Как эстонская Нарва превращается в новый Берлин

Нарва – третий по численности населения населенный пункт в Эстонии, но об этом здесь ничего не говорит. Построенный шведами в XVII веке город почти полностью уничтожили во время войны. С заходом солнца улицы вымирают и пешеходов трудно встретить даже в самом центре – город считается небезопасным.

– Более 90% населения – русские.

– В 1990-е годы из-за безработицы город покинули 25-30 тысяч человек – почти треть населения.

– Здесь живет самый большой процент ВИЧ-инфицированных в стране – 9% от общего числа.  

Нарва находится на границе с Россией: чтобы оказаться в российском Ивангороде, достаточно перейти мост с КПП через реку Нарову. По нему жители соседних государств ходят друг к другу за покупками: россияне – за европейской запрещенкой, а эстонцы – за алкоголем по российским ценам.

Это непривычная Европа: всюду русская речь, цены в магазинах, хоть в евро, но заметно ниже эстонских, а барочные домики и мощеные мостовые после войны заменили привычные хрущевки и сталинки. Нарвитяне тоже не чувствуют себя эстонцами: русские обосновались здесь после войны, а с распадом СССР оказались на краю Европы – бедном и безработном.

Ты где? В депрессии? Нет, в Нарве

Город считается депрессивным, и его часто сравнивают с Восточным Берлином и Детройтом. Веселого правда мало: в годы Второй Мировой Нарва превратилась в руины, после стала типичной промышленной провинцией, где все население трудилось на Кренгольмской мануфактуре. В 1990-е дела у мануфактуры стали плохи, последовали массовые сокращения. Так Нарва превратилась в эстонскую столицу безработицы и ей же остается до сих пор.

Из-за низкого спроса ресторанов и баров в Нарве до неприличия мало, да и чтобы найти минимаркет, киоск со свежей газетой или пристойную кофейню, надо постараться. Исключение в сегменте ритейла и сервисов составляют секонд-хэнды, работающие на каждом углу. Остальная торговля сосредоточена в многочисленных гипермаркетах и моллах, ну а в общем – никакого малого бизнеса.

Нарвский Жерминаль

Крепости Ивангорода и Нарвы смотрят друг на друга с противоположных берегов реки. Пока на российской стороне стыдливо колотят очередной коттедж за забором, на эстонской открывают новый променад с открыточным видом – это еще один способ местных властей превратить Нарву в «комфортный европейский город».

Два года назад главным архитектор Нарвы стал 28-летний Иван Сергеев – выпускник Таллинской академии искусств, который к тому времени успел поучиться в Нью-Йорке и поработать в бюро Рема Колхаса. Как известно, современной архитектуры и деревянных променадов недостаточно, чтобы сделать город счастливым или привлекательным для инвесторов и туристов. Следуя заветам урбанистики, молодой чиновник занялся креативным наполнением общественных пространств, чтобы в Нарве наконец появилось, что делать. С тех пор Сергеев числится еще кем-то вроде главы депкульта на полставки, привлекает к общественной жизни молодых и помогает с досугом.

Одна из немногих достопримечательностей Нарвы – Кренгольмская мануфактура, бывший гигант текстильной промышленности, где в свое время трудилось больше 10 тысяч жителей. Производство на острове водопадов основал в 1858 году немецкий барон Людвиг Кноп – пионер текстильной промышленности, сколотивший миллионное состояние на строительстве ткацких фабрик по всей России.

Церкви в средневековой Европе строили гигантскими намеренно – чтобы человек почувствовал себя ничтожным букашкой в сравнении с богом. Спустя 500 лет архитектор Павел Алиш построил напоминающую собор Георгиевскую (1899) фабрику, провозгласив промышленность новым повелителем.

Помимо нее до наших дней дожили еще три фабрики: близняшки Старопрядильная (1858) и Новопрядильная (1870), а также гигантская Йоальская (1884). Архитектор Алиш был явно увлечен английским промышленным стилем – здесь Нарва больше всего похожа на краснокирпичный Манчестер.

