Новелла "Осень как обещание". Глава 71.
Начальник Юй, наконец, выбрался из черепашьего потока машин и, торопясь, добрался до следственного изолятора, но всё равно опоздал на десяток минут. Человек из суда, доставивший документы, ждал его уже почти час. Не тратя времени на разговоры, начальник Юй взял файл и сразу раскрыл его, затем удивлённо посмотрел на посыльного:
— То, что написано, — невозмутимо ответил мужчина.
Начальник Юй с трудом сдержался, чтобы не выругаться:
— Вы что, издеваетесь? По телефону сказали — немедленное освобождение, а в документах — «конкретное время освобождения будет сообщено дополнительно»?
Посыльный поправил очки и не спеша пояснил:
— Я всего лишь передаю информацию. Как сказано сверху, так и делаем, но раз меня отправили с документами с самого утра, значит, освободят сегодня. Однако было особое указание: до момента освобождения никто не должен об этом знать.
Начальник Юй, конечно, понимал, какое именно «сверху» имелось в виду, и сразу смирился. Взяв документы, он направился в комнату наблюдения. Несколько охранников завтракали, и в помещении стоял густой аромат луковых лепёшек и сяолунбао. Увидев начальника, они вежливо предложили присоединиться, но у мужчины не было настроения для еды. Он бегло осмотрел мониторы и спросил:
— В порядке, — ответил охранник, жуя сяолунбао.
Начальник подошёл к стене с экранами и специально посмотрел на седьмую камеру. Бянь Ицю лежал спиной к объективу и всё ещё спал.
— Что происходит? Разве сейчас не время для изучения правил?
Охранник с луковой лепёшкой в руках пояснил:
— Вчера же была драка, ему повредили ногу. Старший Лу разрешил не выходить на зарядку и не учить правила сегодня.
Старший Лу был надзирателем зоны А.
Начальник Юй криво усмехнулся:
— Этот Лу — мастер создавать себе добрую репутацию.
Мужчина велел охранникам следить за камерами и вернулся в кабинет.
Хэ Сюй и Цзо Чэн ехали по Приморскому шоссе, где пробки были ещё хуже, и добрались до изолятора только после девяти. Поскольку Maybach привлекал слишком много внимания, Цзо Чэн припарковался в менее заметном месте у дороги. Теперь они оба уставились на ворота изолятора, с наушниками в ушах, поддерживая связь с молодым господином Кэ, находящимся на свадебной церемонии.
Ровно в десять на экранах комнаты наблюдения, разделённых на множество кадров, показались заключённые, закончившие утренние занятия. Один за другим они выходили во двор, чтобы покурить, поболтать и погреться на солнце. Охранник, ответственный за наблюдение, внимательно осмотрел все зоны и двор, ненадолго задержав взгляд на спящем Бянь Ицю, но не заметил ничего подозрительного и перевёл внимание на коридор зоны А.
— Сяо Ху, ты сдал отчёт, который начальник Юй просил подготовить на прошлой неделе? — раздался вопрос у двери.
— Чёрт, совсем забыл! Погоди, — охранник наклонился, открыл ящик и протянул распечатанный отчёт коллеге. — Передашь за меня? Спасибо.
В момент, когда он отвернулся, по коридору промелькнула тень.
— Не за что, — коллега взял отчёт и ушёл, а мужчина вернулся к мониторам, продолжая наблюдать за пустым коридором.
Никто не мог предположить, что в момент, пока изображение в седьмой камере оставалось застывшим, дверь из прочного сплава тихо сдвинулась.
Луч света упал на порог величественной церкви, и тяжёлые двери медленно распахнулись. Чэнь Фэй в свадебном платье стояла в этом сиянии, окутанная дымкой, словно сошедшая с небес. Оркестр заиграл свадебный марш, а красная дорожка протянулась от ног девушки до центра зала, где её ждал Кэ Минсюань. Их взгляды встретились, и Чэнь Фэй слегка улыбнулась, словно говоря: «Расслабься».
Лицо мужчины оставалось мрачным, будто он присутствовал не на свадьбе, а на похоронах. В его ухе был Bluetooth-наушник, и всего пять минут назад Хэ Сюй сообщил, что новостей о Бянь Ицю по-прежнему нет.
У входа в церковь Чэнь Фэй, держась за руку отца, начала медленно двигаться вперёд. Кэ Минсюаню пришлось сделать глубокий вдох, чтобы немного расслабить напряжённые нервы, и попытаться улыбнуться. Получилось неестественно, но гости, конечно, списали это на волнение.
