Новелла "Осень как обещание". Глава 57.
Попытка Линь Цзяня отпустить Бянь Ицю привела молодого господина Цяня в ярость, но разве можно поднять руку на такого вспыльчивого, но прекрасного красавца, как господин Линь? Вместо этого он приказал запереть юношу в комнате отдыха, строго наказав охране у дверей: «Если господин Линь не пытается навредить себе, не открывайте дверь, даже если он разнесёт всю комнату в щепки».
— Цянь, ты конченый ублюдок! — Линь Цзянь колотил в дверь, его голос звенел от ярости. — Выпусти меня, чёрт возьми! Цянь Ин! Мерзавец, выпусти!
Охранники у двери терпели этот адский концерт целых полчаса, слушая, как Линь Цзянь методично уничтожает всё, что попадается под руку. Затем... внезапно наступила тишина.
— Почему он успокоился? — спросил левый.
— Наверное, всё уже разнёс, — предположил правый.
— Может, проверим? Вдруг что-то случилось...
— Давай заглянем, а то если что-то не так...
Правый, немного подумав, молча достал ключ, приоткрыл дверь и осторожно заглянул внутрь.
Молодой господин Линь, измотанный после бурной деятельности, сидел, прислонившись к стене, и тяжело дышал. Увидев охранника, он слабым голосом процедил:
— Чем, блин, он занят?! — Линь Цзянь вспыхнул, его глаза покраснели. — Спроси его, он что, решил морить меня голодом? Я ещё не ужинал!
Правый переглянулся с левым, и тот тут же рванул с места.
Цянь Ин тем временем сидел на складе, где держали Бянь Ицю, лицом к лицу с пленником. Действие препаратов ещё не прошло, поэтому Цянь даже не стал связывать его — в таком состоянии бегство было невозможно.
Цянь Ин развалился на стуле, закинув ногу на ногу, его поза излучала расслабленность. Бянь Ицю восстановил лишь часть сил — захватить Цяня и вырваться было нереально, но держаться на стуле, не падая, он ещё мог.
Оба сохраняли спокойствие, будто между ними не было вражды. Если бы не место и обстоятельства, можно было подумать, что они просто старые друзья, беседующие за бокалом вина. Вот только тема разговора была далека от дружеской.
— Господин Бянь, что ты решил? — спросил Цянь Ин.
— А что должен был? — отозвался Бянь Ицю.
— Сотрудничать со мной или не увидеть завтрашнего солнца. Выбирай.
— По прогнозу завтра пасмурно.
Цянь Ин почувствовал, что его терпение на исходе. Этот человек даже в такой ситуации умудрялся сохранять наглую ухмылку.
— Господин Бянь, хватит болтать. Мы оба знаем, что это бессмысленно.
— Ладно, — Бянь Ицю кивнул. — Тогда скажу тебе прямо: с того момента, как «Цзюань» начала отмываться, я не собирался возвращаться к прошлому.
Цянь Ин молча смотрел на мужчину, не находя слов.
В тринадцать лет отец отправил его за границу — якобы учиться, но на самом деле для защиты. Отец говорил: «Путь тёмного мира — это дорога без возврата. Даже если захочешь вымыть руки, сможешь ли ты отмыть их начисто? Кто, получив деньги, власть и ощутив вкус крови, сможет отказаться от этого? Даже если ты сможешь, смогут ли люди, прошедшие с тобой огонь и воду? Смолчат ли те, кого ты унижал, предавал, убивал? Они ждут. Ждут, когда ты «отмоешься», когда лишишься клыков и когтей, когда станешь обычным человеком... и тогда они разорвут тебя на куски».
Когда-то Ли Цзю решил отмыть «Цзюань» — и ему это удалось, но ценой невероятных потерь. Однако, насколько знал Цянь Ин, даже ему не удалось полностью очиститься. Будь старик действительно чист, его бы убили враги — но он умер в больничной койке, что доказывало: тень прошлого так и не исчезла. А теперь Бянь Ицю заявлял, что не собирается сворачивать с чистого пути, но эти громкие слова звучали на фоне того, что завтра он может не проснуться. Цянь Ин не понимал, в чём смысл такой принципиальности.
— Ты правда не боишься смерти? — спросил он.
— Боюсь, — честно признался Бянь Ицю. — Кто захочет умирать, если можно жить? — он прошёл через столько боли и трудностей, чтобы выжить, и теперь, когда жизнь наладилась, умирать совсем не хотелось.
— Тогда почему не выбрать другой путь?
Бянь Ицю задумался на пару секунд, затем ответил:
— Потому что я хочу жить чисто.
Чтобы быть достойным Кэ Минсюаня.
