С днем рождения, Бэтмен
Запах черного кофе в картонных стаканчиках, дешевого табака и вечерней бессмысленной спешки. Выцветший в сумерках город медленно отдает тепло бетона. Сэдэо неторопливо, впечатывая каждый шаг в разбитый асфальт, идет навстречу бегущей из душных офисов толпе, чувствуя кончиками пальцев поток мыслей. Он резко, до боли сжимает левую руку, сбрасывая электрическое напряжение тупых сплетен, списков покупок и секса в туалетах.
Его розовый кигуруми кролика, заправленный в армейские ботинки, давно требует стирки. Пожилой мужчина с отечным красным лицом украдкой скашивает глаза на дробовик в правой руке мальчика, но с поспешностью педофила отводит взгляд. Краснолицего ждет студентка первого курса в грязном мотеле на окраине города, куда он по вторникам и пятницам едет тридцать восемь минут на метро. Неудачное время для геройства. Как и любое время в этом городе безразличия.
Сэдэо сворачивает в пустой переулок к обшарпанной двадцатиэтажке с мигающей в такт сердцебиению лампочкой над дверью черного хода, медленно поднимается на крышу по пожарной лестнице, проводя пальцами по покрытым хлопьями ржавчины перилам - гниющим ранам умирающего города. На крыше воздух прохладнее и свежее, с привкусом надежд на горячий ужин и порцию виски.
Мальчик делает вдох и с выдохом опускается на колени. Дробовик глухо ударяется об пол, выбивая в воздух облачко пыли. Он снимает потертый синий рюкзак с человеком-пауком, садится в позу лотоса. Левое колено привычно отзывается еле заметной болью: она всегда приходит в моменты покоя. Сэдэо кладет руки ладонями вверх на колени. Глубокий вдох и резкий выдох, чтобы успокоить мысли и чувства. Внезапно нестерпимо начинает чесаться левое ухо. Он вскакивает, раздирая обкусанными ногтями проклятый зуд. Смятая банка от колы, еле успев появиться в поле зрения, летит в темноту дальней стороны крыши.
Что-то едва заметно шевелится в стороне растворившейся в тенях банки. Два зеленых огонька появляются и исчезают опять. Потом появляются чуть ближе, а секунду спустя не мигая впиваются в мальчика. За ними постепенно проявляется гладкое, будто обсидиановое, тело маленькой черной кошки.
- Опять ты? - Сэдэо корчит презрительную гримасу, но он рад видеть Дарк. Эта кошка - единственная, с кем мальчик может поговорить в радиусе ближайших шести тысяч километров. Их игра в пренебрежение заменяет ему солдатиков и футбольный мяч.
- Опять ты, Сэдэо. А я всегда здесь. И ты снова не в духе. - Кошка грациозно потягивается и зевает, на секунду показав маленькие белые зубы и розовый язык.
- Я уже девять дней не вижу положительных исходов, ни одного!
- Это город трагедии, ты уже должен был привыкнуть.
- Нет здесь никакой трагедии. - Он с размаху валится спиной на оставленный кем-то пружинный матрас в сомнительных пятнах и запускает руки в коротко стриженые светлые волосы. - Одна шизофрения. Город сумасшедших, которые не знают об этому потому, что нет ни одного здорового, чтобы им сказать.
Мальчик поднимается на руки, достает из рюкзака бутылку из-под виски и делает два глотка. Ему нравится играть во взрослого, но не нравится им быть. Кола в бутылке из-под виски, армейские ботинки, незаряженный дробовик. Дарк говорит, что взрослые вещи не сделают из него взрослого. Сэдэо говорит, что Дарк может засунуть свое мнение себе под хвост.
Сэдэо ставит бутылку на пол и время замедляется. Звон стекла вытягивается в писк на границе слышимости. Пружина матраса под пальцами левой руки мальчика начинает легко вибрировать, уши закладывает, а по спине пробегает еле заметный холодок. Секундная стрелка часов на здании суда двигается на одно деление, и время возвращает себе рассудок.
- Дарк, посмотри, девушка идет не по той стороне улицы!
- Банальность: любовная история. - Дарк пренебрежительно отворачивается и сворачивается в плотный еле различимый в темноте клубок.