Кэ Чжэньшань и Фэн Шушань сидели на почётных местах. Женщина светилась от счастья, с нежностью глядя на своего статного сына, а вот лицо генерала Кэ было непроницаемым, и выражение у отца с сыном оказалось удивительно похожим.
Маленькие цветочницы рассыпали лепестки белых роз, и под этим цветочным дождём Чэнь Фэй с отцом подошли к арке. Лепестки, словно снежинки, закружились перед глазами Кэ Минсюаня. Он не расслышал слов министра Чэня, лишь несколько секунд тупо смотрел на протянутую ему белую руку, не понимая, что происходит.
Бянь Ицю спал чутко — возможно, зная, что сегодня свадьба Кэ Минсюаня, и потому подсознательно не хотел просыпаться. Боль во всём теле ввергла его в хаотичный сон, где он, словно одинокий путник, преодолевший тысячи ли, стоял перед древним домом с высокими стенами, израненный и измождённый.
Он не знал, что это за место и что его ждёт внутри, но усталость заставляла его искать отдыха. Мужчина протянул руку и без колебаний толкнул тяжёлую дверь. Заскрипев, тяжёлые створки распахнулись, и солнечный свет, пробиваясь через разбитые окна, упал на пол, создавая причудливые узоры. Пыль взметнулась в воздух, и Бянь Ицю инстинктивно отпрянул, наступив на осколки стекла. В тот же миг холодный блеск клинка сверкнул в полутьме…
Бянь Ицю резко открыл глаза и с неожиданной скоростью схватил лезвие, уже готовое вонзиться в его тело. Взгляд мужчины встретился с жестокими глазами нападавшего.
Чэнь Фэй протянула руку и, пока замешательство Кэ Минсюаня не вызвало подозрений, взяла его под руку. Игнорируя недовольный взгляд министра Чэня, она повела жениха вперёд. У Кэ Минсюаня запульсировало в висках. Он снова глубоко вдохнул, стараясь сохранить хладнокровие, и прошёл мимо гостей с каменным лицом.
В конце алтаря их ждал священник с Библией в руках. За ним возвышался крест, и святой лик с состраданием взирал на собравшихся. Кэ Минсюань поднял глаза, но ему показалось, что в глазах святого читалась мука.
Голая рука, схватившая лезвие, — зрелище не для слабонервных. Острый нож глубоко врезался в ладонь Бянь Ицю, почти разрезав её пополам. Кровь тут же закапала с кончика ножа, оставляя алые пятна на его груди.
Нападавший, привыкший к жестоким схваткам на границе, обладал недюжинной силой. Бянь Ицю с повреждёнными руками не мог сразу сбросить его и лишь наблюдал, как окровавленный клинок медленно приближается к его сердцу.
— Платят — работаю, — уголки губ нападавшего искривились в уверенной ухмылке, будто победа уже была в его руках.
Взгляд Бянь Ицю стал холодным. В последний момент, когда лезвие почти коснулось кожи, он резко поднял колено и ударил противника в живот.
— Сегодня, перед лицом Господа и всех собравшихся, мы станем свидетелями священного союза Кэ Минсюаня и Чэнь Фэй... — голос священника разносился под сводами церкви.
Все гости, кроме тех, кто знал правду, сияли от радости. Фэн Шушань сжала руку мужа, не в силах сдержать волнения. Генерал Кэ ответил на её жест, но его взгляд не отрывался от напряжённой спины сына.
Кэ Минсюань и Чэнь Фэй стояли перед священником, спиной к гостям. Он едва заметно нахмурился: в наушнике раздался голос Хэ Сюя, сообщавшего, что Бянь Ицю так и не забрали.
— Что происходит? — шёпотом спросил Кэ Минсюань.
— Возможно, его освободят только после свадьбы. Я подожду ещё, — ответил Хэ Сюй.
— Брак — не опрометчивое и легкомысленное решение, а священный и серьёзный обет. Если кто-то имеет причины противиться этому союзу, пусть скажет сейчас или хранит молчание вечно.
Голос священника, тёплый и проникновенный, заполнил пространство, но Кэ Минсюань не слышал ни слова. Чувство тревоги росло в нём, расползаясь, как чернильное пятно. Когда священник закончил речь, в зале воцарилась тишина.
Наёмник, получивший удар в живот, отпрянул с хриплым стоном, но он не выпустил нож, и лезвие прорезало ладонь Бянь Ицю до кости. Вспыхнула яростная схватка — удары, хриплое дыхание, свист рассекаемого воздуха. Бянь Ицю, из-за ран сначала уступавший, быстро перехватил инициативу, действуя с отчаянной решимостью. Запах крови становился всё гуще, а толстые стены заглушали звуки борьбы.
