы о фундаментальных основах бытия, чтобы перейти к обществу, необходимо понять, что такое развитие.

В природе всё постоянно движется, можно сказать, хаотично. Величина движения в мироздании равна бесконечности. Где-то что-то уничтожается, где-то что-то образуется новое. И новое всегда есть сложение чего-то более простого. А разрушение всегда есть распад чего-то сложного на простое.

Стало быть, развитие — это тоже движение, но не просто движение, а движение от простого к сложному, от примитивного к более совершенному.

Ключом к пониманию сущности развития служит описанная выше формула ТОЖДЕСТВА и ЕДИНСТВА ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ. Всё сложное сложено из простого именно как единство противоположностей, которые обладают тождественностью.

Вообще, все «единицы» материи тождественны как минимум как материальные объекты. Однако в конкретном случае для их сцепления, т. е. устойчивого единства, требуется более высокий уровень тождественности. Грубо говоря, нужно, чтобы они друг другу подходили. Если швырнуть кирпич в Солнце, он просто сгорит и их «единство» закончится практически моментально. Солнце этого даже не заметит, т. к. слишком велика разница их «потенциалов». Но если к Солнцу приблизится другая звезда, то они могут образовать некоторую пару, составить единство противоположностей, при их тождестве. Так же и с молекулами и атомами, они соединяются друг с другом, но при определённых качественных характеристиках. Так вообще со всем на свете.

При постижении конкретного явления как единства и тождества противоположностей не стоит впадать в схематизм. Речь не идёт о соединении непосредственно каких-то двух вещей или процессов, двух «единиц» материи. Единство — это своего рода внутренняя борьба, а противоположности — это своего рода два вектора, две силы внутри явления. Сами эти противоположности составляют внутри себя множество различных элементов. Например, конкретного человека можно представить как тождество и единство биологического и социального, телесного и духовного. Тождественность их проявляется в том, что и биологическое-телесное, и социальное-духовное есть организм человека, одни и те же его аппараты отвечают и за голод, жажду, инстинкты, и за мышление, любовь, сопереживание, таланты и труд. А их единство состоит в борьбе как бы телесного вектора и духовного, в волевом преодолении примитивных полуживотных рефлексов, инстинктов сознательностью, моралью, какими-либо социальными функциями, общественным долгом и т. п. В единстве и тождестве противоположностей всегда есть ведущая сторона, ведущая противоположность, которая как бы побеждает в борьбе. В человеке — это духовная сторона. Если же находится человек, в котором верх взяла биология, рефлексы и инстинкты, то он сам себя выписывает из состава людей, возвращаясь в мир животных.

Когда возьмём более глубокие определения человека, уже в рамках изучения общества, то в них всё равно будут просматриваться те же самые тождественные противоположности в единстве, но на более сложном уровне. Потому что они отражают сущностную характеристику человека.

Отмечу к месту, что в науке истины более высокого порядка всегда уточняют истины прежние. Они, с одной стороны, делают предыдущее понимание не столь значимым, уже слишком поверхностным, с другой — повторяют прежние истины на более высоком уровне, более подробно и конкретно. В этом смысле познание спиралеобразно. Почему? Потому что спиралеобразно и само развитие материальных форм.

Всё сложное и новое есть повторение простого и старого на более высоком уровне. Эта истина получила частичное отражение в пословице: «Всё новое — это хорошо забытое старое». Но ещё более философски точен источник этой пословицы, строка из стихотворения малоизвестного ныне поэта Фофанова: «Ах, экономна мудрость бытия: все новое в ней шьётся из старья».

Опять же для простоты логической иллюстрации спиралеобразность развития (и, следовательно, познания) описывается формулой, согласно которой развитие есть ОТРИЦАНИЕ ОТРИЦАНИЙ. Одна противоположность отрицает другую противоположность, а их единство представляет собой нечто новое, т. е. отрицание этого отрицания. Звучит это довольно мудрёно, но если внимательно поразмыслить, то предельно кратко лучше сформулировать, пожалуй, и не удастся.

Понятие развития тоже относится к основным выводам о фундаментальных основах бытия, которые в системе представляют собой законы мироздания. Иными словами, это объективные, внутренние, существенные, устойчивые и потому повторяющиеся связи явлений объективного мира. Их невозможно ни изменить, ни разрушить, ни обойти, можно лишь игнорировать или познать и принимать во внимание.

Итак. Развитие материи породило жизнь на Земле.

Разница между неживой и живой материей не такая уж и непреодолимая. Есть немало промежуточных форм, например вирусы. Они вроде как неживые организмы, но их существование очень напоминает поведение живых организмов.

Развитие жизни на Земле привело к появлению человеческого общества — социальной формы материи. Есть также немало примеров переходных форм, высших животных, которые тоже живут коллективно, общаются и т. д. Короче, отдалённо напоминают общества. Одомашненные животные, особенно живущие прямо с людьми, значительно доразвиваются относительно своих природных собратьев. Какие-нибудь домашние собаки вполне себе проявляют человеческие эмоции, примитивным образом общаются с хозяевами, испытывают простенькие переживания и т. д. Но всем животным не хватает чего-то, чтобы стать сознательными. Одним — рук, другим — ног, третьим — сложности нервной ткани и проч. Только человек смог выйти, подняться из царства животных. Путь этот тоже был не прост, и понятие «хомо сапиенс» обобщённое. Были разные «ветки» человекообразных обезьян, и сейчас есть люди разных рас и т. д. Но все мы составляем человеческое общество, мы все стали людьми.

Так ЧТО отличает человека от животного? Что сделало из человекообразной обезьяны Человека?

Самое наглядное: речь, культура, мораль, нравственность и т. п. Так это дело и объясняла религия и дурная философия: у человека есть душа. А у зверей и растений души нет. Раньше ведь «цивилизованные» европейцы считали, что и у рабов и аборигенов нет души. Но это всё ненаучное понимание, оно лишь берёт какие-то отдельные элементы общества и ставит их в центр объяснения, чтобы привнести идею того, что бог наделил человека его сущностью, человечностью.

В реальности все живые организмы существуют посредством борьбы с внешними условиями обитания. Жизнь возникает в определённых обстоятельствах (атмосфера, вода, минеральная почва), появляется из развития неживой природы и выделяется своей специфичной формой движения — обменом веществами с природным окружением. Сначала появились простейшие, в основном одноклеточные, организмы, бактерии. Затем они постепенно развивались, образовав два основных направления — растения и животные. Растения более примитивные, потому что не передвигаются, животные же, в том числе насекомые, научились передвигаться, ориентироваться в пространстве и добывать себе пищу за этот счёт.

Мир животных эволюционировал, появлялись всё более сложные организмы со всё более мудрёными аппаратами жизнедеятельности, которые позволяли расширять ареал обитания, кормовую базу, лучше приспосабливаться к изменяющимся условиям среды. Всяких видов, разновидностей, групп и типов животных было и есть величайшее множество. Жизнь бурлит и идёт по всем фронтам. Одни плавают, другие ползают, третьи летают, четвёртые — всего понемногу. Одни питаются тем, другие иным, но всех их объединяет обмен веществ с внешней средой. Этот обмен веществ и есть борьба за жизнь. Вернее: жизнь и есть борьба.

Запомни это выражение, оно имеет смысл во всех возможных аспектах. Жизнь — борьба. Говорят: «Движение — это жизнь». Это правильно, но точнее сказать, что жизнь — конкретная форма движения, а именно — борьба. Сейчас общество находится на таком низком уровне развития, что люди только и делают, что борются друг с другом. От конкуренции, карьеризма и «борьбы полов» в отношениях до терроризма, геноцидов и войн. Но это пройдёт, наступят времена, когда борьба человечества станет совместной, коллективной и сосредоточится на преобразовании природы, в том числе покорении дальнего космоса.

Выше написано, что материя, можно сказать, движется хаотично. Но это только нам так кажется, на самом деле всё движение материи закономерно. Закономерность движения материи заключается в том, что движение абсолютно. Материя существует движением, и все материальные формы и образования перемещаются, сталкиваются, сцепляются и разваливаются. Вектор и характер движения каждой «частички» материи задаётся её прошлым состоянием и взаимодействием с другими «частичками». У движения материи нет причины, первотолчка, оно никогда не начиналось и никогда не прекратится. Такое физическое понятие, как инерция, отражает неуничтожимость движения и отсутствие абсолютного покоя (абсолютным покоем можно назвать только само пространство).

Из этого движения следует то, что в мире неживой материи всё везде со всем сталкивается и это непрерывно вызывает создание новых форм материи. В недрах Земли из простых веществ образуются сложные минералы, в космическом пространстве из потоков частиц образуются звёзды и планеты и т. п. То есть неодолимость движения и столкновение материальных объектов приводит к появлению нового, пусть и количественно, по массе, это новое составляет сущую мелочь, выглядит, как исключение из общего потока движения простого (эфира, протонов и лёгких атомов).

Этот же закон, но на куда более сложном уровне, управляет эволюцией живых организмов, т. е. появлением и исчезновением организмов и способов их приспособления (адаптация, видообразование, вымирание).

Живой организм во много раз более сложный, чем неживые вещества. В нём самом куда больше динамики движения, он сам непрерывно самообновляется, растёт, изменяется во много раз быстрее, чем простые и сложные вещества. Живая клетка — система довольно хрупкая в силу своей сложности. Жизненный цикл клетки длится от двадцати минут до в редких случаях нескольких лет. Организм существует посредством обновления, деления клеток (или одной клетки, если это одноклеточный организм), но и его жизненный цикл не велик по сравнению с неживой материей. Обновление клеток всегда лишь примерно воссоздаёт их их прежние формы и содержание, подобно тому как дети лишь примерно повторяют личности своих родителей и вообще «усреднённую личность» прежнего поколения. Под влиянием различных внешних факторов клетки и структуры клеток, которые образуют аппараты организма, накапливают различные изменения. Этот процесс называется мутацией.

Таким образом, живой организм в этом смысле представляет собой как бы взаимодействие двух начал: наследственности, т. е. повторения клеток и их структур при делении (воспроизводстве), и мутаций, т. е. изменений, отличий клеток и их структур от родительских. Постоянные мутации и приводят к непрерывному изменению живых организмов. Исходя из внешних условий, выживают организмы с наиболее удачными мутациями, которые постепенно входят в базу уже наследственности. Так и работает механизм естественного отбора. И в нём, естественно, тоже проявляется тождество и единство противоположностей.

Иными словами, в данном случае развитие есть движение от простого к сложному как способ выживания, как разновидность совершенствования обмена веществ.

При этом следует понимать, что мутации не всегда представляют собой усложнение. Они вполне себе могут быть и упрощением, отмиранием каких-то аппаратов и систем организма. Важно зафиксировать непрерывное движение в биологической форме материи, за счёт которого и происходит приспособление к условиям обитания.

Ни в коем случае не следует представлять эволюцию как процесс оптимальной организации существ. Природе неведомы такие категории, как рациональность, оптимальность, целесообразность. Это понятия человеческого мышления. Главное в природе — это движение, а не то, ЧТО уничтожается или продолжает существовать в ходе этого движения, помогает или мешает выживать, отбраковывается путём приспособления. Причём в результате «отбраковки» остается не лучшее, но достаточное для приспособления.

Собственно говоря, если ты понаблюдаешь за скачками развития чего-либо сложного, то обнаружишь, что скачок происходит не там, где самые зрелые-перезрелые условия, а там, где они достаточно зрелые. Человекообразная обезьяна, от которой произошли люди, не была самым развитым приматом, но достаточно развитым. Сверходарённые дети обычно вырастают в посредственных личностей, а настоящие гении в детстве были лишь достаточно талантливы. Первая действительно коммунистическая революция произошла не в наиболее промышленно и социально развитой стране, но в достаточно развитой. Научные открытия почти всегда совершаются людьми, которые в научно-профессиональном сообществе не считались главными звёздами и знатоками.

Логически это объясняется тем, что момент перехода от старого качества к новому качеству, момент скачка в развитии, представляет собой как бы МЕРУ необходимого. Говорят: «Во всём нужно знать меру». Хотя здесь речь не идёт про чувство меры, но тем не менее мера объективно существует во всяком движении от простого к сложному, что и получило отражение в народной мудрости.

Поэтому ты часто будешь замечать, что перфекционисты, т. е. люди, которые стремятся к безмерному совершенствованию чего-либо, если не находят в себе сил остановиться, то оказываются не способными ни завершить начатое, ни создать нечто новое. К совершенству и совершенствованию стремиться необходимо, но не становясь при этом заложником этого стремления. Такова одна из закономерностей всякого развития — после достижения известного уровня количественного роста происходит скачок в качестве.

III. Происхождение общества

Важнейшим фактором усложнения, более высокого уровня развития животных, стал коллективизм. Некоторые животные приспособились со временем выживать сообществами. Именно в предсоциальном соединении относительно самостоятельных животных кроется ключ к пониманию процесса формирования общения, высокого взаимодействия, соединения усилий. Предки людей и были такими животными, которые выживали коллективно.

Здесь налицо уже влияние не мутации как таковой, хотя её роль тоже имеется, но выработки форм взаимодействия внутри вида, сообщества. Но суть та же: животные приспосабливаются, просто в данном случае преимущественно воспроизводством поведения (т. е. через эволюцию психических процессов), а не воспроизводством тела. Отличный пример — муравьиные семьи, их колонии и суперколонии.

Т. е. мы видим развитие уже и как усложнение для совершенствования обмена веществ (в меньшей степени), и как усложнение психических процессов, управляющих поведением. И это логично, усложнилось тело, достигло достаточного совершенства (появился скелет, внутренние органы, нервная система, конечности и т. д.), пошёл процесс более глубинного усложнения поведения, в том числе взаимодействия.

Удачная конфигурация организма и животный коллективизм сделали человекообразных обезьян способными к коллективному труду. Именно труд сделал из обезьяны человека.

Что такое труд? Это, можно сказать, высшая форма обмена веществ с внешней средой обитания, которая позволяет не просто добывать питание и приспосабливать под свои потребности отдельные внешние, поверхностные элементы среды, а преобразовывать природу в самом широком и глубоком смысле. Человек создаёт сложные орудия труда, познаёт окружающую действительность, ставит цели, осуществляет планирование и совместными усилиями с себе подобными изменяет, преобразует её. В результате посредством коллективного труда человек творит могучую материальную и духовную культуру, удовлетворяя таким образом потребность в собственном существовании и развитии.

Иными словами, труд — это тоже форма борьбы за жизнь с внешними, природными условиями, но, главным образом, не через приспособление себя, а через преобразование самих этих условий. Содержанием процесса труда является преобразование природы, сущностью труда является воспроизводство общества посредством преобразования природы. То есть человечество, перейдя от простого приспособления к внешним условиям к преобразованию природы, само меняется, развивается, совершенствуя методы, способы труда, получая всё лучшие результаты. При этом главной характеристикой труда, одним из условий его возможности является соединение усилий людей, коллективность.

