Словарь прорывца: революция
Исследование окружающего нас реального мира едва ли не ежеминутно демонстрирует два важных и неустранимых его свойства — устойчивость и изменчивость. Сотни миллионов лет, например, Земля устойчиво вращается по своей орбите вокруг Солнца, но эта повторяемость осуществляется не по замкнутому эпициклу, как думали Птолемей и Коперник, а по спирали, т.е. проявляя одновременно и устойчивость, и изменчивость, где каждый виток является новым. За эти миллионы лет в космосе образовалось и погасло бесконечное множество звезд. Т.е. однажды возникнув, каждая звезда двигалась в пространстве и во времени, изменяясь и поэтому неизбежно «исчезая», проявляя, тем самым, устойчивую всеобщую закономерность бытия Вселенной, т.е. смену форм существования. При этом материал звезды никуда не исчезал, он образовывал очередную форму.
На Земле образовались и одряхлели горы, исчезли динозавры и появились «человеки». Возникли, развились, загнили и рухнули общественно-экономические формации. На их месте из тех же людей сформировались новые формации. Возникли, развились и исчезли древние религии. Возникли новые и бесчисленные секты.
Даже Ветхозаветное религиозное сознание, одно из самых консервативных видов сознания, и то вынуждено основу своего возникновения искать в изменении поведения бога, создавшего «в начале небо и землю». «Земля же была безвидна и пуста, — утверждает Библия, — и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водой». А дальше последовала целая серия изменений, как в потребностях самого «духа божьего», так и в формах создаваемого им мира, и каждое изменение приводило «дух божий» к выводу, что изменения хороши. И уж если «дух божий» видел в изменениях хорошее, то нам, материалистам-жизнелюбам, изменения представляются синонимом самой жизни.
Устойчивость и изменчивость, есть фундаментальные и неотделимые друг от друга противоположности, свойства бытия. Но, как показывают практика и выводы науки, устойчивость форм окружающего нас мира — относительна, сравнительно скоротечна, а изменчивость форм — абсолютна, всеобща и является самой устойчивой чертой бытия, его содержанием.
Неизменным в мироздании является лишь пространство, поскольку оно бесконечно во всех направлениях и потому движимо лишь во времени. Пространство стареет, оставаясь неизменным. Пространство есть объективная форма покоя. А поскольку, к тому же, пространство не имеет субстрата, т.е. оно есть объективная и абсолютная пустота, неделимая и неуничтожимая, постольку пространство, в полном смысле этого слова, бесформенно.
Время, в отличие от пространства, является воплощением чистого движения, монотонного и неделимого. Но, как и пространство, время не имеет субстрата. Его «субстанция» нематериальна, а потому в своем движении время не может породить какие-либо формы и новые отношения внутри себя. Время бесконечно в том смысле, что его «начало»… не имеет начала, и «течет» оно во всем бесконечном пространстве в будущее одинаково и синхронно во всех точках пространства. Только в сознании некритически мыслящего человека время субъективно дробится на части, привязываясь к смене сезонов, амплитуде колебания маятника, фазам Луны, «ускорясь или тормозясь» в зависимости от исправности хронометров, объема выпитого спиртного или силы удара по голове.
Материя же, в отличие от пространства и времени, и субстратна, т.е. «вещна», осязаема, и объективно бесконечно корпускулярна. Только элементы материи имеют возможность перемещаться в пространстве из «пункта А в пункт Б», т.е. абсолютно, но и относительно других материальных образований. Только материя, благодаря взаимосвязям тел, частиц и полей, способна объективно передавать в точки, например, В, Г пространства энергию от движении тела А из точки А в точку Б, не перемещающегося непосредственно в точки В, Г, и обратно в точку А. Иными словами, только материальная среда обладает способностью к распространению энергии движения, т.е. к движению в форме колебаний, на расстояния, существенно превышающие длину первичного перемещения тела А из точки А в точку Б. Только материя способна образовывать бесконечное множество макро- и микро-композиций из своих перемещающихся и колеблющихся элементов. Только материя в своем движении может последовательно рождать формы тел, частиц и «полей», занимающих объемы в бесконечном пространстве, которые, рельефностью своих форм, создают в умах, склонных к спекуляции, иллюзию «искривления» пространства. Многообразие форм объектов позволяет материи (по ходу движения) образовывать бесконечное же множество форм связей, отношений и отражений. Человеческое общество — это форма материи, отличающееся от прочих форм материи наличием социальных связей и наличием (помимо объективных форм отражения) субъективных форм отражения, т.е. индивидуальным и общественным сознанием.
Таким образом, общей объективной предпосылкой изменчивости форм в мироздании является само фундаментальное свойство материи — двигаться (перемещаться, перемещать, колебаться, резонировать, рефлексировать и т.д.).
Изменение — есть процесс и результат взаимодействия материальных объектов, момент объективной актуализации очередной формы связи материальных образований. Установить бесспорный факт многообразия форм окружающего нас мира и многообразия связей не составляет большого труда для наблюдательного человека. Но необходимо объяснить конкретную, общую причину этого многообразия форм и сущность такой формы движения как изменение.
Известно, что под сущностью явления в диаматике понимают реальное отношение противоположностей, породивших это явление, т.е. единство и борьбу противоположностей. Любое явление выступает как следствие предшествующих взаимодействий чего-то с чем-то как внутри явления, так и вне его (хотя внутренние взаимодействия являются ведущими). Поэтому выявить сущность чего-либо — это значит найти те причины, т.е. конкретные, прежде всего, внутренние противоположности, отношения которых (единство и борьба) порождают явления.
Изменчивость неустранима потому, что никто и ничто не способны устранить всеобщую связь явлений внутреннего и окружающего нас мира и, следовательно, устранить взаимовлияния. Более того, огромной проблемой всех естественных наук является постановка абсолютно чистого опыта, т.е. познание чего-либо как такового, взятого в полной изоляции от внешних и внутренних влияний. Ученым, лишь ценой огромных ухищрений, порой, удается несколько снизить влияние «искажающих» факторов взаимодействий до приемлемого уровня. Только в научных абстракциях, лишь в узких пределах, ученым удается пооперировать, например, «абсолютным нулем температуры», «абсолютно упругим телом», «точкой», «абсолютной скоростью», «товаром вообще» и т.д.
Зафиксировать смену форм материи науке удается лишь потому, что каждая форма абсолютно конкретна. В каждый момент времени, каким бы малым он не казался наблюдателю, форма именно «такая», а не «иная». Но даже тогда, когда «некое» переходит в «иное», то и это происходит абсолютно конкретно, тем более, независимо от того, как мы воспринимаем содержание этих переходов. Конкретность состояний, как и конкретность переходов, имеет качественную и количественную стороны.
Качественная сторона конкретности есть ее определенность. Качество есть то, что делает явление, прежде всего, отличным от других явлений, или похожим на другие явления. Но «похожесть» явлений порождает явление количества.
Вопрос «сколько» приобретает смысл, если рядом со «сколько» есть ответ на вопрос «Сколько чего?». В пределах этого вопроса качество — первично. Количество — вторично. В реальной действительности качество и количество неразрывны. Любая качественная определенность имеет количественные параметры.
Можно ли осуществить арифметическое сложение, например, барана и «демократа»? В арифметике невозможно, а в философии можно, если найти в названных «вещах» тождество, делающее их подобными или даже конгруэнтными. Например, их продаваемость и покупаемость, т.е. их товарность. Не знаю, что общего нашел бы сатирик Задорнов в баране и «демократе», но для философа, перечисленные объекты одинаковы как реально существующие явления. Для верующего они одинаковы как «твари божии». Очевидно, что бог рассуждал примерно так же, когда замыслил всемирный потоп и повелел Ною, не вдаваясь в детали, ввести в ковчег «каждой твари по паре».
Если теперь дать предельно краткие определения, то качество — это слово для обозначения определенности, прежде всего, различия, противоположности явлений, а количество — для определения масштабов сходства, тождественности явлений.
Абстрактные количественные определения (от нуля до бесконечности) сами по себе бесформенны, бессодержательны, монотонны. Абстрактные единицы, образуя бесконечный числовой ряд, лишь отражают, тем самым, одно из свойств бытия — бесконечность.
