Заметки на полях: боль

Pain is inevitable. Suffering is optional ("О чем я говорю, когда говорю о беге", Мураками)

Каждый раз приходя к новому массажисту, я с порога сообщаю: «Здравствуйте. Я могу терпеть боль». Нет, не то, чтобы я имела в виду сделай мне больно. Просто я знаю, что по-настоящему проработать зажатую каждодневным бегом мышцу можно, только как следует на нее надавив. Хороший спортивный массаж - это не спа-процедура. Это еще одна, почти что силовая, тренировка. Ну или лечение, если хотите. И часто это больно, иногда могут даже оставаться синяки. Сразу оговорюсь, что такое мнение непопулярно. Кто-то считает, что насиловать и без того травмированную мышцу – значит, создавать еще больший стресс, и это совсем не обязательно для того, чтобы массаж имел эффект. Но мой опыт показывает, что наиболее результативный поход к мануальщику, - тот, где приходится терпеть.

Естественно, услышав про мою самоотверженную готовность претерпевать муки, массажист каждый раз немного теряется: «Ну, эм, мы постараемся этого избежать». Я отвечаю, что, да, конечно. Но если нужно, то не стесняйтесь, не сдерживайте, что называется, себя.

К Мише я пришла уже во второй раз. Сразу он меня не узнал – поток клиентов слишком интенсивный, но после такого вступления - вспомнил. Миша большой и сильный, свою способность причинять боль спортсменам он подтвердил эмпирическим путем. В прошлый раз досталось моей камбаловидной. «Я же знаю, что это адски больно, я бы сам не вытерпел, а от вас - ни звука». Я с готовностью ложусь на кушетку, обозначая главную проблему – стреляющая боль по всей задней поверхности левой ноги. Миша начинает с другого конца - ставит предплечье ребром и наваливается всем телом на мою спину. Кажется, то была моя вылетевшая лопатка, что с хрустом встала на место. Потом он проходится по позвоночнику, вдавливая меня в стол. Знаете, говорят, что после марафона тело будто бы в панцире – вы уже давно никуда не бежите, а ваши мышцы могут оставаться в спазме еще очень долгое время. «Твоя спина все еще бежит марафон», как-то сказал мне один реабилитолог, к которому я пришла после очередного старта. И в моменте я склона соглашаться с такой теорией.

Поздний вечер. В комнате играет легкая приятная музыка, нас с Мишей окутывает приглушенный свет и чарующий запах масла. В некоторые моменты, правда, хочется плакать и я на секунду задерживаю дыхание, но потом вспоминаю, что, если буду напрягаться, будет еще больнее. Тут, главное, дышать. Медленный выдох при напряжении, потом такой же медленный вдох. Миша разговаривает с моим телом. «Мда, ой. Вот это да… Грушевидная, седалищный… Ого. Вот здесь просто камень. Когда вы у меня были, напомните? В августе?» Массаж - единственное средство восстановления, к которому я прибегаю, не считая эклеров и белого вина. Делаю это, правда, редко. Может показаться, что я экономлю деньги и время. Конечно, экономлю. Но, на самом деле, есть у меня такой стереотип в отношении себя – мне кажется, что если я бегаю меньше 100 километров в неделю, то и восстанавливаться не от чего, не заслужила я массажей. Но, кажется, мое тело считает по-другому. Миша безошибочно определяет точки, где больнее всего, и изо всех сил давит в них. Я изо всех сил молчу. В какой-то момент он начинает волноваться и интересуется, как там мои дела. Я максимально непринужденно отвечаю, что, мол, все хорошо, большое спасибо, так хорошо мне не было никогда. Он кладет мне на ладони горячие камешки и переходит на голову, давая отдохнуть перед тем, как мы приступим к ногам. Я прикрываю глаза. Вспоминаю, как недавно сходила в этой же студии на сеанс black room. Это когда массаж делают в полной темноте, надевая на вас наушники, в которых играет однообразная, вводящая в транс музыка. Сам массаж – расслабляющий, конечно. Я пришла, потому что хотела отдохнуть и погрузиться в себя, как это обещали в красивом описании на сайте. Новый чувственный опыт - это всегда интересно. Но ничего не получилось. Весь сеанс моя зажатая грушевидная просила, чтобы ее разжали. Нежные поглаживания были сродни дружескому похлопыванию по плечу, мол, держись, дорогая, все будет хорошо. И вместо того, чтобы, погрузиться в дебри своего бессознательного, я лежала и под красивую музыку думала о том, как бездарно потратила деньги.