Труд возникает как общественное явление и осуществляется обществом, а не отдельным человеком или локальном коллективом. Это важно понимать, потому что отдельному человеку может казаться, будто он трудится как изолированный, самодостаточный субъект. Однако даже если ты Робинзон Крузо, сможешь выжить только за счёт «общественных сил» своей личности (воли, знаний, навыков, опыта).

Итак, мы переходим к обществу, и теперь уже в нём будем находить проявление всё тех же фундаментальных законов бытия. Но пора что-то сказать про индивида, ибо человек смотрит на общество в первую очередь глазами индивида.

Современные расхожие либеральные идеологические установки о соотношении индивида и общества, личности и коллектива учат тому, что отдельный человек самоценен, он самостоятельная фигура, вступающая как будто в отношения с обществом (в виде других индивидов, их частных и групповых интересов). Это прямо противоречит сущности общества так, как её понимает наука, исследовавшая процесс формирования общества.

Вообще, одним из важнейших приёмов научного исследования является рассмотрение предмета исследования с точки зрения его генезиса, т. е. зарождения. Если перед тобой что-то непонятное, то первое, после первичного наблюдения, что необходимо сделать, это изучить, как оно появилось на свет, процесс его формирования. Это даёт ключ к пониманию. Изложение материала может быть аналитическим (т. е. двигаться от структуры и составных элементов к целому), однако научное исследование всегда начинается с генезиса, с рассмотрения, как это «целое» сформировалось (следовательно, анализ не является научным методом, но подлинно научный метод включает его как момент). Поэтому, кстати, научное открытие о роли труда в превращении человекообразных обезьян в людей сыграло ключевую роль. Поэтому все идеалисты и проповедники так крепко держатся за вздорные идеи божественного или иного мистического происхождения человека, остервенело борются именно с научной истиной. Ведь если человека создал не бог, значит, скорее всего… бога создал человек. Ибо бог как ни на что не влияющая фигура церкви не интересен.

IV. Человек

Человек есть проявление общества, и никак иначе. Отдельный человек — это порождение общества. Какое общество, такие и люди, его составляющие. Вне общества отдельного человека существовать не может. Если насильно изъять человека из общества, он погибнет как жалкое, ни на что не годное животное.

Короче говоря, общество первично по отношению к отдельному человеку, довлеет над ним, а он есть его частное проявление. Поэтому общество есть социальная форма материи, а отдельный человек — её момент. Но не просто некоторый «винтик» или составной элемент: личность есть отражение общества как целого.

Эта истина довольно легко продумывается. Взять отдельного человека. Он как будто бы абсолютно свободен в своих действиях или бездействиях, руководствуется взглядами, представлениями, потребностями, интересами, эмоциями, страстями, волен поступать спонтанно, вообще не задумываясь о том, что делает. Он как будто ограничен только такими же, как он, людьми с аналогичными вводными условиями. Поэтому ограничением для него может служить только воля других людей и собственные взгляды, психический склад.

Однако откуда берутся его взгляды, представления, страсти, эмоции? Каковы основания и условия их возникновения? Почему они такие, а не иные? Почему у многих людей они совпадают и складываются крупные группы людей с одинаковыми диспозициями, но эти одинаковые диспозиции разных групп друг другу противостоят? Разве не логичнее бы было, чтобы все люди желали одного и того же и действовали бы разумно?

И ещё более ограниченным выглядит человек, если принять во внимание ТО, что он изменить никак не способен. Он рождается в известных, не зависящих от него условиях общественной жизни, в тех обстоятельствах, которые были сформированы прежними поколениями. Это касается и материальной культуры — городов, индустрии, технологий и т. д., — и духовной — языка, науки, искусства, идеологий и т. д. Он может лишь жить в этих обстоятельствах, участвовать в их дальнейшем развитии. Или… убить себя, отняв таким образом из совокупного потенциала общества свои таланты и осиротив близких.

Возьми лично себя. Присмотрись к складу своей жизни и к своему сознанию и поймёшь следующее. Ты как личность есть порождение и проявления общества той эпохи, в которой мы живём. Всё, что есть в тебе содержательного: все твои мысли, переживания, идеи, таланты, недостатки, волевые позывы, потребности, прихоти и капризы, — всё это частное, индивидуальное преломление сущности и специфики общественного бытия, которое тебя и породило. Не только и не столько родителей, а всей совокупности общественных отношений.

Никакого отдельного человека не существует, есть лишь общество, которое проявляется в отдельных людях. Идея существования отдельного человека, положенная в основу либерализма, — вреднейшая вульгарность и извращение действительности.

Теоретически, изучая отдельную психически здоровую личность, можно докопаться в ней до всего общественного, что её породило. На этом и спекулирует психология — одна из наиболее антинаучных, коммерциализированных «наук» современности. Психологи в лучшем случае оказывают людям медвежью услугу, придумывая приёмчики, как смириться с теми или иными обстоятельствами, подстроиться под них, а обычно просто духовно калечат людей ради зарабатывания денег. Нормальный путь к здоровой психике только один: 1) осознание того, что такое общество, каково оно, как бороться за его улучшение, 2) целеполагающая, продуктивная, общественно полезная практика. Если же исходить из принципа самоизоляции личности от общества, то ничего, кроме как духовно-нравственного инвалида, не получится. И более того, тем, кто обучает и содержит сонм психологов, наставников, коучей и прочей нечисти, выгодно фрагментировать общество, разобщать людей и насаждать капризный, болезненный эгоизм в их психике. Сильным мира сего нужно, чтобы средний, обычный человек был 1) безвольным исполнительным работником, 2) жадным, завистливым, неуёмным потребителем и 3) жертвенным нытиком.

V. Внешние условия общества

Наиболее удачным дидактическим приёмом постижения содержания и сущности общества как особой, высокоразвитой формы материи является поиск и рассмотрение в общественной жизни ОБЪЕКТИВНОЙ НЕОБХОДИМОСТИ.

Понимание того, что такое общество, по сути, есть выявление объективных законов, по которым оно существует, т. е. законов общественной жизни, законов истории. Именно они и предстают как объективная необходимость. Объективный закон и объективная необходимость — синонимы.

Так вот, самая бестолковая и болтологическая школьная и вузовская дисциплина — история, — по идее, должна быть самой важной в образовании наукой. А по факту школьников и студентов учат не законам общественной жизни, истории, а хронологии правлений царей и президентов, веренице войн и реформ. Учат так, что ни преподаватели, ни учащиеся не задаются вопросом о фундаментальных причинах войн или, например, о содержании того, что подвергают реФОРМам (т. е. изменению формы)?

Объективную необходимость можно игнорировать, и тогда она будет бить силой неодолимых непознанных обстоятельств. Так, как это, например, происходит с нашим обществом сегодня, когда вспыхнула война на Украине. Люди не сознают и продолжают отказываться сознавать, что война есть ОБЯЗАТЕЛЬНЫЙ составной элемент той социальной системы, в которой мы живём. Поверхностные причины конкретно этой войны носят экономический и политический характер, но глубинные причины ВСЕХ войн одни и те же уже более пяти тысяч лет. То есть в общественном сознании доминирует ошибочное представление, что мир — это нормальное и правильное состояние современного общества. Это ложь. Мир в обществах, построенных на частных отношениях собственности, — это период подготовки к войне. Иными словами, война есть «нормальное и правильное» состояние современного общества. Чтобы избавить человечество от войн, необходимо изменить характер самого общества. С осознанием этой истины и сами войны приобретают иное значение и даже содержание.

Другой вариант — не игнорировать объективную необходимость, т. е. законы общества и истории, а познать. Тогда мы оказываемся способными осмыслить себя и двигаться вперёд по пути развития СОЗНАТЕЛЬНО. Последние 100-200 лет человечество достигло такого уровня развития, что дальше стихийно, само собой, уже двигаться не получится. Поэтому глобально мы пока топчемся на месте, ходим по кругу, переживая одни и те же катастрофы, как под копирку. Где-то с конца XIX — начала XX вв. мировая система капитализма, в которую наша страна добровольно вернулась в начале 1990-х гг., ЗАГНИВАЕТ, т. е. развивается без прогресса. Но об этом подробнее ниже.

Здесь к месту зафиксировать разницу между объективной необходимостью и объективной реальностью.

Объективная реальность — это то, что есть. ТО, что есть, произошло только и исключительно из того, что было. ТО, что будет, в скрытом, зачаточном виде содержится в том, что есть. ТО, что будет, есть движение и развитие того, что есть. Короче, объективная реальность — это само бытие материи.

Если мы возьмём неживую природу, то в ней объективная реальность (т. е. то, что есть) абсолютно соответствует объективной необходимости. Всё, что происходит в неживой природе, происходит необходимо. Любой физический или химический процесс следует рассматривать как объективно необходимый. В неживой природе не бывает никаких исключений, законы там при одинаковых условиях работают всегда одинаково.

Объективная необходимость начинает играть свою роль, когда движение форм материи усложняется новыми уровнями ОТРАЖЕНИЯ. Ведь как движется неживая материя? Её элементы перемещаются, сталкиваются, отскакивают друг от друга, разрушают друг друга или сцепляются друг с другом. Живые же организмы уже соприкасаются с элементами среды обитания на более сложном уровне. Появляются нервные окончания, иные системы и аппараты организма, позволяющие реагировать на внешние раздражители. В сущности и неживая, и живая материя взаимодействуют путём отражения. Только в первом случае отражение представляет собой, грубо говоря, механическое взаимодействие, а во втором уже — химическое и биологическое. И сознание в сущности есть аппарат отражения объективного бытия в ощущениях, образах и понятиях, запечатлённых и вырабатываемых прежде всего мозговой тканью. От качества отражения зависит качество деятельности, практики.

Более высокий уровень отражения значительно расширяет возможности комбинирования элементов материи. Напомню, что звёзды состоят в основном из водорода и гелия, в космическом пространстве всего несколько химических элементов, а планеты состоят из сотни, в основном самых простых. Тогда как живая клетка представляет собой кратно более сложное сочетание материальных элементов. Вместе с расширением возможности комбинирования «единиц» материи изменяется и сам механизм отражения. Теперь в процедуре отражения возникает вариативность и объективная необходимость прокладывает себе дорогу не непосредственно, а опосредованно. Неподходящие мутации организма приводят к гибели отдельной особи или даже целого вида. Т. е. одни мутации оказываются объективно необходимыми, а иные — нет. Естественный отбор это и регулирует.

Примерно то же, но в ещё более сложном виде происходит и в обществе. Объективная необходимость прокладывает путь через массовидные факторы. Жизнь общества полна моментов, которые нам видятся как случайности, но через массу этих случайностей проявляются закономерности. Иными словами, в обществе будут иметь значение только поступки, которые соответствуют вектору объективной необходимости. А иные — приведут к катастрофам и даже гибели отдельных людей или народов.

Чем дольше существует и развивается капитализм, тем ближе человечество к катастрофе самоуничтожения, либо ядерного, либо экологического.

Итак: объективная необходимость в обществе.

Что вообще непреодолимо ни при каких условиях, никакими силами, выступает как абсолютная необходимость? Это законы самой среды обитания: законы физики (космических, атомарных процессов, которые выражаются в законах механики, оптики, термо- и электродинамики и т. д.), химии (молекулярных процессов), биологии (процессов жизни, т. е. обмена веществ). Однако мы можем их познать и подстроить свою деятельность под них наиболее благоприятным для себя образом.

Человечество более-менее разобралось с тем, как вести земледелие, т. е. фокусировать выгодный для роста культур минеральный состав почвы в конкретных местах, культивировать сами растения, чтобы они обретали более питательные для нас формы, подбирать правильный климат и т. д. Разобрались с животноводством. Т. е. мы уже не просто срываем бананы и собираем ягоды, а сами производим продукты питания, используя те или иные силы природы.

Человечество более-менее разобралось с химическими взаимодействиями, с добычей руд, выплавкой металлов, синтезированием различных пластических материалов и т. п. Т. е. мы уже не просто подбираем камни и приматываем их к палкам, а добываем сырье и производим из него сложные, высококлассные материалы и вещи.

Человечество более-менее разобралось с природными силами: пара, электричества, света, ядерного распада и др. То есть мы не просто поддерживаем или добываем огонь, используем не только нашу мышечную силу, но могучие силы природы, чтобы извлекать энергию для приведения в движение механизмов, автоматов и машин.

Даже создали нечто вроде нашего мозга — вычислительные машины — и посягнули на ближний космос.

В общем, мы преобразовываем природу и самих себя, изменяем и переконфигурируем природный и социальный материал, но не произвольно, не так, как нам вздумается, а сообразно объективным законам, т. е. на основе объективных знаний.

Притом пока нельзя сказать, что все законы природы нами хорошо изучены и мы действительно понимаем сущность тех или иных явлений, но пользоваться отчасти многими внешними условиями среды обитания научились неплохо. В основном, конечно, методом тыка и за очень длительный и мучительный период проб и ошибок.

Социальная история техники, которая отражает наши успехи на этом пути, по своему содержанию похожа на то, как ребёнок познаёт мир и взрослеет.

1) Сначала малыш ощупывает и рассматривает отдельные предметы. Что соответствует периоду истории человечества, когда доминировало присваивающее хозяйство (каменному веку до неолита). Здесь «ребёнок» берёт то, что непосредственно даёт ему мать-природа.

2) Затем детсадовский возраст, когда малыш окреп, уже научился ходить, ориентироваться, пользоваться предметами обихода и кое-как разговаривать. Что соответствует периоду истории человечества, связанному с переходом к производящему хозяйству, освоением металлов, сельского хозяйства, ремёсел и т. д.

3) Далее, школьная эпоха. Школьник уже умеет читать и писать, расширяет свой кругозор, способен к элементарным формам труда, складывается как личность. Что соответствует периоду истории человечества в ходе и после индустриальной революции: был изобретён паровой двигатель, появились сложные механизмы, расцвели «естественные науки» и т. д.

4) И, наконец, ребёнок превратился в подростка — человека уже объективно готового ко взрослой жизни, к ответственности и труду, но которому пока не достаёт зрелости. Это соответствует той эпохе, в которой мы пока зависли. Мы подчинили себе электричество, создали могучую индустрию и даже компьютеры с нейросетями. Но никак не можем набраться зрелости, поэтому общество наше конфликтно, истерично, самопожирающе, как психическая жизнь невоспитанного подростка.

Чем дальше ты будешь жить, знакомиться, общаться и работать с разными людьми, разных возрастов и поколений, тем чаще придётся замечать, что огромное множество людей останавливаются в своём мировоззренческом, психоэмоциональном развитии на уровне подростков. То есть ты будешь всё время наблюдать людей, которым 30-40-50 и даже 60 лет, но которые ведут себя безответственно и мыслят, как шестнадцатилетки. К сожалению, массовидность данного явления не позволяет относить его к недостатку отдельных личностей, каких-то культурных групп, социальных страт или наций. Это скорее особенность самого общества нашей эпохи.

Дело в том, что каждая эпоха представляет внутри себя борьбу старого и нового, прежнего и нарождающегося, как бы прошлого и будущего. Первого всегда больше количественно, а второго меньше, но при этом второе обладает более высоким качеством. Эта борьба отражается и в ходе социализации самих людей.