Когда же мы переходим от абстракции к реальной действительности, то обнаруживаем, что в зависимости от количества однотипных материальных объектов, заключенных в каждом из множеств, определенность этих множеств различна. Невозможно отрицать, что литр воды и океан воды качественно несопоставимые явления, хотя океан есть всего-навсего относительно большое количество совершенно одинаковых литров воды. Горсть песка от пустыни отличается количеством однотипных песчинок и, как показывает практика, в силу именно этой причины «океан» песка приобретает качества, кардинально отличные от горсти песка. Таким образом, важнейшая, но не единственная причина различия форм окружающего нас материального мира есть количественное различие в концентрации однотипных элементов. А разница в концентрации означает неравновесность потенциалов взаимодействующих сторон явления и, следовательно, наличие «ведущих» и «ведомых» противоположностей в каждом акте их единства и борьбы.
Следовательно, после определенных количественных изменений любое множество неизбежно превратится в свою качественную противоположность. Образно говоря, «кто был ничем», после достижения определенной величины концентрации, «тот станет всем». В этом и состоит один из важнейших механизмов изменчивости окружающего нас мира, что и трактуется во многих учебниках как закон перехода количественных изменений в качественные, который можно более широко сформулировать как периодический закон смены качеств в результате количественных изменений.
Иллюстрацией этого закона является, например, ядерный взрыв, происходящий в результате простого увеличения количества атомов плутония до, т.н., «критической массы», после чего происходит разительная перемена в качестве ядерного материала. Металл превращается во… взрыв. Причем, чем «однотипнее» атомы, тем выше гарантия перехода их новой суммы в новое качество.
Согласно современным физическим теориям и наблюдениям астрономов, даже абсолютно инертные материалы, после достижения определенной их концентрации в небесном теле, взрываются.
Но не все процессы смены определенности происходят через накопление единиц субстрата. Так, например, превращение графита в искусственный алмаз происходит в результате роста величины давления в реакторах. Здесь энергия взрыва (скачкообразного изменения количества единиц давления) или монотонного роста количества единиц давления используются для изменения качества материала. Под воздействием роста давления черный мягкий графит «вдруг» превращается в свою противоположность, в самый прозрачный и твердый минерал. Однако, не количество атомов углерода (поскольку и в графите и в алмазе оно одинаково), а количество «атмосфер», т.е. «накопление» чего-то иного, явилось решающим условием трансформации внутренних связей графита во внутренние связи алмаза, состоящего из того же количества атомов, но связи между которыми качественно изменились. Иначе говоря, исследуя причины произошедших изменений, необходимо абсолютно конкретно отвечать на вопрос: «Количество чего, конкретно, лежит в основе изменения качества исследуемого материала».
В русле проблемы о причинах поражения КПСС, это означает: не количество членов определяет качество партии, а количество знаний, усвоенных членами партии, количество приобретенных навыков, — определяют качество внутрипартийных связей, качество партийной организованности, что, как говорил Ленин, и «удесятеряет ее силу».
Следовательно, качество материальных объектов, их систем и «скоплений» не только поддается количественной оценке и сущностному осмыслению, но и целенаправленному воссозданию во все более широком спектре промышленных и социальных технологий, что доказывает абсолютную адекватность человеческого мышления природе материи, пространства и времени.
Сегодня людей перестало удивлять то обстоятельство, что можно воздвигать качественно различные архитектурные сооружения из абсолютно одинаковых кирпичей. Теперь даже школьников не удивляет, что воздух, вода, гранит, железо, алмаз, живая клетка, диэлектрик и проводник состоят из одинаковых электронов, протонов и нейтронов.
Чем дальше, тем больше процесс создания качественно новых систем из однотипных элементарных частиц превращается в обычное человеческое дело, превзошедшее божественные фантазии.
Высокооплачиваемым «ученым», занятым поиском подтверждений состоятельности божественных концепций происхождения вселенной, все труднее отрицать тот факт, что, подобно периодической системе земных химических элементов, свойства различных небесных тел (астероидов, комет, планет, звезд и «галактик» и «туманностей») и «полей», а также формы, масштабы, траектории и силы их взаимодействия находятся в периодической зависимости от массы материи, образующей данные небесные тела и явления. Недавно в СМИ появились сообщения о том, что «западные ученые» обнаружили в глине соединения, которые идентичны мембранам живых клеток и, «следовательно», версия о том, что бог создал человека из глины, верна! Физики забыли, что, по писанию, вылепленный богом глиняный истукан, ожил не потому, что в нем заработали мембраны, а потому, что бог вдохнул в глину бессмертную «душу». Между тем, если в глине действительно есть соединения, способные выполнять роль клеточных мембран, то можно считать доказанным естественное происхождение живой клетки из неживой материи без «вдутия духа». А уж откуда в лужах берутся водоросли и головастики, теперь материалистам гадать не придется.
Качественный и количественный анализ элементов космоса, земной природы и общества показывает, что многообразие их форм не является следствием промысла или случайности. Качественная разнородность элементов мира предопределена действием объективных законов, среди которых закон единства и борьбы противоположностей, в данном случае, качества и количества, т.е. закон периодической смены качественной определенности в результате роста количества взаимодействующих факторов, выступает как непосредственный закон изменений. Причем, не просто закон изменений, а как закон непрерывного развития, поскольку каждому последующему изменению негде взять материал для новой формы иначе, как в старой, уже существующей форме. В этом случае новая форма может появиться на свет, только вобрав в себя материал старой формы, отрицая, тем самым, старую форму. Но после этого, все старые формы, соседствующие с новой, не смогут вести себя по старому. В этом и состоит исходный пункт понимания той причины, которая делает процесс изменений поступательным и необратимым. Т.е. каждая последующая форма изменения, по меньшей мере, масштабнее, сложнее, но и совершеннее предыдущих. Изменения могут происходить, в конечном итоге, только по восходящему «графику» качества.
Количественный рост и качественное возвышение составляют сущность процесса изменений, как таковых. С научной точки зрения важно понять, что в ходе изменений материя, в какой бы форме она не пребывала, никуда не исчезает. Меняются величины концентрации, формы связей, возникают новые связи, а количество взаимодействующей материи остается неизменно бесконечным.
В «неживой» природе ничто не «мешает» процессам смены форм. Всё вовлекается в процесс развития, и всё выходит из него обновленным. Но в человеческом обществе процессу объективного изменения предшествует процесс субъективного осмысления. Процесс изменений в обществе начинается с активных выступлений наиболее просвещенных «одиночек» или политических партий при полном непонимании сути происходящего большинством населения. Поэтому процесс изменений в обществе идет колебательно, в режиме метания между крайностями, всегда в форме конфликта между теми, кто понял сущность грядущих перемен, и теми, кто не понял, или делает вид, что не понял, а потому желает остановить процесс изменений, особенно качественных.
Изменения, содержанием которых является накопление однотипных факторов в структуре явления, в науке принято обозначать словом «эволюция». Изменения, суть которых составляет смена определенности на противоположную, в науке принято обозначать словом «революция». Строго говоря, все случаи замены одного качественного состояния явления на другое, одной определенности на другую, особенно в обществе, подпадают под «юрисдикцию» слова революция. Произошла эта смена конфликтно или мирно, для революции не является существенным. Революция есть неизбежная смена качества и ничего более. Насилие лишь «повивальная бабка» революции, а не сама революция. Она лишь примет роды, если младенец реально дает о себе знать.
Но вся буржуазная литература старается увести читателя от научного понимания значения слова «революция» в область эмоциональных потрясений дней политического переворота, хотя, на самом деле, слово «революция» в общенаучном смысле означает всего лишь объективный качественный скачек, а в социальной сфере лишь неизбежную замену консервативной, непродуктивной формы бытия на новую форму в тот момент истории, когда все необходимые количественные изменения уже практически состоялись. Однако если в природе, например, бабочка из кокона вылезает объективно без советов посторонних, то в обществе огромное количество невежд и психически ущербных людей начинают бурные дебаты по поводу несвоевременности «бабочки», когда та уже вполне созрела в «коконе».