Если не получится — лучше умереть.
Цянь Ин усмехнулся, не понимая такой фанатичной преданности. Если бы он знал, что Бянь Ицю отказывается от сотрудничества ради Кэ Минсюаня, его реакция была бы куда интереснее.
— Ладно, господин Бянь, ты крут. — Цянь Ин понял, что тот не передумает, и тратить время дальше не имело смысла. — Не переживай, я не дам тебе мучиться. Ты уже получил миорелаксант, ещё немного барбитуратов* [прим: барбитураты — лекарственные препараты из группы успокаивающих и снотворных средств.] с хлоридом калия* [прим: Ионы калия понижают частоту сердечных сокращений, сократительную активность, проводимость, автоматизм и возбудимость миокарда (в большой дозе хлорид калия вызывает остановку сердца, из-за чего применяется для смертельных инъекций).] — и ты просто уснёшь. Навсегда.
— Тогда спасибо заранее, — улыбка Бянь Ицю была спокойной, без тени страха.
Когда Цянь Ин только вернулся в страну, он наслушался о «подвигах» Бянь Ицю — о том, как тот дерётся, убивает, хладнокровен и безжалостен, как он бесстрашен и готов на всё. Даже его отец не раз предупреждал: «Не связывайся с Бянь Ицю», но тогда Цянь лишь посмеивался, считая, что люди преувеличивают, а старик стал слишком осторожным. Какой-то бродяга, подобранный Ли Цзю, теперь диктует правила? Что в нём особенного?
И потому предупреждения отца дали обратный эффект: Цянь Ин начал целенаправленно вредить «Цзюань». Он использовал азартного Чжоу Мина, чтобы опустошить «Хунъюань», подбросил наркотики на корабль. Он не хотел убивать Бянь Ицю — просто хотел посмотреть, как тот будет реагировать.
Когда Чжоу Мина разоблачили, Бянь Ицю лично перебил ему пальцы, но даже это было милосердно — кости можно было срастить. Цянь Ин решил, что Бянь Ицю стал мягким. Без Ли Цзю, с кучей подчинённых, жаждущих спокойной жизни, его лезвие затупилось. Как он сможет противостоять ему?
Но он недооценил зверя, умеющего ждать и наносить удар в нужный момент. Роскошный лайнер Цянь Ина стоимостью два миллиарда за одну ночь превратился в груду металлолома, все нелегальные сделки были раскрыты, а он сам чудом избежал тюрьмы.
Лишь через несколько дней он узнал, что на его корабле давно был «жучок». Бянь Ицю терпеливо готовил этот удар месяцами, заставив Цянь Ина наблюдать, как рушится его империя. Мужчина жаждал разорвать Бянь Ицю на куски, но его люди возвращались обезоруженными и чуть не убитыми — а это были профессиональные телохранители, привезённые из-за границы!
С тех пор он задумался: а не ошибался ли он насчёт Бянь Ицю?
Но что с того? Как бы ни был силён этот человек, он всё равно умрёт от его руки.
— Не за что, — бросил мужчина и вышел.
Он действительно восхищался Бянь Ицю. Если бы их роли поменялись, он вряд ли смог бы встретить смерть с таким спокойствием.
Когда дверь закрылась, улыбка Бянь Ицю медленно сошла с лица. Его слова о страхе были правдой — он боялся. Не смерти, а того, что больше не увидит Кэ Минсюаня.
Он прожил тридцать лет в одиночестве, и лишь недавно обрёл счастье. А теперь приходилось прощаться.
Он закрыл глаза, чувствуя, как наворачиваются слёзы.
Если будет следующая жизнь, давай встретимся раньше. До того, как я увязну в грязи или когда только начну тонуть. Протяни мне руку и вытащи.
Мужчина не знал, сколько времени провёл, вспоминая Кэ Минсюаня, и сколько ещё осталось. В голове Бянь Ицю были только его лицо, глаза, голос, тело... Он прокручивал в памяти дни с момента их знакомства, смакуя каждую крупицу счастья. Если бы можно было вырезать эти воспоминания и взять с собой в следующую жизнь, Бянь Ицю не задумываясь разрезал бы свою плоть, вбивая их в кости.
Внезапно раздался выстрел, словно взорвавшийся у него в голове.
Бянь Ицю резко открыл глаза. За дверью слышались беспорядочные шаги, но никто не входил. Выстрелы следовали один за другим, и опытный босс Бянь сразу понял — это не тренировка.
Он попытался встать, но едва оторвался от стула, как рухнул на пол.
— Чёрт! — в ярости ударил он по полу, пытаясь подняться, как вдруг дверь распахнулась.