Величайший мыслитель — Карл Маркс — писал, что истинная история человечества ещё не началась, мы переживаем ПРЕДысторию, мы ещё не вышли полностью из лона природы. Можно добавить, что мы, подобно подростку, пока не вступили во взрослую, ответственную жизнь. И, следовательно, в каждой конкретной личности, несмотря на опыт и биологический возраст, «сидит» этот подросток, который тянет назад, который не хочет учиться, думать, поступать ответственно, а желает лишь бездельничать, развлекаться, жалеть и оправдывать себя.

В будущем, когда социальные условия принципиально изменятся, когда общество будет построено в соответствии с выводами науки, подростковый период будет пролетать практически безболезненно. И взрослые, покрытые сединой дядьки и тётки, прекратят зависать в развитии в состоянии пубертата.

Возьми хотя бы такую вещь. Представь, как бы складывалась твоя личность, твой психический портрет и твоё мировоззрение, если с 5-7 лет ты бы аккуратно вовлекался в общественно полезную деятельность, в общественное производство. И необязательно стоял бы на табуретке у станка или на конвейере, а вносил посильный вклад в общественную жизнь в ходе самого процесса воспитания и образования. С одной стороны, к тебе бы предъявлялись повышенные требования, с другой — действительное уважение со стороны общества. Дети вовсе не нуждаются в играх, имитациях, сказках, сверхопеке и том мыльном пузыре, который искусственно им создают родители и школа. Напротив, дети достойны быть маленькими, но участниками чего-то важного и полезного. Осознавать значение своей деятельности.

Зачатки подобных вещей были у нас во времена СССР, когда пионеров привлекали не то что к строительству нового общества, но даже в годы Великой Отечественной войны к… боевым действиям. Были и пионеры-герои, жертвовавшие своей жизнью ради Родины. Всё, как у взрослых. Это были ростки новой, научной педагогики, которые нынешним поколениям кажутся чем-то фантастическим, сказочным и даже возмутительным и страшным.

Но и крестьянам, мыслящим в начале XX в. по-средневековому, было страшно и возмутительно отдавать своих детей в школу. «Ученье — вот чума; учёность — вот причина». «Какие могут быть книги и науки, — говорили такие крестьяне, — когда нужно работать в поле?», «Книги не помогают полоть, сеять и собирать урожай, наоборот, только мешают!», «Эти ваши книги от лукавого, есть только одна книга, которая достойна существования!». Она, кстати, так и называется по-гречески τά βιβλία, то есть «книга» или «книги».

Итак, первое, что мы выяснили при выявлении абсолютно необходимого в жизни общества, — это внешние условия, законы природы. Мы их изменить не можем ни при каких обстоятельствах. Но мы можем приспособить свою жизнь, производство под них. Какие-то способны пока только учитывать в своей деятельности, например, космические, галактические, геологические процессы или атмосферные явления. Под какие-то уже научились свою деятельность подстраивать и будем это делать дальше с нарастающими успехами.

VI. Жизнь общества

Что дальше? А дальше мы должны присмотреться к самому человеческому обществу, потому что вне его уже ситуацию осмыслили.

Какую в аспекте объективной необходимости характеристику общества в целом, во всей совокупности истории мы видим? Прежде всего, что развитие общества нельзя повернуть вспять. Прошлого не вернёшь. Если человечество совершило какой-то скачок в развитии, то возврат в прежнее состояние невозможен.

Невозможно остановить или повернуть вспять технологическое развитие. Невозможно остановить или повернуть вспять социальное развитие: переход от менее совершенной и более простой системы общественного устройства к более совершенной и более сложной. Нет таких сил в мире, которые способны заставить человечество отказаться от электрификации и её дальнейшего углубления — автоматизации, компьютеризации, машинизации и т. д. Нет таких сил в мире, которые способны заставить человечество вернуться к крепостничеству, рабству или первобытному состоянию. Хотя постоянно появляются такие движения, попытки вернуть старое происходят с завидной регулярностью. Но все они терпят крах, локальны и обречены на ужасные последствия для их участников.

Иными словами, развитие общества необратимо. Обратить развитие общества можно только в одном конкретном человеке или небольшом коллективе, разорвав связь с цивилизацией. Это означает обрекать человека или коллектив на гибель, на ещё большее извращение и гниение, чем то, от которого такие попытки бегства совершаются. Примеров огромное множество во все эпохи.

Кроме того, в обычном, нормальном течении общественной жизни всегда есть социальные силы, которые выступают или за консервацию общественных отношений, или за остановку технологического развития (консерваторы), или вообще за возврат к прежним формам этих отношений или технологий (реакционеры, луддиты). Их поведение продиктовано материальными интересами и привычками. Рабовладельцы сопротивлялись отмене рабства и введению крепостничества, феодалы и аристократы сопротивлялись отмене крепостного права и буржуазным отношениям, капиталисты сопротивляются уничтожению частных отношений собственности и коммунизму. Угольные и металлургические магнаты сопротивлялись технологиям добычи нефти и газа, нефтегазовые магнаты сопротивляются новым технологиям по добыче энергии и т. д. Но в конечном счёте новое всегда берёт верх, а отступления назад оказываются лишь временными. Россия вернулась в капитализм, но это временно, что и видно с каждым годом всё яснее и яснее. Особенно на фоне успехов Китая, который в капитализм не возвращался.

В этой связи возникает вопрос: какое развитие необратимо?

Дело ведь в том, что в обществе развивается многое, даже те элементы, которые принадлежат как бы прежним эпохам. Разве, например, рабство в США не развивалось в рамках капитализма до определённого момента? Разве, например, сами методы противодействия новым технологиям не развиваются? Развиваются даже способы и методы убийства людей. Но всё это не относится к необратимости развития. То есть общество чрезвычайно богато на явления и развивается всё, даже тупиковые направления и то, что уже завтра исчезнет навсегда. Некоторые вещи продолжают своё развитие, уже сойдя со столбовой дороги истории. Развивается, например, церковь, теология, особенно исламская, оленеводство, профессиональный спорт, педагогическая система Монтессори, а также астрология и другие виды мошенничества. Хотя, конечно, большинство того, что скоро отомрёт, деградирует, то есть движется, наоборот, от сложного к простому.

Суть в том, что общество существенно отличается от других форм материи прежде всего тем, что человек обладает сознанием, у общественного бытия есть субъективная сторона (следовательно, и объективная реальность не полностью совпадает с объективной необходимостью). Человек всегда сначала думает, а потом только делает. Между мышлением и практикой всегда есть «пространство», временной лаг, пока результаты деятельности и результаты осмысления отразятся на практике, в самой жизни. Поэтому развитие в обществе несколько сложнее, чем развитие в бессознательной материи. Иными словами, человек может какое-то время развивать то, что не имеет никакого будущего объективно. В обществе чрезвычайно сильная социальная и психологическая инерция.

Скажем, в современном общественном сознании есть элементы, которые уже давно утратили смысл и связь с развитием общественного бытия. Мифы, легенды, сказки, фольклор, суеверия. Но они продолжают существовать как бы по привычке. Их изживание и исчезновение происходит столетиями.

Такая низкая скорость объясняется прежде всего тем, что мировоззрение большинства людей антинаучно. В будущем, когда социальные условия изменятся и победит разумное сознание, процесс отмирания духовных и поведенческих рудиментов будет происходить куда динамичнее.

Стало быть, в обществе следует выделить некоторую центральную нить развития, т. е. развитие, которое затрагивает сущность общества, самое значительное, а не второстепенное и незначимое. Такое развитие принято называть прогрессом. Вот именно прогресс и является необратимым и, стало быть, объективной необходимостью.

Но что составляет эта самая центральная нить развития общества? Что важно, а что неважно? Что существенно, а что нет? Как отличить прогресс от хождения по кругу?

Чтобы правильно, научно ответить на этот вопрос, необходимо опять же обратиться к тому, с чего всё начинается. Т. е. выделить из всего гигантского разнообразия общественного бытия то, что первично (= появилось первым). Ибо первичное всегда имеет печать необходимого, как причина.

Или, другими словами, найти то, без чего общество существовать не может в принципе.

Почему из общественного бытия, а не из общественного сознания? Потому что сознание само вторично по отношению к бытию, ведь чтобы думать, нужно существовать, быть.

Для начала нужно разобраться с тем, что такое общественное бытие, что в него входит.

Прежде всего общественное бытие — это само общество, которое состоит из людей и той материальной культуры, которую они создали. Материальная культура — это все вещи, созданные руками людей, от папирусов до космических станций.

Но этим общественное бытие не исчерпывается. Бытие общества десять тысяч лет назад сильно отличалось от нынешнего не только количеством и качеством материальной культуры, но и той системой общественных отношений, которой люди жили и живут. Значит, также к общественному бытию нужно отнести форму соединения людей в сообщество.

Здесь имеет смысл вспомнить расхожую, особенно среди инженеров (и тех самых «айтишников»), иллюзию, что ключевым, определяющим элементом общественного бытия являются технологии, что прогресс общества сводится к прогрессу в технологиях. Ведь именно технологии определяют внешний облик общества, внешние формы деятельности, труда и поведения людей. Одно дело, когда труд представляет собой в основном выпас скота и охоту, другое — производство роботов и ядерной энергии. Одно дело, когда люди соединялись друг с другом посредством гужевого транспорта и голубиной почты, другое — поездами, кораблями, самолётами и интернетом. Существует даже целое утопическое направление — технократизм, в рамках которого развитие общества представляется как развитие технологий.

Антинаучность технократизма в аспекте общественной теории заключается в неправильном понимании её главной категории — технологии. Технократы считают, что технологии — это совокупность методов и инструментов для достижения желаемого результата, применение научного, в их узком понимании, знания для решения практических задач. Это чрезвычайно неточное определение, которое не имеет никакого смысла в рамках общественной науки.

Что такое технологии? Технологии — это прежде всего элемент труда, т. е. процесса преобразования природы. Как конкретно выглядит труд в общем и целом? Человек создаёт орудия и через них соединяется с телом природы (воздействует на него), доставляя ему ту или иную форму энергии, получая в результате предмет производства. Т. е. труд повторяет тот же обмен веществ, но на более высоком уровне.

Словом «технологии» описывается уровень развития орудий труда и то, как они воздействуют на тело природы. Уровень развития технологии вполне можно описать количественно через необходимые стадии добычи сырья и обработки природного материала. Чем их больше, тем выше уровень технологий. Сейчас мы находимся на стадии оперирования в основном атомами, только подошли к ядрам атомов. Каждый новый технологический скачок основан на углублении познания в формы материи, в структуры материальных «единиц» и представляет собой внедрение его результатов в производство.

Стало быть, технологии — это то, как люди трудятся, если смотреть на труд исключительно как на воздействие на внешние природные условия. Однако труд не исчерпывается технологиями, напротив, технологии лишь отвечают на вопрос «как?», но не отвечают на вопрос «что?». Что такое труд? Труд — это преобразование природы. Но какое, в чём смысл этого преобразования? Смысл труда в широком смысле состоит в воспроизводстве человечества, труд коллективен, и люди живут в обществе, которое посредством труда существует. Это-то и не учитывает идеология технократизма.

Есть множество примеров очень сложных и передовых технологий, которые существовали в древние времена. Однако они никак не меняли общество, не становились элементом общественного производства, а лишь воплощались в игрушках для богачей и украшательствах. Технологии паровой машины, которые навсегда изменили человеческую цивилизацию, появились задолго до своего официального изобретения в XVIII в.

Это доказывает, что технологии являются необходимым, но недостаточным элементом прогресса, необходимым, но недостаточным элементом того существенного, что определяет то, как люди соединяются в сообщество в своём бытии.

В целом технократическое представление о том, что решения необходимо принимать, основываясь на науке, на познании, что руководить общественной жизнью следует сообразно требованиям разума, — верное. В технократизме неверным является то, что наука сводится к технологиям и технике, не охватывает самого общества. А общество так устроено, что техника и технологии служат одним и становятся средством угнетения или даже истребления других.

На самом же деле в общественном бытии есть один ключевой, важный момент и множество второстепенных и незначимых. Возьмём для аналогии бытие животного мира. Что в нём сущностного? Животные стремятся выжить, ведут борьбу за жизнь с внешними природными условиями и друг с другом. Этим практически полностью исчерпывается их бытие. Бытие общества много богаче по содержанию, но тем не менее суть его примерно та же — общество стремится воспроизвестись. Однако поскольку общество есть форма материи более высокоорганизованная, чем животные, оно стремится воспроизвестись известным образом, а не абы как. Во-1-х, воспроизвестись посредством коллективного труда, преобразования природы. Во-2-х, воспроизвестись во всё более развитом виде, т. е. двигаясь по линии прогресса. Аспектом этого второго и являются технологии, но даже там они лишь средство, носят подчинённую функцию.

Категория, наиболее полно отражающая процесс воспроизводства общества в историческом ключе, в науке называется «СПОСОБ ПРОИЗВОДСТВА». И если ты внимательно задумаешься, то обнаружишь, что физиономия общества, то, как оно устроено, как и чем живёт, зависит только от одного — от способа производства. От способа производства зависит и характер распределения благ, и даже порядок и способ их потребления.

Но что конкретно такое способ производства? В этом понятии нельзя мельчить, например, считая, что на металлургическом комбинате один способ производства, в агрокомплексе — другой, а на заводе по изготовлению чипов — третий. Тут речь идёт о чём-то более значительном, масштабном и глубоком. Вот, скажем, изменения, которые произошли в обществе при переходе к индустриальному способу производства, весьма наглядны. Представь себе царскую Россию, в которой почти всё производство представляло собой землепашцев с запряжённым в лошадь плугами, и сталинский СССР, в котором не только деревня получила трактора, сеялки, грузовики и электричество, но и были построены ГЭС, атомные станции, металлургические, химические гиганты, целые новые города и т. д. Это такая разница, в которой облик общества меняется принципиально. Способы производства отличаются технологическим и социальным укладами.

Если говорить чисто количественно, то способы производства отличаются производительностью труда. Т. е., грубо говоря, каждый новый способ производства кратно повышает количество задействованной энергии в обмене веществ с природой на среднее усилие человека. Отсюда растёт производительная сила человечества. Сегодня один ленивый тракторист может сделать то, на что двести лет назад нужны были десятки, если не сотни трудолюбивых крестьян. Или вот Ю. Гагарин после полёта в космос говорил:

«Мощность двигателей ракеты, которая вывела на орбиту краснозвёздный „Восток“, равнялась собранной воедино в силе тяги всего конского поголовья дореволюционной России».

Иными словами, переход к новому способу производства количественно выражается в гигантском скачке производительности труда. Или по-другому: в энерговооружённости конструктивного мышления.

И если бы дело было только в технологиях и технике, то можно было бы дать технологии и технику эпохи покорения космоса феодальному обществу с крепостными крестьянами и мы бы увидели взрывной рост производительности труда. Но это не так. Значит, дело не только в технологиях и технике, но и в самих людях. И главное, в том, как люди соединяются друг с другом в процессе труда, ведь труд всегда коллективен и общественнен.