Пожарная лестница уже скрипит под ботинками Сэдэо. От нетерпения он спрыгивает с полутора метров, разбрызгивая затхлую лужу. Парень на противоположной стороне улицы, возвращаясь со смены в пожарном управлении, видит мальчишку в грязно-розовом тряпье с дробовиком наперевес, выскочившего перед худенькой брюнеткой с двумя книжками в руках. Девушка испуганно вскрикивает и быстро перебегает на другую сторону дороги. Бедняжка спотыкается о бордюр и роняет книги. Нужно ей помочь, проводить до дома. Здесь слишком опасно ходить в такое позднее время, как впрочем и в любое другое.
- Видела, видела? - Сэдэо исполняет какой-то нелепый танец, видимо, символизирующий победу.
- Я видела только грязного мальчишку, который испугал бедную девушку. - С шипением протягивает Дарк. Она намеренно дразнит его и не спрашивает о сути исхода. Мальчишка не выдержит и секунды и все расскажет сам.
- Да знаю я, что ты не видишь исходы. Но ты же видела, как все ловко вышло. Он ведь пошел ее провожать! Уж это ты должна была заметить, глупая кошка. Между прочим, у них будет трое детей: две девочки и мальчик. Обе девочки станут учительницами начальных классов, а у мальчика будут красивые голубые глаза. Не такие, как небо, а такие как океан за минуту перед началом шторма.
Как только последнее слово долетает до пушистого уха Дарк, тело мальчика напрягается и время, как заезжий фокусник, снова вытаскивает кролика из шляпы.
- Я что-то чувствую. Кажется... есть исход. Совсем рядом. Очень сильный. - От напряжения слова мальчика превращаются в отрывистый стрекот печатной машинки. Он ерошит короткие волосы, переступает с ноги на ногу и оглядывается по сторонам, как воришка, в первый раз укравший плитку шоколада из магазина.
- Взрослый. Но поможет ребенку. И испортит все... сильный резонанс. Идем, нужна коррекция.
В пустом плохо освещенном переулке со скрипом открывается дверь черного хода оперы. Отец в строгом костюме, мать в черном платье и жемчужном ожерелье выводят испуганного задыхающегося мальчика лет восьми. Людей с лоском на грязном разбитом тротуаре подворотни не ждут хэпиенды.
Полицейский, патрулирующий этот крысиный квартал, размерено переносит свой немалый вес с ноги на ногу, дожидаясь окончания смены, чтобы надраться в дешевом ирландском пабе и снять проститутку. Розовый кролик с дробовиком, проскочивший мимо, бесцеремонно выдергивает его из фантазий о длинноногой официантке паба. Может и не такой уж длинноногой, и не очень молодой, но выбор даже для фантазий у него небогат. Он решает было притвориться, что не заметил чертова хулигана, но внезапно свет в окнах соседних домов теряет прямоугольную четкость, а правая щека до крови сдирается крошевом асфальта.
Полицейский готов поставить две зарплаты, что еще минуту назад на его пути не было никакого кирпича. Поминая паршивца и его мать, он возвращается в машину, заводит двигатель, а мужчина в костюме уже падает по написанному сценарию. Рубашка испачкана кровью и грязью, но женщину это больше не волнует. Мальчик целую вечность стоит и смотрит, как белое ожерелье превращается в гроздь красной смородины. Перед глазами у мальчика летучие мыши.
- Это твой положительный исход, Сэдеэо? Мне кажется, город уже надел на твой разум смирительную рубашку.
- Это мой положительный исход, Дарк. Самый лучший из тех, что был у меня в этом городе! - Слезы делят улыбку мальчика на части, а пальцы все сжимаются и разжимаются, прогоняя летучих мышей.
Ветер закручивает в маленький смерч смятые окурки, обрывки газет и обертку от гамбургера. Тишина на крыше обостряет чувства кошки и успокаивает мальчика. Сэдэо кладет дробовик и бутылку из-под виски рядом со старым матрасом.
- Пожалуй, пора двигать дальше, Дарк. Здесь становится слишком... безысходно. С днем рождения, Бэтмен.
