Как альтруизм упрощает обман и воровство?
«Все врут», — лаконично говорил доктор Хаус в одноименном сериале и неустанно доказывал это делом. Мы действительно склонны приукрашивать или скрывать, а мелкое воровство или обман предпочитаем просто не замечать, ловко закрывая на него глаза и продолжая считать себя уважаемыми членами общества.
Редкий человек начнет считать себя злодеем, унося домой пару карандашей из офиса или разок зачерпнув кофе из банки заболевшего соседа. Всем этим шалостям находятся удобные и необидные объяснения. При этом мы воображаем настоящих преступников как людей, четко взвешивающих возможную выгоду и наказание за преступление, а затем играющих в опасную игру, которая принесет им доход.
Такая модель даже была описана американским экономистом Гэри Бэккеромв эссе «Преступление и наказание. Экономический подход» и получила название «теория рационального выбора». Однако (как это часто бывает) быстро выяснилось, что теория сильно расходится с делом.
Первый мощный удар по идеальной картинке был нанесен работами Даниэла Канемана, который экспериментально доказал, что человек часто совершает различные выборы в своей жизни совершенно иррационально и даже в ущерб себе. Это происходит из-за искажений восприятия, социального давления и многих других факторов, которые вносят в жизнь изрядное количество хаоса, а также мешают принимать оптимальные решения.
Дэн Ариэли, специалист по поведенческой экономике и преподаватель в университете Дьюка, решил развить эти положения и провел серию экспериментов со студентами, чтобы понять, как именно человек принимает решения о том, смошенничать ему или сказать правду. Результаты экспериментов Ариэли опубликовал в книге «Вся правда о неправде», и они вполне могут вас удивить.
Редкий человек может устоять перед соблазном
Образ преступника — это образ отщепенца в татуировках или профессиональной акулы бизнеса, которая пойдет на все ради прибыли. Однако опыты Ариэли показывают, что по большей части воруют обыкновенные граждане, которые просто не могут устоять перед соблазном взять чужое.
В книге присутствует замечательная история Дэна Вайса о пенсионерах-добровольцах, которые работали продавцами в сувенирных магазинах центра искусств и любили музыку и театр. В магазинах не было кассовых аппаратов, деньги просто складывались продавцами в коробки, и торговля шла на ура. Проблема была в том, что из 400 000 долларов в год постоянно пропадало около 150 000 долларов. Сначала подозрения пали на одного молодого сотрудника, но расследование выявило, что он похищал лишь 60 долларов из своих коробок. В итоге центр искусств попросил продавцов записывать каждую покупку — и пропажа денег сразу прекратилась. Оказывается, ворами были милые старики и старушки, пришедшие совершить доброе дело.
В дальнейших экспериментах Ариэли эта картина подтвердилась — лишь единицы крадут большие суммы, однако очень многие приворовывают понемногу, когда уверены, что никто их не увидит. Общие убытки от такого мошенничества могут быть крайне существенными.
В дальнейших экспериментах Ариэли эта картина подтвердилась — среди людей единицы крадут большие суммы, однако очень многие приворовывают понемногу, когда имеют возможность и уверены, что никто их не увидит. Общие убытки от такого мошенничества могут быть крайне существенными.
Чтобы подтвердить эту картину, Ариэли организовал эксперимент с решением матриц среди своих студентов. Он разделил их на две группы, затем вручил каждой по 20 математических матриц, для которых нужно было найти решения за пять минут. За правильные решения выдавалась денежная награда. Однако первая группа должна была честно сдать листки с решенной задачей и получить деньги, а другой нужно было запихнуть листок в шредер после окончания задачи, подойти к экспериментатору и сказать, сколько матриц он решил.
Что же получилось? В первой группе студенты решили в среднем по 4 матрицы, зато во второй результаты были выше на две матрицы за счет совокупных мелких мошенничеств участников группы. Самое интересное, что процент совравших не изменился с увеличением награды от 1 до 10 долларов и не упал от возможности быть пойманными — люди все равно стабильно обманывали, хотя не слишком явно.