Это напоминает современную ситуацию с деторождением, когда при наличии всех необходимых предпосылок к деторождению, молодые пары отказываются производить на свет потомство, потому, что рыночная экономика грозит и молодым супругам, и младенцу серьезными материальными лишениями. Вместо того чтобы изменить экономические отношения, люди отказывают себе в счастье отцовства и материнства. Еще более абсурдно выглядит большинство современных людей с точки зрения распространенной практики абортов, когда фактически состоявшегося человека умерщвляют без суда и следствия лишь на том основании, что в обществе, пронизанном денежными отношениями или его пережитками (что было свойственно в какой-то мере даже социализму), новорожденному и его маме жить будет трудно. Т.е. во имя наемной стабильности люди уничтожают будущее поколение, вместо того, чтобы ликвидировать условия, делающие жизнь большинства наемных работников трагичной.
Сегодня буржуазные обществоведы совершенно спокойно относятся не только к слову, но и к процессу эволюции. Они считают, что, увлекая людей идеями эволюции, они отвлекают их от революции. Эволюция пропагандируется как благо, как признак цивилизованности, а революция как зло.
Но, во-первых, авторы нападок на революцию игнорируют, что наибольшую популярность слово «революция» приобрело в период Великой французской революции. Причем, пока мелкая буржуазия гильотинировала венценосцев и аристократов, отводя душу за столетия пресмыкания перед феодалами, выражение «Великая революция» не сходило со страниц газет и монографий и писалось с большой буквы. Когда же победившая буржуазия (в результате конкуренции и концентрации капитала) образовала монополии и монополистические союзы, людей, произносящих слово «революция», повсеместно стали отправлять на каторгу, вешать, сотнями расстреливать прямо на улицах, сажать на электрические стулья, душить в газовых камерах и т.д.
Во-вторых, не понимают или делают вид, что не понимают, что революция может произойти только и исключительно как продукт эволюции. Поэтому каждый коммунист приветствует эволюцию общества, понимая, что это и есть естественный путь к созреванию объективных и субъективных количественных предпосылок революции как, например, в научно-технической, так и в социальной областях.
О том, что коммунистическая революция явится естественным продуктом эволюции рыночного капиталистического способа производства, говорит огромное число фактов.
Например, коммунизм, это способ производства, в котором развитие каждой личности является объективным экономическим законом развития всего общества. Но развитие каждой личности требует соответствующего уровня развития материального производства. Следовательно, чем больше капитализм кичится темпами и объемами роста материального производства, тем динамичнее материально-техническая база капитализма (с количественной точки зрения) эволюционизирует в сторону достаточной для строительства коммунизма. В свое время Ленин сетовал, что совершить политический переворот в развитых капиталистических странах будет неимоверно трудно из-за засилья мелкобуржуазной тупости и гигантского полицейского аппарата, но построить социализм в них будет много легче, чем в России. Сегодня построить социализм в таких странах как Швеция, Япония, Южная Корея, стало еще легче, чем во времена Ленина. Но полицейский аппарат, система комфортных тюрем, спецслужбы, армия усиливаются во всех демократических странах после крушения СССР едва ли не в геометрической прогрессии, что указывает на осознание невозможности удержать современное рыночное общество от социальных столкновений иначе как силой. Других гарантированных средств сохранения капитализма уже практически нет, если не считать массовой алкоголизации и наркотизации населения. Коммунизм превращается во все более ясно осознаваемую альтернативу.
Сегодня нет учебника по менеджменту, в котором бы проблема «бизнес-плана» не рассматривалась бы как важнейшая и обязательная. Такая форма эволюции теории рыночного управления не противоречит генеральной линии теории коммунизма. Просто экономическая теория коммунизма доводит идею планирования до высших степеней эффективности. Более того, за полтора десятилетия, прошедших с момента демонтажа крайне изуродованной уже Хрущевым плановой системы и культуры СССР, экономика всех бывших советских республик демонстрирует лишь одно: рост капиталов олигархов и неуклонную деградацию всех отраслей экономики, кроме индустрии интимных услуг. Поэтому рост числа фактов применения плановых походов к экономике предприятий в развитых рыночных странах не противоречит тенденции движения человечества к коммунизму, а является лишь ублюдочной формой применения плана в экономике.
Известно, что идеалом коммунизма является творческий, развивающий, высокопроизводительный, не изнуряющий, не отупляющий, не опасный труд. Труд как потребность морально и физически здоровой личности, труд как важнейшее условие умственного и физического её развития. Идеалом же капитализма является производство с постоянно сокращающимися издержками на заработную плату наемным работникам. В связи с этим идет борьба за создание безлюдных технологий и автоматизированных систем производства буквально во всех отраслях, что сопровождается ростом безработицы на одном полюсе рыночного общества и ростом изнурительности труда для тех «счастливчиков», кто сохранил за собой рабочее место. Но даже эта тенденция абсолютно не противоречит технологическим идеалам коммунизма. Количественный рост автоматизированных систем производства ведет к революции в потреблении, к превращению продуктов производства в разновидность даров природы. Количественные характеристики современного рыночного производства позволят при коммунизме кардинально и повсеместно сократить продолжительность рабочего дня до действительно комфортных пределов, особенно на вредных производствах. Коммунизму лишь останется избавить людей от капиталистических последствий процесса автоматизации производства, вызывающего рост безработицы, проституции, бродяжничества, самоубийств, алкоголизма, психических расстройств, преступности.
В количественном отношении класс частных собственников, связанных с производством основной массы материальных и духовных благ, сокращается. Такая эволюция объективно отвечает потребностям коммунизма. Именно поэтому в рыночных странах срочно претворяется в жизнь стратегия поддержки класса мелких и средних капиталистов за счет государственного бюджета, чтобы в количественном отношении весь класс капиталистов не превратился в жалкую группку выродков-олигархов. За последние сто лет класс крупный собственник объективно утратил возможность управлять своим бизнесом. Он все больше напоминает класс феодалов. Современный крупный капиталист уже физически не способен контролировать движение своего монополизированного капитала и пресекать квалифицированное мошенничество наемных управленцев. Он вынужден пользоваться услугами аудиторских фирм, которые, как показала практика, сами не без успеха и удовольствия грабят своих заказчиков. Управление современными отраслями держится на дипломированных и абсолютно бессовестных специалистах, наемных менеджерах. Наемные управленцы уже начинают понимать цену своему положению. Уже не «луддизм», не экономическая борьба пролетариев, а квалифицированная экспроприация части прибыли хозяев верхним эшелоном наемных управленцев, превращается в масштабную форму разрешения противоречий между реальными управленцами и номинальными собственниками. Однако рост количества научно состоятельных управленцев, капитанов производства, ослабление роли хозяина и усиление роли фундаментальной науки отвечает потребностям коммунизма. Но коммунизм, базируясь на компетентности «капитанов» производства и науки, избавит их от приобретенного синдрома клептомании, холопства, чванства. Коммунизм даст специалистам возможность применять всё свое искусство не для сокрытия своих афер, не для удовлетворения больных потребностей олигархов, а для полной реализации своих природных задатков в деле развития общества, являющегося средой обитания и признания талантов истинных новаторов.
Потребности конкуренции с олигархами США вынудили европейских олигархов отказаться от внутреннего европейского валютного рынка. Впервые в истории человечества произошел осмысленный, сознательный отказ от стихийности рыночного развития экономики, осуществлена добровольная ликвидация нескольких национальных валют во имя повышения эффективности европейской экономики, снижения уровня рыночной анархии, что не противоречит выводу коммунистической науки о необходимом и неизбежном отмирании денег как мощного средства торможения экономического развития, как эффективного консерванта животных страстей в натуре человека.
