Рефлексивная практика

Рефлексия — это способность мысленно представлять прошлое, настоящее или будущее, а также повторно анализировать, переоценивать и находить в них новые значения. Способность размышлять о своих мыслях, эмоциях и действиях занимает центральное место в саморегуляции, то есть в том, как люди направляют свое поведение для достижения целей.

Рефлексивная практика обеспечивает «инсайдерский» взгляд на терапию и предлагает уникальное понимание, в частности, о процессе терапии и процессе изменения. Данная модель является принципиально интегративной. Она связывает эмпиричность с концептуальностью, межличностные аспекты и технические, «я терапевта» и «личное я», и декларативные и процедурные с рефлексивными факторами. Специалисты, прошедшие рефлексивную практику говорят что-то вроде: «это было глубоко», «это изменило мою практику».

Вы изучите изнутри каждый процесс, подумаете, посмотрите на него из глубины.

Личная терапия и/или обучение на опыте традиционно рассматривались как центральные компоненты развития терапевта во многих терапевтических традициях (например, психоанализ, гештальт-терапия, групповая терапия). Однако в литературе приводится мало эмпирических данных, подтверждающих их предполагаемую ценность. Более того, определение способов, которыми они могут быть полезны, было рудиментарным; и теорий, объясняющих их предполагаемую полезность, почти не существует. Следовательно, остается неясным, в какой степени личная терапия и обучение на основе опыта являются ценными стратегиями обучения для терапевтов.

За последние 25 лет когнитивная терапия стала одним из наиболее зарекомендовавших себя методов лечения в западном мире. До этого момента в когнитивной терапии не было сильной традиции эмпирического обучения. Настоящая статья посвящена обучению когнитивных терапевтов и исследует ценность, по мнению слушателей, методики обучения, известной как СП/СР (самопрактика/саморефлексия). В нем определяются способы, с помощью которых, как сообщается, улучшаются понимание когнитивной терапии, навыки и самооценка терапевта; и обсуждаются возможные концептуальные основы СП / СР и других эмпирических / рефлексивных подходов. Делается вывод о том, что в рамках экспериментальной психологии и теории обучения взрослых имеются теоретические основания предполагать, что СП /СР может представлять собой многообещающий подход к обучению когнитивных и других терапевтов.

Роль личной терапии в обучении терапевта

«Но где и как бедняге приобрести идеальную квалификацию, которая ему понадобится в этой профессии? Ответ кроется в анализе самого себя, с которого начинается его подготовка к будущей деятельности». (Фрейд, 1937/1957) Так писал Зигмунд Фрейд в 1937 году, отстаивая личностный анализ как стратегию выбора в развитии навыков терапевта. Но был ли он прав? Со времен Фрейда личная терапия и эмпирическое обучение продолжали занимать центральное место в качестве стратегии обучения во многих терапевтических традициях. Однако их ценность неясна.

Литература по личной терапии для терапевтов, в основном из психодинамической традиции, мало что говорит нам с эмпирической точки зрения. Мы не знаем:

1. Эффективна ли личная терапия;
2. Насколько она может быть эффективной — какие результаты?
3. Почему это может быть эффективно — какие механизмы обучения могли бы объяснить его эффективность?

Лучшее, что можно сделать из недавнего обзора литературы по личной терапии для терапевтов, заключается в том, что «есть некоторые доказательства того, что получение личной терапии связано с обладанием терапевтами такими поддерживающими качествами, как сопереживание, теплота, принятие и искренность... можно ли научиться этим качествам только в ходе личной терапии, является спорным» (Macran & Shapiro, 1998).

Соответственно, литература проливает мало света на то, является ли личная терапия длительным и дорогостоящим упражнением по переливанию из пустого в порожнее, или же она имеет какую-то ценность как стратегия тренировки. И теорий, объясняющих предполагаемую полезность, почти не существует.

Мы могли бы предположить, что ценность личной терапии и личной эмпирической работы в развитии терапевта проявляется в двух основных формах. Во-первых, можно выдвинуть гипотезу, что личная терапия усиливает личную мудрость, что, в свою очередь, может создать более эффективное пространство, в котором проводится терапия.

Однако, с теоретической точки зрения, этот аргумент не был четко сформулирован, и неясно, какие данные потребуются для обоснования этого утверждения. Соответственно, этот вопрос будет отложен в сторону на оставшуюся часть статьи.

Во-вторых, личная терапия может оказывать непосредственное влияние на приобретение и развитие навыков и экспертных знаний терапевта с помощью таких механизмов, как самопознание и обучение на основе наблюдений. Именно этому вопросу посвящен настоящий документ.