Миша, пытаясь меня подбодрить, рассказывает про мужчин, которые плачут под его руками. И я верю ему. Однажды я отправила к другому своему врачевателю – Диме - одного товарища, который попросил поделиться контактами хорошего массажиста. Дима сам спортсмен, хороший психолог и отличный массажист – не раз делал мне больно. Товарищ же мой после сеанса говорить со мной какое-то время отказывался, но потом в сердцах выдал долгую тираду о том, что мужчины не должны плакать, поэтому он никогда в жизни больше на такое не пойдет. «Тебе нужно преподавать курсы по боли», смеется Миша, отрывая мне часть икры. Я отмечаю, что женщинам вообще свойственно уметь терпеть. «Ну да, сейчас встанешь, отряхнешься и скажешь «пойду-ка рожу». Запахло горящими избами и послышался топот коней. Я смеюсь, но в этом только доля шутки. Да это вообще даже не смешно - я где-то читала про любовь и сострадание к себе.

Я готова терпеть боль от неподходящих кроссовок, потому что они обещают мне минус 4 секунды с километра. Тот факт, что мне может быть больно в процессе или что после у меня отвалятся все ногти, меня волнует в меньшей степени. Я хладнокровно прикидываю, сколько времени мне понадобится на преодоление дистанции и совпадает ли оно с тем временем, в течение которого я могу игнорировать эту боль. На марафоне долгое время я засовывала гели, которые планировала есть на дистанции, в топ под майку, потому что пояса и сумки мне мешают и отвлекают внимание, забирают драгоценные секунды. Упаковки гелей с острыми краями сильно царапают кожу, струящийся пот раздражает свежие раны. Каждый раз я прибегала со следами крови на груди. Но эту боль я тоже добровольно соглашалась терпеть - это тоже часть результата. А вот перед Московским марафоном посмотрела в зеркало на шрам - круглое пятнышко под грудью, которое осталось после Псковского марафона, да и решила взять для гелей пояс. Что-то бесповоротно изменилось.

При этом я не могу терпеть, когда нужно поработать. Я, может, и терпеливая, и в чем-то беспощадная по отношению к себе, но страшно ленивая. Маша Гостева, известный триатлет, профессиональный спортсмен, рефлексирует у себя в социальных сетях по поводу своего последнего старта в Сочи, где она на полной дистанции заняла третье место. Ей было больно и тяжело, при этом тело не давало работать на той мощности, которую Маша от себя ждала. Она вспоминает все свои полные триатлонные дистанции и по пальцам считает те, где не страдала. Маша потрясающий спортсмен, очень волевой и целеустремленный. Переживая приступы астмы прямо по ходу гонки, она все равно шла вперед и всякий раз добегала. На финише она один раз падала в обморок, несколько раз лежала под капельницами. Такие истории есть и среди любителей. Моя знакомая К. упала в обморок за несколько километров до финиша марафона в том же Сочи, но пришла в себя и добежала. Того моего товарища, которого я отправила на массаж, всю ночь после финиша марафона в Питере выворачивало наизнанку. Я крайне негативно отношусь к подобным историям, но факт остается фактом - все эти люди умеют выкладываться так, как не умею я. Иногда я им завидую: мое собственное тело, кажется, может терпеть многое, но не дает залезть глубоко в резервы и по-настоящему узнать, на что же я способна. Предохранители у меня срабатывают хорошо, в то время как инстинкты самосохранения, кажется, барахлят. Однако же я больше не раздираю себя гелями. Значит ли это, что в следующий раз на массаже я скажу: "Мне, пожалуйста, без крови"? Значит ли это, что я больше не настоящий спортсмен?

Миша мажет меня густо пахнущей тайской мазью - у меня что-то где-то воспалилось. Клеит тейпы. «Если вы не против». Улыбаюсь: «Я в них не верю, но если вы верите, то давайте, конечно». Опоясав мое бедро как бочку обручем, он смеется: «Только не засовывайте туда револьвер». Я смотрю на свою «подвязку» - ну почти что Лилу из «Пятого элемента». После разминаний ноге стало легче, и я, облегченно вздыхая, приподнимаясь на кушетке. Можно бегать дальше.

«Боль – это нормально», говорит Миша на прощание, будто угадывая мои мысли. Марафонцу с этим трудно спорить. По большому счету, боль – это сигнал, что вы все еще живы, информация, которую вы получаете от своего тела, чтобы вы могли что-то предпринять. Боль нужно уметь распознавать, понимать, отличая критические ситуации от уловок, которые посылает вам мозг, стремящийся вас остановить. Боль нужно уметь принимать. С болью важно уметь справляться – неважно, делают ли вам больно кроссовки или, скажем, другие люди (и не всегда это массажисты). Но, наверное, важнее всего определять, когда стоит сказать: «Я эту боль не готов терпеть, простите». И действительно не терпеть. Потому что можете вы больше или не можете, это решаете только вы сами. Это, понимаете ли, остается полностью на ваше усмотрение.