Маркс и Ленин не раз сетовали на национальную замкнутость отрядов пролетариев. Призывали пролетариев всех стран к объединению в борьбе за свои права. Эволюция национальных отношений в мире происходит в режиме даже опережающем прогнозы Манифеста коммунистической партии 1847 года. Уже не только капиталы, а наемная рабочая сила всех типов и уровней пересекает границы национальных рынков. Транснациональные корпорации делают работу по интернационализации пролетариата абсолютно бескомпромиссной. Сталинские «переселения народов» не идут ни в какие сравнения с тем, как переселил, перемешал народы СССР демократический рынок. Никогда за годы Советской власти люди «кавказской национальности» не говорили на улицах Москвы на таком чистом русском языке, как они это делают сегодня. Бывшие украинские, эстонские, молдаванские школьницы, прежде получавшие дутые тройки по иностранным языкам, в том числе и по русскому, теперь бегло разговаривают на многих языках мира во всех борделях демократических стран и эмиратов. Огромные массы грузин, армян, азербайджанцев, таджиков, узбеков бегут из своих «нэзалэжных» отечеств, спасаясь от голодной смерти, гарантированной любимым национальным правительством. Т.е. народы, совсем недавно бесновавшиеся под вопли всевозможных Капутикян, Черновилов, Гамсахурдиев, проклинавших «русских свиней», «совковую» дружбу народов, миллионами пар ног «голосуют» против национализма в своих рыночных республиках, ставших кладбищами для сотен тысяч земляков. Именно капитализм своим кровожадным идиотизмом, успешнее, чем тысячи коммунистических агитаторов, вбивает в головы бывших советских людей чувство презрения к бездарным, вороватым «спасителям наций», «отцам свободы». Такая эволюция в сознании и поведении людей находится в русле коммунистических прогнозов и соответствует перспективе коммунистической революции.
Таким образом, множество крупных и мелких фактов эволюции современного мирового рыночного хозяйства не дают ни одного существенного доказательства усиления собственно рыночных, «свободных» капиталистических отношений в экономике. Наоборот, каждый мелкий и крупный количественный сдвиг в мировой рыночной экономике не противоречит коммунистической перспективе человечества.
***
Понятие революции следует начать с изложения фундаментального свойства бытия, существующего в виде единства противоположностей — изменчивости и устойчивости. Относительная и скоротечная устойчивость форм материи проявляется неразрывно вместе с абсолютной и всеобщей изменчивостью, которая является самой устойчивой чертой бытия, по сути его содержанием.
Не может измениться только то, что не имеет формы — это пространство и время. Никак не меняется по своей сути и материя в целом, движутся и непрерывно изменяются только её формы, то есть частные воплощения, элементы. Материя в целом существует в пространстве и во времени, что проявляется в абсолютной изменчивости и относительной устойчивости непрекращающегося движения её форм.
Материя образует бесконечное множество форм, связей, отношений и отражений. И всякая связь есть столкновение силы «действия» и равной ей силы «противодействия», которые прямо противоположны по направлению друг к другу. Если один из элементов материи исчерпывает внутренние силы противодействия, то он изменяется, в том числе может разрушиться. Устойчивость — это и есть относительное состояние в границах силы воздействия, которая равна или меньше внутренней силы противодействия.
Непрерывное столкновения элементов материи, то есть образование связей, отношений и отражений, является результатом фундаментального свойства материи — движения. Формы материи существуют исключительно двигаясь.
Можно сказать, что изменение — это момент воплощения определённой объективной формы связи материальных образований. Поэтому изменчивость неустранима и абсолютна, так как невозможно устранить всеобщую связь явлений мира, их взаимовлияние.
Любая наука всеми силами старается соблюсти чистоту эксперимента или «чистоту» абстракции, несколько снижая влияние факторов бесконечных взаимодействий.
Устойчивость форм материи проявляется не просто в качестве «вещи», но как единство качества и количества. Всякое явление конкретно и всякая связь явлений конкретна. Качество означает определённость: то, что делает конкретное явление абсолютно уникальным, противоположным всему в мироздании. Вместе с тем, качество на каждом уровне проникновения внутрь обладает относительным подобием с другими явлениями. Таким образом, выявляется количественная сторона.
Стало быть, качество выражает прежде всего различия противоположности всякого явления, а количество определяет масштабы тождественности явлений. Легко обнаруживается, что различное количественное сосредоточение однотипных элементов образует различное же качество. Один человек — одиночка, три-десять человек — кружок, несколько кружков — уже организация. Достаточное количество волос нельзя считать лысиной. Песчинка, песочница, пляж и пустыня состоят из разного количества песка. И так далее.
Более того, после известных количественных изменений качество превращается в свою противоположность. Этот процесс называется периодическим законом смены качеств в результате количественных изменений.
При всём том изменения качества происходят не исключительно путём изменения количества однородных элементов материи, но и через изменения количественных параметров связей явления, соотношения тех самых сил «действия» и «противодействия».
Изменения качества объективно строго ограничены имеющимся формами — новые формы возникают из прежних форм, поэтому прежние формы содержат в зачаточном виде всё последующее развитие материального образования. Сущность изменения состоит в количественном росте и в качественном совершенствовании. Однако следует учесть, что как бы элементы материи не изменялись, количество материи во вселенной остаётся неизменным — оно бесконечно. Материя меняет исключительно форму и исключительно по диаматическому закону отрицания, оставаясь при этом неуничтожимой ни при каких условиях. Именно эта объективная противоположность, свойственная материи, то есть непрерывное изменение и в то же время невозможность изменения материи в целом, незыблемость материи как таковой, порождает феномен устойчивости её форм и скачков в их отрицании, когда форма уже не соответствует новому количественному содержанию в ней материальных факторов: однородных элементов или «давления» сил, однако после скачка уже новая форма приходит в стабильное состояние до следующего момента преодоления известной меры.
Все изменения происходят в виде развития, но не все изменения отдельных элементов материи сводимы к развитию некого целого, в которое они включены в виде частей. Например, далеко не всё развитие общественных явлений современного общества является развитием самого капитализма, как формы его существования. Развивается и национализм, и фашизм, и буржуазно-демократические институты, и даже элементы рабства при капитализме, но всё это развитие относится к сущности капиталистического общества как разновидность его загнивания, то есть, образно говоря, совокупность изменений не в ту сторону.
Понятие революции прямо связано с понятием развития. Обычно, под словом «развитие» понимают изменения, происходящие от простого к сложному, от примитивного к совершенному, от единичного к всеобщему, от зародыша ко всё более исчерпывающему проявлению качественной определенности. Однако сложность рассмотрения социального развития заключается в том, что в отличие от неживой природы, где ничто не мешает процессам смены форм материи, в обществе объективному изменению всегда предшествует субъективное осмысление. А значит, субъективный фактор придаёт объективному изменению конфликтность, колебательность и очертания случайности.
Общество представляет собой особую развитую форму материи известного качества, называемого «сознанием». В случае с обществом применения термина «развитие» недостаточно, так как развиваются практически все общественные явления, но только немногие связаны с развитием самого общества как целого. Кроме того, наличие воли, в конечном счёте, делает возможным, главным образом за счёт борьбы людей против людей, изменения от сложного к простому, от нового к старому. Правда в виде случайностей и краткосрочных катастроф.
Итак, стратегическая тенденция развития в обществе называется прогрессом. Как уже говорилось, все элементы общества непрерывно развиваются. Но не всякий случай развития является прогрессом, то есть развитием стратегическим, развитием, затрагивающим общество в целом. Сущность прогресса состоит в последовательной трансформации общества, каждое последующее состояние которого, во-первых, социально-экономически более однородно и, во-вторых, всё более соответствует реализации качеств каждой личности. Стало быть, двигателем прогресса является противоположность общества как целого и личности как его частного проявления. Прогресс — это развитие системы общественного устройства от стихийной к сознательной, от ненаучной к научной.
Таким образом, эволюция — это прогрессивные изменения, содержанием которых является накопление однотипных факторов в структуре явления. А революция — это прогрессивные изменения, суть которых состоит в смене качественной определённости на противоположную. Степень конфликтности к сущности революции никакого отношения не имеет и полностью зависит от условий, в первую очередь, субъективных сил противодействия прежних отживших форм, которые подлежат замене.
Из сказанного ясно, что эволюция является не альтернативой революции, а её объективной подготовкой. Революция же, в свою очередь, является продуктом эволюции.
Стало быть, ключевым моментом в понятии революции является не совершенно верное утверждение о «коренном перевороте в жизни общества, означающим низвержение отжившего и утверждение нового, прогрессивного строя», а какие конкретно элементы должны созревать, то есть количественно накапливаться, чтобы отвечать требованиям прогресса. И получается, что разрешить этот вопрос без понимания что такое коммунизм невозможно, потому что именно движение к коммунизму и составляет сущность прогресса.