Стало быть, способ производства охватывает все ключевые моменты материального воспроизводства общества: 1) самих людей, 2) орудия производства, которые эти люди создали для себя и умеют ими пользоваться, 3) отношения между людьми в ходе производства. Таким образом, способ производства и определяет формы, вид, способ ВОСПРОИЗВОДСТВА общества, отвечая на вопросы «кто?» (люди конкретного культурного уровня развития, с необходимыми знаниями, навыками), «посредством чего?» (орудия производства: технологии и техника), «каким образом?» (отношения в ходе производства, способ и порядок соединения людей в производственной деятельности).

А, например, такой с виду важный аспект воспроизводства общества, как биологическое размножение людей, носит совершенно незначительный и подчинённый характер. Если в животном мире размножение играет центральную роль в выживании видов, то в этом смысле человечество сделало шаг вперёд. Это не означает, что биологическое размножение людей утратило силу, оно остаётся и останется навсегда, ведь мы такие же живые организмы, но его роль не определяет общество. Иначе говоря, нам уже недостаточно просто плодиться, как животным, мы стремимся плодиться для развития, совершенствования общества, повышения потенциала к прогрессу.

Сейчас наблюдается всемирная тенденция к снижению рождаемости в так называемых развитых странах. Это связано не с тем, что человечество вымирает, напротив, общий прирост населения остаётся прежним. Это связано с загниванием капитализма, с отсутствием осознания у людей будущего, с пробуксовкой общественного развития. Массовое нежелание рожать детей — верный признак того, что общество тяжело больно. Однако при этом высокая рождаемость не всегда означает прогрессивный общественный строй. Сотни тысяч лет высокая рождаемость была средством выживания низших классов и слоёв общества.

Итак. В истории человечества выделяется пять способов производства: первобытно-общинный, рабовладельческий, феодальный, капиталистический и коммунистический. Все они представляют собой пять различных по качеству типов людей, орудий производства и отношений, в которые люди вступают в ходе производства. Способ производства формирует весь облик общества, его быт, бытие общества.

Следовательно, общественное бытие при определённом способе производства уже отражается в общественном сознании, культуре, влияет на общественные и личные отношения, взгляды, идеи, мировоззрение, поведение, привычки, традиции людей.

Кроме этого, влияние на общественное сознание оказывают внешние, географические и прочие условия, однако это не имеет решающего значения.

Короче говоря, способ производства или способ воспроизводства общества — это та объективная необходимость, которую мы обнаруживаем, рассматривая само общество, то, как оно существует. Объективная необходимость способа производства опосредована предыдущими установленными нами объективными необходимостями.

Во-1-х, внешними природными условиями. Обществу, чтобы воспроизводиться, нужно существовать в определённых условиях. Если завтра нашу планету уничтожит или сделает непригодной для жизни метеорит, мы все погибнем. Кроме того, развитие способа производства прямо связано с оперированием природным материалом и, овладевая новыми подходами и новыми силами природы, мы расширяем наши возможности. Придёт время, и мы заселим другие планеты и даже галактики, найдём способы уничтожения метеоритов на подлёте к нашим местам обитания и т. д.

Во-2-х, необратимость развития, прогресса проявляется прежде всего в необратимости перехода от одного способа производства к другому. Рабство, крепостничество не вернуть, как любое прошлое. Когда наступит эпоха зрелого коммунизма, будет не вернуть капитализм.

Отсюда, между прочим, следует такой важнейший для познания общества логический принцип, как историзм. В науках о природе само собой разумеется, что всякое явление имеет причину и само становится причиной какого-то следствия. Так же и в истории, каждое конкретное состояние общества, каждое общественное явление должно объясняться естественно-исторически, должна быть найдена причина в материальном бытии общества. Антинаучно объяснять явления общественного бытия тем, что люди делают так, потому что хотят или думают соответствующим образом. Наоборот, идеи, взгляды, желания, страсти возникают в определённых материальных, объективных обстоятельствах. У всего есть причина и основание, в том числе и в обществе.

Категория «способ производства» на первый взгляд охватывает то, как люди трудятся, в какой форме происходит коллективный общественный труд. Казалось бы, всё просто, нужно наиболее рационально использовать человеческие таланты, наиболее разумным образом соединять усилия всех, соединить науку и производство, совершенствовать технологии и технику, чтобы каждый новый день больше и лучше производить. И все всем будут довольны.

Откуда вообще берутся те самые скачки перехода от одного способа производства к другому и почему их пять, а не двадцать пять?

VII. Устройство общества

Всё дело в том, что долгая и мучительная смена способов производства — это и есть путь человеческого общества из царства животных, это путь к той самой зрелости, «cкачок из царства необходимости в царство свободы». Легко заметить, что первобытно-общинное, рабовладельческое, феодальное и капиталистическое общество объединяет стихийность (= движение без понимания сути). Т. е. объективная необходимость проявляется вслепую, опосредованно через борьбу людей, а все потуги организовать общество разумно терпят крах, утопичны. Да, капитализм возникает на основе индустриального производства, в котором технологии опираются на научное познание природы, однако общественные отношения по-прежнему неразумны, стихийны. Общественная наука сегодня даже не претендует на истинность, признаётся сборником никому не нужных мнений и гипотез. Нет ни одного политика, экономиста, капиталиста, чиновника, который хотя бы готов руководствоваться законами общественного развития, а не корыстью и мнением плебса. Ещё сложнее найти тех, кто не продастся с потрохами или пожертвует личным благополучием ради общественного блага.

Несмотря на то, что первичным в способе производства являются сами люди с орудиями производства, ключевое значение приобретает форма отношений в труде. Вообще говоря, история человечества и есть история прежде всего общественных отношений в процессе воспроизводства общества. И именно отношения в ходе производства являются тем сортом человеческих отношений, которые относятся к общественному бытию.

Прежде чем творить духовную культуру, искусство, постигать природу и самих себя, человеку необходимо жить: иметь пищу, одежду, жилище. Отношения в процессе производства орудий труда, пищи, одежды, жилища и др. факторов жизни поэтому и являются определяющими.

Ты можешь создавать сообщества, клубы, партии, движения, дружеские коллективы и любые прочие формы и виды отношений между людьми, но если ваша деятельность не связана с преобразованием природы, т. е. с общественным трудом в широком смысле, то такие отношения, будь они личные, частные или коллективные, не будут носить печати объективной необходимости. Ты можешь создать кружок шитья и макраме или рыбалки и садоводства, объединив вокруг себя хоть миллион человек, и как будто заниматься преобразованием природы, но это тоже не станет формой необходимых отношений в производстве, потому что под трудом в широком смысле имеется в виду общественный труд, соответствующего уровня и качества, которым уже существует общество объективно. Такие отношения формируются объективно-исторически, в основе их лежит производство факторов жизни для всего общества, и на их базе стоит весь гигантский общественный организм.

Так, способ производства как бы распадается на две стороны: на людей с орудиями производства и на форму их отношений в ходе производства факторов жизни. Первая получила название «производительные силы», а вторая — «производственные отношения».

Почему современный Китай выигрывает глобальную конкуренцию у США и мирового капитализма в целом? Потому что Си Цзиньпин кое-что понимает в том, как устроено общество:

«Я выдвигаю концепцию новых качественных производительных сил, исходя из того, что производительные силы являются основным рычагом развития человеческого общества и конечной причиной всех социальных и политических перемен».

Производительные силы, т. е. то, КТО и ЧЕМ приводит в движение воспроизводство общества, и производственные отношения, т. е. то, КАКИМ ОБРАЗОМ происходит движение воспроизводства общества, являются более глубоким пониманием объективной необходимости способа производства.

Иными словами, теперь мы видим, что способ производства — это единство производительных сил и производственных отношений, единство людей с орудиями производства и тех отношений, которые необходимо возникают в ходе производства факторов жизни.

Ну и вообще в целом, то, ЧТО делается, и то, КАК это делается, всегда является противоположностями. Если в ходе единства их «борьба» снимается правильно, то результат будет удовлетворительным, если средства не соответствуют целям, т. е. тому, что делается, значит, дело провалится.

Противоположность производительных сил и производственных отношений наглядно проявляется в быту. Любой задействованный в общественном производстве человек на своей шкуре прекрасно чувствует это единство противоположностей, когда, например, его личные таланты растрачиваются не на общественно-полезное производство, а на обогащение отдельных людей (таковы производственные отношения капитализма!).

В соотношении производительных сил и производственных отношений наблюдается тот же самый закон неодолимости движения, создающий в неживой природе новые формы материи, в живой природе новые организмы и виды их поведения, но на куда более высоком и сложном уровне. Производительные силы, т. е. сами вооружённые орудиями труда люди, неумолимо развиваются, растут. Человек стремится всё более эффективно прилагать свои усилия, постоянно ищет новые способы воздействия на тело природы, чтобы получить лучший, более высококачественный результат. В содержании этого стремления лежит как индивидуальное мастерство (в т. ч. повышение интеллектуального уровня), так и развитие технологий и техники, т. е. средств и орудий труда за счёт того же мастерства.

Некоторые недалёкие «знатоки жизни» утверждают, что лень — двигатель прогресса, что человек совершенствует орудия производства и свой труд потому, что стремится к безделью и праздности. Идеология лени и праздности — поповская находка периода формирования монотеистических религий. Требовалось как-то массово людей заставить работать в условиях, когда результаты их труда им не принадлежат, а страх и насилие уже утрачивали эффективность, поэтому была придумана загробная жизнь, состоящая на 100% из лени и праздности, — рай.

Жизнь, состоящая из праздности и лени, — полная противоположность человеческому существованию. Поэтому вся эта золотая молодёжь, олигархи, рантье и прочие живущие в роскоши бездельники в итоге банально сходят с ума. Психика нормального человека не выдерживает такого образа жизни. Присмотрись к новостям «светской жизни» — её герои ведут себя, мягко говоря, странно. Переосмысли правдиво описанных литературных персонажей подобного склада. И тебе станет ясно, что они просто больные в медицинском смысле люди. Они в той или иной степени такие же антисоциальные элементы, как наркоманы, проститутки, пьяницы, игроманы (в т. ч. биржевые), садисты, маньяки, шизики и т. п. С философской точки зрения они, условно говоря, разрывают свою связь с сущностью общества.

На самом деле, рост производительных сил человечества — это проявление закона неумолимости движения материи. Стало быть, нормальное состояние человека, как некоторого сущностного «единства мышления и деятельности», состоит в развитии общества, в увеличении в конечном счёте производительных сил.

Это получило искажённое отражение в таком понятии современной психологии, как самореализация. Только психологи под самореализацией понимают какие-то субъективные вещи, тогда как в реальности она вполне себе объективна. Какую пользу ты приносишь обществу? Вот в чём вопрос, если, конечно, правильно, научно понимать, что такое общество и куда оно движется. И дело не в спекулятивном сравнении, «кто более полезен», а в том, чтобы таланты и способности каждой личности максимально полно раскрывались и воплощались в общественном производстве. Однако пока человеческое общество далеко от того, чтобы на своём знамени написать: «От каждого по способностям».

Таким образом, конкретное единство производительных сил и производственных отношений составляет конкретную форму способа производства и определяет ту или иную эпоху общественного бытия, которая в свою очередь отражается в огромном богатстве общественного сознания.

Сфера духовной культуры, т. е. общественного сознания, во много раз сложнее, богаче, разнообразнее, чем сфера общественного бытия. Общественное бытие — это просто то, как люди живут, как трудятся, в какие необходимые отношения в ходе труда вступают, не больше. А общественное сознание — это вся культура, искусство, идеи, которые возникают на основе сложившегося бытия. Общественное сознание не только отражает текущее бытие общества, но внешние условия в целом, содержит в себе прежние элементы общественного сознания, которые когда-то отражали прежнее бытие. Короче говоря, общественное сознание — это чрезвычайно богатая сфера коллективного и индивидуального мышления, в том числе «заархивированного» в письменности, живописи, архитектуре, скульптуре, других объектах искусства и даже в языке и обиходе. И меняется, приходит в движение, в том числе развивается по линии прогресса, эта махина под воздействием прогресса самого общественного бытия.

Итак, мы установили, что объективной необходимостью в обществе является способ производства как единство производительных сил и производственных отношений. Что способы производства сменяют друг друга и смены эти пока нам понятны в основном только по росту производительных сил общества.

Теперь о том, как происходят смены одного способа производства на другой, более сложный и совершенный.

Если способ производства — это 1) вооружённые орудиями труда люди и 2) отношения между ними в ходе производства, то ясно, что первое определяет второе. Какие люди и насколько у них совершенные орудия производства, должно определять, каким образом они соединяются друг с другом в ходе производства, верно? Сложно представить, чтобы на производстве ракетоносителей или ядерных реакторов работали побиваемые плетью античные рабы. И, наоборот, чтобы инженеры-ракетостроители и ядерные физики продержались хотя бы день на плантациях оливок в Древней Греции.

Значит, между производительными силами и производственными отношениями имеется закон соответствия: характер производственных отношений должен соответствовать уровню развития производительных сил. И производительные силы являются ведущей стороной этого единства.

Однако вся история человечества представляет собой мучительную ломку перехода от одних убогих производственных отношений к другим убогим, но более эффективным, производственным отношениям путём кровавой, катастрофической борьбы людей друг с другом. Античные империи, исчерпав возможности быстрого пополнения рабов, были разрушены варварскими народами, которые исповедовали более производительный способ производства — крепостничество. Купцы и промышленники поднимали буржуазные революции против аристократов и феодалов, чтобы отобрать земли под фабрики, заводы и освободить крепостных для их превращения в наёмных рабочих. То есть под этими, казалось бы, политическими и военно-политическими процессами скрывался глубинный исторический процесс смены производственных отношений.

Дело здесь в том, что к сфере общественного бытия относятся не только производственные отношения, но ещё один особый тип отношений между людьми, суть которого заключается в том, чтобы удерживать производственные отношения силой.

Совершенно очевидно, что по доброй воле ни один вменяемый человек не станет рабом или крепостным. Менее очевидно, но тем не менее тоже понятно, что большинство людей сегодня на планете становятся наёмными работниками не от хорошей жизни, а под давлением обстоятельств. Современное общество так устроено, что, чтобы жить, нужны деньги, которые через банки сосредоточены в руках очень узкой группы лиц, на которую остальным приходится работать. Возникает вопрос: как так получилось, что коллективный труд человечества обрёл подобные уродливые формы соединения людей в ходе производства?

Ведь если мы возьмём первобытное общество, то в нём все трудились и воевали наравне, общество выживало совместно и все пользовались результатами труда исходя из представлений о том, как будет лучше для всех. Условия были чрезвычайно суровыми, производительность чрезвычайно низкой, а излишки производства едва покрывали типичные риски примитивного хозяйства. Но потом, когда производительность слегка возросла, излишки начали накапливаться, труд чуть больше дифференцировался на управленческий и исполнительный, сразу же возникло рабство. Вожди и верхушка племени поработили сначала инородцев, а затем и соплеменников, принуждая их работать на себя силой оружия.

