Marina Porto Montenegro, marina Porto Montenegro. This is sailing yacht Ferdinand. Over.
Я провела две недели в компании потрясающих людей за необычным занятием и хочу сохранить как можно более подробные воспоминания об этой авантюре, в которую мне хватило ума или глупости ввязаться.
Представьте, что вы собираетесь в отпуск. Вы планируете что-то особенное. То, что будет вызывать слюноотделение у подписчиков инстаграма, изжогу у коллег и приступ ишемии у вашей мамы. Вы заплатили сумму, равную годовому бюджету небольшой африканской деревни, купили билеты в эконом-класс с тремя пересадками, тщательно, с опытом игрока в тетрис, упаковали несколько смен одежды и нижнего белья в мягкую спортивную сумку, добавили шампуней, кремов от солнца и две пары солнцезащитных очков, мужественно стерпели бодрую стюардессу, каждые пять минут натягивающую вам маску на глаза, раздраженных родителей и не в меру бодрых детей, не в меру бодрых пожилых дам и раздраженных пожилых джентльменов, и вот вы здесь.
Вас вселили в помещение объемом три кубических метра с пятью незнакомыми людьми. В предстоящие две недели вам придется ходить за продуктами, готовить и убирать место жительства самостоятельно, спать в постели с незнакомым человеком и мыться на улице. Никаких кондиционеров, стиральной машины, и микроволновки, смена единственного видавшего лучшие времена полотенца раз в неделю и кровать, похожая на трехзвездочный гроб.
Если вы спрашиваете себя, почему человек в здравом уме соглашается на подобные унижения, ответом будет одно слово - яхта. Яхта. Почувствуйте это слово на языке. Яхта. Послушайте, как оно катится между типовых офисных столов под выбеленный дуб и пластиковых вытертых кресел на колесиках. Чувствуете? Море, соленые брызги, паруса, ветер в волосах и главное - романтическая мечта заключенного в компьютер менеджера среднего звена.
Никогда в жизни я не путешествовала с меньшими удобствами и большим восторгом.
Я росла в не слишком обеспеченной (а временами и просто бедной) заводской провинциальной семье, где все поездки ограничивались загородными участками. В моем словаре не было слова яхта. Там были тяпки, грабли, школьные каникулы, крыши и подвалы. И никаких яхт. Были лодочки из спичечных коробков, но и те только несколько дней в начале весны. Поэтому я ухватилась за эту возможность руками, ногами, заявлением на отпуск и кредитной картой.
Утром первого дня своего путешествия я вышла из самолета в черногорском Тивате - расслабленном курортном городе, где туристы вытесняют местных жителей из объективов фотоаппаратов. Пастельные каменные дома с шапочками красных черепичных крыш на фоне гор, выметенные плиточные улочки, чуть подвяленные пальмы, маленькие фонтанчики с нагретой солнцем водой и редкие пешеходы под палящим солнцем. И конечно, яхты, бесконечное количество яхт, превратившихся здесь в неприметный фон. Они обращают на себя взгляды лишь тех туристов, которые, едва бросив чемоданы в отеле, вышли осмотреть окрестности и сделать фотографии в инстаграм.
Здесь все происходит медленно, как в романах девятнадцатого века. Туристы медленно дышат, едят, медленно пьют ледяное белое вино из запотевших бокалов и медленно перемещают свое перегретое тело по пульсирующим жаром набережным. Ветер медленно переносит пряный морской воздух под полотняные крыши ресторанчиков, волны медленно выносят водоросли и мусор на камни. Яхты медленно скрипят и покачиваются, скованные у причала.
В полдень Тиват напоминает вымерший марсианский город Брэдбери. Люди попрятались от раскаленного солнца, официанты не показываются из ресторанов, чтобы позвать редкого прохожего на обед, зазывалы не продают туры на яхтах по пятьдесят евро в час. Город с натугой дышит белой плиточной грудью, словно астматик, и ждет захода солнца.
По окончании выбеленной и выметенной брендовыми подолами плитки видны перемены: талии здесь изгибаются в обратную сторону, диор меняется на цветастый полиэстер местного производства, загар темнеет с благородного до рабочего. Неизменно одно - обе касты, разделенные ценниками ресторанов, считают, что город, а с ним и жизнь, и право на отдых, принадлежит только им.