Следует отметить, что основное внимание в статье уделяется не личной терапии как таковой, а скорее ценности стратегий обучения на основе личного опыта в контексте учебного курса. Однако эти выводы могут также иметь прямое отношение к ценности личной терапии как стратегии обучения.

Цель статьи — начать развивать теорию; предложить, почему, по крайней мере, некоторые формы личной эмпирической работы могут быть ценными при подготовке терапевтов; и каковы могут быть основные механизмы обучения. Статья взята из серии исследований, которые я проводил с коллегами в Австралии, посвященных влиянию работы на личном опыте при обучении когнитивной терапии. В данном случае участниками также являются коллеги-исследователи, некоторые из них проходят курс обучения клинической психологии, а некоторые — профессиональные практики.

Роль самостоятельной практики терапевтических техник и саморефлексии в обучении когнитивной терапии

Когнитивная терапия (КТ) имела меньше эмпирических традиций, чем многие другие виды терапии, но недавно, с расширением КТ в 1990-х годах, она стала работать с широким спектром часто серьезных проблем, например, с теми, кому поставили диагноз расстройства личности (Beck, Freeman & Associates, 1990; Layden, Newman, Freeman & Morse, 1993), ряд ведущих авторов предположили, что работа с личным опытом может внести ценный и, возможно, уникальный вклад в развитие когнитивных терапевтов (Beck, 1995; Padesky, 1996; Safran & Muran, 2001).

Например, Джудит Бек пишет в своей книге 1995 года: «Ваш рост как когнитивного терапевта ускорится, если вы начнете применять к себе инструменты, описанные в этой книге» (Beck, 1995, стр.5). Кристин Падески (1996, с.288) комментирует: «Чтобы полностью понять процесс терапии, нет никакой замены использованию методов когнитивной терапии на себе». И Уиллс, и Сандерс (1997) написали: [Быть когнитивным терапевтом сейчас требует]... «...высокой степени самопознания — осознание, которое чаще подчеркивается в других методах лечения, но в настоящее время является необходимой частью когнитивной терапии».

Настоящая серия исследований (Bennett-Levy, Lee, Pohlman, Travis & Hamemik, 2001a; Bennett-Levy, Lee, Travers, Pohlman &Hamemik, в стадии рассмотрения; Bennett-Levy et al., 1999; Bennett-Levy et al., 2001b) были первыми исследованиями в литературе по когнитивной терапии, в которых задавался вопрос, может ли практика терапевтических техник на себе повлиять на развитие и навыки терапевта. В течение нескольких лет мы изучали результаты самооценки стратегии обучения, известной как СП/СР.

СП расшифровывается как самостоятельная практика, а СР — как саморефлексия. В СП/СР слушатели практикуют методы когнитивной терапии на себе, либо самостоятельно по учебникам, либо выполняют ограниченную совместную терапевтическую работу с партнером или в группе. Затем они письменно размышляют о проведенных сессиях. Письменные размышления, на мой взгляд, имеют решающее значение для процесса, позволяя слушателям глубоко проанализировать последствия для себя, своих клиентов и когнитивной теории.

Важно понимать, что СП/СР не предназначен для личной терапии. Его основная функция заключается в целенаправленной тренировочной технике. Любая польза для личных проблем — это побочный продукт, а не основное внимание.

В отсутствие каких-либо полезных рекомендаций из предыдущих исследований, целью исследования было понять, как воздействует СП/СР: определить процесс и результаты, о которых сообщили участники. Однако пока у нас нет объективных данных, позволяющих предположить, соответствуют ли изменения, о которых сообщают сами пользователи, объективно измеренным изменениям. В качестве первого шага было рассмотрено сопоставление опыта участников.

Результаты в СП/СР

В этой презентации данные о результатах будут лишь кратко обобщены, поскольку основное внимание будет уделено данным о процессе, которые более непосредственно связаны с основным вопросом статьи: можем ли мы получить некоторые теоретические основы, которые могут объяснить влияние СП/СР, о котором сообщают сами участники?

Данные получены из письменных размышлений 27 слушателей курса когнитивной терапии с различным уровнем опыта и компетентности. Всего более 160 000 слов размышлений были классифицированы с использованием обоснованного теоретического подхода. Обоснованная теория — это качественная методология, разработанная Глейзером и Штраусом и изложенная в ряде книг (например, Glaser & Strauss, 1967; Strauss & Corbin, 1990). Для тех, кто не знаком с обоснованной теорией, это, пожалуй, наиболее систематичная и хорошо подходящая из качественных методологий для этой конкретной цели.

