Цицерон о Коринфе.

выборка по Джерому Мерфи О'Коннору "Коринф Святого Павла: Тексты и археология", третье издание, 2002 г.

ТУСКУЛАНСКИЕ БЕСЕДЫ 3:53

53. Что с тече­ни­ем вре­ме­ни скорбь при­туп­ля­ет­ся, это мы видим каж­дый день, когда несча­стье оста­ет­ся преж­ним, а скорбь смяг­ча­ет­ся, а то и про­хо­дит совсем. Мно­гие кар­фа­ге­няне слу­жи­ли Риму как рабы, мно­гие македон­цы, захва­чен­ные с царем Пер­се­ем, — так­же; я сам в юно­сти видел в Пело­пон­не­се несколь­ких корин­фян, кото­рые мог­ли бы теми же сло­ва­ми, что и Анд­ро­ма­ха, опла­кать себя: «Я зре­ла все…» — но, види­мо, уже дав­но отпла­ка­лись. Видом, речью, ста­тью, повад­ка­ми они боль­ше напо­ми­на­ли арги­вян или сики­о­нян, и я боль­ше был взвол­но­ван вне­зап­но пред­став­шим мне видом раз­ру­шен­ных стен Корин­фа, чем сами­ми корин­фя­на­ми, в чьих душах повсе­днев­ные помыс­лы дав­но заруб­це­ва­ли ста­рую рану.

О ГОСУДАРСТВЕ 2:7-9

7. Далее, при­мор­ским горо­дам свой­ст­вен­ны, так ска­зать, пор­ча и изме­не­ние нра­вов; ибо они при­хо­дят в сопри­кос­но­ве­ние с чужим язы­ком и чужи­ми поряд­ка­ми, и в них не толь­ко вво­зят­ся чуже­зем­ные това­ры, но и вно­сят­ся чуж­дые нра­вы, так что в их оте­че­ст­вен­ных уста­нов­ле­ни­ях ничто не может оста­вать­ся неиз­мен­ным в тече­ние дол­го­го вре­ме­ни. Жите­ли этих горо­дов уже не чув­ст­ву­ют при­вя­зан­но­сти к наси­жен­но­му месту; нет, кры­ла­тые надеж­ды и помыс­лы увле­ка­ют их вдаль от дома, и даже тогда, когда они сами оста­ют­ся на родине, в душе они все же уда­ля­ют­ся прочь и стран­ст­ву­ют. И пра­во, ничто иное не повреди­ло в боль­шей сте­пе­ни уже дав­но поко­леб­лен­ным в сво­их усто­ях Кар­фа­ге­ну и Корин­фу, чем эти стран­ст­вия и рас­се­я­ние их граж­дан, так как они, из-за сво­ей стра­сти к тор­гов­ле и море­пла­ва­нию, пере­ста­ли обра­ба­ты­вать поля и разу­чи­лись вла­деть ору­жи­ем.

8. Кро­ме того, по морю в государ­ства достав­ля­ет­ся мно­го пред­ме­тов, порож­даю­щих пагуб­ную рос­кошь; их либо захва­ты­ва­ют силой, либо вво­зят. Да и само при­ят­ное рас­по­ло­же­ние горо­да таит в себе мно­го разо­ри­тель­ных и скло­ня­ю­щих к празд­но­сти соблаз­нов, побуж­даю­щих людей удо­вле­тво­рять свои стра­сти. И то, что я ска­зал о Корин­фе, пожа­луй, мож­но вполне ска­зать и обо всей Гре­ции; ведь и сам Пело­пон­нес почти весь лежит у моря…

9. ...Впро­чем с эти­ми недо­стат­ка­ми соче­та­ют­ся боль­шие пре­иму­ще­ства: в город, где ты живешь, по морю могут достав­лять­ся про­из­веде­ния все­го мира, и, наобо­рот, то, что про­из­рас­та­ет на его полях, жите­ли могут выво­зить и посы­лать в любую стра­ну.

РЕЧЬ ПРОТИВ ГАЯ ВЕРРЕСА 2:2.46, 83, 176

46. Разу­ме­ет­ся, Веррес немед­лен­но рас­по­рядил­ся, чтобы все нахо­див­ши­е­ся в чис­ле это­го иму­ще­ства рез­ные сереб­ря­ные вещи были пере­не­се­ны к нему, рав­но как и все коринф­ские вазы и ков­ры; все зна­ли, что это­го рода вещи долж­ны быть достав­ля­е­мы ему не толь­ко из раз­граб­лен­но­го, разо­рен­но­го дома, но и со всей про­вин­ции.

