Насколько справедливым мы хотим видеть мир? Вы будете удивлены

Хорошо быть объективным в жизни, во многих отношениях. Проблема в том, что мы надеваем очки с цветными стёклами, глядя на различные ситуации. Подумайте, например, о чём-то простом, как пиво. Если бы я дал вам несколько видов пива на пробу и попросил бы вас оценить их по насыщенности и горечи, разные виды пива заняли бы разные места. Но что если бы мы были объективными в оценке? В случае с пивом это было бы очень просто. Что если провести дегустацию «вслепую»? Если бы мы сделали то же самое — дали вам на пробу это же пиво, но теперь вы дегустировали бы «вслепую», то всё выглядело бы немного иначе. Большинство видов пива попали бы на одно место. Вы практически не сможете отличить их. Исключением, конечно, будет Guinness.

Аналогично мы можем думать о физиологии. Что происходит, когда люди ожидают чего-то от своей физиологии? Например, мы продали людям обезболивающие препараты. Одним из них мы сказали, что препараты были дорогими. Другим — что они были дешёвыми. Дорогие обезболивающие препараты подействовали лучше. Они больше облегчили боль у людей, потому что ожидания меняют нашу физиологию. И, конечно, мы все знаем, что в спорте, если вы — фанат конкретной команды, вы не можете не судить об игре с точки зрения своей команды.

Всё это — случаи, когда наши предвзятые мнения и наши ожидания влияют на восприятие мира. Но что происходит с более важными вопросами? Что происходит с вопросами, связанными с социальной справедливостью? Мы решили подумать, каким будет вариант «слепой дегустации» при размышлениях о неравенстве? Мы начали изучать неравенство, провели несколько крупномасштабных опросов в США и других странах. Мы задавали два вопроса: знают ли люди, какой уровень неравенства мы имеем, и какой уровень неравенства мы хотим иметь? Давайте подумаем о первом вопросе. Представьте, что я взял всех людей в США и отсортировал их от самых бедных справа до самых богатых слева. Затем я поделил их на пять групп: 20% самых бедных, следующие 20%, следующие, следующие и самые богатые 20%. Далее я попросил бы вас сказать, сколько материальных благ, на ваш взгляд, принадлежит каждой из этих групп. Чтобы это было проще, представьте, что я прошу вас сказать мне, сколько материальных благ, по вашему мнению, сосредоточено в двух беднейших группах, в нижних 40%? Сделайте паузу. Подумайте и выберите число. Обычно мы не думаем. Подумайте секунду, выберите реальное число в уме. Выбрали?

Хорошо, вот что говорят нам многие американцы. Они считают, что беднейшим 20% принадлежит 2,9% материальных благ, у следующей группы — 6,4%. Всего это чуть более 9%. У следующей группы, по их мнению, — 12%, далее — 20%, и самые богатые 20%, как думают люди, имеют 58% материальных благ. Вы видите, как это соотносится с тем, что думали вы.

Какова же реальность? В действительности всё немного по-другому. Первые 20% людей имеют 0,1% материальных благ. Следующие 20% имеют 0,2% материальных благ. В совокупности это составляет 0,3%. У следующей группы — 3,9%, далее — 11,3%, а у самой богатой группы — 84-85% всех материальных благ. Что мы имеем на самом деле и что, как мы думаем, у нас есть — совершенно разные вещи.

Как насчёт того, чего мы хотим? Как нам вообще это определить? Чтобы рассмотреть этот вопрос, разобраться с тем, чего мы хотим, мы вспомнили о философе Джоне Ролзе. Если вы помните Джона Ролза, у него было представление о том, что есть справедливое общество. Он сказал, что справедливое общество — это общество, частью которого вы, если бы знали о нём всё, захотели бы стать в любом социальном слое. Это прекрасное определение, т.к. если вы богаты, вы бы хотели, чтобы у богатых было больше денег, а у бедных — меньше. Если же вы бедны, вы бы желали большего равенства. Но если вы собираетесь войти в это общество при любой возможной ситуации, не зная ничего наперёд, вам придётся учесть все аспекты. Это немного похоже на «слепую дегустацию», когда вы не знаете, каким будет результат принятого вами решения. Ролз назвал это «завесой незнания».