В это время Цянь Ин с надзирателем вошли в здание, неся в руках лекарства. Начальник Юй сидел в кабинете, нервно поглядывая на часы и ожидая звонка. Сигарета в его руке почти догорела, но он не замечал этого.
Хэ Сюй в приёмной нервно сжимал в руках телефон, то включая, то выключая экран.
Священник улыбнулся Кэ Минсюаню и Чэнь Фэй, готовясь задать главный вопрос. Генерал Кэ выпрямился, и его пальцы, сцепленные с рукой жены, побелели от напряжения.
В дальнем конце коридора тюремного корпуса раздался оглушительный грохот, будто что-то тяжёлое рухнуло на дверь, а затем — душераздирающий крик. Цянь Ин и надзиратель замерли, переглянулись и бросились к седьмой камере.
Начальник Юй вскочил с места, стряхнув пепел, но прежде чем успел выругаться, над изолятором пронзительно завыла сирена. В седьмой камере царил хаос — вещи заключённых были разбросаны, даже металлические койки перевёрнуты. Всё говорило о жестокой схватке.
Нападавший лежал с неестественно вывернутой шеей, а его широко раскрытые глаза с немым ужасом смотрели на Бянь Ицю, словно он не мог поверить, что встретит смерть именно так. Бянь Ицю оттолкнул его ногой и попытался подняться, но, обессиленный, снова рухнул на пол.
Весь в ранах, с окровавленной головой, он медленно сполз к двери. Мужчина посмотрел на торчащий из груди нож, схватился за рукоять, но не решался вытащить его. Он чувствовал, как кровь вытекает из тела, как холодеет кожа, как замедляется сердце.
Он слышал, как кто-то стучит в дверь, как зовут его по имени, как по коридору бегут люди. Его зрение затуманивалось, мысли путались. Он изо всех сил пытался оставаться в сознании, различить один-единственный голос — низкий, знакомый...
Сейчас Кэ Минсюань должен был стоять на свадьбе, держать за руку свою прекрасную невесту и принимать поздравления. Хотел он того или нет, отныне в его жизни не оставалось места для Бянь Ицю.
Сжимая рукоять ножа, мужчина прижал ладонь к ране, чувствуя, что сердце вот-вот остановится.
Если я умру, они больше не смогут шантажировать тебя мной... Может, тогда тебе не придётся жениться?
Как ты хотел обменять брак на мою свободу, так и я готов отдать жизнь за твою свободу. Кажется, это честный обмен.
Бянь Ицю откинул голову на дверь и тихо засмеялся. Его затуманенный взгляд сквозь пелену увидел лицо Кэ Минсюаня. Те самые чарующие глаза, сводившие с ума, смотрели на него с лёгкой усмешкой. Как в день их первой встречи.
Бянь Ицю протянул руку, будто касаясь лица Кэ Минсюаня в пустоте, и тихо ответил:
Если будет следующая жизнь, когда встретимся, не забудь меня...
— Кэ Минсюань, согласны ли вы взять Чэнь Фэй в жёны, обещая любить её в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?
Наступил самый важный момент церемонии. Все ждали ответа Кэ Минсюаня, не замечая, как капля пота скатилась с его виска. Чэнь Фэй почувствовала, как он дрожит.
Голос священника звучал, как эхо, но Кэ Минсюань не слышал его. Перед глазами стояла кровавая пелена, а в ушах гремел отчаянный крик Хэ Сюя:
— Кэ Минсюань, с Бянь Ицю что-то случилось!
Его лицо буквально превратилось в каменную маску, а тело оцепенело, будто он пытался осознать услышанное. В ушах раздался рёв сирены скорой помощи, леденящий душу и рвущий последние нити самообладания.
— Бянь Ицю... — прошептал Кэ Минсюань.
— Господин Кэ? — священник не был уверен, что правильно расслышал эти два слова. Вроде бы не «Я согласен»?
— Нет. Я не согласен. — Кэ Минсюань почти выкрикнул эти слова, затем резко развернулся и бросился к выходу.
Гости ахнули, а генерал Кэ вскочил с криком:
Охранники, замаскированные под гостей, бросились вперёд, но друзья Кэ Минсюаня моментально рассыпались по залу, нагло преграждая им путь.
Те не смели трогать этих молодых господ, поэтому в зале воцарился хаос.
[прим: самая сложная в работе глава для меня… в эмоциональном плане сложная. Особенно решение автора показать два события, происходящие в одно время, настолько разные, но одинаковые в боли, страдании и переживаниях… Сильно, но очень тяжело. Всю главу рыдала как ненормальная.]
➡️ГЛАВА 72