November 9, 2018

Как на самом деле приставать к людям на секс-вечеринках

Текст: Екатерина Дементьева, Психо Daily

Я стесняюсь ходить на кинки-пати, боюсь дейтинг-приложений и уважаю техно-вечеринки за суховатый асексуальный дух. Я работала клубным обозревателем, когда только 4-5 клубов на 4-х миллионный Петербург были не про съем или секс за деньги, а про танцы, любовь и внутреннюю свободу. С тех пор все изменилось: тиндер стал нормой, в Москве и Петербурге появились кинки-пати с платным входом, закрытыми чатами и некоторыми правилами. В терминах сервисов, они решают одну пользовательскую боль: как получить секс с людьми, которые пришли со схожими намерениями. Но бруклинские вечеринки House of Yes двинулись дальше: они выстраивают систему, при которой боль, страх, недопонимание, сила против слабости и уверенность против растерянности попросту исчезают.

House of Yes — это несколько залов и рабицеобразный дворик в бывшей прачечной. Здесь витает блесточно-глицериновый дух бурлеска, бродячего шапито, Burning Man и фильма «Ночи в стиле диско», рядом припаркован фургон с тако. На главном танцполе в клетках извиваются дрэг-дивы, солидные юристки и маркетологички из Мидтауна вышагивают в распутных розовых лифчиках, их сопровождают парни в макияже и без штанов. На вечеринке «Маленькая смерть» (анонс в фейсбуке советовал приходить, когда ты open your heart, your mouth and your body) среди десятков курящих во дворе занималась сексом гетеросексуальная пара. На главном баре сидела девушка в расстегнутом платье и кренилась вперед-назад: ее спутник почему-то водил руками по барной стойке. Бросив второй взгляд, я обнаружила, что это вовсе не стойка, а панель управления, девушка же сидела верхом на вибраторе. Впрочем, эти счастливцы были в меньшинстве: весь бал-маскарад собрался прежде всего, чтобы двигаться, пульсировать, отлетать — и чувствовать себя живым. На многих из одежды имелись только несколько полосок черной кожи и пунцовый конус единорога на голове.

На House of Yes нельзя появляться без наряда (джинсы просят снять и прикупить фиолетового белья и паричок), без денег (вход стоит 60 долларов, ауч), без прав или паспорта, из которых очевидно, что вам 21, и без обязательного инструктажа — трогать запрещено, на любой флирт нужно получать прямо высказанное согласие. Consent is Sexy. Хорошего вечера.

Один из гостей рассказывает, что эти вечеринки набрали оборот пару лет назад: слишком многие стремились в безопасное (в смысле неприятия и осуждения со стороны) место с хорошей музыкой. Почти все такие места (House of Yes, Brooklyn Mirage и Outsite) находятся в Бруклине и собирают юных бариста, студентов политологии, сорокалетних художниц и корпоративных юристов, которым хочется выйти за рамки — одеться как никогда в жизни, попробовать пошлепать кого-то в углу.

Полуночное «Джимми-Джимми» ближе к утру сменила щелкотня, дырки на сетчатых чулках мужчин и женщин становились все заметнее, тени на глазах и гендеры плыли, мы тоже. Несмотря на переполненный клуб, даже на танцполе люди аккуратно старались не задевать друг друга руками. В очереди в туалет, целомудренно разделенный на мужскую и женскую части, со мной стояли лихо накрашенные девушки — как урожденные, так и находящиеся в разных стадиях косметического или медицинского приближения к выбранному гендеру. Я бы сказала, что это самая безумная вечеринка, на которой я бывала — но я из России.

Кажется, в таком месте просто не может быть запретов — кроме, понятно, на фотографирование. Все пришли в разнузданных нарядах на почти-секс-вечеринку, чего тут непонятного — но правила были, стройные, строгие, и запрещающие физический контакт без прямо высказанного согласия. За их соблюдением следил не важнецкий «совет директоров», а содружество сменяющих друг друга волонтеров-консентикорнов, которых в традиции переводов «Гарри Поттера» я позволю себе назвать согласьерогами.

Полусекретные маскарады с акробатами, техно, бешеными костюмами и консентикорнами 10 лет назад придумали бывшие выпускницы факультета моды Ки Берк и москвичка Аня Сапожникова — сначала в качестве тематических вечеринок, потом открыли постоянный клуб в Бушвике. Удаленность от туристических тропок создает доверительную обстановку: накануне я сходила на представление Sleep No More и не встретила ни одного местного жителя: все приехали из Китая, Германии, Польши и Колумбии. На House of Yes туристами была я да компания румяных английских студентов.

House of Yes — это тоже во многом театр, с поэтическими чтениями по будням и воздушными гимнастами по выходным, репертуарными шоу и часто меняющейся публикой. Вместе с соратниками Берк и Сапожникова создали определенный этический кодекс и внедрили систему консентикорнов: тех же тусовщиков, прошедших инструктаж. До и после смены они могут скакать на танцполе или на вибраторах, но на пару-тройку часов надевают розовый рог и наблюдают. Как и все посетители, консентикорны могут быть белыми цисгендерными мужчинами или темнокожими лесбиянками, геями и бисексуалами, молодыми и постарше, округлыми и худыми, но непременно нарядными.