Итак, мы взяли ещё одну группу, большую группу американцев, и задали им вопрос под «завесой незнания». Каковы характеристики страны, к которой вы бы хотели присоединиться, зная, что вы могли бы оказаться в любом социальном слое? Вот что мы получили. Что люди хотели дать первой группе, нижним 20%? Они хотели дать им около 10% материальных благ. Следующей группе — 14%, далее 21, 22 и 32%.

Никто в нашей выборке не желал полного равенства. Никто в нашей выборке не думал, что социализм — это прекрасная идея. Но что это значит? Это значит, что у нас есть пробел в знании между действительностью и нашим мнением о ней. Но у нас такой же большой пробел между тем, что мы считаем справедливым и действительностью.

Кстати, мы можем задавать эти вопросы не только о богатстве. Мы также можем задавать их относительно других вещей. Например, мы задавали этот вопрос людям из разных частей света, либералам и консерваторам, и они дали нам практически одинаковый ответ. Нам дали одинаковый ответ богатые и бедные, мужчины и женщины, слушатели радио NPR и читатели Forbes. Мы опрашивали людей в Англии, Австралии, США — они давали похожие ответы. Мы даже опрашивали людей из различных факультетов в университете. Мы обратились в Гарвард и опросили почти каждый факультет, и кроме Гарвардской школы бизнеса, где несколько человек хотели, чтобы богатые имели больше, а бедные — меньше, схожесть была поразительной. Я знаю, некоторые из вас учились в Гарвардской школе бизнеса.

Мы также задали такой вопрос на другие темы. Мы спросили о соотношении оплаты труда директоров и неквалифицированных рабочих. Вы можете видеть, каким люди считают это соотношение. Затем мы можем спросить, каким, на их взгляд, оно должно быть? Далее мы можем узнать, какова реальность. Какова же она? Вы можете сказать, что всё выглядит не так уж и плохо. Области красного и жёлтого не сильно отличаются. Но всё дело в том, что я изобразил их в разном масштабе. На этом фоне трудно увидеть жёлтый и голубой цвета.

Как насчёт других результатов богатства? Состоятельность заключается не только в богатстве. Мы опрашивали людей насчёт здоровья. Какова доступность назначенных лекарственных препаратов? Какова средняя продолжительность жизни? Что насчёт средней продолжительности жизни младенцев? Как это должно быть распределено? Что насчёт образования для молодых людей? А для пожилых? В ответах на все эти вопросы мы узнали, что людям не нравится неравенство в богатстве, но есть и другие области, где неравенство как результат богатства вызывает у них ещё большую антипатию: например, неравенство в здравоохранении или образовании. Мы также узнали, что люди в особенности хотят изменений в равенстве, когда дело касается людей наименее дееспособных — детей и младенцев, потому что мы не считаем их ответственными за своё положение.

Какие же уроки можно извлечь из всего этого? У нас есть два разрыва: пробел в знаниях и расхождение с желаемым. Пробел в знаниях — это то, над чем мы работаем. Как нам донести знания до людей? Как нам заставить людей думать иначе о неравенстве и последствиях неравенства в здравоохранении, образовании, зависти, уровне преступности и так далее?

У нас есть расхождение с желаемым. Как нам заставить людей думать иначе о том, чего мы хотим в действительности? Видите ли, определение Ролза, его взгляд на мир, подход «слепой дегустации» не берёт в расчёт нашу эгоистичную мотивацию. Как нам реализовать это в более высокой степени в более широком масштабе?

И, наконец, у нас также есть разрыв в действиях. Как нам реально что-то сделать с этими проблемами? Я думаю, часть ответа в том, чтобы думать о тех, кто, как дети и младенцы, не могут сами позаботиться о себе, потому что люди, кажется, более готовы делать это.

Подытожив, я бы сказал, в следующий раз, когда вы будете пить пиво или вино, прежде всего подумайте о том, что реально в ваших ощущениях, а что — эффект плацебо, исходящий от ваших ожиданий? И затем думайте о том, как это влияет на остальные решения в вашей жизни, и на вопросы политики, которые касаются всех нас.

Перевела: Галина Кузнецова. Отредактировал: Александр Васильев