Сократ и Зопир: о пороках, предрассудках и внутренней борьбе.

И если уве­рен­ность, то есть твер­дая реши­мость души, есть неко­то­рое зна­нье и мне­ние чело­ве­ка серь­ез­но­го и не бездумного, то страх есть неуве­рен­ность, не гро­зит ли впе­ре­ди нави­саю­щее зло; и как надеж­да есть ожи­да­ние бла­га, так страх — ожи­да­ние зла. Каков страх, тако­вы и дру­гие дур­ные стра­сти. Ста­ло быть, как уве­рен­ность — спут­ни­ца зна­ния, так и страсть — спут­ник заблуж­де­ния. А кто буд­то бы от при­ро­ды гнев­лив, или жало­стен, или жаден, то это сле­ду­ет счи­тать болез­нен­ным состо­я­ни­ем души, заболе­ва­ни­ем, одна­ко, изле­чи­мым, как гово­рит­ся о Сокра­те. Некий Зопир, утвер­ждав­ший, буд­то он уме­ет рас­по­зна­вать нрав по обли­ку, одна­жды перед мно­го­люд­ной тол­пой стал гово­рить о Сокра­те; все его под­ня­ли на смех, пото­му что никто не знал за Сокра­том таких поро­ков, каки­ми награ­дил его Зопир, но сам Сократ засту­пил­ся за Зопи­ра, ска­зав, что поро­ки эти у него дей­ст­ви­тель­но были, но что он изба­вил­ся от них силою разу­ма. Это зна­чит, что как чело­век, с виду отлич­но­го здо­ро­вья, может от при­ро­ды иметь пред­рас­по­ло­жен­ность к той или иной болез­ни, так и душа — к тому или ино­му поро­ку. А кто поро­чен не от при­ро­ды, а по соб­ст­вен­ной вине, в тех поро­ки заве­до­мо воз­ни­ка­ют из лож­но­го мне­ния о доб­ре и зле, так что и здесь одни склон­нее к одним стра­стям, дру­гие — к дру­гим. И как в теле, так и здесь: чем более заста­ре­ла страсть, тем труд­нее ее изгнать, точ­но так же, как све­жий ячмень на гла­зу лег­че лечит­ся, чем дав­няя под­сле­по­ва­тость.

Цицирон Тускуланские беседы КНИГА IV.(80)

Представьте себе шумную толпу, в которой некий Зопир, уверенный в своем умении распознавать характер людей по их облику, начинает говорить о Сократе. На него смотрят с недоумением и смехом, ведь никто не знает за этим мудрецом тех пороков, которые Зопир ему приписывает. Но Сократ не оставляет Зопира без защиты и говорит: «Да, я действительно имел эти пороки, но я избавился от них с помощью разума». Этот момент удивителен не только своим контекстом, но и глубиной мысли. Сократ, вместо того чтобы упрекать Зопира в его невежестве, признает, что все мы подвержены недостаткам, но важно, как мы с ними справляемся. Как говорится, "все мы несовершенны". Внешность иногда обманчива, и не всегда тот, кто выглядит здоровым, таковым является. У всех нас есть свои внутренние битвы, и пороки могут быть как врожденными, так и приобретенными. Цицерон здесь ставит вопрос: насколько мы ответственны за свои недостатки? Если кто-то склонен к определенным страстям, это часто происходит не от природы, а из-за ложных представлений о добре и зле. Давайте подумаем, сколько раз мы сами становились жертвами предрассудков, принимая желаемое за действительное. Каждый из нас, как в теле, так и в душе, подвержен влиянию внешних факторов: кто-то легко избавляется от вредных привычек, а кто-то борется с ними всю жизнь. И вот эта параллель между телесными и душевными недугами: чем сильнее страсть, тем тяжелее ее преодолеть. Это как старая травма — чем дольше она заживает, тем больше усилий потребуется, чтобы вернуться к нормальной жизни. Сравните это с тем, как легко лечить свежую рану, в отличие от застарелого недуга. Так что, когда мы смотрим на других и осуждаем их недостатки необходимо помнить, что и сами не без греха. Важно, чтобы наша душа была открыта к изменениям и пониманию — как собственных, так и чужих. Сократ, с его философским подходом, говорит, что борьба с внутренними демонами — это часть человеческого существования, и мудрость заключается в признании своих слабостей и стремлении к самосовершенствованию.