Халдейские Оракулы
"Многое есть, что лишь высшим умом надлежит постигать нам. Мыслью к нему обратившись [пустой] и считая понятным, оное ты не познаешь. [Пускай же] разумных различий всюду себя проявляет подобная молнии сила. В [праздной] горячности знание это искать не пристало. Пламенем ярким упорного разума все ты измерил, кроме сего одного, каковое исследовать должно без напряжения, оком души созерцая святыню. [Пусть] бесполезный упорствует ум в постижении [правды], ты причастишься тому, что за гранью ума пребывает." стих первый
«Халдейские оракулы» (греч. Τα των Χαλδαίων λόγια: от халдеи и оракул) — восстанавливаемый по цитатам более поздних авторов текст последней четверти II века, сакрализировавший платонизм в его среднеплатонической традиции. Представляет собой собрание гекзаметров (ок. 350 строк по современным изданиям, разделённые на 190 фрагментов).
История создания «Халдейских оракулов» на основе свидетельств Михаила Пселла, опиравшегося на Прокла, описывается как общение Юлиана Теурга с душой самого Платона, ответы которой расшифровал и снабдил комментарием отец медиума Юлиан Халдей. Ответы души Платона не нуждались в обосновании и проверке. Тексты «Халдейских оракулов» относились к некритикуемым текстам. Предпосылкой создания «Халдейских оракулов» стала потребность в сакральном тексте, которая была обусловлена повышающимся значением христианства и Библии. Стиль оракулов сложно назвать философским, на него оказала влияние популярная магическая практика и традиционные персидские представления. Начиная с Ямвлиха, «Халдейские оракулы» становятся одним из священных текстов в школах платоников.
Написанные на греческом языке во второй половине II века гекзаметры (в античной метрике любой стих, состоящий из шести метров. В более распространённом понимании — стих из пяти дактилей или спондеев), автором которых считали некоего Юлиана, хотя и называются «халдейскими оракулами», не имеют к историческим халдеям никакого отношения. Население римской империи видело в «халдеях» представителей вавилонского жречества, обладателей древней таинственной мудрости, способных через совершение определенного рода действий вступать в непосредственное общение с Божеством. Такие способности приписывались греками и римлянами наследникам различных религиозных традиций Ближнего Востока и выражали собой всеобщее стремление людей поздней античности найти практическое применение греческой философской теории.
Основу мироздания образует божественная Триада: трансцендентный Отец, Демиург («Второй Ум») и Геката («Сила»). Трём началам соответствует троица миров: Эмпирей («умопостигаемый мир»), Эфир («звездный космос») и Материя («подлунный мир»). Миром управляют сонмы мелких божеств: иунги (посредники), синохи (силы гармонии) и телетархи. Королевой и богиней демонов признается Геката. Примечательно, что высшая и низшая ступень мироздания совпадают — это Гадес (Аид). Люди делятся на избранных (теургов) и стадо. Теургия заключалась в самосовершенствовании посредством использования магической практики, где осуществлялся призыв и сопряжение с божеством. Существенную роль в теургии играли заклинания — ритмичные повторения бессмысленных наборов звуков, в результате чего достигался эффект, напоминающий иббур (в Каббале: одна из форм вселения души умершего в тело уже сознательного человека на 7 или 14 год жизни. Вселившаяся душа воодушевляет человека и побуждает его к исполнению какой-либо миссии. Спустя некоторое время эта душа может покинуть тело человека без ущерба для здоровья «хозяина»). Признаком присутствия божества считалось сияние и/или левитация. Магическим инструментом являлся инкрустированный драгоценными камнями золотой шар на ремешке. Его движение могло означать движение небесных сфер. Важную роль в магических практиках играли дыхательные техники и очистительные обряды, а также опыт символической смерти и возрождения. Конечной целью было слияние с божеством.
Во главе иерархии универсума – отец (или отчая монада, отчее начало, надмирная отчая бездна, а также отчий, или первый, ум и т.п.), трансцендентный миру, погруженный в безмолвие и невыразимый, иногда описываемый как невещественный тонкий огонь. Отец вместе с мощью и умом (каковой есть второй ум, а также Геката, объединяющая отца и его мощь, демиург и мировая душа) составляют триаду умопостигаемого мира: в ней – засевы всех вещей, ее отблески – во всех мирах. Затем – боги, находящиеся выше небесных сфер: передающие волю отца Иинги, уподобители и хранители, или стражи; и боги, находящиеся на небесных сферах. Человеческая душа, искра небесного огня, по своеволию низвергается в здешний мир и облекается телом. Но если ей удается очиститься, она избегает неразумия рока, вновь восходит в мир горний и возвращается к отцу.
стих 215. Два [вида] демонов есть средь людей, два их племени [разных], кои по вечно цветущей земле [неизбывно] блуждают, волею Зевса оставленные меж владеющих речью. Ибо податель всего Зевс, дурного и доброго вместе; он для рожденных срок жизни отпущенной определяет, смертное тело мешая с плохим и хорошим [началом]. Кто своей мудростью демонов этих в уме одолеет, благополучьем в делах наслаждается [впредь] всевозможных; если ж возвысится разумом, к пользе [своей] устремится, добрые добрых дары принимая, худых избегая.
стих 216. Нимфы источников и всевозможные духи речные, в лонах земли обитающие, на небесном [просторе] иль под сияньем луны вещество заполняют любое, будь то материя неба, иль звезд, или бездны [подземной].
стих 217. Всеми владеет желание сладкое вечно с богами. Вместе пребыть, что Олимпом, бессмертные, [издавна] правят; но не у всякого право войти [есть] в [святое] жилище... Мало таких, что разумный совет положили на сердце и, от Олимпа сим прочь удаляясь [бесчувственным] телом, [к небу] придут, вознесенные легкими крыльями духа; каждый, однако...