Пропущу источненный муравьями платяной шкаф, который по какому-то недоразумению достался мне вместо солнечного гостиничного номера с фотографий букинга и перейду сразу к причалу марины Порто Монтенегро, на который с сумкой наперевес я явилась в назначенные семнадцать ноль-ноль по местному времени.
Представлю вам нашу команду, с которой я познакомилась в течение следующих пятнадцати минут.
Юля - туристический гид и стрекоза цвета молочного шоколада. Ее белозубая улыбка за две недели учебы исчезала только на время сна и экзаменационных вопросов.
Маша и Костя - пара из Украины с неопределенным семейным статусом, сошедшие на причал с обложки бизнес-глянца.
Паша - самый неординарный персонаж нашей команды, сменивший Киев на черногорский Бечичи, ни разу прежде не побывав за границей. На яхтенную практику его отправило начальство, пожелав разбавить таксомоторный парк гостиничного комплекса, которым управляет Паша, моторным Азимутом. Отправили при этом Пашу на парус. Радость его по этому поводу пополнила мой словарный запас матерных выражений.
И, конечно, капитан и инструктор - Леша. Про Лёшу с уверенностью можно сказать только одно - это образец человека, получающего удовольствие от жизни в любой ситуации, в которой есть пиво.
Чтобы выслушать большую часть биографии друг друга, нам потребовался один вечер и количество алкоголя, способное обеспечить небольшую сельскую свадьбу. Его мы заблаговременно и с избытком, помня про нерабочее черногорское воскресенье, закупили в местном магазинчике.
Хозяйке на заметку: количество алкоголя, принятое в единицу времени, прямо пропорционально количеству информации, которое в эту же единицу можно получить о жизни собеседника.
Никто из нашей группы толком не представлял, чего ожидать от обучения. Мне оно виделось сплошным развлечением, в финале которого нам торжественно вручат маленькие пластиковые карточки - лицензии яхтенных капитанов.
Проснулась в одной постели с девочкой и легким чувством похмелья. Кажется, яхтинг уже у меня в крови.
Вчера капитан объявил старт трудового дня в девять. И, конечно, в это время все еще спали. Включая капитана.
Около десяти Леша, почесывая по-медвежьи раскачивающееся тело, выбрался из узенькой боковой каюты и назначил капитаном меня. Велел самой ничего не делать - отдавать распоряжения. Это я могу, почувствовала себя на работе.
В 10:50 мы сели кружком перед рацией в кают-компании и десять минут слушали какое-то шипение. Капитан сказал, что это был прогноз погоды. Этот сакральный ритуал повторялся ежедневно на протяжении следующих двух недель обучения с тем же результатом. Говорят, опытные моряки с годами начинают понимать смысл сих магических звуков. Мы усиленно стараемся делать вид, что тоже понимаем, но капитана не обманешь - это ж опыт.
Неспешно позавтракав яичницей с помидорами, устроились в кокпите - такое место наверху яхты, где есть сиденья, столик и удобно пить вино по вечерам. Не уверена, что следующее наше упражнение имело какое-то отношение к яхтингу, но мы учились вязать шибари. Кэп сказал, что это морские узлы. По-моему он чего-то не договаривает о том, что нас ожидает дальше.
Отступлю немного от распорядка нашего дня и скажу пару слов о подготовке. Яхтинг - занятие тяжелое, и некоторые знания стоит получить заранее (для этого даже есть специальные курсы). Самое важно из таких - съемка сториз. Никакой другой навык не отнимает столько времени и не вызывает столько негатива у команды при отсутствии квалификации. Не менее важный навык - с видом эксперта судить о происходящем вокруг - лодках, швартовке, других командах. Но с этим у нас особенных сложностей не возникло с самого начала: все члены команды - люди взрослые, состоявшиеся, с управленческим опытом.
Когда кэп удовлетворился результатами нашего кружка макраме, мы вышли в море. Знаете, десятки раз я читала в книгах эту короткую точную фразу, и представляла, как лодка отходит от берега, оставляя за собой две расходящиеся линии белых барашков. Так вот - до этого момента, наполненного романтикой и спокойствием нужно сделать примерно двадцать семь с половиной действий (да простят меня мои учителя, если я что-то забыла):
- убедиться, что вся команда на борту,
- отключиться от берегового питания и воды,
- привязать трап к леерам выбленочными узлами,
- посмотреть, с какой стороны ветер,
- посмотреть еще раз, потому что непонятно,
- определить, в каком порядке будем отдавать муринги и швартовы,
- определить, где у нас муринги и швартовы,
- определить что из них кому отдавать,
- определить, где больше места для кормы и в какую сторону выходить,
и вот тогда, можно, задержав дыхание, отходить, внимательно наблюдая за кормой. В первый раз этот сложный ритуал пугает до судорог. Правда, только того, кто за рулем. Точнее за штурвалом. Остальные члены команды, прицелив глаз в засвеченнные экраны смартфонов, снимают видео - им не до эмоций.