Данные о результатах представлены здесь только в краткой форме, просто для ознакомления, поскольку основное внимание уделяется в основном данным о процессе, а некоторые данные о результатах уже опубликованы (Bennett-Levy et al., 2001b). Участники сообщают, что СП/СР влияет на три элемента:

1. На концептуальном уровне это влияет на терапевтическое понимание, например, на их понимание роли терапевта и терапевтических отношений.
2. На практическом уровне это влияет на навыки терапевта; например, терапевты сообщают, что им лучше удается донести концептуальную основу когнитивной терапии и создать прочную терапевтическую основу для изменений.
3. На уровне я-концепции они видят себя проводниками эффективной терапии, внутренне испытав некоторые из её последствий, и обладают большей уверенностью в себе.

Можно было бы привести еще много примеров каждой из этих категорий, но ограничения по объему не позволяют этого сделать.

Процесс в СП/СР

Теперь перейдем к данным процесса более подробно. Во-первых, слушатели сообщают о том, что мы назвали «более глубоким ощущением знания» практик когнитивной терапии в результате СП/СР. Они предполагают, что обучение становится более глубоким при сравнении СП / СР с другими методами обучения, такими как дидактическое обучение или ролевые игры с моделируемыми клиентами. Приведу пару примеров:

Джон: Хотя я уже знал, что эмоции являются результатом нашей интерпретации событий, эта ситуация дала мне хороший пример этого из моего собственного опыта. Таким образом, вместо того, чтобы просто «знать» об этом явлении, я «осознал» его — разницу между пониманием концепции на уровне головы и получением неоспоримого, полноценного опыта понимания.

Дженни: Я не думаю, что у меня было бы такое понимание того, что такое когнитивная терапия, это все равно было бы похоже на учебник — что-то вроде «о да, я понимаю, что такое когнитивная терапия». Но теперь я чувствую, что действительно знаю, что такое когнитивная терапия, это просто разница, это своего рода глубина.

Эти примеры типичны. В СП/СР есть качество глубины, которое многим участникам трудно выразить словами, но все они его признают.

Похоже, что основной процесс достигается с помощью двух совершенно разных способов обработки информации: переживания с точки зрения клиента, что эквивалентно СП (самостоятельной практике), и размышления об опыте, что эквивалентно СР. В ходе учебных интервью и письменных размышлений участников попросили описать эти два процесса и те их элементы, которые были наиболее важны для достижения изменений. Они описывали эти процессы совершенно по-разному.

Важными элементами переживания с точки зрения клиента были его личная и эмоциональная природа, качество выполнения/переживания и уникальная перспектива, которую дает пребывание в кресле клиента. Например, что касается его эмоциональной природы, один из слушателей, Бен, отметил, что «было поразительно осознавать, что почти все упражнения заставляли человека получать доступ к чувствам и воспоминаниям из более глубоких слоев, чем если бы он просто размышлял на повседневном уровне».

С другой стороны, важные элементы осмысления опыта, по-видимому, включали применение когнитивных стратегий, которые служили для экстернализации и объективизации опыта с отстраненной аналитической точки зрения - режим обработки, сильно отличающийся от способа восприятия с точки зрения Клиента. В качестве пары примеров приведу Павла, который отметил, что «СР выводит меня за рамки процесса простого выполнения этого и заставляет задуматься о том, что я делаю и почему я это делаю»; и Джейн, которая написала: «Размышлять — значит отступать и дистанцироваться от процесса, чтобы дать объективную оценку происходящему».

Участники считали оба процесса принципиально важными для своего обучения. Например, Мартина написала: СП и СР — это две стороны медали / разные аспекты одного и того же процесса. Без эмпирической природы самостоятельной практики я бы оставалась слишком интеллектуально отстраненной и недостаточно вовлеченной, чтобы по-настоящему понять процесс работы с клиентом. Без объективности саморефлексии я не смогла бы установить необходимые связи, чтобы продолжать проявлять энтузиазм к своей самопрактике. У меня возникло бы искушение сказать, что саморефлексия принесла больше пользы, но без самостоятельной практики этого, вероятно, не было бы. Я действительно чувствую, что эти два метода идут рука об руку и, возможно, вместе дают синергетический эффект».

Итак, подведем итоги на данный момент:

1. Участники сообщают, что СП /СР приводит к более глубокому пониманию методов когнитивной терапии, чем более традиционные методы обучения
2. По-видимому, это связано с двумя принципиально разными режимами обработки: личным / эмоциональным / эмпирическим режимом во время практики техник и объективным, отстраненным, аналитический режимом, включающим постоянный самоанализ во время размышления о пережитом.
3. Оба процесса, по-видимому, вносят отдельный и дополнительный вклад в более глубокое ощущение знания.

