В защиту 4-дневной рабочей недели
Я изучаю то, как люди работают, с 1980 года, но ничего подобного до сих пор не видела. С начала пандемии во всём мире возрастает чувство беспокойства. В США более половины работающих находятся в состоянии стресса бóльшую часть времени. Статистика уходов с работы неслыханная: четыре миллиона в месяц! Люди выгорают.
В ответ на это растёт число компаний, предлагающих четырёхдневный график, то есть 32 рабочих часа в неделю, с сохранением пятидневного заработка. Сама по себе идея не нова, но пандемия ускорила её распространение. Работодатели понимают, что если можно изменить место, откуда люди работают, то можно пересмотреть и количество рабочих часов.
Звучит здорово, но насколько это осуществимо? Оказывается, такое возможно. В отличие от мер, при которых одна сторона имеет преимущества за счёт другой, четырёхдневная неделя выгодна работникам, компаниям и обществу в целом и даже может поспособствовать решению климатических проблем.
Для начала поговорим непосредственно о работе. Уже около десяти лет правительства и компании экспериментируют с укороченными часами при сохранении зарплаты. Хотя результаты неоднозначны, исследования указывают на явное снижение стресса, бóльшую удовлетворенность работой и улучшение качества жизни вне работы. В большинстве случаев люди успевают сделать столько же за четыре дня, сколько и за пять. Компании также констатируют уменьшение текучести кадров и более качественный набор кандидатов на работу. Меньше выгорания — меньше расходов на здравоохранение, ошибок, выше качество обслуживания. Вместе с коллегами я изучаю эксперименты по сокращению рабочей недели, проводимые в США, Ирландии, а с началом лета — в Великобритании, Новой Зеландии и Австралии. В них участвуют тысячи работников.
Образовательная компания Healthwise не стала ждать начала наших экспериментов. В июне от них увольнялись пачками. К августу они ввели четырёхдневную рабочую неделю. Спустя шесть месяцев их глава Адам Хасни сообщил, что люди стали гораздо счастливее и продуктивнее обычного. Меньше людей увольняются, меньше болеют, доходы компании возросли, и клиенты ещё никогда не были так довольны. Сотрудники Healthwise посвящают пятницу семье, спорту или домашним делам. Одна молодая мама призналась, что теперь может позволить себе педикюр с чистой совестью. Четырёхдневный график позволяет людям заняться собой и преодолевать ежедневный стресс, связанный с системным расовым, гендерным и классовым неравенством.
Главное в такой модели то, что за подаренный выходной люди готовы работать четыре дня с повышенной производительностью. Поэтому то, что они уделяют работе меньше времени, не значит, что они делают меньше. Здесь весь секрет в реорганизации работы, при которой сокращаются самые непродуктивные виды деятельности. В первую очередь это касается совещаний. Да, вижу: большинство из вас кивает. Большинство компаний сокращают их частоту, длительность и количество участников. В Healthwise экономят время на звонках и предпочитают письменные сообщения. Во время звонков люди неминуемо болтают не по делу. Все личные дела, вроде похода к врачу, происходят в свободный день. И действительно, работа в офисе заметно ускоряется. «Скажу откровенно, — признаётся один, — Я больше не проверяю Фейсбук, как раньше». Люди приспособились, они предпочитают расслабиться в свой выходной, а не по частям на работе.
К похожим выводам приводят и правительственные инициативы. В 2015 году муниципалитет Рейкьявика и Национальное правительство Исландии начали вводить 36- и 35-часовые рабочие недели, охватив в результате более 2,5 тысяч работников. Результаты были ошеломляющими. Уровень физического и психологического стресса уменьшился, зато трудовая этика, удовлетворение от работы, баланс между работой и семьёй, заряд энергии — всё улучшилось. Производительность и уровень услуг не понизились, а кое-где и повысились, и весь эксперимент никак не сказался на прибыли. Сегодня 85 % всех служащих Исландии работают или вот-вот заработают по такому графику. Правительства Испании и Шотландии объявили о начале тестовых программ по субсидированию пятого нерабочего дня недели.