Одного из волонтеров зовут Сергей, он совладелец компании, которая ремонтирует и обставляет старые дома и сдает их по комнатам. Сергей объясняет: «Там, где начинается допуск за грань обычного, можно потерять контроль. Многие выпивают чуть больше, или еще что-то. Сам по себе секс — это по-прежнему страсть и территория без правил. Только если раньше считалось что есть мужской и женский пол, девочки сидят дома и выращивают детей, а мальчики — завоеватели и пытаются по дороге оплодотворить как можно больше девочек, — то сейчас гендерная теория знает гораздо больше вариантов. В любом случае, у каждой девочки и мальчика есть право сказать «нет». Появляются новые правила, ориентиры: что даже на самой отвязной вечеринке нельзя кого-то просто завалить или облапать. Почему перед входом несколько раз напоминают о необходимости получить устное согласие на любое действие? Это значит, что парни не могут говорить: она так на меня смотрела, она сама хотела, чтобы я к ней приставал или лапал или занимался сексом. Лучше переспросить: «тебе нравится, чтобы я тебя трогал или гладил? Тебе хочется, чтобы я сделал то или это? Ты не против секса?». Есть миллион способов не тупо это спросить.

Тут речь не о том, что нужно распечатать контракт перед сексом. Часто девочки впадают в ступор, или мальчикам кажется, что девушка не сможет устоять или «расслабится по ходу дела» — короче, в Америке сейчас принято уточнять такие вещи вербально. Эта ответственность лежит на посетителях. Консентикорны проходят курс по non-violent communication — это методика общения, при которой персонал клуба и охранники не нарушают личное пространство гостей, с одной стороны, но и позволяют обратить внимание посетителей на что-то.

Эта коммуникация состоит из 4х этапов. Этап 1, Observe: просто обратить внимание посетителя на что-то. Например, бармен может как-то игриво и неагрессивно сказать девушке: «Я вижу что за тобой ходит этот чувак, ты его знаешь?»

Этап 2, Feelings: обратиться к чувствам человека. В случае того же бармена с девушкой и неизвестным чуваком: «Что ты чувствуешь по этому поводу, когда он за тобой ходит?». В английском языке вообще гораздо больше обращений к чувствам и к мыслям: what do you think? how do you feel about it? Главная задача: понять, это для человека прикольно или страшно? Девушка может ответить: да это дружок моего бывшего, наверное он попросил понаблюдать за мной. Но я чувствую себя абсолютно нормально. А может сказать, что ей не по себе.

Если эмоция негативная, то наступает этап 3, Needs (что нужно, чтобы все чувствовали себя безопасно?) или даже 4, Call to Action (что ты хочешь, чтобы я сделал?)

Таким образом, мы ничего не навязываем, но просто измеряем температуру. Разумеется, это не дежурство на дискотеке в школе и консентикорны не косятся с подозрением на каждый фривольный взгляд. Когда приходит моя смена, я продолжаю чувствовать себя на пати. Это прикольно: ходить в смешной шапке, тебе машут, с тобой общаются. Просто смотришь на все немного под другим углом, через немного другой фильтр. Ты видишь больше, понимаешь больше. Проблемы отлавливают очень быстро: сразу понятно, если кому-то плохо стало, или наоборот очень хорошо. Люди в основном очень беспечные. А некоторые приходят на вечеринки именно с плохой целью: снять кого-то в очень пьяном состоянии, есть даже серийные насильники — их очень очень мало, но это случается.

Что вызывает подозрение: понятно, что многие могут быть пьяные или обдолбанные, но странно же, если девушку с опущеной вниз головой чувак вдруг выводит наружу? Или если кого-то в клубе в тесный круг зажали 3-4 человека? Или начинают толкаться, или если человек сидит на полу и смотрит растерянно. Тут можно уточнить у того, кто тащит девушку из клуба: «А как ее зовут? Ты же вызываешь такси, чтобы завезти ее домой?» Когда ввели роль консентикорна, количество всяких плохих вещей на пати сильно упало. Люди знают, что кто-то тусуется рядом и наблюдает.

Инструктаж касается и помощи, когда что-то плохое на вечеринке все-таки произошло: ударили, сорвали одежду, облапали, зажали. Шага всего 3: 1) Вернуть ощущение безопасности. Нужно просто быть рядом, успокаивать и говорить: я тут, никуда не уйду, все хорошо 2) Вернуть ощущение, что они управляют своими решениями. Нужно предложить выбрать, что делать дальше: Что мне сделать? Позвонить в полицию, или твоему близкому человеку? Хочешь остаться тут или куда-то перейти? ты хочешь воды? 3) Сказать, что какая бы реакция у человека не была смех, слезы, страх, крик, истерика — это абсолютно нормально.

Зачем мне самому это нужно? Интересно. У нас сеть коливингов, люди приезжают в Америку очень разные, из разных культур, и нужно прививать какие-то опорные правила — не по букве закона, а что-то прикольное, легкое, чтобы все чувствовали себя хорошо».

Возвращаясь из Нью-Йорка в Москву: однажды по очень грустному поводу я написала пост о том, что нам всем нужно лучше беречь друг друга. И это можно сделать даже без консентикорнов. Как вы уже наверное догадались, в финале будет про Ивана Колпакова и то, надо ли прощать пьяные приставания на унылом корпоративе. Мне трудно представить, что желающие все объяснить чисто американскими приколами, чужими ценностями и надуманностью #metoo, не хотят жить в мире, где грубость в сексуальном флирте является не началом разговора, а маскарадным хлыстиком, элементом костюма. И жаль, что даже самые талантливые из нас, умеющие говорить и делать тексты на сложнейшие темы, не в состоянии как-нибудь не гадко рассказать девушке о том, что она им нравится. Через пару лет «Медуза» объяснит в гифках, как правильно приставать, а пока — хорошими видео-инструкциями на эту тему занимается разнузданная вечеринка «House of Yes»:

Каждый день мы пишем посты вроде такого в телеграм-канале Психо Daily, а гиды и длинные материалы публикуем на сайте. Подписывайтесь везде.

Все фотографии и видео в этом материале — House of Yes