В 2010 году эстонская компания, владеющая мануфактурой, разорилась, производство закрыли, и по городу поползли слухи, что промзоне осталось жить недолго – все снесут под строительство то ли делового, то ли развлекательного центра с небоскребами. На деле, владельцы снесли пристройки советского времени без охранного статуса, показали проект реновации острова и начали ждать инвесторов.

Ждать инвесторов придется долго: мануфактура занимает огромную территорию в 22 га, и ее приспособление под офисы и жилые дома требует колоссальных вложений. Едва ли кто-то захочет инвестировать в строительство в Нарве – по крайней мере, в том ее виде, котором она сейчас. Поэтому пока что памятник промышленной революции находится во власти горожан: некоторые помещения снимают маленькие швейные производства, где-то обосновались мастерские, по территории водят экскурсии, а Старопрядильную фабрику используют под ивенты – не без помощи главного архитектора Сергеева.

Фабрика новой культуры

В 2015 году бывший дом первого технического директора фабрики, через дорогу от мануфактуры, отдали под арт-резиденцию местных художников. В июне на территории Кренгольма провели городской любительский забег, в августе – показывали спектакль тартуского театра «Кремлёвские соловьи» (его посмотрели 24 тыс. человек), в начале сентября мануфактура стала площадкой для «Дней оперы», а в конце – для первого масштабного музыкального фестиваля Station Narva.

Station Narva проводила команда Shiftworks – организаторы Tallinn Music Week, которые оказавшись случайно в Нарве, влюбились в Кренгольм и решили здесь что-нибудь устроить. По примеру “старшего брата” фестиваль не ограничился одной площадкой и сугубо музыкальной программой. На четыре дня Нарву захватили уроки вокала и иностранных языков, выставки современного искусства, уличная еда с миногами, продавцы народного промысла, концерты молодых эстонских артистов в парках и ТЦ, тематические пикники с дискуссиями, а в цехах и внутреннем дворе Старопрядильной фабрики выступили Трики, Actress или Echo & the Bunnymen.

В 2019 году в бывших складах мануфактуры собираются открыть музей истории Кренгольма с интерактивными экспонатами, где будут рассказывать про бывшее производство и ткачество. Расписание событий на мануфактуре готово на месяцы, но не очень понятно, что будет, если найдут инвестиции на реконструкцию.

Советская скандинавия

Кренгольму очень идет нынешнее состояние: повидавший многое кирпич, торчащие из ниоткуда ржавые трубы, разбросанные кабели, какая-то мебель – все это обрастает мхом и становится как-будто естественным продолжением природы. После войны водопадов на острове не стало: советская власть построила шлюзы – они находятся на самом юге Кренгольма, за Георгиевской фабрикой и будто бы тоже вписались в этот советско-нордический пейзаж. Раз в год, весной, шлюзы спускают – иногда на день, иногда на неделю, и водопады-призраки ненадолго возвращаются.

Заброшенные фабрики, пришедшие в единение с дикой природой, влюбляют в себя моментально. На фоне московских вылизанных арт-кластеров и туристического Берлина неотесанная красота Нарвы проникает в самое сердце.

Это город не изурудованный безвкусицей – на неё там никогда не было денег. Местные торговые центры, похожие на коробки из-под обуви, куда симпатичней архитектурных фантазий «Европейского» и «Атриума». Сейчас Нарва напоминает девочку-подростка в период созревания, которая пока не очень симпатичная, но в ней уже чувствуется клокочущая энергия.

Нарва – никогда не существовавшая советская Скандинавия; с северной природой и миногами, хрущевками и сталинками, с такси по 2 евро и с «Синебрюховым» в гастрономах. Хочется, чтобы все молодые художники и продюсеры, не успевшие переехать в Берлин до того, как он стал дорогим, переехали сюда. Хочется, чтобы на мануфактуре провели Outline, и все секонд-хэнды нашли покупателей. Психо Daily от всей души желает Нарве смелой юности.

Текст и фото: Алиса По

Еще больше затей – в телеграм-канале Психо Daily