Музыка и магия: резонанс с миром и его эволюция

Благодаря современным технологиям, музыка окружает нас постоянно. В магазинах, маршрутках, пиццериях, иногда в лифтах, иногда даже в общественных туалетах (да-да, бывает и такое, лично сталкивался). Казалось бы,лёгкая доступность обесценивает любое явление. Но то, что мы называем музыкой –я бы сказал, вещь очень особенная. И, весьма вероятно, мир сейчас в ней нуждается больше, чем когда-либо. И я попробую разобраться, почему так происходит.

В 1871 году Чарльз Дарвин предположил, что музыка в человеческом обществе появилась раньше, чем речь. Естественно, точно этого уже не установишь, но лично я думаю, что в какой-то степени теоретик эволюции был прав. Когда ребёнок учится говорить, он тоже начинает со звукоподражания.Поэтому, если сравнивать развитие человеческого общества с развитием человека от рождения и далее, то предположение Дарвина выглядит логично. Потому что и музыка, и речь завязаны на одном принципе – звукоподражании. Причём музыка – в гораздо большей степени. И, пожалуй, для первых попыток осмыслить существующее и происходящее вокруг она подходит больше.

Что интересно, если подумать, то, пожалуй, с самого начала звукоподражание выполняло как сакральную, так и утилитарную функцию. Подражание кряканью утки с целью приманить её, завалить и потом запечь над горячими углями и подражание певчим птицам с помощью ранних флейт в ходе ритуала –разные вещи.

Полагаю, поначалу эти две функции не разделялись. Как не было в древности (по крайней мере, как считал товарищ Фрэзер) разделения потустороннего на святое и нечистое. Думаю, подражание различным окружающим звукам при помощи голоса и всяких приспособлений было своеобразной попыткой наладить диалог с окружающим миром. Диалог ведь тоже бывает разный. С одним и тем же другом можно полночи трепаться о высших материях под кальян с винишком, а можно попросить у него денег в долг или помощи в вознесении холодильника на пятый этаж. Так и диалог древнего человека с природой. Птица как медиатор между жителями земли и неба вдохновила шамана на изготовление первых свистулек и обертоновых флейт, а утки, тетерева и другие вкусные обитатели небесной тверди вдохновили охотника на крякающие тростниковые свистки, позже ставшие жалейками, гобоями и саксофонами. Медведь, считавшийся священным зверем, дёргая щепки на пнях, вполне мог навести древнего человека на изобретение варгана. Хотя насчет варгана это лишь мое предположение, конечно.

В общем, в эволюции музыки, если подумать, работали всё те же сформулированные Фрэзером законы. Закон подобия и закон распространения.

Закон подобия: подражание птице притягивает птицу, подражание звукам зверя притягивает зверя, подражание дождю при помощи посоха дождя, шейкера или чего-то подобного притягивает дождь в засуху. Примеры, конечно, наиболее банальные, но, думаю, для пояснения мысли их хватит. В принципе, сюда же можно отнести и обрядовые песни. Хотя тут, конечно, тема посложнее. Назвать их прямым звукоподражанием было бы не совсем верно, но принцип громкого звука, выступающего в качестве потока энергии, меняющего реальность, тоже явно берётся из природы. А появившиеся позже церковные песнопения можно назвать подражанием ангельским хорам. Вероятно, было бы верно сказать, что после них принцип звукоподражания в музыке сильно отошёл на второй, а то и третий план, и начал снова становиться важным лишь в четвёртой четверти XX века, с развитием электроакустики, звукового синтеза, экспериментальной музыки, эмбиента.