Иными словами, люди совершенно спокойно лгут или воруют, если объем лжи или украденного не выходит за приемлемые для них границы, потому что иначе они не могут думать о себе, как о хороших людях. Нам очень важно считать себя хорошими, поэтому включаются средства самообмана. Воодушевляющие новости, однако, заключаются в том, что в группе, где перед началом задания просили произнести кодекс чести университета или вспомнить заповеди, уровень мошенничества значительно падал. То есть, напоминание о морали всё-таки действует, хотя и на короткий промежуток
Замки не помогут вам уберечься от воров. Если они захотят, то всегда смогут проникнуть в ваш дом. Замки защищают вас от честных, на первый взгляд, людей, которые не могут справиться с искушением проникнуть за незакрытую дверь.
(мудрый слесарь из книги «Вся правда о неправде» Дэна Ариэли)
Цифровые деньги украсть проще, чем реальные
Крайне интересные результаты Ариэли получил при исследованиях, как на размах мошенничества влияет отстранённость от реальных денег. Известно, что люди с лёгкостью возьмут из офиса что-нибудь маленькое и незаметное — например, в моём офисе один сотрудник постоянно крал пачку чая, объясняя это тем, что компания ему недоплачивает.
Однако вряд ли тот же человек возьмёт деньги из корпоративной кассы — здесь люди возвращают даже копейки. То же самое касается финансовых отчетов — бухгалтер или руководитель проектов, идеально возвращающий долги, с легкостью может приписать пару нолей или подправить отчет с финансовыми показателями, потому что реальных денег он не видит.
Абстрактность таблиц и бланков работает как близость чужой банки с кофе — происходящее кажется хоть и подозрительным, но достаточно безобидным.
Ариэли провел тот же эксперимент с матрицами, но во второй группе выдавал за решения не деньги, а жетоны, которые после получения можно было обменять на деньги. Всего один шаг, отделяющий людей от реальных денег, мгновенно увеличил уровень мошенничества вдвое по сравнению с обычным! Теперь представьте себе, что происходит при заполнении налоговых деклараций или предоставлении банковских услуг, где уровень абстракции намного больше.
Ариэли также опрашивал гольфистов и изучал склонность к мошенничеству во время игры. Если не вдаваться в подробности, получалось, что нарушить правила и подвинуть мяч в более удобное положение с помощью клюшки (инструмента-посредника) соглашались 23% опрошенных, тогда как хватать мяч руками соглашались всего 10%. Это демонстрирует потрясающую способность человека к самообману — если двигаю объект клюшкой, то вроде бы и не я. Также вероятность обмана очень сильно повышает конфликт интересов — даже лучшие врачи и финансовые консультанты с лёгкостью закрывают глаза на ложь и неверные рекомендации, данные клиентам, если в результате наполнят кошелёк. Особенно интересно, что близкие отношения с экспертами не понижают вероятность таких двусмысленных рекомендаций, а повышают её, так как эксперт уверен, что вы ему доверяете.
Эти результаты дают основания предположить, что если мы возьмём мяч и перенесём его в другое место, то у нас не останется возможности игнорировать целенаправленность и сознательный характер действия; соответственно, мы понимаем, что совершаем нечто неэтичное. Передвигая мяч с помощью ботинка, мы немного дистанцируемся от этого действия, но всё равно именно мы совершаем прикосновение. Однако когда мяча касается клюшка (а особенно когда мы касаемся мяча так, чтобы он просто покатился в нужном направлении), мы можем достаточно просто оправдать свои действия. Мы можем даже сказать себе: «В конечном счёте здесь есть и элемент удачи: мяч мог бы докатиться и до другой, менее удобной точки». И в этом случае мы прощаем себя почти полностью.
(из книги «Вся правда о неправде» Дэна Ариэли)
Ложь заразна
Еще один интересный результат экспериментов Ариэли связан с тем, что примеры мошенничества или его неявное одобрение в коллективе сильно повышают вероятность воровства у «правильных» людей. В этом смысле вранье и воровство распространяются, словно вирус, а терпимость к мелким нарушениям закона развращает общую атмосферу.
