К ВОПРОСУ О РЕПРЕССИРОВАННЫХ ГЕРОЯХ ГРАЖДАНСКОЙ И О СОВРЕМЕННОМ КАДРОВОМ ВОПРОСЕ
Человек, стремящийся стать коммунистом, но при этом не изучивший и неосвоивший должным образом диалектику — является замедленной бомбой в коммунистическом движении. Можно только вздохнуть с облегчением, что коммунистической партии сегодня пока нет, а все эти украинские события произошли до ее создания. Почему? Да потому, что они позволили со всей ясностью вскрыть содержание этих потенциальных кадров, показать что часть из них — не готова работать ни в партии, ни быть коммунистами, так как не владеют диалектическим методом анализа явлений. Причем прошел уже год, были написаны десятки-сотни статей по этому вопросу, но воз и ныне там. Как, спрашивается, можно будет такому товарищу дать партийное поручение и быть уверенным что он его выполнит, в условиях когда коммунистов заведомо всегда будет ничтожное количество, а время на размышление будет ничтожно мало — и он при этом не наломает дров и не выставит коммунистов идиотами в глазах трудовых масс?
Нельзя быть уверенным.
Прорыв неоднократно писал, что у коммунистов сегодня должна быть своя позиция — без правого и без левого уклонов. Сегодня — время партийного строительства, активной коммунистической пропаганды и разоблачения всех видов оппортунизма в левом движении. Драка между импералистами сегодня касается коммунистов только в части тактического выигрыша времени для укрепления коммунистов и зарабатывания авторитета в обществе. Основные же события будут в будущем.
Место коммунистов конкретно сейчас за разработкой теории сегодняшнего и завтрашнего момента, за строительством партии (организующего центра) большевистского типа, за разворачиванием коммунистической пропаганды в среде вооруженного и невооруженного пролетариата.
Но не вульгарно-семинской пропаганды с левым пацифистским уклоном и не социал-шовинистическим как у группы Попова и Зюгановщины с его — «затянем пояса и объединимся все со всеми».
Пропаганда должна делать акцент на тех событиях, что выгодны коммунистам, а именно:
1) Усиление противоречий между российским и западным капиталом (чтобы снизить риск закулисных минсков);
2) ликвидация нацистских (открыто антикоммунистических) режимов на Украине и в других бывших совреспубликах. Если это не могут сделать сами коммунисты, то надо приветствовать хоть «черта» в этом начинании;
3) полная зачистка либералов с российского информационного поля в том числе и из соцсетей, мониторинг которых показывает, что западная агентура действует здесь как у себя дома. За гораздо меньшее, но в поддержку России, в западных соцсетях можно в лучшем случае получить моментальный бан на 30 дней, а в худшем — знакомство со службами безопасности. Бардак, который творится в российском сегменте, просто вопиющий и позволяет делать очевидные выводы о том, что ответственные люди за это — чью сторону занимают;
4) критика российского капитала за его непоследовательность, шараханье из стороны в сторону, очевидные системные ошибки в экономике, в военных действиях, в отношениях с врагом, в информационной сфере, в кадровой политике;
5) Использовать стихийные настроения трудящихся с их антифашизмом, тяготением к советской символике. Ни в коем случае не отталкивать от себя вооруженный пролетариат сражающийся сегодня на фронте. Объяснять пролетариату, что наиболее эффективно сопротивляться НАТО и решить вышеперечисленные проблемы в армии и в тылу, трудящиеся смогут только под руководством большевиков, в рамках Советской власти и при социалистических общественно-экономических отношениях;
6) Формирование партии, способной проводить самостоятельную политику, невозможно без высокого уровня теоретической работы, чтобы «каждый солдат знал свой маневр», а при необходимости мог и самостоятельно вести пропаганду и организовывать рабочий класс на месте. Из этого положения, вытекают жесткие требования к качеству коммунистических кадров, которых изначально будет немного и каждый коммунист будет отвечать головой за ситуацию на своем участке, принимая конкретное решение здесь и сейчас — часто без возможности с кем-то посоветоваться. Видимо не надо объяснять, что нагородят в таких ситуациях леваки — и слева и справа?
