6 глава – 23 часть “Гензель и Гретель”
Маркус всё так же держит Хофманн за руку.
Слёзы капля за каплей пропитывают записку.
В результате чего по ней растекаются чернила.
Беспорядочные мысли в её голове успокаиваются, а громкие звуки биения её сердца постепенно затихают.
В этот момент её сопровождают только горе и смятение.
Мадам Хофманн сохраняла спокойствие до самого конца. Почему? Смерть ей была совсем не страшна?
Нет. Я же читала её страх по дрожащим пальцам…
Но она всем своим видом старалась не показывать его. Она знала, что это испугало бы меня...
Внезапно из коммуникатора доносится голос.
Начинается обратный 24-часовой отчёт перед «Штормом». Всем сотрудникам незамедлительно вернуться в штаб-квартиру.
Повторяю. Начинается обратный 24-часовой отчёт перед «Штормом».
Хофманн, говорит Земмельвайс. Ты должна уйти. Это последняя возможность.
... Ты же знаешь, мы не станем ждать, если ты её упустишь.
Маркус одной рукой выключает коммуникатор.
Пойдёмте со мной в штаб-квартиру. Вы можете занять место мадам Хофманн в убежище.
В ответ доктор не издаёт ни звука.
Она просто вскидывает голову и смотрит на несуществующий купол.
Затем она заговорила, будто обращаясь с мольбой к богам.
Царь Мидас охотился по лесу в поисках Силена, мудрейшего сатира, спутника бога вина.
“Что самое ценное и привлекательное для мужчины?” — спросил царь.
В ответ Сатир рассмеялся. “Дети бед и несчастий! Вы просите ответа, который не хотите услышать”.
“И то, что ценнее всего, тебе недоступно: никогда не рождаться, никогда не существовать и быть никем!”
“Но у тебя есть кое-что наиболее ценное: умереть, и поскорее”.
Какания закрывает лицо, и сквозь пальцы из неё вырывается пронзительный смех.
Мне всё равно, смогу ли я пережить «Шторм».
Лучше я умру здесь, чем проведу остаток жизни в попытках убежать от «Шторма».
Отправляйтесь в безопасное место, мисс Маркус. У меня ещё остались дела.
Жаль, что нам не удастся стать коллегами.
Она решительно разворачивается, ни разу не оглянувшись.
Но юная ученица не останавливает её.
Она думает о чём-то более важном.
Неужели Теофиль писал поэму в таком же страдании и безысходности?
Тогда почему он назвал свою последнюю картину «Спасением»?
Он поджёг все свои работы, но почему оставил без внимания эту? И эта странная манера рисовать...
Её мысли стали яснее, чем когда-либо ранее.
В них бушуют чувство вины, безумие, самобичевание, ненависть, сжигающая всё вокруг.
Прошлое, что некогда заполняло эту страницу, теперь покинуло её.
Теперь никто не будет принимать за неё решения.
Генрих сказал, что он показал путь к спасению и привёл «всех вас» к Спасительнице...
Спасение... спасение... Может быть...
“Что меня действительно пугало, так это возможность умереть в неведении, а не то, что жизнь может оказаться под угрозой.”
Вся информация, которую она читала в прошлом, вместе с бурлящей от зелья кровью, сходится перед её глазами.
“Если мне это удастся, я смогу предотвратить смерть того, кто владеет подсказками”.
“Даже если я умру, я всё равно настрою Каканию против Изольды”.
Так вот каким был ваш план, мадам?..
“Меня пугало не то, что жизнь может оказаться под угрозой, а возможность умереть в неведении”.
Она широко открывает глаза и окликает фигуру, которая уже почти ушла.
Доктор, подождите! Должен быть другой способ!
Но Какания не слушает. Она уже всё решила.
Уходящая фигура замешкалась. На лице Маркус отражается небывалая решимость.
Не позволяйте безумию или отчаянию взять верх, доктор.
Это ещё не конец. Моя миссия не завершена!..
Она тянет руку в карман, заглушая маленький аппарат, бешено сигнализирующего об эвакуации.
Есть ещё один способ положить всему конец...
Но сделать это можем только мы с вами!
Улицу озаряет пламя, сменяя зарево погасших электрических фонарей.
Люди, охваченные бешеной истерией, нападают друг на друга.
Улица напоминает взорвавшуюся пороховую бочку.
По милости Спасительницы эта эпоха завершится к лету 1914-го года.
Националисты, интернационалисты, арканисты, рационалисты, прогрессисты, консерваторы, фанатики, сторонние наблюдатели...
Каждый из них предаётся страстям, твёрдо веря в то, что именно их идеалы есть составляющая этого мира.
Кто бы подумал, что столь прогрессивная и разумная эпоха закончится варварской войной?
Но в конце концов они, подобно пыли, будут сметены и забыты временем.
Только истинно верующие переживут конец.
Но я должен с сожалением напомнить вам...
Что, несмотря на все ваши заслуги, убийство одного из наших является нарушением правил.
Я доложу об этом Спасительнице.
Её улыбка остаётся безупречной и в то же время пустой.
Могу я ненадолго покинуть вас, мистер Незабудка?
Хочу окинуть взглядом этот город в последний раз.
Он давно устал от этой сводящей с ума беседы.
Изольда в одиночестве стоит посреди улицы.
Люди вокруг неё празднуют, танцуют, высвобождая то, что подавляли внутри себя, и обретая первозданные страсти.
Но для неё всё это не имеет значения.
... Я всё обдумала и решила, Изольда.
Ты была права. Я присоединюсь к вам.
Я так долго, так долго ждала, когда же услышу эти слова...
Потому что знаю, что именно этого вы хотите. Теперь, наконец, я смогу осуществить вашу мечту...
Она вытирает слёзы радости, выступившие на глаза.
Прежде чем мы уйдём, я бы хотела в последний раз прогуляться по этому миру.
Не желаешь составить мне компанию и прогуляться до моей клиники?
· следующая часть ·