Понятие революции вытекает из формационной теории, а поскольку мы говорим о Коммунистической революции, то конкретнее: из понимания, за что осуществляется борьба, что такое собственно коммунизм.
Видно, что любое сколько-нибудь серьёзное политическое понятие с точки зрения марксизма неразрывно связано с цепочкой других понятий. Поэтому марксизм и считается монолитной системой знаний, словно вылитой из одного куска высокопрочной большевистской стали.
Если наша цель — коммунизм, то логично утверждать, что он является противоположностью капитализма и всех классовых формаций в его лице. Что составляет базис капиталистической формации? Объективные отношения между людьми по поводу производства, присвоения, обмена, распределения и потребления материальных и духовных условий жизни в форме обмана и насилия. Закон анархии капиталистического производства и реализации товаров в рыночной экономике вызван к жизни осознанным стремлением каждого участника рынка использовать в своих интересах слабость, главным образом необразованность и неопытность, других участников. Экономические законы действуют не как внешние по отношению к обществу силы, навроде природной стихии или законов физики, а представляют собой реальную деятельность людей, обусловленную уровнем развития производительных сил и их сознания. Все наиболее устойчивые формы проявления законов капитализма в обществе представляют собой либо злонамеренное ограбление, либо страусиное непротивление ему.
Всё ещё находятся люди, перечитавшие политэкономических «трудов» советских академиков, которые полагают, что сущность функционирования капитала состоит в реализации на практике закона стоимости. Считая, что раз трудовая теория стоимости раскрывает тайну пропорций обмениваемых товаров, значит целью деятельности рыночных субъектов станет стремление к поиску и реализации этих пропорций. Однако суть капитализма состоит как раз в обратном — в как можно более грубом нарушении закона стоимости как на стадии производства, так и реализации товаров. Сталин указывал, что не закон стоимости является экономическим законом капитализма, а закон максимальной прибыли, что и есть результат нарушения закона стоимости. При этом именно массовое несоблюдение всеми товаропроизводителями требований закона стоимости и является причиной капиталистических кризисов, что получает выражение как в недопроизводстве средств производства, так и в отсутствии платёжеспособного спроса на товары потребления.
Капитализм является логичным продуктом развития производительных сил в условии частной собственности и разделения общества на классы. Становление товарного производства и превращение базиса общества в культивирование обмана, то есть в рынок, можно сказать, является вынужденным нагромождением в объективном процессе развития средств производства, известным «тупиковым ответвлением» в связи с низким уровнем сознательности человечества. Поэтому сущностными чертами капитализма являются чрезвычайно низкий уровень умственного развития большей части населения и беспрецедентно развитая система насилия, гарантирующая сохранение условий воспроизводства капиталистических отношений.
Что является целью, то есть концентрированным выражением, капитализма? Маркс отвечал так:
«Рикардо рассматривает капиталистический способ производства как самый выгодный для производства вообще, как самый выгодный для создания богатства, и Рикардо вполне прав для своей эпохи. Он хочет производства для производства, и он прав. Возражать на это, как делали сентиментальные противники Рикардо, указанием на то, что производство как таковое не является же самоцелью, значит забывать, что производство ради производства есть не что иное, как развитие производительных сил человечества, т. е. развитие богатства человеческой природы как самоцель. Если противопоставить этой цели благо отдельных индивидов, как делал Сисмонди, то это значит утверждать, что развитие всего человеческого рода должно быть задержано ради обеспечения блага отдельных индивидов, что, следовательно, нельзя вести, к примеру скажем, никакой войны, ибо война во всяком случае ведет к гибели отдельных лиц. (Сисмонди прав лишь против таких экономистов, которые затушевывают этот антагонизм, отрицают его.) При таком подходе к вопросу остается непонятым то, что это развитие способностей рода «человек», хотя оно вначале совершается за счет большинства человеческих индивидов и даже целых человеческих классов, в конце концов разрушит этот антагонизм и совпадет с развитием каждого отдельного индивида; что, стало быть, более высокое развитие индивидуальности покупается только ценой такого исторического процесса, в ходе которого индивиды приносятся в жертву. Мы не говорим уже о бесплодности подобных назидательных рассуждений, ибо в мире людей, как и в мире животных и растений, интересы рода всегда пробивают себе путь за счет интересов индивидов, и это происходит потому, что интерес рода совпадает с интересом особых индивидов, в чем и состоит сила этих последних, их преимущество. Прямолинейность Рикардо была, следовательно, не только научно честной, но и научно обязательной для его позиции. Но поэтому для Рикардо и совершенно безразлично, поражает ли насмерть дальнейшее развитие производительных сил земельную собственность или рабочих. Когда этот прогресс обесценивает капитал промышленной буржуазии, то Рикардо это тоже приветствует. Если развитие производительной силы труда обесценивает наполовину наличный основной капитал, то что из этого? — говорит Рикардо, — зато ведь производительность человеческого труда удвоилась. Здесь, таким образом, — научная честность. Если точка зрения Рикардо и соответствует в целом интересам промышленной буржуазии, то это лишь потому, что ее интересы совпадают — и лишь в той мере, в какой они совпадают, — с интересами производства, или с интересами развития производительности человеческого труда. Там, где буржуазия вступает в противоречие с этим развитием, Рикардо столь же беспощадно выступает против буржуазии, как в других случаях — против пролетариата и аристократии.…Со стороны Рикардо нет ничего низкого в том, что он приравнивает пролетариев к машинам, вьючному скоту или товару, так как „производству“ (с его точки зрения) способствует то, что они лишь машины или вьючный скот, или так как они в буржуазном производстве действительно только товары. Это — стоицизм, это объективно, это научно. Поскольку это возможно без греха против его науки, Рикардо всегда филантроп, каким он и был в практической жизни».
«Непосредственной целью капиталистического производства является производство не товаров, а прибавочной стоимости, или прибыли в ее развитой форме; не продукта, а прибавочного продукта. С этой точки зрения самый труд производителен лишь постольку, поскольку он создает прибыль или прибавочный продукт для капитала. Поскольку рабочий этого не создает, его труд не производителен. Масса примененного производительного труда, следовательно, представляет для капитала интерес лишь постольку, поскольку благодаря ей — или соответственно ей — растет количество прибавочного труда; лишь постольку необходимо то, что мы называем необходимым рабочим временем. Постольку труд не дает этого результата, он является излишним и должен быть прекращен.Цель капиталистического производства всегда состоит в создании максимума прибавочной стоимости или максимума прибавочного продукта с минимумом авансированного капитала; поскольку этот результат не достигается чрезмерным трудом рабочих, возникает тенденция капитала, состоящая в стремлении произвести данный продукт с возможно меньшей затратой, — в стремлении к сбережению рабочей силы и издержек…Сами рабочие представляются при таком понимании тем, чем они действительно являются в капиталистическом производстве, — только средствами производства, а не самоцелью и не целью производства».
Итак, из слов Маркса видно, что историческая миссия капитализма заключается в развитии производительных сил до необходимого для обобществления уровня. Целью же капитализма является бессмысленное «производство» прибыли на счетах кучки олигархов.
Значит, если капитализм — это война всех против всех, то коммунизм — это общество человеколюбия и дружеского сплочения.
«С учётом исторического опыта, кратко, коммунистическую теорию теперь можно выразить следующим положением: построенный коммунизм есть счастье в самом широком и глубоком смысле этого слова. Счастье, возможное для всех — есть достаточное условие счастья для каждого. Верно и обратное. Такова диаматика».