И последний пункт наиболее актуален — как показывает практика всех гражданских войн, грамотных политических руководителей на всех социальных этажах «от роты до армии» — найти намного сложней, чем «автоматчиков лихо стреляющих с обоих рук». Левачье, которые максимум что усвоили из марксизма — звонкую фразу или набор лозунгов — среди коммунистов точно не должно быть, чтобы потом не наступать на грабли 1937 года и которые аукаются нам уже 80 лет. А что произошло в 1937 году, если будем его анализировать не с вульгарной идеалистической, а с диалектической логики? А произошло вот что:
«…Относительно репрессий 1937 года. Есть у троцкистов, и за ними этот тезис настойчиво повторяют антикоммунисты, что расстреливали-де много «своих», т. е. людей с заслугами перед революцией. Педалирование этого тезиса должно деморализовать людей, заставлять отказываться от решения революционным путем социальных проблем. Дескать, все равно свои расстреляют…
Нюанс в том, что отнюдь не каждый, имеющий заслуги, именно что «свой». Возьмем героев Гражданской войны. Сибирь. К марту 1920 года партизанские отряды, действовавшие против белогвардейцев, состояли от 50 до 100% из бывших колчаковских/семеновских/калмыковских войск. Даже от Каппеля на сторону партизан переходили отдельные части. Значительная часть из них была под командой анархистов/эсеров и просто беспартийных, которые за «Советы без коммунистов». Вся эта масса, кого по горячим следам не вычистили в 20-х, имела формальный статус «героев гражданской войны», «подпольщиков», «красных партизан». Что при этом было реально в их головах — это очень большой вопрос, и как преломились в их сознании коллективизация, индустриализация и свертывание НЭПа, тоже.
Мы видим по практике, что даже в идеальных условиях рыночное, собственнического, мещанское сознание берет верх, как наиболее простое и доступное, не требующее никаких усилий. А в обстановке 20-30-х утверждать, что все бывшие колчаковцы, пару месяцев покатавшиеся в силу разложения колчаковской армии под красным флагом в партизанах (а некоторые при этом даже ни разу не выстрелили в сторону белых — просто изображали массовку), твердо встали на путь строительства коммунизма — явный моветон.
При этом часть этих «партизан» и «красных героев» прибивались к партии исключительно из национализма — белые активно тащили на территорию России интервентов, красные интервентов активно выпихивали. Даже выжившие члены дома Романовых признавали, что большевики реализуют лозунг «единой и неделимой» эффективней белых.
И это, в принципе, повторяется в каждой революции. Капитализм побочно создает множество ЧИСТО ВНУТРИКАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ проблем, решаемых капиталистическими методами, капитализм многоукладен и содержит в себе элементы всех остальных докоммунистических формаций. Однако в период упадка и деградации капитализм перестает решать даже вполне решаемые в его рамках проблемы. И для части буржуазии, особенно мелкой, не остается ничего, как примкнуть к революции, которая эти проблемы решает попутно как следствие.»
Весной 1921 года Сиббюро сообщает в ЦК:
«Из среды членов РКП (б) организуются нелегальные группы, проникнутые ненавистью к советскому бюрократизму, и начинают вести террористическую борьбу с обанкротившимися коммунистами, спецами и лицами административно-технического персонала».
Что Сиббюро понимало под «обанкротившимися коммунистами» — великая тайна, поскольку другая тайна — как оное бюро относилось к нэпу. А вот как относились к нему герои Гражданской войны — надо ли комментировать?
Весной 1921 года на Анжеро-Сунженских копях чекисты раскрыли тайную организацию, которую при всем желании ни один судья не смог бы назвать контрреволюционной. Рабочие-коммунисты, несогласные с новыми порядками, создали тайный революционный суд. Они составили список ответственных работников, которых считали бюрократами и волокитчиками, а также «спецов», бывших ранее сторонниками Колчака и прощенных советской властью, приговорили их к смерти и собирались уничтожить 1 мая, в день пролетарского праздника. В организации насчитывалось 150 человек, она была по всем правилам конспиративной борьбы разбита на ячейки, во главе — старые коммунисты с дореволюционным партийным стажем.
Осенью 1921 года в Минусинске собрание красных партизан составило список «гадов», которых следовало ликвидировать. В этот список вошли многие работники едва начавшего формироваться госаппарата. Такие же конспиративные центры были раскрыты в Омской губернии, на Алтае, в Красноярске…
Иногда социальный протест бывших бойцов революции приобретал очень причудливые формы.
