Новая реальность Дугина.

Идеализм и материализм противопоставляются всю историю философии, начиная с Платона и Демокрита. С развитием науки материализм отвоевал позиции сначала у дикого поповского идеализма, а затем у более приличного и подлого субъективного идеализма. Последние открытия нейробиологии ставят точку в этом вопросе, показывая, что душа человека – материальна¹. Однако господин Дугин отвергает материализм и философию как таковую. Его курс «Постфилософии» отвергает прошлое, предлагая взамен... Эклектичное «мышление» галлюцинациями на службе «великого» государства.

Разъясним кандидату философских наук, почему исторические эпохи нельзя рассматривать в отрыве от движения, почему сознание не формирует материю, почему люди не хотят «думать» его категориями.

Рассмотрим книгу «Постфилософия. Три парадигмы в истории мысли».

Вредное воздействие метафизики на Дугина.

Философ делит историю на три эпохи: традиционное общество, общество Нового времени (модерн) и постиндустриальное общество (постмодерн). Далее раскрывает, что это не только временные отрезки, но и «парадигмы», подчёркивая «законченность этих систем организации мысли в самих себе». Обозначив их метафизичную устойчивость, Дугин оставляет в «сторону стрелу исторического времени».

Это ненаучно. Дело в том, что материя, а вместе с ним и общество, развивается. Движение – неотъемлемое свойство материи. Это можно рассмотреть с точки зрения природных явлений и общества:

Химия, биология, физика и другие науки открыли различные виды материи с присущими ей свойствами. Со временем развивается понимание форм движения и их степени развития. Так, в группу физических форм движения материи включаются: движение элементарных частиц, внутриядерная, внутриатомная и электромагнитные формы. Расширяются знания о конкретных носителях той или другой формы движения.

Например: Новое время. Эпоха Возрождения и Просвещения, географические открытия, затем – промышленная революция. Производительные силы совершили колоссальный скачок. Изобретение парового двигателя, механического ткацкого станка, железной дороги и телеграфа изменили способы производства и транспортировки товаров. Возник класс буржуазии. Феодальные порядки мешали предпринимательству. Во Франции экономическое разорение крестьянства и разросшиеся противоречия между феодалами и капиталистами переросли во Французскую революцию, основанную на идеях философов-просветителей.

Но, отказавшись от движения, Дугин может идеализировать ту или иную эпоху, свободно их сравнивать, не учитывая важнейшие нюансы и обстоятельства развития. Cистемы застыли в той форме, в которой ему будет удобно.

Более того, это застывшие формы мыслей, что говорит об идеализме автора. Философ рассматривает лишь следствие, а не первопричину. Мысли лишь отражают эпоху, но не являются основополагающей характеристикой общества или ультимативным двигателем прогресса.

В дальнейшим Дугин сам утвердит, что мы «находимся в фазовом переходе»:

«Если вы немного знакомы с законами физики, то знаете, что есть ситуации, когда тело переходит из твёрдого состояния в жидкое (таяние льда), из жидкого в газообразное (кипение), из газообразного в огненное, плазменное состоянии. Самые интересные и сложные состояния «материи», изучавшиеся, например, знаменитым российским физиком Синаем, – процессы, наблюдаемые в ходе фазового перехода, когда материя из одного состояния переходит в другое».

Даже приводит примеры из естественных наук. Но под материей философ явно понимает лишь природу. Всё, что связано с человеческими взаимоотношениями, обществом и культурой, для него не входит в категорию материи. Метафизичное понимание всего окружающего приводит его в идеализм. При этом, не видя взаимосвязей с реальностью, Дугин отвергает философию.

Зачем изучать историю философии?

«Философия постепенно экстрагируется из нашего бытия. Чем сегодня заниматься философу? Может быть, историей философии? Но это скорее история, чем философия. Можно размышлять о том, как люди в древности писали на глиняных дощечках, интересовались проблемами бытия или сознания. Это, конечно, любопытно, но это «необязательный» интерес к деталям прошлого, которое навсегда и бесповоротно утрачено. Философия в наше время является всем чем угодно, но только не судьбой».

Дугин считает, что философия потеряла связь с реальностью, но вместо возвращения науки к материи он предлагает от неё отказаться. Более того, хочет отвергнуть историю философии. Как можно развить философию без понимания её прошлых достижений? Александр Гельевич в своём тезисе сам предстаёт типичным представителем кантианских течений. Мы это знаем исходя из понимания и осмысления истории философской мысли.

Как раз обесценивание накопленных знаний об общих законов мышления и мира приводит автора к субъективному идеализму, т.е. возвращению в прошлое.

Люди не умеют думать идеалистично.