Рабство, возникнув на фоне роста производительных сил и разделения труда, стало новой формой производственных отношений. И дальнейшее развитие производственных отношений рабства в крепостное рабство, а затем в наёмное рабство было сопряжено с революционными изменениями в способе производства и общественном бытии. Но сами производственные отношения рабства, крепостничества и наёмного труда друг от друга отличаются несильно. По сути, отличие только в соотношении насилия и обмана. Раба почти ни в чём не обманывали, просто заставляли работать до смерти, потому что могли. Крепостного тоже заставляли работать, но уже обманывали тем, что если он себя будет вести хорошо, то после смерти попадёт в рай, т. е. туда, где он будет вечно отдыхать. Наёмного работника сегодня никто силой работать не заставляет вовсе, но обманывают уже не раем, а тем, что зарплата, которую он получает, — это плата за труд, а не содержание его убогого положения. Деньги — это мотивация наёмного работника: либо деньги, чтобы выжить, либо деньги, чтобы разбогатеть. И то и другое — обман, потому что суть денег состоит как раз в том, чтобы большинство работало для обогащения меньшинства. Даже если человек разбогател, это счастья ему не доставит. Но об этом подробнее будет ниже.

Производственные отношения рабства, крепостничества и наёмного труда основываются на частной собственности и поэтому базируются на насилии и подкрепляются насилием. Без насилия эти отношения невозможны, немыслимы в принципе. Даже сегодня без судов, полиции, тюрем, системы права, т. е. без государства, никто не пойдёт работать в наём. Моментально возникнет анархия и передел собственности, а новые собственники самым оперативным образом сформируют институты государства, т. е. суды, полицию, тюрьмы, систему права для защиты вновь обретённой собственности.

Таким образом, на заре формирования рабовладельческого общества возник особый, ставший как бы над обществом институт государства, суть которого во все эпохи состояла в том, чтобы подкреплять и обеспечивать производственные отношения организованным насильственным принуждением.

Поскольку производственные отношения рабовладельческой, феодальной и капиталистической эпохи не могут существовать без государственного насилия, постольку сами отношения между людьми в форме государства тоже принадлежат к бытию общества.

Каждому известно разделение общественной жизни на две крупные сферы — экономику и политику. Сфера экономики — это и есть производственные отношения, а сфера политики — это и есть государство, т. е. организованное насилие, без которого производственные отношения существовать не могут. Политика выступает в качестве надстройки над экономикой, которая является базисом. Что это означает? Что тип и характер государства соответствует типу и характеру производственных отношений — политический строй обслуживает экономический строй.

Единство экономического и политического строя называется общественно-экономической формацией. Форма — это политика, а содержание — экономика.

Таким образом, объективная необходимость в обществе представлена производительными силами и производственными отношениями, которые в единстве образуют способ производства. В свою очередь, производственные отношения имеют над собой надстройку в виде государства, вместе с которой образуют конкретную формацию. Формация охватывает как общественное бытие в виде производственных отношений и отношений государства, так и различные элементы духовной культуры в общественном сознании, такие как государственная идеология, система права, соответствующее мировоззрение, идеологические институты (например, СМИ, церковь или Академия наук).

Формация является объективной реальностью общества, но не является объективной необходимостью. В будущем человечество перейдёт к коммунизму, в котором не будет государства, в котором роль надстройки над производственными отношениями будет выполнять наука, а не насилие и принуждение. Люди будут трудиться не потому, что им холодно и голодно, не чтобы разбогатеть и чувствовать себя выше других, а потому, что это естественно и разумно. Труд превратится из тяготы в потребность. Но там и труд, конечно, изменится, прекратит быть отупляющим и настолько изматывающим, станет более творческим и интеллектуальным.

Как соотносятся способ производства и формация? Способ производства является определяющим фактором материального воспроизводства общества в целом, представляет собой содержание и качество коллективного труда как преобразования природы человечеством в конкретный момент истории. Способ производства — это главное в общественном бытии. Для простоты в рассуждениях можно сводить всё бытие общества к единству производительных сил и производственных отношений. Более того, это «упрощение» в виде выделения главного и стало ключом к научному пониманию общества. Этот ключ и был главным научным открытием К. Маркса.

Формация же, охватывая общественное бытие лишь частично в виде производственных отношений и института государства, служит как бы соединительным звеном между сознанием общества и его практикой. К сожалению, люди пока соединяются в процессе преобразования природы и самих себя не на основе познания и науки, а стихийно, под воздействием извращённой конфигурации насильственных отношений и взаимной борьбы. Рабство, феодализм, капитализм — это, грубо говоря, тупиковые ветки порядка соединения людей, порядка жизни, через которые мучительно пробивается та самая объективная необходимость трудиться разумно, сообразно научному познанию. Человечество уже стало взрослым в плане технологий и инструментов труда, но пока остаётся незрелым в общественных отношениях, в самопонимании. Люди запутались в противоречиях, и путаница эта царит уже семь тысяч лет. Но главное, мы достигли понимания, как этот узел противоречий разрубить, как перейти к новому способу производства и воспроизводства общества. Дело за малым. Лиха беда начало.

Если умственным взором осмотреть эпохи рабовладения, феодализма и капитализма, то самое значительное отличие мы увидим в производительных силах (в людях, орудиях производства, технологиях). В самих же рабовладельческой, феодальной и капиталистической формациях чрезвычайно отличается надстройка — институт государства, система права, господствующие идеологии и другие элементы, непосредственно обслуживающие базис (производственные отношения). А вот в главном, т. е. в производственных отношениях, формации разнятся несильно.

Это доказывает несколько вещей.

Во-1-х, развитие самой социальной материи (а, напомню, отношения между людьми в ходе производства — это тоже социальная материя) происходит очень и очень медленно. Чтобы рабство сменилось крепостничеством или крепостничество наёмным трудом, потребовались целые эпохи кровавых перемен, войн, разрушений, кризисов, ломки старого и утверждения нового. По крайней мере, сами люди и техника развиваются быстрее.

Хотя речь идёт в сущности о простом: как вместе работать. Если мы возьмём отвлечённую, локальную ситуацию, в которой группе людей (в нашем примере это будет прообразом общества) нужно что-то совместно сделать (в нашем примере это будет прообразом труда), особых сложностей с выработкой порядка действий, ответственности, требований к результату, распределения обязанностей и так далее не будет. Кто что умеет, то и будет делать. Если знатока и мастера не найдётся, значит, найдутся те, кто захочет им стать, разобраться и научиться. Могут быть споры, трения — «это я делать не буду», «то — не хочу», «почему он главный» и т. д., — но если сделать дело действительно надо, они быстро себя исчерпают. Почему же, когда мы берём всё общество, возникают такие сложности с правильной, разумной организацией производственных отношений? Почему производственные отношения меняются с таким трудом и так медленно?

Ответ на второй вопрос уже звучал: потому что производственные отношения поддерживаются насилием, удерживаются от изменения определёнными социальными силами.

Возьми такой пример. На заре компьютеризации быстро стало понятно, что важную роль в технологии будет иметь производство компьютерных программ, в том числе самой главной программы, которая обеспечивает согласованную работу оборудования и ввод задач человеком, — операционной системы. Монополию в этом сегменте захватила корпорация «Микрософт». Большинство продвинутых пользователей, инженеров-программистов и фанатов компьютерной техники были недовольны этой монополией, т. к. усматривали в ней негативное влияние коммерции. «Микрософт» стремилась не развивать операционные системы технологически, а зарабатывать деньги на своём господствующем положении, навязывая пользователям какую-то продукцию, вступая в сговор с производителями оборудования, осуществляя слежку, ну и так далее. Все потуги конкуренции «Микрософт» подавляла на корню. Поэтому это сообщество гиков самоорганизовалось для создания своей независимой операционной системы («Линукс»). Десятки тысяч людей из разных стран, даже не говоря на одном языке, без централизованного руководства, в свободное от работы время, по вечерам и ночам, написали свою, абсолютно бесплатную операционную систему такой, как они её понимают. И не просто написали её, но уже десятки лет, безо всякой выгоды для себя, поддерживают, обновляют и так далее. Вот такой более чем живой пример совершенно иных по качеству производственных отношений. Это не пример научно-организованных производственных отношений, но в нём есть зачатки коммунистического отношения к труду, альтруизма.

И как на это отреагировало общество? Сразу же нашлось огромное количество людей, которые захотели на этом что? Правильно, заработать. Ни у кого не возникла даже мысль попробовать эти отношения внедрить где-нибудь ещё, осмыслить мотивацию этих гиков, движущие силы их труда и так далее. Вот так примерно и выглядит ситуация, когда господствующие производственные отношения просто не подходят людям, которые хоть отчасти их переросли.

То же, скажем, с «Википедией». Пусть сама идея формировать на основе «свободы слова» энциклопедию и дурацкая, но мотивы подвижников-википедивистов были явно альтруистическими. В итоге «Википедию» быстро превратили в либеральную помойку, потому что через неё оказалось удобно влиять на общественное мнение и взгляды людей. Западные разведки работают не покладая рук над статьями «Википедии».

Более того, при капитализме люди, озабоченные разумной организацией труда и общественной пользой (это не касается линуксоидов и википедивистов), часто выглядят фанатиками, не от мира сего. Это хорошо видно по самым человекоцентристским профессиям.

Если врач искренне хочет лечить людей, делать их здоровыми, повышать профилактику, гигиену и грамотность, т. е. заниматься, собственно, врачеванием, он… странный. У обычного врача есть набор инструкций, указаний и его главная задача — им следовать, вежливо разговаривая с пациентами, которым, внимание, он оказывает услуги. Нужно принять всех записавшихся, поставить диагнозы, назначить лечение, прописать препараты и процедуры. А хочешь ты лечить людей, не хочешь, нравятся тебе эти люди или не нравятся — это никакой роли не играет. Вот за что уплачено, то и делай. И в целом эта система отношений работает, люди болеют меньше, вылечиваются и прочее. Мы же говорим именно о производственных отношениях. И если врач толковый, то одно дело, если он будет лечить незнакомого человека, и другое дело — любимого родственника. Но вообще-то общество должно поставить работу так, чтобы врачи всех лечили, как себя и своих близких, верно? Иначе в чём смысл профессии?

Примерно то же и с учителями. Нынешний учитель не должен никого учить, его задача — исполнить определённый набор процедур, которые направлены на образовательный процесс. И если учитель вдруг решает кого-то учить, добивается развития мировоззрения и сознательности… выглядит он в коллективе странно, как фанатик. Люди начинают задавать ему вопрос: «Зачем это тебе надо? Главное, чтобы ЕГЭ написали хорошо».

А найти в судейском корпусе или правоохранительной системе людей, которые вообще озабочены причинами преступности, действительной её профилактикой или даже просто человеческим отношением, мягко говоря, сложно. Там таких людей, как правило, выгоняют как профнепригодных.

Иными словами, институты общества и государства работают таким образом, каковы производственные отношения. И изнутри этого не изменить. Людей, которые пытаются работать по-другому, выжимают и третируют. Так устроена сама организация людей, она отторгает всё, что не соответствует основаниям, из которых она формируется. А основанием всех значительных организаций современного общества являются производственные отношения капитализма.

Казалось бы, при чём тут насилие? Но ведь именно насилие, государственное принуждение гарантирует устойчивость производственных отношений.

Другое дело — личные отношения. Там мы можем самоорганизовываться на любых основаниях, интересах, симпатиях. Может сложиться коллектив порядочных людей, и он будет отторгать подонков. Может сложиться коллектив подонков, и он будет отторгать порядочных людей.

Альтруизм, постановка во главу угла общественной пользы, разумная организация труда — вещи, которые волновали думающих людей испокон веков. Они всегда делились на «прагматиков», которые пытались совершенствовать труд в рамках существующих производственных отношений, и «мечтателей», которые имели смелость помышлять о совершенно иных производственных отношениях. Вторые оставались в ранге утопистов, потому что им для реализации планов всегда не доставало уровня развития технологий и грамотности населения. Но теперь уже все объективные условия созрели, осталось только организовать людей, которые скажут: «Мы рождены, чтобы сказку сделать былью».

Поиск ответа на вопрос, почему не особо сложно разумно организовать локальную деятельность людей и невероятно тяжко сделать это в сфере общественного производства в масштабах общества в целом или отдельной страны, наталкивает на второй вывод, следующий из похожести производственных отношений рабовладения, феодализма и капитализма. Таким образом, во-2-х, существует некий исторически устойчивый фактор сдерживающий, наряду с надстройкой, развитие производственных отношений. И если взять всю совокупность примеров, когда кто-то пытался организовать коллективный труд на любых более совершенных и разумных началах и обобщить причину неудач, то мы увидим, что она состояла в столкновении интересов людей. Разумность организации, научность постоянно становятся жертвой корысти. Материальные интересы и подкрепляющие их страсти — тщеславие, зависть, эгоизм — всегда и постоянно разрушают стремление к общественному благу. В теории либерализма даже утверждается, что люди от природы эгоисты, сволочи, а их коллективизм — это чуть ли не зло. Социал-дарвинисты утверждают, что люди есть животные, а всё человеческое в них противоестественно.

Однако глубокое исследование появления и развития человеческого общества как особой формы материи говорит об обратном. Наоборот, люди из своей социальной природы коллективны и альтруистичны.

В антропологии известны примеры, когда даже ещё не люди, а высокоразвитые человекообразные обезьяны долгие месяцы выхаживали раненых соплеменников, относились к инвалидам как к полноценным членам общества, и тому подобные вещи, не вяжущиеся с эгоизмом и шкурничеством.

И в писаную историю (последние шесть тысяч лет) наличие даже в самых людоедских обстоятельствах множества альтруистов, совестливых и порядочных людей это доказывает. То, что общество вообще выжило при рабовладельческом, феодальном и капиталистическом способе производства, в которых львиная доля результатов труда не принадлежала самим трудящимся, доказывает, что всегда, во все эпохи, было много людей, которые работали на совесть «себе в ущерб», то есть без экономической необходимости. Да и сегодня почти везде можно встретить людей, которых отличает ответственность за результат труда, совестливость, соучастие и т. д. Несмотря на то, что их третируют, выживают и считают фанатиками.

Откуда же в обществе возник и пустил так глубоко свои корни эгоизм?

Чтобы разобраться с этим, необходимо выяснить, когда и при каких обстоятельствах эгоизм превратился в социальную силу. Всё дело в материальных интересах, в искусственно возникшей противоположности материальных интересов людей и разделении общества на классы.

VIII. Частные отношения собственности и классы

На заре формирования рабовладельческого общества возникла следующая ситуация. Рост производительных сил, появление более совершенных орудий сильно дифференцировали сам труд. Деятельность людей всё чаще распадалась на руководящую и исполнительскую. Сложность земледелия и строительства требовали управления и подчинения. Так постепенно верхушка общества — вожди — стала представлять собой не наиболее смелых, умных, мастеровитых членов общества, а слой управленцев, занятых умственным трудом. И это было реально важно и необходимо. Без разделения труда на преимущественно умственный и преимущественно физический было бы невозможно развитие вообще. Было необходимо освободить часть людей от тяжёлого, изнурительного физического труда, чтобы они могли руководить, планировать, проектировать и т. д. И даже заниматься наукой и искусствами.