Вместе с тем, следует добавить:
«То, что Сталин назвал формулировкой основного экономического закона социализма, на самом деле является определением абсолютного объективного закона коммунизма, может быть, не в самой безупречной теоретической форме, но без каких-либо принципиальных ошибок.Для того чтобы существовала христианская или исламская страна, необходимо, чтобы подавляющее большинство жителей были не думающими, а верующими в соответствующие „священные писания“. Для того чтобы существовала страна с рыночной экономикой, необходимо, чтобы умственное развитие большинства людей соответствовало, преимущественно, монотонному физическому труду на конвейерах, офисной усидчивости, т.е. уровню обманутого вкладчика, дольщика, пайщика. А чтобы общество существовало как коммунистическое, необходимо, чтобы с детских лет каждый человек познавал и руководствовался соображениями необходимости, которая постижима лишь при помощи научно-теоретического сознания. В свою очередь, научно-теоретическое общественное и индивидуальное сознание может быть сформировано лишь в условиях, когда в стране созданы материальные количественные и культурные условия для всестороннего и полного развития конструктивных, прежде всего умственных, задатков в каждой личности.Аналогичную формулировку абсолютного закона коммунизма Ленин предлагал уже в ходе полемики по варианту программы РСДРП, предложенного Плехановым, а позднее и, например, в работе „О продналоге“. По крайней мере, в программе РСДРП это предложение зафиксировано в следующем виде: „Заменив частную собственность на средства производства и обращения общественною, и, введя планомерную организацию общественно-производительного процесса для обеспечения благосостояния и всестороннего развития всех членов общества, социальная революция пролетариата уничтожит деление общества на классы и тем освободит все угнетенное человечество, так как положит конец всем видам эксплуатации одной части общества другою“.Как видим, проблема уничтожения классового деления общества не решается, если не обеспечить „благосостояния и всестороннего развития всех членов общества“. Таким образом, диаматика комплекса законов коммунизма такова, что на первой низшей фазе коммунизма действуют одновременно абсолютный закон коммунизма и специфический объективный закон первой фазы коммунизма, т.е. закон соревнования способов коммунистических и способов капиталистических, не позволяющий выполнять требования абсолютного закона в произвольно выбранном темпе, а только с учётом тенденций и процессов, происходящих как в среде мелкой буржуазии своей страны, так и в империалистическом окружении.Не выполняя требований абсолютного закона коммунизма, общество, вообще, не может двигаться к торжеству полного коммунизма, но, не выполняя требований специфического закона соревнования на первой фазе коммунизма, невозможно преодолеть период обострения классовой борьбы, которая составляет сердцевину низшей фазы коммунизма, тем более для стран с преобладанием мелкобуржуазного населения и в условиях империалистического окружения.Иными словами, „кадры решают всё“ есть наиболее краткая и удачная формулировка абсолютного закона коммунизма, данная Сталиным».
Нет сомнений, что именно такой теоретический ориентир коммунизма должен стоять перед каждым революционером.
Пороки капитализма известны, пожалуй, всем, осталось определить достоинства, которые и составят те самые «элементы или предпосылки нового общественного строя». С такого ракурса заметно, насколько нелепо представление, что достоинством капитализма является рост армии безработных, армии бедных, неимущих пролетариев. Пусть даже речь идёт о его результате — неком осознании положения. Сколько нищему необходимо нищать, сколько безработному искать работу, сколько неимущему безнадёжно скапливать, чтобы осознать своё положение?
Во-первых, объективным посылом коммунизма в капитализме является постепенное и всё более последовательное превращение науки в производительную силу общества. С этим фактором обычно никто не спорит, правда, есть отдельные персонажи, требующие ещё более полного развития материальных условий перехода к коммунизму. В реальности же практика показала, что уже в середине XIX века в мире сложились все материально-технические условия для сворачивания капитализма и перехода к коммунизму.
Во-вторых, субъективным посылом коммунизма в капитализме является марксизм. Правда, пока марксизм остаётся вещью-в-себе, «законсервирован» в гениальных трудах классиков и в кристаллах опыта строительства и крушений коммунизма в жизни. Поэтому пока не найдутся умники, которые извлекут его и, применив на практике, не материализуют в строгом соответствии с его положениями и конкретно-историческими условиями, о Коммунистической революции в полную силу говорить не придётся.
В среде интеллигенции имеется глубоко укоренённая иллюзия, подкреплённая обрезанными и вырванными из контекста цитатами классиков и превратным толкованием истории большевизма, о том, что замена капитализма произойдёт в результате одной лишь нарастающей экономической борьбы промышленного пролетариата. Эта иллюзия активно эксплуатировалась в постсталинском СССР и плотно засела в общественное сознание советских людей.
Экономическая «борьба» пролетариата — это первая, самая примитивная форма классовой борьбы, которая никакого коммунизма, или социализма, или вообще сознательности в себе не несёт, является составной частью капитализма и естественным проявлением его законов. Марксисты участвуют в экономической борьбе с целью использовать возможность массовой пропаганды. Чисто с технической точки зрения удобно, когда много организованных людей собраны вместе. Это, конечно, не исключает руководство со стороны партии, например, стачкой как элементом политической борьбы, но перейти от экономической борьбы к политической на почве экономической борьбы — невозможно. Сама по себе экономическая борьба для коммунизма бесполезна, и нет ничего дурнее, чем приспособление коммунистического движения к экономической борьбе пролетариата. Это злостный вид оппортунизма, называемый экономизмом. Типичная экономистская партия — РКРП, занимающаяся насаждением «независимых», «боевых» профсоюзов. Рабочие организуются для борьбы самостоятельно, совершенно без марксистов, и не надо им презентовать какие-то особые формы экономической борьбы. Это обыкновенный тупоумный активизм. А квинтэссенция экономизма — это обласкивание профбоссов типа Этманова, история которого просто хрестоматийна.
Сегодня средства связи развиты таким образом, что пропаганда делается с технической точки зрения проще некуда.
Ходят также извечные споры о том, какие отряды пролетариата являются наиболее революционными. Особые извращенцы, например политштурмовцы или элкашники, полагают, что чем более человек нищий, тем он предрасположеннее к марксизму. Другие полагают наоборот, что «офисные работники» настроены более революционно, потому что находятся в зоне относительного комфорта. Дело в том, что леваки по факту не учитывают того, что марксизм — это не технология политического переворота для смены лиц у власти, которой нужно мобилизовать побольше площадных барагозов.
Нельзя отрицать, что отдельные прослойки пролетариата настроены несколько более оппозиционно, чем другие. Однако революционный настрой предполагает смену экономического строя, а оппозиционный настрой — это как раз смена лиц у власти и борьба за демократические, то есть либеральные реформы.
Большинство левых сегодня представляет настроение масс слишком объективно, как сознание некоего усредненного рабочего, или «жителя», или «части» народа, всего класса. Такой взгляд совершенно ничего не говорит и никакой политической опоры собой не представляет. Абсолютно неважно, что в среднем, и даже что в целом, думает пролетарий. Он всегда думает антинаучно, даже в момент своей наивысшей революционной активности. Таков закон капитализма. Если бы пролетарий в целом не заблуждался, никакого капитализма бы не существовало.
Действительно важно то, какая часть пролетариата и каким конкретно образом она организована в класс. Ответ на сегодня: никакая и никак. Леваки всё пытаются заставить марксистов бегать за каждым рабочим и «вносить» каждому в голову «по чуть-чуть» марксизма. Тогда как следует ориентировать пропаганду на лучших, на самых умных и передовых. Вносить сознательность в пролетариат значит перевербовать на свою сторону конкретных людей, а не раздать миллион листовок с примитивным антикапиталистическим содержанием.
Известный «красный» профессор Попов относит к рабочему классу только тех рабочих, которые непосредственно производят материальные блага, выделяя, следовательно, промышленный пролетариат как передовую часть. Теоретики навроде Попова не понимают сути превращения пролетариата в рабочий класс, раскрытой в «Прорыве»:
«Сущностью рабочего класса, его основным свойством, выделяющим его из всех других когда-либо существовавших классов, является не его место в системе технологического разделения труда, а его способность уничтожить эксплуатацию навсегда».
Но при этом смешивать всё в кучу с тактической точки зрения, конечно, нельзя. Рабочий и ИТР — это разные отряды пролетариата. Даже менеджмент формально — это отряд пролетариата, просто в более «специфичной» сфере. Если завтра гендира уволят, он пойдёт по миру так же, как и рабочий, если, конечно, не найдёт себе нового хозяина.