Лодка плывет, едет или идет (не разобралась еще в терминологии) и даже управляется. Этот поразительный факт полностью открылся мне, только когда я сама встала за штурвал.
Хозяйке на заметку: селфи на яхте выходят так себе. Вечно какие-то веревки в кадре. Капитан сказал, что веревки называются концами. А как называются концы веревок?
Сегодня мы весь день ходили под мотором. Паруса пока не доверяют. Зато доверили якорь. Не то, чтобы сам якорь - пульт от него. Ага, якорь на пульте. Встали на якорь, искупались. Это была самая скучная часть дня.
Этот день записан в моем судовом дневнике как день, в который мы ставили паруса. Думаю, немногое может так же сильно заворожить офисного работника, как постепенное - складка за складкой - разворачивание кожистого желтоватого грота на высоту девятнадцать с половиной метров на фоне голубого стекла неба. Ветер, правда, не сверил расписание с нашей практикой, и держался на том уровне, на котором паруса и капитаны представляют собой одинаково печальную картину. В виду обстоятельств наша команда быстренько без созерцания поставила стаксель, зафиксировала успех в количестве одной тысячи двадцати четырех фото на круг и оперативно вернула все на место.
Остаток дня мы посвятили практике шибари и парковке задом, то есть кормой. Надо сказать, что и на куда более компактном по сравнению с яхтой автомобиле это упражнение давалось мне с трудом. По правде говоря, примерно каждый раз такая моя парковка оплачивалась в результате страховой (благослови Господи страховые компании!). Но при моральной и словесно-матерной поддержке капитана все справились более или менее сносно. Надеюсь, наша яхта тоже застрахована.
Под занавес дня кэп смаршрутизировал нас в шикарный рыбный магазин. Там, наснимав гигабайт видео, отливающих слоеными жирными срезами рыбных развалов на льду, мы закупились десятью килограммами мидий в сетчатых авоськах. Наш улов Леша упаковал в две дымящиеся пахнущие помидорами, луком и петрушкой кастрюльки. Ощетинившиеся черными двустворчатыми панцирями мисочки, кипя овощным бульоном, расходились в темноте кокпита по рукам с бокалами и пружинистыми кусками хлеба. Моя воля, а за ней и бессонница, сдались после второй порции.
Утром выяснилось, что прямо рядом с нашей стоянкой есть две достопримечательности - одна лучше другой. Первая - рынок, вторая - старый каменный Котор.
Я, нужно сказать, до обидного мало говорю про нашу команду. Происходит это из чувства неловкости от того, что героев моего графоманства могут задеть односторонние взгляды на, без иронии, уникальные личности моих попутчиков. Но в связи с рынком не могу не упомянуть Пашу, так как сама суть нашего колоритного сокамерника воплощена в торговле.
Только я, протирая глаза, бочком выдвинулась из каюты, как сверху - с лестницы - на меня наползли три белых пакета, топорщившихся разнокалиберными округлостями. За ними спустился Пашин внушительный авторитет и непомерно довольная улыбка нашкодившего кота.
- Я в шесть утра встал, по рынку прошелся, сыру попробовал, наелся. Меду с орехами купил. Он, представляешь, в начале по три пятьдесят. Я-то приметил его и дальше иду. Смотрю, по шэсть, по сем. Инжира хотел купить, а он по двадцать еуро - не сезон уже. Купил пэрсиков и абрикосов вам. - Паша выкладывал впечатления о рынке вместе с пакетами овощей, фруктов и орехов.
Я же, имея в виду ограниченное количество времени, выбрала Котор.