Однако благое дело разделения труда вышло боком.

Так, вместе с ростом производительности у всех обществ начали накапливаться устойчивые излишки. Распределение благ перестало следовать исключительно объективной необходимости, как было ранее из-за их скудности. Появилось то, что можно делить.

Притом уровень развития интеллекта у людей был невысок.

И сегодня люди слабо понимают общество, в котором живут, не ценят то, что действительно ценно, и ведутся на то, что не имеет значения, а семь тысяч лет назад и подавно. Поэтому отношение между людьми по поводу этих излишков быстро стало отношением узурпации. Собственно, слово «овладение», «владение» на латинском пишется usurpatio. Именно это и произошло: верхушка завладела излишками. Узурпация, отчуждение, обособление, отторжение чего-либо от общества и составляет содержание частных отношений собственности.

Узурпация излишков привела к накоплению богатства в руках верхушки и распространению этих отношений узурпации сначала на пленённых инородцев, затем на некоторых соплеменников и, наконец, на землю и орудия труда. Тех, кто почувствовал вкус к обладанию, было не остановить. Так возникли частные отношения собственности на продукты труда, людей и средства производства.

Частные отношения собственности разложили родовую общину, приговорив тем самым первобытно-общинное общество к трансформации в рабовладельческое. Возникшие социальные противоречия, в том числе классовое расслоение, и новые производственные отношения рабства вызвали к жизни необходимость в новом общественном институте — государстве.

Государство везде и всегда есть прежде всего машина для обеспечения классового господства, инструмент насилия, подавления, захвата и грабежа. Государство объективно необходимо там, где господствуют частные отношения собственности, следовательно, имеются классы либо классовые отношения. Производственные отношения 1) рабства, 2) феодализма, 3) капитализма базируются на частной собственности. Частной собственности на 1) человека, 2) землю, 3) заводы-фабрики и другие «объекты капитала».

Так почему в первобытном обществе вообще возникли частные отношения собственности? Почему первобытные вожди узурпировали общественные богатства? Под влиянием каких сил возник такой вариант развития общества и был ли он безальтернативен?

История не имеет сослагательного наклонения. Всё, что произошло, есть объективная реальность. Однако не всё объективно необходимо, варианты и пути развития общества могут быть различны, весьма специфичны и витиеваты. Раз на почве общественного разделения труда и возникновения устойчивых излишков сложились частные отношения собственности и общество разделилось на классы, раз коммунистический характер первобытных общественных отношений не устоял, значит, в противовесе имелся мощный фактор.

Каков должен быть характер этого фактора? Во-1-х, учитывая слаборазвитость общества, примитивный уровень производства и общественного сознания, это должно быть что-то простое и максимально однозначное. Во-2-х, учитывая монолитность первобытного общества, это должно быть нечто вне общественных отношений. Мы уже выяснили, что коллективизм отвечает сущности общества и выработанные научно, т. е. адекватно, общественные отношения есть отношения на пользу коллектива, всего общества. Тогда как частные отношения собственности как раз разрушают коллективизм, т. е. по своей сути антиобщественны.

Что же есть за пределами общественных отношений, но при этом относится к человеку? Только его биологическая природа. Если посмотреть на частные отношения собственности с точки зрения более примитивного уровня организации материи, то мы увидим следующую картину.

Выживание есть основа жизни. Чтобы человеку выживать, ему нужно добывать пропитание. По своему организму человек всегда был «зверем» всеядным. Поэтому, наряду с употреблением в пищу дичи, древние люди периодически поедали… себе подобных, прежде всего чужаков. Так что наряду с коллективизмом и заботой о ближнем в далёкие времена абсолютно во всех обществах практиковался во имя выживания племени… каннибализм.

Людоедство возможно только в случае, если людоед не дорос до осознания ценности человека как существа общественного, мыслящего, трудящегося. Людоед употребляет в пищу человека непосредственно по причине собственной примитивности. Если добавить изощрённости, то людоед превращается в рабовладельца и феодала. Производственные отношения рабства, феодализма и есть «мягкие» формы каннибализма. И первые, и вторые отличаются от людоедства только тем, что являются не непосредственным употреблением человека, а опосредованным — «употреблением» времени его жизни.

Людоедство есть абсолютная форма отношения между людьми как противопоставленными противоположностями — врагами.

Людоедство есть прямая предпосылка к частным отношениям собственности.

Чтобы понять мысль о людоедстве, необходимо подробно разобрать, что такое частные отношения собственности.

Для начала следует уяснить разницу между правом частной собственности и самими отношениями частной собственности — а это намеренно спутывается, как в разговорах, так и в литературе.

Всякое право вообще есть охраняемое насилием общественное правило поведения. Правило — это некоторая сформулированная воля по поводу деятельности людей (делай так и не делай этак). Главное и основное в праве — это не сами правила, а их охранение, принуждение к исполнению. Главное в праве — наказание. Если отсутствует или не применяется система наказаний, значит, и права нет, а есть лишь пожелания, рекомендации, просьбы и т. п.

Право — это тоже форма отношений между людьми, необходимо возникающая в классовом обществе, т. е. в обществе, запутавшемся в противоречиях, в котором превалирует борьба людей друг с другом. Классовое общество настолько кривое, косое и противоречивое, что единственным гарантированным способом организовать деятельность больших масс людей служит правопорядок, т. е. система правил, соблюдение которых обеспечивается государственным (профессиональным) насилием.

Если же выделить в праве главное, то право — это такая надстройка над экономическим базисом, задача которой — принуждать общество жить по установленным прежде всего экономическим правилам. Право, естественно, всегда служит интересам экономически господствующих классов (кто платит, тот и заказывает музыку).

Стало быть, право частной собственности — это лишь правила по поводу частных отношений собственности, обеспеченные насилием и принуждением. В разных странах и в разные времена они могут отличаться друг от друга, сохраняя при этом главное. Можно сколько угодно изучать право частной собственности, но совершенно не продвинуться в понимании самих отношений собственности. Так, например, происходит в так называемых юридических науках.

Право частной собственности и сами частные отношения собственности относятся друг к другу как форма и содержание, но при этом нужно отдавать себе отчёт, что частные отношения собственности — это одно из глубинных и фундаментальных отношений между людьми и они имеют далеко не только юридическую форму. Юридическая форма частных отношений собственности — это, с одной стороны, наиболее формальное и поверхностное их проявление, с другой — одно из самых маскирующих.

Ведь кажется: что может быть плохого в праве владеть, пользоваться и распоряжаться вещами?

Но несколько в ином свете выглядят три составляющие права частной собственности, если их понимать как узурпацию (владение), извлечение пользы (пользование) и произвольное и неразумное отделение части от совокупного общественного богатства (распоряжение).

Однако перейдём к самим частным отношениям собственности.

Если сказать предельно упрощённо, то частные отношения собственности есть наиболее полное и последовательное отношение ОТТОРЖЕНИЯ между людьми по поводу вещей, других благ и в целом материальных и духовных условий существования и развития.

Обычный, не владеющий глубокими познаниями в теме человек видит в частной собственности как бы водораздел «моё / не моё» прежде всего потому, что он зациклен на внешней стороне обстоятельств жизни и не способен принять истину, что человек есть проявление общества, а не общество есть сумма людей.

Отвратительное в праве владеть, пользоваться и распоряжаться вещами сознаётся тогда, когда понимаешь, что большинство благ носят общественный характер, созданы в результате общественного производства и их распределение должно быть подчинено целям общественного развития. В каждую отдельную вещь вложен труд людей, бесценное время их жизни, и преступно, если он окажется напрасным или его результаты будут направлены против общества.

Всем и каждому, даже самому обывательскому обывателю, например, ясно, что общество обязано беспокоиться о безопасности детей, их благополучии и нормальном развитии. Если эту мысль распространить на все аспекты общественной жизни и всех людей, то получится более-менее разумный распределительный принцип.

Однако реальная жизнь бесконечно далека от подобного подхода. При капитализме доступ к факторам жизни и благам является стимулом понуждения к труду, а создание благоприятных условий для развития каждой (хотя бы даже трудящейся) личности невозможно вообще.

Продолжим. Для уяснения содержания частных отношений собственности необходимо осмыслить две вещи.

Во-1-х, то, что частные отношения собственности есть разновидность производственных отношений.

Поверхностный взгляд может протестовать по этому поводу: мол, причём тут производство, если речь идёт, например, о каких-то бытовых вещах? Но дело в том, что все или по крайней мере 99% всех вещей есть результат общественного производства. 99% всех потребительских благ потенциально предназначены для всех людей. И самое главное, среди всех разновидностей и категорий вещей есть особый их сорт — средства производства.

Суть средств производства состоит в том, чтобы соединяться с живым трудом и приумножать общественные богатства. Сегодня это прежде всего земля, производственные здания и сооружения, цеха, станки, машины (конвейеры, роботы и тому подобное), специальные компьютеры и так далее. Короче, любые материальные средства, которые необходимо используются на данном этапе развития для преобразования природы, т. е. в труде.

Развитие и совершенствование средств производства лежит в основе технологического прогресса общества в целом. В качестве иллюстрации: для появления технологии интернета необходимо было создать станки для производства всей его материальной инфраструктуры от кабелей до вычислительных машин.

Обрати внимание: одно дело — владеть зубной щёткой (предметом потребления), другое — фабрикой по производству зубных щёток. Но и там и там вещи (щётка и фабрика) являются обязательным поводом возникновения частных отношений собственности между человеком и остальным обществом. Грубо говоря, без собственности на землю, фабрики, заводы, трубопроводы, нефтебазы и т. д. была бы невозможна собственность на предметы потребления, их бы просто не существовало в нынешнем виде.

Во-2-х, необходимо понять, что такое общественные отношения собственности.

Противоположностью частных отношений собственности не может быть отсутствие собственности. Отношения собственности представляют собой как бы вещную сторону производственных отношений в целом, поэтому не быть их не может. Главное, насколько они адекватны требованиям прогресса, развития и роста производительных сил.

Следующий момент. Многим кажется, что частная и общественная — это некоторые варианты одного и того же отношения собственности. На самом деле это не так. Частная собственность — это отношения между людьми, не соответствующие сущности общества (коллективизму, человеческому общежитию), а общественная собственность — соответствующие ей.

Общественные отношения собственности есть производственные отношения между людьми по поводу вещей, которые возникают на основе адекватного понимания общественной сущности человека. Понимания того, что человек есть проявление общества и только в обществе он может развиваться и процветать, что общество есть первое и главное условие человеческой жизни вообще.

Частная собственность, напротив, — это неразумная, антинаучная, нецелесообразная, асоциальная связь между людьми по поводу вещей. Иными словами, частные отношения собственности — это любой вариант необщественных отношений собственности. И в этом их суть.

Частные отношения собственности возникают стихийно на основе атавизмов, инстинктов, индивидуализма, которые проще всего описать так: представление о собачьей сущности человека, об обладании как способе отстранения другого от средств существования.

Поэтому обывательское «моё» есть не что иное, как «не твоё». Хотя в слове «твоё» проявляется как будто другой индивид, но на самом деле там заключено само общество. «Моё, значит, не общественное».

Там, где нашлось место частным отношениям собственности (узурпации, отчуждению, обособлению, отторжению), не могут сформироваться общественные отношения собственности. Или — или. Или эгоизм, шкурность, рвачество, корысть, стихия и борьба между людьми, или альтруизм, товарищество, взаимопомощь и разумная организация труда и жизни в целом, в том числе распределения. Сталкиваясь, эти два типа отношений как бы исключают друг друга. Подобно тому как в нормальной, здоровой семье или дружеской компании порицается, выдавливается эгоизм и индивидуализм. Подобно тому как в банке с пауками не бывает проявлений взаимовыручки и сострадания.

Как на практике могут выглядеть отношения общественной собственности в масштабах страны или всего мира? Все вещи в таком случае становятся элементами единого комплекса общественного производства, общественного и индивидуального потребления. Производство, распределение и потребление направляются на развитие общества, условием которого является удовлетворение растущих материальных и духовных потребностей каждой личности. Обладание и потребление вещей перестаёт быть двигательным мотивом людей, доступ к благам и вещам в целом перестаёт быть стимулом деятельности людей.

Производственные отношения, основанные на общественной собственности, в таком случае избавляются от искажений, пороков, связанных с частными интересами людей, слоёв и классов и их взаимной борьбы. Всё общество превращается в коллектив тружеников, заинтересованных в социальном прогрессе. Единственным ориентиром для организации взаимодействия между людьми в ходе производства становится познание, то есть наука, которая и соединяется с производством. Таким образом, целесообразными, наиболее продуктивными производственными отношениями является форма отношений между людьми, которая состоит в точном учёте всех необходимых пропорций качества и количества труда, применяемых орудий, используемых природных сил и самого тела природы. Это отношения, всецело основанные на научном познании процесса преобразования природы. А основополагающим условием этих отношений является полная консолидация усилий всех членов общества для обеспечения внутренней бесконфликтности общества и гарантии его расширенного воспроизводства.

Такого рода производственные отношения называются коммунистическими и внедряются на смену буржуазным, то есть наёмному труду и капиталу. Последние же, в свою очередь, и являются наиболее типичным для современности воплощением частных отношений собственности.

Итак, частные отношения собственности — это узурпация, отчуждение, обособление, отторжение вещей от общества в пользу отдельного лица. Вещи отделяются от общества как часть, поэтому отношения называются «частные».

Если же ставшие предметом частных отношений собственности вещи являются средством производства, то отношения их владельца с другими людьми приобретают классовый характер. Для собственника средств производства (рабовладельца и землевладельца тысячи лет назад или крупного акционера корпорации сегодня) все люди делятся на два сорта: на уважаемых собственников и неимущее быдло. Неимущее быдло — это все мы, те, кто вынужден отдавать время своей жизни в обмен на деньги (зарплату). Раньше наши потомки были пашущими от рассвета до заката крепостными рабами, а уважаемые собственники — аристократами, помещиками, увлечёнными балами, картами и дуэлями. И, конечно, бесконечными разорительными войнами, колонизацией, геноцидом и всеми прочими кровавыми прелестями давней и недавней истории.

Так «невинное» право частной собственности разворачивается в масштабные трагедии.

Представим типичного для нашего времени олигарха. Он или его семья завладели в период первоначального накопления, в 1990-е гг., огромными богатствами в виде собственности на заводы и фабрики. Пусть этот олигарх будет «железным королём», т. е. владеет металлургическими предприятиями и угольными шахтами (уголь — основной источник энергии для выплавки металлов). На его заводах работают десятки тысяч человек. Он сам ничем не управляет, всем управляют наёмные менеджеры, которым он в качестве мотивации выделяет акции фирм. Довольно типичная картина для современной России.

Как выглядит с точки зрения общественного производства, с точки зрения фундаментальных отношений между людьми его место в обществе? Какова социальная сущность олигарха?