В левой среде процветает навязчивая идея «найти рабочий класс». Нет рабочего класса сегодня, потому что рабочий класс — это организованный политически пролетариат. «Класс» — это не место в системе производства, а политический субъект. Буржуазия, например, объединена и организована в класс, главным образом по необходимости, своим буржуазным государством. Она по-другому, без государства, не может существовать. А пролетариат может быть организован в класс только сознательно, то есть на почве какой-то идеологии или борьбы, но за которой всё равно стоит какая-то политическая идеология. Быть «классом» — значит отрицать антагонистический класс, то, что Маркс называл «класс-для-себя». Пролетарские массы же только составляют социальное тождество с буржуазией, даже если борются с ней в рамках системы капитализма, то есть экономически. В данном случае пролетариат будет классом чисто формально, в экономическом смысле. И только настоящая борьба — политическая, делает его классом в полноценном, социально-политическом понимании.
Коренной вопрос всякого класса — вопрос о государственной власти. Вот в чём суть. А кто именно пойдет в коммунизм — слесарь, уборщица, кассир, техник, инженер, продажник или менеджер — это вопрос конкретно-практический. В современных условиях наличия интернета совершенно незначительный. Нашу газету может читать любой, кто имеет доступ в сеть. Стало быть, рабочий класс могут составить люди любых профессий — это вопрос их осознанного выбора, политической активности и сознательности.
Большевики опирались на промышленный пролетариат не потому, что он «коммунистический» сам по себе, а потому, что в той среде у них было больше влияния в силу более высокой образованности и других качеств. У пролетариата есть разные отряды, в том числе по месту в системе производства. И раньше это кое-что политически означало, исходя из условий ведения пропаганды, но сегодня это уже практически не значит ничего.
Сегодня наиболее перспективны в вербовке, конечно, интеллигенты, затем ИТР, а потом уже верхние слои рабочих:
«Что можно сказать о тех промышленных рабочих, которые сегодня являются потенциально нашей аудиторией? Во-первых, самое главное и единственное обязательное условие — это должны быть рабочие, которые хотят читать, учиться, обсуждать самые разнообразные вопросы на высоком теоретическом уровне. Во-вторых, это рабочие, у которых есть достаточно свободного времени, чтобы иметь возможность ежедневно несколько часов посвящать коммунизму. В-третьих, это рабочие с относительно высоким заработком, чтобы не быть придавленным нуждой и иметь возможность финансировать свою Партию».
По сути всё просто: вести продуктивную работу и писать качественные научные материалы, а не маяться дурью в поисках рабочего класса.
Ориентировка на «среднего рабочего», кроме того, рождает потребность приспособить пропаганду к примитивному обличительству капитализма. Тогда как в действительности любому человеку необходимо предлагать не банальщину про никчёмность его жизни, а конкретные научные истины, повышающие уровень его сознания. Нужно прививать вкус к размышлению. А чисто политическая агитация будет позже, когда будет на что конкретно агитировать массы от лица крепкой, авторитетной Партии.
Пропаганда должна раскрывать научные понятия, давать адекватную картину общества. Быть средством к самообразованию читателя. Если вся жизненная практика, весь теоретический опыт вдумчивого читателя будут соответствовать содержанию раскрываемых в статьях понятий, то это и будет внесением марксизма в сознание. Если читатель усвоил такой текст, то можно считать, что стройность, качество его мышления возросло. Причём научные понятия легко и быстро не усвоить в принципе. Об их содержании нужно хорошенько подумать, потом ещё раз перечитать, рассмотреть окружающую действительность, исторический опыт и так далее. Самообразование — это долгий процесс и, соответственно, кропотливый труд.
Продуктивный результат в пропаганде даёт пресса — регулярный орган с качественными научными публикациями. А обличительные записки про то, что капитализм приносит боль и страдания, никакого результата не имеют. Возможно, когда-нибудь появится потребность в ежедневной газете на широкие массы, где какое-то место займёт обличительный жанр. Но даже если взять «Правду» образца 1917 года, то мы увидим, что обличительство составляют не более 30 — 40% газеты. И оно, главным образом, использовалось для заполнения полос. Основное в «Правде» — это серьёзные политические и теоретические статьи Ленина, Сталина и других теоретиков. И если убрать их, то от «Правды» ничего не останется, а если убрать статьи о том о сём, то ничего в сущности не поменяется.
Следует отметить, что с точки зрения марксизма задача — не «развивать протест» искусственными способами, например создавая и насаждая «альтернативные», «боевые» профсоюзы или занимаясь митинговщиной, а в том, чтобы установить прочную связь с массами. Смысл деятельности марксистов вовсе не в «повышении градуса недовольства» — этим вообще, строго говоря, управлять невозможно, это процесс объективный, и очень наивно думать, что в общественное сознание можно что-то инородное привнести или там создать какую-то синтетическую бурю. Такие концепции, как, например, «манипуляция сознанием», являются идеалистическими по своей природе. Люди судят об окружающей действительности на основе опыта и уровня развития их сознания.
Грубо говоря, смысл пропагандистской работы заключается в том, чтобы повышать уровень сознания отдельных людей с целью вербовки в коммунистическое движение. С расширением агентской сети будет расширятся и «площадь» воздействия на массы. Если человеку сподручно работать в рамках профсоюза или даже на митингах оппозиции, например, то почему нет? Но идти козьими тропами профсоюзной работы или митинговщины специально совершенно незачем.
Удальцовы считают, что любое «раскачивание лодки» — это плюс коммунизму. Это далеко не так. Политический режим и даже буржуазный политический порядок в целом постоянно «раскачиваются» сами по себе в силу объективных законов, присущих капитализму, в частности закона конкуренции. Существование классовой борьбы пролетариата и буржуазии не зависит ни от коммунистов, ни от кого бы то ни было. От марксистов в этом плане зависит только одно — победа рабочего класса в виде завоевания политической власти. Поэтому марксисты не выступают «за рабочих», «за права рабочих», даже как раз наоборот, центральным местом пропаганды является необходимость разъяснения бесперспективности пролетарской борьбы в рамках капитализма при сохранении экономического и политического господства класса предпринимателей.
Стратегия борьбы — это организация пролетарских масс в рабочий класс для взятия политической власти. А не повышение градуса мелкими уколами и «раскачиванием лодки». Стратегия — это концентрированное выражение марксистской теории.
Тактика борьбы является составной частью стратегии, реализацией стратегии в данный конкретный момент времени — учёт наших сил — и в данных конкретных условиях — учёт классовой расстановки сил, в частности степени организации рабочего класса, как её фундаментального условия.
Сегодня ситуация выглядит следующим образом. Необходимо воспитать костяк теоретиков-пропагандистов, комиссаров коммунизма, которые развернут сеть печатных изданий с пропагандой марксизма. Способ и средство для такой кадровой ковки существует только одно — развитие теории марксизма, то есть очищение её от оппортунизма и победы в теоретической форме классовой борьбы в виде ответов на вопросы о причинах поражения КПСС, о плане строительства коммунизма и так далее.
Партия — это не союз взаимопомощи и не юридическая клиника, как полагают леваки. Невозможно заслужить политический авторитет лайфхаками и юридическими консультациями. Задача заслужить, в первую очередь, научный авторитет. Коммунисты — это политический авангард и должны строго выполнять отведённые им функции.
Если рабочий не способен сам открыть кодекс и разобраться с законами, то какую он представляет ценность для революции? Для строительства нового общества? Как персонально он будет осуществлять власть?
Таким образом, мы работаем над тем, чтобы молодые и не только люди приходили и становились с нами в один ряд, работали в газете и журнале. Объединяющим фактором служит идеологическая позиция, выраженная в статьях, и сам издательский процесс. Связь между людьми, как коммунистами, так и сторонниками и сочувствующими, осуществляется посредством печатного слова. Конечно, возможны и личные контакты и личные связи, но это незначительный элемент, тогда как пропаганда — основа основ.