«Эта книга обращена… К своего рода «интеллектуальным массам». Я пытался обобщить в ней самые основные... Вопросы и проблемы, с которыми сталкивается человеческое мышление в наше время. Человек, считающий, что он имеет в таких условиях удовлетворительную рациональную схему для объяснения происходящего, либо по инерции предается грезам о прошлом, либо дерзко и вызывающе имитирует мыслительные процессы. Стратегия мыслеподражания (как подражают счёту и чтению цирковые животные)... Получает повальное распространение. Это можно понять: мы имеем дело с защитным механизмом человечества, систематически сталкивающегося со слишком сложными и непривычными интеллектуальными вызовами».

Великий философ утверждает, что плебс слишком глуп, если он думает, что понимает мир. Для Дугин строительство логических цепочек и размышление исходя из своего и чужих (в том числе эмпирических) данных есть лишь «подражание».

Как раз приобщение к истории философии он посчитал лишним. По его мнению, это уже неактуально. Для него главная «национальная» трагедия – непонимание народом его эклектики из идеализма и субъективных размышлений.

«Кризис русского национального мышления я ощущал пронзительно и почти физически. Формулировки простейших умозаключений, наблюдений и констатаций по теме «Постфилософия» воспринимались аудиторией с трудом, как будто я обращался к гранитной стене, причём дело было не в качестве студенческого состава».

Давайте же тогда рассмотрим его один из главных терминов – «Парадигму».

Логический тупик идеализма Дугина.

«Я предлагаю ввести понятие «парадигмы». Термин, правда, несколько заезженный... Но я обращаю ваше внимание на его изначальный смысл. Он образован от греческой приставки «para» – «через», «сверх», «около» и «deigma» – «явление», «проявление», «манифестация». Смысл термина заключается в том, что это некое состояние, которое описывает сразу две реальности: онтологию и гносеологию, бытие и сознание. Две вещи, которые чаще всего в философии противопоставляются. Парадигма – это нечто, что предшествует различению области онтологии (бытия) и гносеологии (познания)».

У нас есть другое определение: парадигма с древнегреческого переводится как «шаблон» или «трафарет», то есть составляет собой пример, от которого строятся новые конструкции в дискурсе. В историческом дискурсе есть просоветская и антисоветская парадигмы и они задают, с каких позиций человек будет рассуждать об истории.

Дугин возводит это в абсолют фразой, что парадигма предшествует бытию. Язык для него – это метафизический субъект, душа в экзистенциальном смысле. Изначально заданное мнение человека о той или иной вещи конструирует её бытие. Это чистый идеализм. Сразу возникает вопрос, а откуда возникает парадигма?

Автор не даёт ответа, а только объявляет парадигму "загадочным явлением». Но если рассуждать исходя из истории, то мы можем заметить, что идеи оформляли определённые экономические отношения. Приход христианство на Древнюю Русь позволил ослабить социальное напряжение, предлагая терпеть все муки взамен на вечную жизнь на небесах. Естественно, эта «парадигма» поддерживалась князем и дружиной, которым экономически выгодно поддерживать «единство» разных народов и взимать с них дань.

Дугин говорит, что термин парадигма описывает сразу две реальности. Он не противопоставляет идеальное и материальное, а считает всё реальностью. Только вот родившаяся идея человека не материализуется сразу в реальном мире. Она может так и хранится у него в голове. Но почему-то у Александра Гельевича это тоже реальность.

«Парадигма – это... Система мифов, причём способная генерировать новые мифологические сюжеты и рекомбинации. Парадигма – это не теология, но система теологий, которые... Сводимы к общей праматрице. Парадигма – это не мировоззрение, но некая предмировоззренческая туманность, способная выкристаллизовать из себя (как в системе Лапласа) неопределённо большую систему мировоззрений. Парадигма – корневая подоплёка идеологий, могущая сблизить одни идеологии с другими, внешне не просто различными, но противоположными, и наоборот, показать фундаментальные различия в идеологиях, формально очень схожих. Парадигма предопределяет: как есть то, что есть, и что есть, а также то, как мы постигаем то, что есть. Это замкнутый ансамбль. В одних парадигмах онтология и гносеология заведомо слиты, в других разведены».

Дугин, на самом деле, пытается описать базис, который во многом порождает развитие наших мыслей и общественных идей. Только пытается это сделать с позиции идеалиста. Для него материальное не имеет силы, зато какая-то придуманная конструкция в голове, парадигма, способна определять наше сознание. Он сливает материализм и идеализм в одну кучу, чтобы доказать силу идей на окружающий мир. В конечном счёт всё это сводится к идеям епископа Беркли и субъективному идеализму, который отрывает нас от реальности. Как раз к той самой философии прошлого, от которой сам Дугин и отказался.

«Не существует «чистой природы» без человека, носителя культуры; «чистая природа» – это то, чем могут наслаждаться зайцы, белки... Они в ней живут, они – часть её. Но что такое «чистая природа» без её культурного носителя... Мы не можем сказать. Не существовало также отдельно «природы». Земля была другой, она была квадратной, плоской, плавающей на черепахе, стоящей на пяти слонах и на трёх китах, а также полой изнутри (там располагались ад и миры мёртвых). Эта была совершенно иная реальность. И лишь при переходе от парадигмы премодерна к парадигме модерна мы получили некую автономную человеческую, природную, материальную... Реальность, которая лежит в центре современной философии, начавшейся с позднего Возрождения и эпохи Просвещения»...