Старый Котор - игрушечный каменный городок, втиснутый между горами и морем. Мне повезло застать его ранним утром, пока узкие улочки не наполнились до краев загорелыми туристами. Мне нравится составлять первое впечатление о месте не по туристическим статьям, а вживую: осматриваться, принюхиваться, проводить пальцами по чешуйчатым каменным стенам, заглядывать в окна и лица. Разрекламированные отполированные достопримечательности в моих глазах часто уступают повседневной жизни города. Мне нравится вывешенное за окно белье, переговаривающиеся за утренней уборкой служащие ресторанчиков, старики, занимающие свои посты на лавочках на рассвете, тощие бродячие коты, выщерблены домов, из которых прорастают зеленые ползуны. Мне нравится открывать город с изнанки.
Выбрав до минуты отведенный на прогулку час я вернусь на лодку. Сегодня в нашей маленькой ролевой игре я исполняю роль штурмана. Оказалось, что это такой человек, который рисует маршрут на бумажной карте выпуска тридцатилетней давности и, судорожно бегая из кают-компании в кокпит, с помощью маленького желтого приборчика - пеленгатора - пытается понять, на сколько сильно он промахнулся. А лодка тем временем идет по бортовому компьютеру и визуальным ориентирам. Навигация - игра веселая, хоть и мало полезная.
Разошлись с инструктором во мнении, как правильно учитывать магнитное склонение при расчете компасного курса. Я считаю, что восточные поправки нужно вычитать из магнитного курса, а западные прибавлять. Капитан настаивает, что прибавляем в любом случае, так как все равно идем по бортовому компьютеру и эти поправки никому на хер не упали. Капитану виднее - опытный же человек.
Помимо парусов из любопытного - спасали человека за бортом. Человека символизировал кранец - потертый баллон из плотной резины, предохраняющий лодку, а вернее ее арендаторов, от соприкосновения с соседками. Спасли. Не с первого раза, не без метаний и творческих сомнений, но спасли.
Ужинать и спать пошли в Бигово - крошечную деревню с населением в сотню человек, примечательную рыбным ресторанчиком, в котором подают то, что выловили утром. Посетителей с яхт туда привозят на маленьких резиновых лодочках.
Утром вызвали местное морское такси, и через пять минут наша команда во главе с капитаном уже пила свежесваренный кофе на открытой веранде и разбирала МППСС - международные правила предотвращения столкновения судов - такие морские правила дорожного движения. Да, есть и ложка дегтя в нашей бочке меда - иногда Леша заставляет нас учиться.
В море снова ставили паруса. Романтика поднятия грота почему-то не ощущается, когда ты стоишь на лебедке и пытаешься дотянуть последние сантиметры этой шестидесяти килограммовой, мать ее, штопаной простыни. На каждый оборот ручки лебедки, дававшийся мне напряжением даже тех мышц, о существовании которых я не подозревала, в моей голове включался голос менеджера школы Светы: ”физически там ничего сложного”.
Остаток дня рулили туда-сюда под мотором. Хотели дойти в Герцег-Нови, но выяснилось, что шестеро разного рода менеджеров не в состоянии грамотно переложить на время столь сложную задачу.
По возвращении в Тиват нас несказанно порадовала компания девушек с соседней лодки, которые, стоило их капитану ненадолго отлучиться, залили воду в топливный бак. Чужие косяки всегда приятно поднимают самооценку, ценю такие моменты.
Тренировали повороты оверштаг и фордевинд. В яхтинге повороты называются по-разному в зависимости от того, в какую часть лодки дует ветер - такие дела. Капитан сказал, что есть еще третий тип поворота - оверкиль - но это уже для опытных капитанов, нам рано пока. Мы однозначно будем стараться.
Стоило Леше отлучиться из кокпита в сторону пива, как команда совместными усилиями сделала то, чему нас не учили ни в теории, ни на практике - села на мель. Сделали мы это грамотно, медленно и без особого напряжения. Правда, поняли мы, что произошло, ровно в тот момент, когда из кают-компании показалась Лешина голова. Точнее, так как скорость звука по законам физики выше, чем скорость Леши, услышали мы об этом раньше. Что ж, урок понятен, новые матерные слова тщательно записаны в тетрадку - день прошёл не зря.
За день помыла лодку два раза. Интересно, мойка лодки входит в экзамен? Кажется, я готова.
К вечеру заметила, что мозг отказывается генерировать мысли, а границы дней начинают расплываться. Вчерашние события то кажутся сегодняшними, то трехдневной давности. Спать не хочется, хочется сидеть и смотреть в одну точку. Желательно с яхты на парусах, которой управляю не я.