В ноябре 1920 года в Кузнецке раскрыли заговор. Во главе его стоял начальник местного политбюро Кландер и двое чекистов — Худородзе и Пономарев. В заговоре участвовали также начальники уездного и городского отделов милиции. Рядовой состав организации насчитывал до 100 человек — чекистов, милиционеров, красноармейцев, большей частью бывших партизан. Они были недовольны все тем же: бюрократизмом советского и государственного аппарата, большим количеством «спецов» в нем и в гарнизоне.
Восстание было назначено на 23 ноября. Первым делом заговорщики предполагали убить начальника ЧК и председателя уисполкома, перебить «спецов», а остальных «гадов» предать народному суду, а также экспроприировать запасы винных складов. После всего этого предполагалось идти либо на губернский центр, либо в тайгу, судя по обстановке. Лозунг заговорщиков, многие из которых состояли в партии, был: «Да здравствует Советская власть, бей коммунистов!»
Ну и по какому разряду прикажете это классифицировать?
Ещё об одном совершенно замечательном персонаже повествует Тепляков.
«Заместитель завотделом Ачинского уисполкома М. X. Перевалов 29 августа 1921 года поднял мятеж, в котором участвовали „почти все сотрудники политбюро… большинство милиции и ряд работников других учреждений“. Перевалов ссылался на бессилие властей перед бандой Н. И. Соловьева, терроризировавшей окрестное население грабежами и насилием над женщинами. Призывал же он бороться „со спецами совучреждений и белогвардейцами, примазавшимися к коммунистам, и с евреями“ (а почему не с Соловьёвым? — Е. П.). О заслугах Перевалова в Гражданской войне говорили, что он «способен, не моргнув глазом, вырезать 600 контрреволюционеров»».
На самом деле между антикоммунистическими деятелями из Кузнецка и страстным защитником чистоты рядов компартии Переваловым нет абсолютно никакого противоречия. Успешная революция сыграла со своими детьми злую шутку: они вступали в радикально-оппозиционную партию, а оказались в правящей. Пока шла война, одно другому не противоречило, но когда война закончилась, антагонизм проявился в полной мере: цели и задачи партии, как их понимала верхушка и как их понимали партийные низы, были абсолютно разными. Сказать, что партия раскололась? Нет, она не раскололась, она разлетелась, как льдина, сорвавшаяся с крыши на асфальт, и каждый осколок играл на солнце своим цветом, хотя и откололся все от того же монолита.
Как показали дальнейшие события, партия все же сумела сохранить мощное ядро, соблюдающее дисциплину и проводящее в жизнь политику Центра, в чем бы та ни заключалась. Не факт, что данную политику все эти деятели понимали, но по крайней мере подчинялись. К ядру примыкала аморфная масса карьеристов, вступивших в партию из сугубо шкурных соображений. А по сторонам рассыпалась «осколочная» оппозиция — от отмороженных «р-р-революционеров», видевших свой идеал в вечной борьбе за революцию, до врагов, переметнувшихся к победителям, но не переставших их ненавидеть.
Если первые и вторые между собой еще как-то уживались, то оппозиционеры, особливо те, которые расписывались крестиками и по этой причине плохо поддавались политпросвету, считали «гадами» всех — и обуржуазившихся приспособленцев, и «предателей», устанавливавших нэп.
Кстати, о политпросвете. Политические взгляды «красных партизан» — вообще вещь крайне загадочная. Но, как справедливо заметил Анатолий Штырбул, «в Сибири в начале 20-х годов «быть членом РКП (б)» необязательно означало «быть коммунистом»». «Красные партизаны» быстро нашли куда более близкую себе политическую силу. И как «кулацкими» восстаниями политически руководили эсеры, так «красный бандитизм» испытывал на себе мощное влияние анархистов. Например, деятели из Кузнецка были связаны с отрядами Лубкова и Новоселова. И если первый просто не хотел знать над собой никакой власти, являясь анархистом по факту, то второй был не только атаманом банды, но и лидером Федерации анархистов Алтая. Впрочем, кроме ярлыка, больше ничем они друг от друга не отличались. Равно как и от многочисленных чисто уголовных банд…
И всю эту кипящую кашу надо было замирить…
Автор: Елена Прудникова. «Сталин. Битва за хлеб»