Без человека Земля была плоской... Сильное заявление, проверить, его, конечно не имеет смысла. Дугин утверждает, что люди не часть чистой природы. Действительно, мы природу начали преобразовывать, но только наши корни произрастают из матушки-природы. Земля всегда была шарообразной, просто знания человечества не были настолько развитыми. «Парадигма» была сформирована общим культурным развитием человека, которое имеет корни в экономике. Парадигма, как ненужный смысловой конструкт, просто прикрывала веру кандидата философских наук в силу сознания.

Недооценённый гений философии.

Как мы ранее поняли, за сложными конструкциями Дугина скрывается похлёбка старой философии. Естественно, его высказывания не находит отклик в здравомыслящих людях. В отчаянии он начинает обосновывать причину непопулярности его «открытий» вплоть до отрицания необходимости мыслить.

«Если посмотреть, как действует человек XXI века, то выяснится, что необходимость мысли для него уже не столь очевидна. Если у этого человека всё хорошо получается с карьерой, если он чувствует себя благополучно, если в данный момент ему уютно, интересно, интенсивно, то он считает свою задачу... Выполненной. Успокоенность, комфорт и прагматическая адекватность оказываются достаточными состояниями для того, чтобы не обращаться к сложной и опасной стихии мышления. Таким образом, мысль постепенно стирается, и сопутствующий ей смысл постепенно исчезает из нашей жизни. Это нагляднее всего проявляется в современной культуре, особенно в телевидении. Идеальным фильмом нашей эпохи является шедевр Антонио Бандераса «Дети шпионов-2». В нём, как только наш взгляд привыкает к маленькой крылатой корове, пробегающей по столу малолетнего агента самой тайной из спецслужб, наше внимание мгновенно улавливается кадром огромной прыгающей свиньи».

Ранее мы увидели, что у Дугина культурное развитие общества определяет реальность. Так почему же прыгающие крылатые коровы нереальны? Перенасыщенность информацией, вечная конкуренция капиталов, ведущая к отчуждению труда у рабочего, товарное изобилие ради извлечения прибыли и монополизации – всё это неутомимо ведёт к появлению развлекательной жвачки. Массовая культура примитивна в своей сути, поэтому на неё высокий спрос. Это способ бессмысленного развлечения в перенапряжённом обществе. Всему причина построенные экономические и институциональные взаимоотношения.

К таким выводам Дугин не приходит. Он просто убивает философию и переизобретает её, вращаясь в той же парадигме идеализма.

Философия умерла, потому что люди тупеют. Но так ли это? Дугин проводит интересную параллель с тем, что развитое общество потребления всё меньше нуждается в том, чтобы думать. Но только без мышления человек перестанет быть человеком. Чтобы обеспечить себе комфорт и существование, нам необходимо мыслить и преобразовать природу. А чтобы преобразовать природу – нужно её понимать, для этого тоже нужно мыслить. Таким образом, потребность в мышлении никуда не делать. Более того, информационные технологии предоставляют нам куда большую возможность для потребления информации.

Доктор политических наук не согласится с этим. Ведь люди уже не хотят мыслить, как он. Наука знает, что мир вертится не только вокруг интерпретации. Окружающий мир будет подвластен тогда, когда получится обуздать его материальные качества, а затем – сформировать конкретную систему.

Вопрос открыт: не занимается ли Дугин сам имитацией мышления?

Кому выгоден Александр Дугин?

«В отличие от большинства других моих книг и текстов, здесь я старался удержать мои личные оценки, пристрастия, симпатии и антипатии при себе. Подозреваю, что это удалось лишь отчасти, но призываю читателей доделать за меня это работу – выбрав из общего объёма то, что не подлежит сомнению, независимо от расставленных автором эмоциональных акцентов. Одним словом, эта книга не «партийная» и не «полемическая».

Если подводить какие-то итоги исходя из поверхностного анализа, перед нами предстали измышления, завязанные на силе идей (идеализме). Действительно, очень удобно перевести свой взгляд с окружающего мира, экономических связей и выстроенной культуре на изучение влияния сознания на материю. Это удобно для метафизичного анализа мира в отрыве от реальности для прихода к выгодным политическим выводам. Выгодно придумать «пост-философию», в которой будут выброшены на помойку все предыдущие достижения человечества. Так любой твой сторонник будет обречён находится на развалинах истории, в выдуманном мире. Полная беспомощность сохранит то мироустройство, которое, даже назвав несправедливым духовно, никак не нужно менять. Это удобно для капитала. Вот тебе и партийность.