Дэн Ариэли вместе с сотрудниками видоизменили эксперимент с матрицами, введя в группу, в которой мошенничество было возможно, студента-актера, который практически сразу после начала эксперимента вставал и заявлял, что он решил почти все матрицы (что было нереально). В итоге оставшиеся студенты приписывали себе на восемь решенных матриц больше, чем у контрольной группы, где мошенничество было не осуществить, и на три больше, чем у группы без «провокатора». Они брали себе в два раза больше денег, чем того заслуживали, просто посмотрев на пример отъявленного лгуна! Денежный фонд эксперимента довольно быстро иссякал.
Что неожиданно, на уровень мошенничества повлияло и использование участниками эксперимента подделок изделий известных модных домов. Группа, которой доставались подлинные предметы модного дома, и группа, которой раздавали подделки, открыто сообщая им об этом, сильно отличались по общему уровню мошенничества с матрицами. Иными словами, если мы поучаствовали в одном не совсем чистом деле, нам значительно проще втянуться в последующую авантюру, а моральные рамки растягиваются с каждым последующим случаем обмана. То же самое можно сказать о людях с поддельными дипломами и сертификатами — они значительно проще обманывают других.
В целом мы склонны воспринимать незначительные нарушения как простые и ни с чем не связанные ошибки. Действительно, сами по себе они могут быть и сравнительно несущественными, но когда они накапливаются внутри человека или группы, то постепенно подают всё более четкий сигнал о том, что участники группы вправе вести себя неверным образом, причем в довольно широком масштабе.
(из книги «Вся правда о неправде» Дэна Ариэли)
Альтруизм бывает опасен
Мантру про пользу командной работы слышали очень многие. Считается, что работа в группе улучшает рабочие показатели и сплачивает коллектив, за счёт чего он начинает эффективнее трудиться. Однако, как считает Ариэли, так происходит далеко не всегда. Наоборот — сильные связи между сотрудниками, зависимость их финансовых показателей от работы друг друга очень сильно повышает вероятность натяжек, обмана и необоснованных трат, которые будут ощущаться преступниками как услуга коллегам.
Для нас важно ощущать «социальную полезность». Кроме того, это чувство значительно упрощает самооправдание при воровстве или лжи, ведь результаты плохого поступка как будто идут на пользу другим.
Ариэли модифицировал свой эксперимент, чтобы проверить подозрения, и обнаружил, что когда участники поняли, что не только они сами, но и кто-то ещё извлечет пользу из их нечестности, они не просто немного преувеличили свои результаты, а перешли на более высокую ступень мошенничества — стали заявлять, что решили на три матрицы больше, чем в случаях, когда мошенничали лишь для самих себя.
Этот результат позволяет заключить, что мы, люди, имеем слабость в виде альтруистического мошенничества, причём даже тогда, когда едва знаем человека, извлекающего пользу из нашего неправильного поведения. Как ни печально, даже у альтруизма может быть тёмная сторона.
Склонность заботиться о других заставляет нас вести себя менее честно в ситуациях, когда неэтичное поведение принесет пользу другим. С этой точки зрения мы даже представляем себе мошенничество в подобных условиях как проявление альтруизма: подобно Робину Гуду, мы делаем неправомерные вещи, потому что мы хорошие люди, заботящиеся о благосостоянии окружающих.
(из книги «Вся правда о неправде» Дэна Ариэли)
Может показаться, что ситуация рисуется не очень комплиментарная для человечества в целом, однако по сравнению с «рациональной моделью» Гэри Бэккера мы мошенничаем гораздо меньше, чем можно было бы ожидать, хотя и гораздо больше и проще, чем представляется идеалистам. Сложный комплекс эгоистически-альтруистических стремлений заставляет нас сдерживаться там, где преступление откровенно, и незаметно для себя пускаться во все тяжкие, когда объект обмана кажется неважным или даже полезным по идеологическим соображениям.
Большинства этих ментальных ловушек всё-таки можно избежать, если более внимательно продумывать свои действия. Главное — внимательнее присматриваться к самим себе.