С законом распространения посложнее. Тут, кстати, можно в качестве примера упомянуть перкуссию из костей мамонта, найденную археологами под Черниговом в 1908 году. Здоровенный и сильный зверь явно был священным зверем, и кости, наделённые его силой, связанные с его духом, вероятнее всего, рассматривались как носители большой духовной силы, которую мог получить человек, игравший на этом инструменте. Ту же функцию несёт, например, правильный шаманский бубен. Мембрана сделана из шкуры оленя, и она во время камлания притягивает дух оленя, на котором шаман путешествует в верхний и нижний миры. А вот, например, тибетский ганглин (или канг-лин) можно рассматривать как эволюцию этого принципа. Ганглин сделан из бедренной кости девственницы, умершей насильственной смертью, но призывает к практику не эту самую девственницу, а духов, которые отзываются именно на эти звуковые и незвуковые энергетические вибрации. Если брать современный мир, то сюда же можно отнести, к примеру, гитары, которыми владели легендарные музыканты. Или так называемые «подписные» модели, либо с отсканированным автографом легенды, либо с дизайном, в создании которого легендарный музыкант принимал участие. В случае электронной музыки зачастую музыкант будет мочиться кипятком в потолок от счастья, если ему удастся заполучить синтезатор, на котором были записаны какие-то значительные для жанра альбомы. Электронщику хватит для сакральности простого осознания, что, например, на ARP-2600 играл Жан-Мишель Жарр, а на Yamaha CS-80 – Вангелис (и много кто ещё).

Отдельно хочу проговорить мысли, касаемые использования ритма. Обычно его рассматривают как средство упорядочивания звука в пространстве и облегчения входа в трансовое состояние. Однако мне кажется, тут имеет место и немного иной аспект. Я не вспомню сейчас точную цитату из Алистера нашего Кроули, но было такое, сказал он, что всё в мире есть колебания. Ритмическими колебаниями пронизана буквально вся жизнь. Смена дня и ночи, времён года, солнечной и дождливой погоды, смена поколений людей. Свой ритм имеют и приём пищи, и секс. Жизнь на планете вся состоит из таких вот «ритмических петель». Так вот, как мне кажется, быстрые (относительно неторопливых жизненных ритмов) удары по перкуссионным инструментам имели цель привлечь энергию жизни туда, где ритм резонирует ей с большим ускорением, тем самым усиливая энергетическую составляющую ритуала.

Со временем, как мы знаем, представления людей о музыке претерпели сильные изменения. Но, пожалуй, сама музыка своей сути не изменила, несмотря на появления множества новых инструментов, оборудования, несмотря на появление моря разнообразнейших стилей и жанров. Музыка так и осталась диалогом человека с окружающим миром. Будь это самая примитивная попса или фортепианные произведения Джона Кейджа, гангста-рэп или электронные полотна Штокхаузена или Клауса Шульце, дип-хаус или прогрессив-метал. И так же, как и в те самые незапамятные времена, этот диалог представляет собой или попытку магически привлечь к себе материальные блага (песни про счастливую любовь, «красивую» жизнь и лидирующую жизненную позицию), так и попытки разобраться в более сложных материях, от глубин собственной психики до высшей архитектуры вселенной.

И здесь, думаю, как раз настало время вернуться к изначальному тезису. Музыки стало больше. Но она не обесценивается. И нужна нам, пожалуй, даже больше, чем в старину. И тут моя мысль такова. Нас становится больше. Жизнь становится всё более быстрой. В мегаполисах мы всё дальше отрываемся от природы. И музыка как грандиозный феномен, берущий начало в самом начале развития человечества, даёт нам силы, чтобы не сойти с ума в этом машиноподобном существовании. Не сорваться в истерику и не устроить друг другу без надобности кровавую баню. Музыка лечит, позволяя где-то выплеснуть эмоции, а где-то зарядиться энергией, которую вряд ли возможно получить откуда-то ещё. Она позволяет, я полагаю, как-то договориться с окружающей реальностью. Она словно колыбельная матери, которую ты вспоминаешь всю жизнь и черпаешь силы в любви, которую мать дала тебе в детстве. Или песни силы, которые может дать человеку отец. И музыка может стать такой колыбельной даже для человека, не знавшего в детстве материнской и отцовской любви. Потому что… Оговорюсь, это чисто моё мнение, музыка, вроде бы придуманная людьми, возможно, на самом деле является голосами бога и богини, праотца и праматери. Которые к каждому из своих чад находят свой подход, любя их всех и никого не отвергая.

Сообщество Renard Occultisme