Знакомый голос ударил по ушам. Он поднял голову и увидел Кэ Минсюаня, словно сошедшего с небес. За спиной мужчины гремели выстрелы и крики, создавая сюрреалистичную картину, как в дешёвом кино.
Но когда его обхватили крепкие руки, он понял — это реальность.
Знакомый запах окутал его, и Бянь Ицю едва не расплакался, но тут же в голове всплыл другой вопрос.
— Ты как здесь оказался? Кто тебя, чёрт возьми, позвал?! — разве он не понимал, насколько опасна перестрелка?
— Ты позвал, — ответил Кэ Минсюань, помогая ему подняться. Найдя возлюбленного живым, он, наконец, расслабился.
— Врёшь! Когда это я тебя звал?
— Если ты здесь, как я могу не прийти? — Эй, напрягись немного, ты как тряпка.
— Потому что я и есть тряпка, во мне миорелаксант! — несмотря на слова, Бянь Ицю изо всех сил опёрся на его плечо, пытаясь встать.
Услышав про миорелаксант, Кэ Минсюань перестал его поддерживать, снял свой бронежилет и надел на Бянь Ицю. Затем наклонился, подхватил его на руки и собрался нести.
— Кэ Минсюань, ты не посмеешь!
— ...Да ты охренел! Поставь! Меня, мужика, как бабу на руках нести — ты совсем рехнулся?!
Кэ Минсюань молча проигнорировал протесты Бянь Ицю и вышел из склада. Звуки перестрелки становились громче, слышались команды полиции через громкоговоритель: «Вы окружены, сопротивление бесполезно!», но судя по частоте выстрелов, эти слова никого не останавливали.
— А как думаешь? Твои ребята из «Цзюань» нашли бы тебя так быстро?
...Действительно. Связи Кэ Минсюаня позволяли легко привлечь полицию, а это место и так было притоном для контрабанды оружия. Спасти его и заодно раскрыть преступление — идеальный план. Кэ Минсюань вынес его под прикрытием полиции. При виде вооружённых до зубов спецназовцев, Бянь Ицю испытывал странные чувства. Когда-то именно на него направляли стволы такие же люди.
— Поставь меня, я сам дойду, — быть принцессой на руках у мужчины перед кучей полицейских — это слишком даже для него.
Кэ Минсюань, казалось, был сделан из стали — он нёс его, почти не уставая, но дорога в горах была опасной, машины не могли подъехать близко, и, в конце концов, мужчина согласился отпустить его.
Кэ Минсюань поставил его на ноги, но Бянь Ицю едва не рухнул на колени.
— Всё в порядке? Не геройствуй.
Но пот на лбу выдавал обратное. Кэ Минсюань вздохнул, повернулся и присел.
Бянь Ицю колебался, глядя на его широкие плечи.
— Быстро! Только не говори, что и это не подходит...
Не дожидаясь конца фразы, Бянь Ицю взгромоздился на него. Он понимал, что в таком состоянии им не добраться к машине до утра, а здесь было опасно. Кэ Минсюань уже снял бронежилет — нужно уходить.
Через несколько шагов Бянь Ицю вдруг воскликнул:
— Гу Лин уже отправил за ним людей.
Их проводили двое полицейских. Горы Уешань ещё не были полностью освоены, поэтому в темноте почти ничего не было видно. К счастью, им встретился местный житель в соломенной шляпе, который указал путь. Вскоре они увидели ряд машин с выключенными фарами.
Впереди стоял Bentley Bentayga Кэ Минсюаня. Мужчина усадил Бянь Ицю на пассажирское место, поблагодарил полицейских и завёл двигатель.
Бянь Ицю молча смотрел в окно, хмурясь.
— Тебе плохо? — спросил Кэ Минсюань. — Кроме миорелаксанта, тебя ещё ранили?
— Нет, — покачал головой Бянь Ицю. — Просто странно... что делает местный житель в лесу так поздно?
— Может, задержался в поле, — предположил Кэ Минсюань, сворачивая на горную дорогу.
— Нет, — нахмурился Бянь Ицю. — Цянь Ин выбрал это место именно потому, что здесь никто не живёт...
И чем больше он думал, тем сильнее ему казалось, что он где-то видел этого человека. Шляпа скрывала лицо, но силуэт был знакомым.
— Чжоу Мин! — вдруг воскликнул Бянь Ицю.
— Мы восемь лет были братьями, как я могу ошибиться?..
Не успел Бянь Ицю договорить, как впереди, на повороте, ослепительно брызнул свет фар.
Кэ Минсюань резко ударил по тормозам и рванул руль влево, но педаль провалилась в пол...