Завтрак готовить стало лень уже на второй день, поэтому ем хлопья с молоком.
Вообще жизнь на лодке как-то сама собой упрощается. Сводится до небольшого количества задач, требующих концентрации. Думаю, этим людей привлекает армия. В одежде и окружающей обстановке тебя начинает волновать только чистота: здесь все быстро деградирует в плане порядка.
Школьный график оказался штукой довольно гибкой. День отработки швартовок Леша, договорившись с капитаном соседней группы, заменил на учебную регату - оказывается, такое тоже есть в программе. Странно, что не у всех. Ветер специально для нас разогнали до 25-30 узлов (умножай на два в километрах), так что мы на отлично прошлись под парусами с креном, брызгами, воплями и гигабайтом фото-видео. Надеемся представить последнее на экзамене в доказательство нашей капитанской квалификации.
Регата завершилась дружеской ничьей, двумя порванными парусами - по одному на каждого участника, и двумя унесенными ветром кепками - на одного капитана. Из расчета кепок, кажется, что мы все же отстали по очкам.
Сегодня нам предстоит смена инструктора. Леша, хоть и вызывал смешанные чувства своей манерой обучения, успел влиться в наш маленький междусобойчик. Напоследок устроили реалити-шоу - поднятие членов команды на мачту. Меня кэп выдвинул на роль обезьянки в первую очередь. Развлечение, в том редком случае, когда вы не собираетесь снимать селфи с высоты топа мачты или видео на гоупро, довольно сомнительное - впечатление сильно портится чувством ответственности поднимающих тебя людей. Чувство ответственности выдержало в итоге только двоих - кроме меня подняли еще Костю. Смотрелся он, надо сказать, с обнаженным загорелым рельефным торсом (да простит меня Маша) на фото куда лучше меня.
В одиннадцать бодрым широким шагом на лодку зашел наш новый инструктор - дядя Коля - жилистый мужчина в самом расцвете раннего пенсионного возраста с легкомысленным хвостиком и узкой бородкой.
За пять минут дядя Коля проинспектировал полученные нами за предыдущую неделю знания, окинул мрачным взглядом бездну коллективного невежества и, не выдыхая, принялся втолковывать нам азы навигации на кофточках и платьях. Рассказал увлекательную, и что важно, достоверную историю про то, как они с Меркатором на пару на ватмане проекцию земли рисовали. Все так и было, я в википедии прочитала. Правда, Ватман, тогда еще не родился. Но, уверена, это википедия где-то врет.
Дядя Коля, ко всему, оказался капитаном хозяйственный. Порванный нами вчера парус велел заменить и указал мозолистым пальцем на соседнюю лодку. Сказал, это называется хорошей морской практикой.
Остаток дня нагоняли пропущенные вчера швартовки.
На ужин приготовила мидии по рецепту дяди Леши: тушим в кастрюле на оливковом масле лучок, мелко нарезанные пузатые помидоры и много петрушки. Засыпаем мидии, заливаем стаканом дешевого белого вина, подороже наливаем себе. Тушим пятнадцать минут. Соли свежевыловленные мидии не требуют. Приятного аппетита.
Сломался холодильник. Остатки вчерашний мидий вместе с большей частью продуктов пришлось выбросить, иначе нас ждала бы газовая атака. Магазины по воскресеньям не работают. Живем на йогуртах и печеньках. Алкоголь, к счастью, не портится.
Дядя Коля не поверил не только в наши теоретические знания, но и в практические тоже. Снова спасали человека за бортом, который на этот раз был дополнен кастрюлей для меньшего дрейфа в море. Спасли, не опозорили дядю Лешу.
Выучили новый поворот - коровий оверштаг - делается вместо фордевинда. Смысл его примерно как с автомобилем - лучше повернуть три раза направо, чем один раз налево.
Манера обучения нового капитана граничит с садизмом. У команды атрофируются навыки съемки сториз. Верните Лешу. В дополнение к нетрадиционным педагогическим наклонностям кэп страдает любопытным дефектом зрения. Судя по симптомам в международном классификаторе болезней это заболевание должно называться топлесс-дальнозоркостью: дядя Коля в любом направлении и на любом расстоянии видит голых женщин.