По факту олигархом его делает обладание средствами производства, теми самыми заводами. Но что такое эти заводы? В данном случае это материализованный труд прошлых поколений. Как бы мёртвый труд: энергия, пот, кровь, умения, таланты людей, запечатанные, воплотившиеся в бетоне и металле. А предыдущий труд (его результаты в виде средств производства) должен соединяться с живым трудом, чтобы давать ещё более значительные плоды, результаты, блага. Хотя в данном случае средства производства (капитал) приводятся в движение трудом исключительно ради прибавочной стоимости.

Сам по себе отдельный человек обладает лишь способностью к труду. К этой способности необходимо прибавить средства, орудия труда (те самые станки, печи и т. д.) и правильную организацию коллективного труда. И то и другое является наработкой и результатом прошлого труда, а на него-то как раз и наложена лапа олигарха.

То есть олигарх узурпировал «мёртвый труд», чтобы заставить трудящихся работать на него. И каждый трудовой день добавляет богатства олигарху и никак не меняет в среднем положение трудящегося. Обычные люди сегодня живут лучше, чем сто лет назад, вовсе не потому, что капитализм развивается и капиталисты научились делиться, а из-за технологического развития. Грубо говоря, потому что на единицу среднего труда теперь приходится больше произведённой продукции, следовательно, средний достаток трудящихся в натуральном выражении увеличился. А в сравнении с олигархами трудящиеся бедняки стали только беднее.

Стало быть, если олигарх за счёт собственности на средства производства присваивает себе результаты труда наёмных работников, он как бы расходует время их жизни ради собственного обогащения.

Ты нанимаешься и ходишь каждый день на работу, усердно работаешь. И значительная часть времени твоей жизни затем превращается в денежную сумму на счетах олигарха. И он ей распоряжается так, как ему вздумается. Может проиграть в казино, купить «Эйрбас А319», самую длинную в мире яхту, футбольный клуб, а может вложить в расширение производства или войну. Тут как повезёт. И главное даже не в том, что тебе не принадлежат результаты твоего же труда, а в том, что они не направляются на развитие всего общества, ибо только развитие всего общества является условием развития каждой личности.

Из этого наглядного примера очевидно, что частные отношения собственности и есть завуалированный каннибализм. Олигарх потребляет не плоть, но время жизни «соплеменников». Отношения капитала и труда враждебны друг другу: что хорошо капиталу (прибыль), то плохо труду (зарплата), и наоборот.

Теперь другой пример. У обычного человека в собственности есть квартира, в которой он живёт. Квартира — это вещь, результат общественного производства, благо, которое предназначено для всех людей. В какое отношение с обществом по поводу этой квартиры человек вступает?

С одной стороны, он точно так же, как олигарх, отчуждает квартиру от всего общества как отдельное лицо, с другой стороны, квартира ему объективно нужна, она удовлетворяет базовую потребность в жилище, является одним из первичных условий для жизни и развития человека. В этой ситуации мы должны понимать, что вне зависимости от частных отношений собственности разумным является такое распределение общественных богатств, которое гарантирует создание условий для развития каждой личности в соответствии с уровнем её потребностей.

Современному человеку мелкобуржуазного мышления сложно понять, что такое потребности зрелой, культурной личности, что такое разумные потребности. Для нынешнего поколения россиян потребности — это просто желания, часто модные и рекламные. Однако при этом объективные потребности всё равно существуют. Более того, есть блага, которые необходимы каждому человеку вне зависимости от его индивидуальности и способностей: жилище, одежда, питание, образование, медицина… труд (да, труд тоже может быть благом, ведь именно труд является деятельностью, в ходе которой только и возможно развитие человека и рост личности).

Выходит, что если квартира в примере выше является вполне разумным средством и условием развития человека, его личности, то такая узурпация общественного богатства ничем не отличается от разумного распределения. Если же человек один живёт в 200-метровых хоромах, то вряд ли это можно считать целесообразным.

В этой связи многие критики коммунизма впадают в невиданную мелкотравчатость и начинают рассуждать в духе: всем нужна квартира, да квартиры бывают разные… Одна в хорошем месте, другая в нехорошем. Одна шибко удобная, вторая — нет. И т. п. Дело в том, что распределение по потребностям, удовлетворение разумных потребностей, вообще говоря, не предполагает никакого равенства даже и в базовых вещах. Не там такие критики ищут справедливость. А обыватель всегда всем недоволен. Суть же состоит в том, чтобы удовлетворять потребности, а не искать счастье в потреблении. Счастья там нет. Посмотри на тех же олигархов и их олигархических отпрысков. Те потребляют всё так, как пожелает их сердце, с максимально возможным комфортом. И много ли счастья они обрели?

Мышление, зацикленное на комфорте потребления, является результатом травмирования психики самым мрачным и злокачественным проявлением частных отношений собственности — деньгами. Подробнее о деньгах будет ниже. Сейчас же важно понимать, что деньги в данном контексте являются универсальным заменителем любого комфорта. Обыватель хочет денег, и ему кажется, что на деньги он купит себе условия для счастливой жизни хотя бы на какое-то время. Как только деньги потрачены, наступает разочарование и тоска. Отсюда некоторые впадают в накопительство, копят деньги и боятся их тратить, зная, что покупки принесут разочарование. Знакомо?

Итак. На почве общественного разделения труда и возникновения устойчивых излишков сложились частные отношения собственности и общество разделилось на трудящиеся (эксплуатируемые) и нетрудящиеся (эксплуататорские) классы. Предпосылкой стали наиболее примитивные отношения абсолютного противопоставления — людоедства.

Что лежит в основе мотивации людоеда, как он мыслит? В основе его мотивации лежат ничем не прикрытые материальные интересы, а мыслит он, как эгоист, т. е. ставя себя любимого в центр бытия. Материальные интересы есть в сущности социально проявляемые инстинкты, т. е. полуживотные атавизмы. Человек, руководствующийся только материальными интересами, подобен человекоподобному зверю.

Так мыслит и олигарх. Ему уже давно не нужны ни материальные богатства, ни деньги как отдельному человеку, им движет инстинкт, рефлекс накопительства. Все олигархи — психически неполноценные люди, ими движет мания.

Дикарь, рвущий зубами плоть иноплеменника, в некотором смысле даже логичнее олигарха, так как он руководствуется голодом. Именно чувство голода и мешало ему осознать свой стратегический просчёт. Олигарх, эксплуатирующий миллионы тружеников, делает это сознательно, теша больные участки своего мозга. Материальный интерес сам по себе сродни капризу.

Однако материальные интересы играли и играют ключевую роль в истории. Огромные массы людей приходили и приходят в движение из-за интереса к удовлетворению материальных потребностей. Здесь суть в том, что потребности объективны и реальны, но люди их адекватно осознать пока на данном этапе развития не способны, поэтому ими движет принцип «хочу всего и побольше». Так изначальный разумный посыл к удовлетворению потребностей превращается в неуёмную жажду обладания, а в случае с владельцами средств производства — ещё и в накопительство бессмысленных богатств циклопических масштабов за счёт эксплуатации труда.

Однако народ обвинять в жажде потребления нельзя, потому что народ всегда недопотреблял, всегда жил полуголодной, полухолодной жизнью и тяжело трудился на различных господ. Людям предстоит ещё проделать долгий путь роста культуры, чтобы осмыслить свои действительные потребности, чтобы прийти к главной сущностной потребности человека разумного — труду.

Практически все значимые негативные стороны жизни общества, все трагедии и катастрофы, войны и кризисы имеют своей первопричиной господство частных отношений собственности. Или, иными словами, причиной всех бед всех людей на Земле является устройство общественной жизни, основанное на противопоставлении людей, на их делении, конкуренции, взаимной вражде и отсутствии кооперации, коллективности и адекватной организации.

Даже стихийные бедствия и врождённые заболевания, которые, казалось бы, напрямую не зависят от устройства общества, наносили бы куда меньший вред человеку, если бы мы общими усилиями ликвидировали их последствия и заблаговременно готовились.

Итак. Фактором, создавшим условия для раскола общества на классы, были полуживотные пережитки, атавизмы. И сегодня они гнездятся в психике человека в виде индивидуализма, эгоизма, корысти.

Материальные интересы, являющиеся последние тысячи лет стимулом для большинства, а их общность — двигателем классовой борьбы, в сущности есть комплекс полуживотных рефлексов и инстинктов (доходящих до людоедства), сложившийся в результате десятков или даже сотен тысяч лет недоедания и перемерзания.

Схема такова: полуживотные атавизмы (эгоизм вплоть до людоедства) → материальные интересы → частные отношения собственности (узурпация и отчуждение условий жизни) → раскол общества на классы (эксплуататоры против эксплуатируемых).

Разделение общества на классы связано с разделением труда, которое упоминалось выше.

До возникновения науки и крупной промышленности наиболее мощным рычагом роста производительных сил было как раз разделение труда. Благодаря разделению на земледельческий и ремесленный, на управленческий и исполнительный труд возникла цивилизация, письменность, наука, высокая техника и т. д.

Разделение является естественной характеристикой труда, так как он коллективен. Общественное производство немыслимо без кооперации людей и без распределения деятельности между ними. Один человек занимается одним, другой — другим, но в конечном итоге совместно. Разделение труда неизбежно ведёт к соединению труда в его результатах.

Первоначальное разделение труда было между мужчинами и женщинами: охотники добывали пищу, а собирательницы — витамины. С постепенным усложнением процесса труда, ростом сил, освоением новых видов деятельности и материалов возникали различные формы производительного труда: пастушеский, земледельческий, кузнецкий. Труд специализировался и разделялся. Однако все возникающие на ранних этапах истории профессии имели примерно равные пропорции умственной и физической компоненты. В основном нужно было работать мышцами и в меньшей степени головой. Разделение труда не порабощало человека, не противопоставляло людей друг другу до степени антагонизма, оставаясь скорее организационно-техническим аспектом труда, неизбежностью.

В условиях низкой производительности не происходило образование классов. Тот трудоспособный член общины, который открыто пытался взять от коллектива побольше, дав ему поменьше, подвергался давлению и в конечном счёте мог быть изгнан. В суровых условиях древности лени не существовало, все ленивые сообщества погибали. Шкурничество же было ограничено отсутствием устойчивых и значительных излишек примитивного хозяйства. Короче говоря, делить пока было нечего, а разрастающаяся лень грозила голодной смертью. Разделение труда было просто разделением труда, распределением деятельности, не становилось формой общественных отношений.

После же возникновения отношений частной собственности, обмена и раскола общества на классы разделение труда становится формой отношений между людьми. Разделение труда порождает искусственные противоречия между деревней и городом, сельским хозяйством и промышленностью, физическим и умственным трудом. Более того, разделение труда привело к фрагментации самого человека, который оказывается прикованным всю жизнь к одной профессии. Развитию одной деятельности приносятся в жертву все прочие физические и духовные задатки и способности. И хорошо, если эта деятельность интеллектуальная, однако большинство людей всё ещё заняты преимущественно физическим, изнуряющим, отупляющим, монотонным трудом с очень высокой степенью специализации.

Разделение труда выглядит целесообразным и объективно необходимым, если на него смотреть с точки зрения роста производительности. Есть деятельность, на овладение которой у одного человека уходит много времени, она разбивается на отдельные фрагменты, которые выполняют разные люди. Производительность возрастает. Или одно большое направление разбивается на более специализированные сферы, которыми занимаются разные люди. Производительность возрастает. Или выделяется управленческий труд, повышается уровень организации и дисциплины. Производительность возрастает. Однако как появился умственный непроизводительный труд? То есть слой людей, которые не приносили пользы? Особенно в древности, в обществах с низкой производительностью. Каким образом образовалась та самая верхушка, которой овладели полуживотные атавизмы?

Отделение интеллектуальных сил процесса производства от физического труда уходит корнями в далёкое прошлое, задолго до появления классов и рабовладения. Ещё в первобытном обществе появились люди, которые, вместо того чтобы работать наравне с другими, предпочитали сачковать, делая вид, что выполняют важные функции. Одни занялись руковождением и стали руководителями, другие — благословениями, предсказаниями, колдовством и стали шаманами, ведунами и прочими факирами. То есть и в условиях дремучей древности находились люди, жившие за счёт коллектива хитростью. А коллектив был достаточно простодушным, чтобы допускать это. Лени не было, но было желание определённого типа людей заниматься либо профанацией, либо более лёгким умственным трудом. Лучшие из них и выбились в вожди.

Отличительной чертой таких людей было не столько презрение к труду, сколько наблюдательность. По врождённому темпераменту и сегодня можно условно поделить людей на тех, кто при прочих равных скорее сначала действует, и тех, кто скорее сначала подумает. Первые стали недалёкими трудолюбивыми, а вторые постепенно превратились в эксплуататоров. В дальнейшем подобные же хитрецы образовали класс купцов. Это был первый класс, не принимавший участия в производстве, но при этом захвативший руководство производством и экономически подчинивший производителей, став неустранимым посредником в обмене. Под видом избавления производителей от рисков и поиска сбыта, купцы превратились в класс паразитов, тунеядцев, которые в погоне за всё большей прибылью провоцировали периодические торговые кризисы.

Таким образом, отношение к развитию своего ума стало субъективной стороной объективного процесса разделения общества на классы. Как только появились соответствующие условия, нашлись люди, настрой которых носил антиобщественный, корыстный характер. Нужно понимать, что развитие человечества движется вперёд массами, но происходит в тождестве и единстве противоположностей: общественного и животного (эгоистического) начал, в борьбе прогрессивного и реакционного, созидательного и разрушительного, содержательного и примитивного в каждой личности. В данном случае одно из таких начал исказило несколько тысячелетий стихийного развития человеческого общества.

Если же ещё углубиться, то у деления общества на классы есть вполне биологические, физиологические предпосылки. Нельзя забывать, что человек не просто произошёл от обезьяны. Человек, как и все живые существа, произошёл от простейших одноклеточных, которые появились около четырёх миллиардов лет назад. Иными словами, в нашей наследственности есть информация о всех наших предках вплоть до общего предка всех животных.

Если понаблюдать за классовым обществом, то можно заметить, что в нём всегда есть 1) созидательное, трудящееся большинство, отчуждённое от средств производства, 2) хищническое меньшинство, эксплуатирующее большинство, и 3) паразитарная прослойка приспособленцев.

Такая классификация похожа на классификацию по способам выживания организмов: 1) одни создают системы преобразования и получения энергии из природы, например фотосинтез, сложный ЖКТ и подобные, 2) другие, так не утруждаясь, пожирают плоть первых, 3) а третьи вовсе питаются отходами обоих.

Человек, как известно, стал царём природы и потому, что его ближайшие предки были достаточно универсальны. В один период своего становления люди питались преимущественно растениями, в другой — мясом. Люди собирали, добывали, выращивали, убивали. Мы всеядны, и по-другому быть не могло, иначе не смогли бы заселить огромные пространства планеты с абсолютно разным климатом, географией, флорой, фауной.

Тем не менее, поскольку возник труд, созидательная наследственность в людях преобладает. Более того, пролетариев-созидателей всегда большинство, а паразитов-приспособленцев и хищников-эксплуататоров — меньшинство. По-другому и быть не может. Когда хищников становится слишком много, они уничтожают друг друга в конкуренции за «кормовую базу» (в том числе посредством заказных убийств). Когда паразитов становится слишком много, им не хватает грантов (как современным российским либералам).