Те люди, которые знакомы с теорией образования взрослых, легко определят, что СП /СР — это средство обучения, которое полностью согласуется с тем, что теоретики обучения взрослых, такие как Колб (1984) и Шон (1983; 1987), говорят уже более 20 лет: что обучение на опыте и саморефлексия являются ключевыми процессами в приобретении новых знаний взрослыми.

Но есть ли что-нибудь в литературе по экспериментальной психологии, что могло бы послужить концептуальной основой для понимания очевидного влияния СП /СР?

Во-первых, возможно, необходимо перевести понятие «более глубокого чувства знания» в термины оперативной обработки информации. Моя интерпретация «более глубокого чувства знания» заключается в том, что: (i) СП /СР создает более глубокий уровень обработки, чем другие стратегии обучения (например, дидактические инструкции, чтение домашних заданий, обучение на основе наблюдений с помощью видео или демонстраций и ролевых игр), и (ii) это облегчает приобретение, хранение и восстановление навыков терапевта.

Обратимся сначала к влиянию переживания с точки зрения клиента. Подводя итог, можно сказать, что эти качества — это его личная, эмоциональная природа, качество действия / переживания и переживание с новой точки зрения.

За последние 30 лет одной из доминирующих парадигм в исследованиях памяти была парадигма глубины обработки (Craik & Lockhart, 1972). В двух словах, это означает, что различные поступающие стимулы могут обрабатываться на разных уровнях анализа (например, для физических, акустических или семантических характеристик), и что более глубокие уровни обработки (например, семантические) приведут к увеличению прочности памяти.

Когда мы смотрим на то, какие материалы лучше всего запоминаются в экспериментах по углубленной обработке, результаты оказываются интересными и актуальными для СП /СР:

1. Эффект самореференции является одним из наиболее устойчивых эффектов в литературе по запоминанию (Symons & Johnson, 1997). Информация о себе, которую необходимо запомнить, неизменно запоминается лучше, чем другие виды информации. В контексте терапии это означает, что слушатели, которые занимаются СП/СР, имеют более широкий выбор подсказок для поиска терапевтических техник, доступных из богатой личной схемы «я», чем слушатели, которые не практикуют техники на себе.
2. В лабораторных экспериментах по запоминанию материалы с высоким эмоциональным содержанием, как правило, лучше запоминаются (Heuer & Riesberg, 1992). В СП /СР материалы, как правило, имеют более высокое эмоциональное содержание, чем при изучении с использованием более традиционных стратегий обучения.
3. В исследованиях памяти существует эффект, называемый эффектом принятия, который указывает на то, что «память для ... действия, которые человек наблюдал за другими людьми или о которых он только слышал... менее хороши, чем память о самостоятельно совершенных действиях» (Engelkamp, 1998, с.139). Опять же, СП/СР предпочтительнее по сравнению с традиционными формами обучения.
4. В СП/СР участники являются как терапевтами, так и клиентами, проводящими и реципиентами когнитивной терапии, более или менее одновременно, когда практикуют на себе. Следовательно, у них есть возможность кодировать свой опыт с обеих точек зрения, снова обогащая имеющуюся в их распоряжении сеть поисковых сигналов.

Подводя итог, мы можем предсказать, исходя из теории обработки информации, что информация СП должна усваиваться и вспоминаться гораздо лучше, чем дидактически заученная или наблюдаемая информация или ролевые игры с небольшим личным или эмоциональным содержанием.

Однако в СП/СР есть еще один элемент, который является саморефлексией. Одно из открытий, сделанных в рамках углубленной обработки литературы, заключается в том, что тщательное повторение увеличивает усвоение и удержание материала. Например, в экспериментах, где испытуемым задают вопросы о материале, подлежащем запоминанию (например, нравится вам или не нравится эта еда?) они, как правило, запоминают информацию гораздо лучше, чем если бы просто повторяли ее, не задавая подобных вопросов. Очевидно, что во время саморефлексии участники участвуют в обширной проработке, используя такие стратегии, как постоянный самоанализ, чтобы посмотреть на последствия своего опыта для их работы с клиентами и для когнитивной теории. Эти стратегии, вероятно, улучшат приобретение и запоминание навыков терапевта.