Скептики часто указывают на то, что ни наши изыскания, ни наша позиция не может быть понята большинством. Указывают на 80% и даже 90% трудящихся, которые будто бы отрезаны от нашей пропаганды тем, что теоретическое изложение марксизма для них якобы не подъёмно. Следует отметить, что даже при Советской власти ленинско-сталинского кроя, такое количество людей сознательно вовлечены в политику не были. Максимум, на что такие массы способны — это бросить бюллетень в урну. Нужно, чтобы сменилось несколько поколений при социализме, чтобы из каждого индивида попробовать сделать сознательного члена общества, развитую личность. На это требуется много времени и крутые изменения в экономике и культуре. Ленину и Сталину удалось только запустить этот процесс на ранних стадиях. Поэтому о 80% — 90% сознательных трудящихся, вовлечённых в политику, не стоит даже грезить. Это нереальные величины. Даже во время Великой Отечественной войны такие массы не были в сознательной форме вовлечены в политику, то есть в том случае в войну.
Тираж «Правды» в 1917 году достигал 100 — 200 тысяч экземпляров. Если его поделить пополам получим примерно реальное количество людей, которые непосредственно управлялись большевиками по факту. В революции важно иметь политическую армию — активное меньшинство и хотя бы молчаливое одобрение миллионов. В момент взятия власти вопрос вовсе не в том, чтобы миллионы что-то делали, вопрос в правильном и точном выражении их интересов партией, совпадающих с объективной необходимостью развития революционного процесса.
Стало быть, потенциальным элементом или предпосылкой коммунизма в сегодняшней капиталистической действительности является овладевший в достаточной степени марксизмом человек, систематически ведущий пропаганду и с неослабевающим напором занимающийся самообразованием. Относительно реализованным элементом или предпосылкой коммунизма является организация единомышленников-марксистов, набирающая влияние в среде передовых пролетариев в виде растущего научного авторитета. Абсолютно реализованным элементом или предпосылкой коммунизма является устойчивая связь между партией и сочувствующими группами пролетариев в форме организации в класс. Масштабирование этого состояния и составляет существо революционного процесса и вместе с тем представляет собой рост организованности и сознательности рабочего класса.
Степень сознательности и организованности рабочего класса и является той самой силой действия, а степень организованности эксплуататорского класса — силой противодействия, соотношения которых определяют пределы устойчивости социальной формы материи под названием капитализм. Количественным параметром силы рабочего класса являются конкретные люди, владеющие марксизмом и действующие в соответствии с его положениями, учитывая при этом обстановку. С известного момента их деятельность предстаёт в виде Партии авангардного типа.
Отсюда следует определение революционной ситуации, её объективной и субъективной стороны.
Объективной стороной революционной ситуации является степень слепого побуждающего воздействия олигархии на пролетариат и народные массы в целом, приводящего их в движение. Иными словами в революционной ситуации объективны всякие условия, побуждающие народные массы к деятельному сопротивлению тирании олигархии и её государства. Примерный перечень признаков такого рода условий дан Лениным:
«1) Невозможность для господствующих классов сохранить в неизменном виде свое господство; тот или иной кризис „верхов“, кризис политики господствующего класса, создающий трещину, в которую прорывается недовольство и возмущение угнетенных классов. Для наступления революции обычно бывает недостаточно, чтобы „низы не хотели“, а требуется еще чтобы „верхи не могли“ жить по старому. 2) Обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных классов. 3) Значительное повышение, в силу указанных причин, активности масс, в „мирную“ эпоху дающих себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых, как всей обстановкой кризиса, так и самими „верхами“, к самостоятельному историческому выступлению».
Субъективной стороной революционной ситуации является степень организации революционного класса, обеспеченная, в конечном счете, уровнем его сознательности.
Трактовка теории революционной ситуации в духе абсолютной независимости причин её наступления сложилась под влиянием оппортунизма третьей программы КПСС, но укоренилась в современном коммунистическом движении в силу ликвидаторских тенденций.
Отношение объективного и субъективного в теории революционной ситуации таково, что объективно возникающая в результате развития внутренних и внешних противоречий империализма ситуация, своей основной, ведущей двигательной силой имеет противоречие между эксплуатируемыми и эксплуататорами данной страны, которое, в свою очередь, может быть субъективно доведено до своей крайней степени рабочим классом под руководством коммунистической партии. То есть объективное проявляется в субъективном, они составляют тождество при соблюдении известных условий, требований объективных законов развития революции.
Буржуазные теоретики и пропагандисты лезут из своих продажных шкур, чтобы понятие революции было полностью сведено если не к бунту и Майдану, то к насилию, вооружённому захвату власти. С одной стороны, у них для этого есть почва, так как каноническое положение марксизма о революции выглядит следующим образом:
«Всякое допущение мысли о мирном подчинении капиталистов воле большинства эксплуатируемых, о мирном, реформистском переходе к социализму является не только крайним мещанским тупоумием, но и прямым обманом рабочих, подкрашиванием капиталистического наемного рабства, сокрытием правды. Правда эта состоит в том, что буржуазия, самая просвещенная и демократическая, уже сейчас не останавливается ни перед каким обманом и преступлением, перед избиением миллионов рабочих и крестьян для спасения частной собственности на средства производства. Только насильственное свержение буржуазии, конфискация ее собственности, разрушение всего буржуазного государственного аппарата снизу доверху, парламентского, судебного, военного, бюрократического, административного, муниципального и проч., вплоть до поголовного изгнания или интернирования эксплуататоров наиболее опасных и упорных, установление над ними строгого надзора для борьбы с неизбежными попытками сопротивления и реставрации капиталистического рабства, только подобные меры в состоянии обеспечить действительное подчинение всего класса эксплуататоров».
С другой стороны, обоснованные планы марксистов по разрушению буржуазного государственного аппарата и насильственной экспроприации буржуазии формально не противоречат буржуазной законности в части основ конституционного строя РФ. Буржуазия сама записала в свою конституцию, что единственным источником власти является многонациональный народ, а народ на 9/10 состоит из пролетариата и пролетарских семей, следовательно, формально-юридическим источником власти является пролетариат. И кроме этого, никакое положение конституции не является незыблемым, так как по своей социально-юридической природе конституция как раз закрепляет формальное верховенство народа. Конституция появилась, чтобы заменить феодализм капитализмом, а небесный источник власти на земной. Таким образом, порядок, содержание отправления власти народа, то есть насилия, его воля после взятия власти рабочим классом, не относится к вопросу о нарушении основ конституционного строя. Когда принимают новый закон, отменяющий прежний закон с противоположным содержанием, мы же не говорим о противозаконном действии.
Всякая процедурность и процессуальность является лишь формой существования материального права, то есть должна отвечать наиболее удобной его реализации. Поэтому гипотетические нарушения процедур, установленных Конституцией РФ, если они являются следствием необходимости полного или более последовательного применения её положений, не могут считаться действительными и тем более затрагивающими конституционный строй сам по себе. Поэтому марксисты вовсе не призывают и не планируют насильственный захват власти или насильственное изменение конституционного строя, но только научно-просветительскую деятельность и деятельность по организации пролетариата, то есть единственного источника власти, в рабочий класс для взятия политической власти непосредственно в свои руки. Грубо говоря, речь идёт о том, чтобы отправляли власть не представители олигархии и проходимцы, а авангард рабочего класса. Выражение «вооружённый захват власти» является юридически неправильным, так как выражает содержание политического процесса, а не его формальную сторону. Выходит так, будто власть формально принадлежит не народу, а тем, у кого она захватывается рабочим классом — то есть олигархии, предпринимателям. Но буржуазия формально-юридически не обладает властью, а является микроскопической частью многонационального народа без всяких конституционных привилегий. Поэтому с юридической точки зрения вооружённый захват власти рабочим классом — это вовсе не захват власти, а как раз наоборот, её суверенное проявление.
Революция — это скачок в развитии от старого к новому, который совершается путём обогащения старого его отрицанием. Таким образом, революция представляет собой всю эпоху трансформации общества от его классового состояния к коммунизму, а не взятие власти или даже строительство социалистической экономики и тому подобное. Крайне вредно превратное сужение понятия о революции актом взятия власти, тогда как, по выражению Ленина, взятие власти — это самый простой из необходимых этапов революции.
Уважаемые читатели! Заносите в закладки и изучайте наши издания:
I. Общественно-политический журнал «Прорыв»
Наши соцсети: Телеграмм, ОК, ВК, Дзен
Наш рутуб-канал "Научный централизм"