Разумеется физиологические предпосылки не предопределяют историю человеческого общества. Они лишь объясняют, на основе какого багажа невинные разделение труда и рост производительности привели к такому многотысячелетнему казусу, как классовые общества, и к такому отвратительному производственному отношению, как частная собственность.

Причём разделение труда между деревней и городом, на преимущественно физический и преимущественно умственный труд (что почти одно и то же) совсем не столь очевидно необходимый момент истории. С одной стороны, сегодня большое значение имеет управленческий труд, творчество, интеллектуальная работа. С другой — очевидно, что в будущем управления не будет, а интеллектуально-творческая компонента в труде станет доминирующей. Тяжёлый, изнуряющий, монотонный физический труд перестанет играть ключевую роль, будет изживаться.

Управление — это процесс, необходимый для компенсации непонимания, некомпетентности, немотивированности одних (исполнителей) за счёт воздействия других (руководителей). Если исполнитель обладает более высокими компетентностью, мастерством, чем руководитель, то, строго говоря, управления не будет. Закон управления: чем выше компетентность индивида, тем меньше он нуждается в управлении.

Разница в компетентности, опыте, сноровке, уме между людьми была всегда и будет всегда не только из-за возраста, однако управление и иерархия возникают не во всяких условиях. Более того, в классовом обществе управление принимает тиранический характер, т. е. соединяется с властью, и протекает так, чтобы исполнитель был ограничен своим участком работы, не перенимал опыт и не повышал общую компетентность. В сложных управленческих системах с большим количеством промежуточных звеньев всё это приводит к чудовищному искажению связей, внутренней грызне, неповоротливости и разрушительным последствиям.

В будущем на смену управлению придёт компетентное самоуправление, основанное на осознании каждым работником объективной общественной необходимости своего труда.

Если попытаться найти в современном мире нечто похожее, то можно взять для примера работу пилотов гражданской авиации. Их, как правило, двое, и они оба обладают одинаково достаточной подготовкой и компетентностью для управления самолётом. Они пилотируют по очереди, и ими никто в классическом смысле не управляет. Между ними есть разница, но она по сути юридическая — общую ответственность за полёт несёт командир воздушного судна. Однако по факту экипаж в кабине работает как слаженная команда, состоящая из пилотирующего лётчика и контролирующего лётчика, с обменом этими ролями по очереди.

Таким образом, управление есть стихийно сложившийся способ разрешения проблематики неравенства трудящихся в компетентности и мотивации самым диким и простым способом. Вместо того чтобы учить и подтягивать работников, их загоняют под власть управленца. Появление, расцвет и эффективность системы управления связаны, во-1-х, с отсутствием массового образования (которое появилось совсем недавно), во-2-х, с частной собственностью (невозможно адекватно мотивировать работать, если результаты труда обогащают узкий слой), в-3-х, с неравномерностью развития народов (оно особо важно в порабощении отсталых народов, в колониализме, империализме).

Деление общества на классы сыграло определяющую роль в функционировании и политическом облике человеческого общества до настоящего времени. Признание классовости общества, понимание классов и особенно отношений классов — ключевой момент познания общества. Если в общих вопросах мироздания (философии, физике, химии, биологии и смежных областях) опорной точкой научного мышления и науки в целом является признание материальности бытия и всего того, что из этого вытекает, то есть аксиом познания, то в вопросах общества и истории такой точкой опоры является классификация по отношению к средствам производства.

Суть деления общества на классы состоит, с одной стороны, в эксплуатации труда — это непосредственное содержание классового отношения, с другой — в объективных общественных условиях, заставляющих вольно или невольно большинство вступать в данные отношения.

Классовые отношения — достаточно широкое понятие, охватывающее практически весь спектр взаимоотношений между людьми, коллективами, группами и даже целыми странами. Классовые отношения могут даже проникать в личные отношения, становиться основой психологического восприятия. Но центральное звено классовости и источник объективного деления общества — это производственные отношения. Классы вообще определяются отношением к средствам производства (то есть тем, в чьих руках находятся те или иные факторы производства). Именно производственные отношения, основанные на частной собственности, противопоставляют людей по степени крайнего антагонизма, когда труд одних становится источником благоденствия других.

Усилиями буржуазных пропагандистов, псевдоучёных и прочей интеллектуальной обслуги власть имущих укореняется мысль, что классов больше не существует, общества перестали быть классовыми или классы не играют роли. Это не так, потому что деление общества на классы объективно, не зависит от мнения и воли людей. Раз причины образования классов остаются в силе, значит, есть и сами классы, кто бы что ни думал, кто бы как себя ни позиционировал.

Выделение классов — общенаучный приём и важный момент мышления в целом. Под классификацией понимают систематическое распределение объектов, понятий или явлений по группам на основе их общих признаков, свойств или отношений. Классификация — это нечто вроде универсального метода организации информации в науке и универсальный инструмент мышления, позволяющий структурировать опыт и выявлять закономерности. Но мы должны классификацию воспринимать не просто как классификацию ради классификации, ради упрощения или поиска закономерностей, ради удобной работы с информацией, а возвести её в средство познания, то есть использовать на основе материалистического понимания мира.

Известно, что всё на свете уникально и всё на свете составляет некоторые множества, то есть группируется по похожести, сцепляясь друг с другом. Категории «качество» и «количество» как раз отражают данную аксиому. Мышление, являясь процессом отражения объективной реальности, всё время пытается уловить различия и схожесть всех попадающих во внимание явлений. Это обусловлено не только стремлением к верному отражению реальных сходств и различий, но и экономией мышления за счёт широты понятий. Например, куда проще окружающие нас предметы разделить на два класса: съедобное и несъедобное, — чем запоминать данный критерий для каждого отдельного предмета. Но это не означает, что съедобность — объективный признак вещей.

Как только мышление находит, что схожесть одной группы явлений противополагается схожести другой группы явлений, возникает потребность в классификации. Если говорить о научном познании, то противополагаемость означает прежде всего то, что данные группы явлений составляют не просто произвольно взятое множество, а единство, некоторое целое.

Так, наличие в структурах любого целого существенно отличных друг от друга элементов означает, что оно состоит из данных классов явлений.

Таким образом, классификация с научной точки зрения есть разделение единого на составляющие его естественные противоположности.

Например, биология оперирует классами живых организмов, химия — классами веществ, классами химических элементов, физика — классами взаимодействий, агрегатных состояний, математика — классами величин, пространственных форм.

Известно, что каждый человек уникален и не похож на других людей, но вместе с тем он точно такой же человек, как и другие, он так же, как и другие, является проявлением и порождением общества, имеет сходства с другими. Не существует людей, которых нельзя тем или иным образом классифицировать по схожести. Например, по языку, культуре, расе, этносу, национальности, месту рождения или взглядам и предпочтениям. Но будет ли любой из взятых даже массовидных признаков действительным отражением естественной противоположности, которая образует общество?

Дело в том, что общество как материальное образование, в том числе как социальная форма материи, не может быть абсолютно однородным. Общество образовано какими-то противоположностями. А эти противоположности, в свою очередь, представляют собой большие группы людей.

Какие наиболее важные, сущностные противоположности люди очевидно образуют как сообщество? Прежде всего биологически обусловленные возрастные (дети, молодёжь, зрелые и старики) и половые (мужчины и женщины). Как бы ни было развито общество, как бы мы далеко ни ушли в социальном движении, некоторые фундаментальные биологические особенности останутся с нами навсегда. Но можно ли говорить о классе детей, классе взрослых, мужском и женских классах? Насколько такая классификация научна? Что делает классификацию общества научной?

Безусловно научной классификацию делает установление естественных противоположностей, образующих общество. Возрастные и половые противоположности естественны, но только в биологическом смысле, не в социальном. Возрастные противоположности накладывают отпечаток на процесс смены поколений, половые — на процесс биологического воспроизводства. Но они не играют определяющей роли в обществе даже в своих сферах. Наоборот, это общество, в зависимости от уровня своего развития и особенностей организации, разрешает тем или иным способом биологические нюансы взросления и брака.

В общем, сферой нахождения противоположностей должна быть не биология человека, а воспроизводство общества как общества — то есть способ производства. Производительные силы — это сами люди и орудия производства. Производительные силы не могут дать принцип классификации, потому что сами люди и должны быть классифицированы, а классификация орудий производства (например, на каменные, бронзовые, железные, ручные, механические, машинные и т. п.) относится к технологическому развитию, то есть не к тому, «кто» составляет общество, а к тому, «посредством чего» осуществляется производство. Таким образом, только производственные отношения могут дать естественные противоположности, которые определяют общество как целое.

Люди объективно, независимо от своей воли, вступают в производственные отношения. Тысячу лет назад это выглядело так, что родился ты крестьянином — пожалуй в поле. Сейчас это выглядит так, что на всё нужны деньги, поэтому ничего не остаётся, как искать работу. Некоторые живут за счёт других, но это не отменяет того, что каждый рубль кем-то отработан. Либо, с другой стороны, огромные денежные массы получены в результате эксплуатации труда.

Иными словами, есть объективная данность: всё богатство общества создаётся только и только трудом людей. А основной формой труда сегодня при капитализме является наёмничество, то есть продажа рабочей силы. Следовательно, 99,999…% общественного богатства, во-первых, создано наёмным трудом, во-вторых, присвоено капиталистами (или в лучшем случае капиталистическим государством). Поскольку связь человека с общественным богатством хотя бы в виде жилища, одежды, пищи, воды объективно необходима для простого физического выживания, постольку он может быть либо пролетарием (работником), либо иждивенцем, либо капиталистом, либо вором.

Очевидно, что различие между пролетарием и капиталистом, между тем, кто работает, и тем, на кого работают, и является признаком, отражающим естественную противоположность, образующую капиталистическое общество. И это различие — частный случай более исторически значительного и обширного различия между эксплуататором и эксплуатируемым вообще.

Наиболее наглядная и открытая форма классового отношения — рабовладение. Рабовладелец заставляет рабов работать и тем самым присваивает результаты их труда. Жизни рабов становятся средством жизни собственника. Рабы живут — питаются, имеют кров, одежду, вступают в браки — по воле владельца. Положение раба ничем не отличается от положения тягловой скотины.

Процесс классообразования, то есть ситуация, при которой одни люди становятся рабовладельцами, а другие рабами, протекал в разных условиях и сотнями способов. В рабов превращали военнопленных, варваров, аборигенов, должников. Придумывались самые разные оправдания. Вся античная философия представляет собой в том числе оправдание рабства.

В одном подкасте известный историк античности говорит, что граждане греческих полюсов (городов-государств) были свободными людьми, потому что были обязаны участвовать в мероприятиях прямой демократии. Свободный эллин чуть ли не каждый день посещал собрания, голосовал, оттачивал риторику в суде, поэтому, дескать, были нужны рабы. Некогда было эллину копаться в земле и строить здания. Это говорит наш современник. То есть и через две тысячи лет старые оправдания работают в среде учёных. Такова сила философии — служанки в данном случае рабства.

Сегодня рабство не так широко распространено только потому, что труд раба не может быть сложным и квалифицированным. Поскольку рабу нечего терять, ему нельзя доверить станок, автомобиль, трактор, комбайн, компьютер, то есть высокотехнологичные средства производства. Хотя, несмотря на это, элементы и формы рабства присутствуют и сегодня среди нелегальных мигрантов во всех развитых странах в сельском хозяйстве и строительстве. Капиталисты отбирают документы, не платят зарплату, удерживают работников силой, избивают за непослушание, превращая их в натуральных рабов.

По этой же причине возникло и наёмное рабство — наёмный труд, характерный для рыночной экономики, то есть товарного производства. Пролетарий (работник) как бы не раб, он юридически свободный человек, полноправный гражданин, который волен делать всё, что хочет: свободно передвигаться, обучаться, работать в любом месте. Но по факту человек скован денежными отношениями. Чтобы иметь кров — нужны деньги. Чтобы иметь одежду — нужны деньги. Чтобы иметь еду — нужны деньги. Чтобы передвигаться — нужны деньги. Чтобы общаться — нужны деньги. Всё абсолютно в рыночном обществе требует денег.

А все деньги находятся в руках банков, то есть финансовой олигархии. Даже государственные деньги лежат в банках, не всегда государственных. Вне банков деньги существуют только в форме наличности в руках населения. Если население накапливает деньги под матрацами, то владельцы товаров сразу же поднимают цены, чтобы их изъять и передать в банки. Ибо банки (финансовые капиталисты) душат всех других капиталистов кредитами, поглощениями, кризисами.

Таким образом, человек вынужден искать работу, за которую ему заплатят деньги. Отчего тогда зависит величина зарплаты?

Капиталисты и их прислужники рассказывают, что величина зарплаты прежде всего зависит от интенсивности, усердности труда. Это совершенная ложь, так как интенсивность и усердность тяжёлого физического труда абсолютно не гарантируют высокую зарплату.

Капиталисты и их прислужники рассказывают также, что величина зарплаты зависит от её востребованности в данный момент, то есть от соотношения спроса и предложения на рынке труда. Такая корреляция действительно существует, но она не может объяснить сущность зарплаты. Ибо, когда кому-то платят больше (например, айтишникам, токарям или курьерам), у других падает покупательная способность зарплаты (поднимаются цены на товары повседневного спроса: еду, одежду, отдых, коммуналку, жильё и т. д.). Доля совокупного общественного богатства, которая распределяется между капиталистами и трудящимся, не меняется в пользу последних, даже если в каких-то профессиях растут зарплаты из-за высокого спроса. Даже наоборот, доля капиталистов в общественном богатстве постоянно растёт. Сейчас «эксперты» утверждают, что 1% самых богатых людей планеты владеет 50% всего богатства человечества. Скорее всего, реальный процент ещё больше.

Капиталисты и их прислужники рассказывают ещё, что величина зарплаты определяется сложностью труда. Это чуть ближе к истине, однако сложностью труда объясняется разница между оплатой простого и сложного труда, но не величина зарплат.

Если же сопоставить рабство и наёмный труд как явления однокоренные, то тайна будет раскрыта. Чем определяется довольствие раба? Минимумом, необходимым для трудоспособного выживания. Раба кормят и поят, чтобы он мог работать. Ему предоставляют кров, только чтобы он мог работать. Рабовладельцы «заботились» и о том, чтобы рабы оставили потомство.

Странно было бы считать, что величина зарплаты определяется чем-то иным с поправкой на технологии, новые условия быта, образование и обучение. Существенная разница только в том, что раб получает своё довольствие в натуральной форме, а работник — в денежной. Раб принадлежит хозяину круглосуточно, а работник только в рабочее время. Таким образом, зарплата в сущности — это сумма денег, необходимая для простого, минимального выживания работника.

Как это работает?

Продолжение следует…

А. Редин

____________________________

Уважаемые читатели! Заносите в закладки и изучайте наши издания:

I. Общественно-политический журнал «Прорыв»

II. Газета «Прорывист»

Наши соцсети: Телеграмм, ОК, ВК, Дзен

Наш рутуб-канал "Научный централизм"