Одна из причин такого успеха в том, что при сокращении рабочего времени каждый час становится более продуктивным. Норвегия и Дания, две европейские страны с наименьшим средним количеством часов, около 1 380 [в год], имеют наивысшую производительность. Похожие цифры во Франции и Германии. В то же время в странах с наибольшим количеством часов, Великобритании и Италии, производительность существенно ниже. США всегда были ведущими в мире по производительности и, возможно, имели бы лучшие показатели, если бы не количество рабочих часов. Технологические фирмы лидируют в плане работы по четырёхдневному графику, но на него переходят и банки, маркетинговые и дизайнерские фирмы, некоммерческие организации, торговля и даже сети ресторанов.
В то же время понятно, что выполнять 100 % работы за 80 % времени возможно не везде. Темпы промышленного производства ускорились десятилетия назад. Многие учителя и стюардессы нуждаются в сокращении часов. И, конечно, медицинские работники на передовой борьбы с пандемией должны работать меньше, а не больше.
Здесь можно извлечь урок из ещё одной государственной инициативы. В 2014 году муниципалитет Гётеборга в Швеции ввёл шестичасовой рабочий день для медсестёр одной из больниц. Как ожидалось, здоровье медсестёр и их общее благополучие улучшились, повысилось и качество ухода за пациентами. Но в том эксперименте на высвободившиеся часы были наняты другие люди. Поразительно, что экономия на больничных и выплатах пособий по безработице покрыла эти дополнительные зарплаты.
Шведский эксперимент поднимает более глубокий, экзистенциальный вопрос. Сколько времени мы должны отдавать работе? Во многих странах работа требует всё большей, а не меньшей отдачи. Кроме того набирает силу мышление дефицита: идея о том, что скоро даже богатым странам придётся затянуть пояса. На самом же деле нам следует двигаться в противоположном направлении. Цифровой век и искусственный интеллект дают нам шанс сократить рабочее время. Ввиду усталости от пандемии мы должны удвоить усилия по восстановлению качества жизни, особенно в богатых странах, где производится достаточно, чтобы обеспечить всех комфортным уровнем жизни.
Преимущество этого подхода ещё и в том, что он облегчит климатический кризис. Как это? — спрóсите вы. Дело в том, что четырёхдневная неделя сокращает необходимость передвижения. Если использовать рост производительности, чтобы сокращать часы работы всего на пару процентов в год, можно создать долгосрочную динамику декарбонизации. Мои и не только мои исследования неоднократно это подтверждали, в разных странах, разных штатах, в разных семьях. Одна из причин в том, что когда люди ограничены во времени, они выбирают более быстрые и более грязные средства передвижения, а также повседневный стиль жизни. И наоборот, когда вместо лишних денег у них высвобождается время, люди оставляют гораздо менее заметный углеродный след. Однако главная причина заключается в размахе экономики. Сокращая рабочее время, страны решают не использовать производство по максимуму и тем самым избегают дополнительного загрязнения. Успех в сокращении выбросов в Германии и Дании идёт рука об руку с меньшим числом рабочих часов в год. Франция и Нидерланды тоже имеют низкие показатели по обеим статьям. Четырёхдневная неделя — первый шаг на пути к новой жизни и работе. Безусловно, нам понадобится помощь правительств, если мы не хотим ограничиться парой прогрессивных компаний, которые уже увидели от этого пользу. По мере распространения трёхдневных выходных мы всё больше осознаём, что каждый заслуживает право на свободное время. И это имеет прямое отношение к логике универсального базового дохода. Потому что без финансовой помощи малозарабатывающие не смогут позволить себе лишний выходной.
Сейчас много говорят о будущем работы и о новых открывающихся при этом возможностях. Но речь не столько о возможностях. Это стало необходимостью. Необходимостью встретить лицом к лицу стоящие перед нами вызовы: пандемия, выгорание и депрессия, расовое и имущественное неравенство, климатический кризис. Четырёхдневная трудовая неделя способствует улучшению по каждому из них.
Пока мы движемся от компании к компании. Но когда движение наберёт силу и станет универсальным, мы перейдём от мышления дефицита к тому, чтобы по-настоящему ценить данное нам богатство: нашу изобретательность, способность к состраданию, нашу человечность.
Перевела: Юлия Каллистратова. Отредактировала: Ольга Мансурова