Однако приравнивание этого уровня самогенерируемого рефлексивного опроса к тщательной репетиции, обычно изучаемой в лабораторных исследованиях, по-видимому, не соответствует уровню сложности задействованных процессов. Рефлексивное обучение, по-видимому, является предметом, о котором экспериментальная психология мало что может сказать, вероятно, потому, что в СР входные данные генерируются самостоятельно и не могут контролироваться или подвергаться экспериментальным процедурам таким же образом, как материал, генерируемый извне.

Напротив, теория обучения взрослых отводит ключевую роль саморефлексии. С тех пор как в 1983 году Дональд Шон опубликовал свою основополагающую книгу «Рефлексивный практик», он постоянно подчеркивал, что саморефлексия — это основной процесс, посредством которого приобретается опыт в профессии. Рефлексия позволяет нам определить, в каком контексте, при каких условиях и с какими людьми конкретные стратегии могут быть полезны. Важность рефлексивного обучения в развитии терапевта была признана в серии исследований развития терапевта, проведенных за последние 10 лет Сковхолтом, Роннестадом и коллегами (Skovholt, 2001; Skovholt & Rennes tad, 1992a; Skovholt, Ronnestad & Jennings, 1997). Один из их выводов заключается в следующем: «Терапевт и консультант могут иметь двадцатилетний опыт работы или один год опыта работы двадцать раз. В чем разница? Ключевым компонентом является рефлексия» (Skovholt et al., 1997, с.365).

Таким образом, представляется, что СР является ключевым процессом в обучении навыкам терапевта и развитии его экспертных знаний. Чтобы обеспечить более всеобъемлющую теоретическую основу для понимания влияния личной эмпирической работы на навыки терапевта, психологическая теория должна следовать теории обучения взрослых при разработке теоретических основ, которые признают истинную ценность саморефлексии в обучении человека.

Резюме

Итак, возвращаясь к названию доклада, являются ли СП/СР — и личная терапия — ценными стратегиями обучения или это беспричинное переливание из пустого в порожнее.

Теоретически представляется, что переживание с точки зрения клиента должно повышать глубину обработки и запоминания, а размышление над опытом как еще больше увеличивает глубину обработки, так и позволяет терапевтам разрабатывать контекстуально применимые правила. Таким образом, имеются хорошие самоотчеты и теоретические основания предполагать, что СП /СР может быть стратегией обучения, представляющей особую ценность для терапевтов.

Каковы последствия для личной терапии? Этот анализ предполагает, что личная терапия может быть неэффективным способом овладения навыками терапевта. Во-первых, СП /СР явно использует процесс письменной рефлексии, в ходе которого слушателям предлагается поразмыслить о последствиях их опыта для клиентов и когнитивной теории, а также для них самих. В личной терапии рефлексия — в мыслях или письменном виде — обычно сосредоточена на личном процессе. Я подозреваю, что лишь немногие из тех, кто проходит терапию, делают письменные размышления о последствиях своей терапии для их работы с клиентами или для теории терапии. Следовательно, связь с развитием навыков менее прямая.

Во-вторых, в СП/СР стажеры являются одновременно и терапевтами, и клиентами. У них есть шанс закодировать свой опыт с обеих точек зрения, в то время как те, кто проходит личную терапию, имеют возможность закодировать свой опыт только с точки зрения клиента. Следовательно, поисковые подсказки из личной терапии менее богаты и, следовательно, вероятно, будут менее доступны в контексте клиента. С точки зрения обучения навыкам личная терапия может быть неэффективным процессом, если в нее явно не встроено размышление о последствиях для терапии.

Подводя итог, главный посыл таков: если мы хотим обучать и тренировать навыки, то личная практическая работа действительно выглядит потенциально ценной, но экономьте время и ресурсы ваших слушателей и используйте целенаправленные рефлексивные стратегии обучения, такие как СП / СР, а не личную терапию. Однако, если целью нашего тренинга является повышение личной мудрости наших слушателей, то личная терапия может быть одной из таких стратегий, но ее сторонники обязаны показать, что она действительно способствует развитию личной мудрости, причем таким образом, который может повлиять на результаты работы клиента.

Перевод: Илья Розов. Редакция: Евгения Янке.

Материал подготовлен медиапроектом «Чистые Когниции». Копирование без ссылки на источник запрещено. Поддержите проект, подписавшись на наш Патреон (для карт, выпущенных не в России) или на Бусти (для российских карт), и получите доступ к эксклюзивным бонусам.

Наши каналы:

— наш сайт

— мы в Telegram

— наш канал на YouTube

— Психологические Консультации от Чистых Когниций (доказательная психологическая помощь)