Сегодня идем в ночной переход. Прогноз погоды пропустили. Дважды. При построении навигации путаем север с югом, восток с западом, долготу с широтой. Говорят, по статистике экзамен сдают девяносто восемь процентов учеников. Благослови Господи статистику, потому что больше ни на чем наша уверенность в успехе не основана.
Коллективная подавленность, видимо, все же зацепила какие-то струнки в душе капитана, и он распорядился купаться. Дабы компенсировать нам трехдневное отсутствие сторис, кэп устроил команде развлечение - стрику. С кормы дядя Коля выкинул завязанный периодическими узлами швартов, за который мы зацепились на равных расстояниях. Лодка пошла вперед на малом ходу, а мы с визгом и детским восторгом, захлебываясь соленой водой и теряя купальники, потащились в кильватерном следе.
Ночной переход оказался скорее вечерним. К двенадцати ночи мы встали на якорь в Баре (большая буква в начале - не уважение к алкоголю, а город такой), чему лично я была несказанно рада. Идти в темноте под мотором - развлечение мало интересное и сильно вгоняющее в сон.
Маша спросила, нет ли на лодке фар. А действительно, нет?
Дни недели и даты определяются только телефоном и теряют осмысленность. Жизнь все больше напоминает армию. Утром - час личного времени - сплавали на приватный галечный пляж, потом учим теорию. Что такое девиация магнитного склонения?
Пришли в любимый поселок капитана - Луштицу. Тиватский уровень достатка определялся вечерними брендовыми платьями, тонкими шпильками, фасонными мужскими рубашками и хирургически увеличенными частями тела. В Луштице показной лоск считается моветоном. Белые рубашки, бежевые шорты, легкие сарафаны простого кроя составляют гардероб съемщиков жилья по две тысячи евро в сутки. Потребность в демонстрации достатка отпадает в двух случаях - когда денег нет и когда тебе нужен штат бухгалтеров, чтобы пересчитать капитал.
Вечером посмотрели шикарное световое шоу, которым жителей развлекают трижды в неделю.
Последний день учебы. Завтра экзамен.
Мозг к концу учебы деградировал, иначе чем объяснить, что пятеро без пяти минут капитанов чуть не снесли полмарины во время швартовки. Экзамен обещает быть увлекательным.
Инструктор выкрутил до максимума ручку морального садизма и унижения: то ли так возбуждают страдания команды, то ли ретроградный меркурий. Получали по шее за абсолютно противоположные вещи. Так и не поняли, как правильно. Команды “успокоиться” и “бежать, как раненая в жопу рысь” отдавались дядей Колей по рации с частотой пять штук в секунду. Видимо, хорошей морской практикой является учет настроения капитана при планировании маневра.
Пока кэп следил за сдающими швартовку, команда, включив коллективный, хоть и покалеченный за две недели, разум, писала теорию. Получили от капитана звание самой тупой команды. Кажется, сдали. Настолько сильно меня не унижали со времен моего первого зачета по программированию.
13 августа. Тоже пятница. Вечер.
Ладно, все всё сдали, выдохнули, получили красные поло с надписью “шкипер” на спине в качестве компенсации за моральные страдания и облились шампанским под объективом слоумоушен. Напряжение отпускает с трудом. Немалое терапевтическое действие оказывают бесплатные порции джин-тоника, которые по пятницам всем желающим по талонам отпускают в местном клубе.
Ну вот и все. Ребята пошли учиться на моторку, а я расслабляюсь пассажиром - от моего отпуска остался еще один день. Впервые за две недели бессмысленное времяпрепровождение не вызывает чувства вины.
На большой мягкой гостиничной кровати, застеленной хрустящими белыми простынями, с кондиционером, без постоянной качки и скрипа соседних лодок мне спалось отвратительно.
Сходила в марину, попрощалась с ребятами. Грустно. Не буду вдаваться в подробности, иначе рискую залить слезами ноутбук.
Впереди обратный перелет с двумя пересадками - самое время осмыслить собственные ощущения и подвести итоги. Хочется выдать что-то философско-глубокомысленное по завершение столь необычного отрезка моей жизни, но мозг упорно держится за последние часы отпуска и включаться отказывается.
Было здорово. Было тяжело. Было интересно. Было ново. Было жарко. Жаль, что закончилось.
Юля, Маша, Костя, Паша, люблю вас и уже скучаю. Надеюсь, еще увидимся.