83. Здесь вме­сте со мною сидит Сте­ний Фер­ми­тан­ский, извест­ный рань­ше мно­гим сво­ею высо­кою нрав­ст­вен­но­стью и ари­сто­кра­ти­че­ским про­ис­хож­де­ни­ем, теперь извест­ный всем, бла­го­да­ря сво­им несча­сти­ям и заме­ча­тель­ной неспра­вед­ли­во­сти Верре­са. Поль­зу­ясь его госте­при­им­ст­вом и часто бывая у него в Фер­мах, он унес из его дома все, что толь­ко может до неко­то­рой сте­пе­ни пле­нить чье-либо серд­це или зре­ние. Дело в том, что Сте­ний смо­ло­ду усерд­но при­об­ре­тал раз­лич­но­го рода брон­зы изящ­ной делос­ской или коринф­ской работы, кар­ти­ны, а так­же кра­си­вые вещи из сереб­ра, насколь­ко это поз­во­ля­ли сред­ства граж­да­ни­на Ферм....

176. ...Итак, я утвер­ждаю, что ты вывез из Сира­куз гро­мад­ное коли­че­ство золота, сереб­ра, сло­но­вой кости, пур­пу­ро­вых тка­ней, мас­су мелит­ских мате­рий, мно­же­ство ков­ров, мно­го делос­ских изде­лий, мно­го коринф­ских ваз, мно­го чет­вер­тей хле­ба, мно­го меду; что за это не была упла­че­на пошли­на, что об этом и писал това­ри­ще­ству Л. Кану­лей, агент по пор­то­вым пошли­нам.

РЕЧЬ ПРОТИВ ГАЯ ВЕРРЕСА 4:1, 50-51, 97-98, 131

1 …не было ни одной сереб­ря­ной, ни одной коринф­ской или делос­ской вазы, ни одно­го дра­го­цен­но­го кам­ня или жем­чу­жи­ны, ни одно­го пред­ме­та из золота или из сло­но­вой кости, ни одно­го изо­бра­же­ния из брон­зы, из мра­мо­ра или из сло­но­вой кости, не было ни одной писан­ной крас­ка­ми или тка­ной кар­ти­ны, кото­рых бы он не разыс­кал, не рас­смот­рел и, если они ему понра­ви­лись, не забрал себе.

50 …Точ­но так же, по тре­бо­ва­нию Верре­са, Апол­ло­дор, чьи свиде­тель­ские пока­за­ния вы слы­ша­ли, отпра­вил из Аги­рия в Сира­ку­зы коринф­ские вазы.

51 … при­ка­зал ему немед­лен­но свез­ти из горо­да к бере­гу моря всю чекан­ную сереб­ря­ную утварь, какая толь­ко най­дет­ся в Галун­тии, а так­же все коринф­ские вазы. Арха­гат под­нял­ся в город.

97. В Энгии есть храм Вели­кой Мате­ри. Теперь мне при­хо­дит­ся не толь­ко гово­рить о каж­дом слу­чае очень крат­ко, но даже про­пус­кать очень мно­гое, чтобы перей­ти к более важ­ным и полу­чив­шим бо́льшую извест­ность пре­ступ­ле­ни­ям Верре­са в том же духе. В этом хра­ме нахо­дят­ся брон­зо­вые пан­ци­ри и шле­мы коринф­ской чекан­ной работы и такой же работы боль­шие гид­рии, сде­лан­ные с тем же совер­шен­ным мастер­ст­вом; их при­нес в дар все тот же зна­ме­ни­тый Сци­пи­он, выдаю­щий­ся во всех отно­ше­ни­ях муж, велев выре­зать на них свое имя. Но к чему мне так мно­го гово­рить о Верре­се и заяв­лять жало­бы? Все это он похи­тил, судьи, и не оста­вил в глу­бо­ко почи­тае­мом хра­ме ниче­го, кро­ме сле­дов сво­его свя­тотат­ства и име­ни Пуб­лия Сци­пи­о­на. Отби­тым доспе­хам вра­гов, памят­ни­кам импе­ра­то­ров, укра­ше­ни­ям и убран­ству хра­мов отныне суж­де­но, рас­став­шись с эти­ми слав­ны­ми име­на­ми, стать частью домаш­ней обста­нов­ки и утва­ри Гая Верре­са.

98. Оче­вид­но, ты один полу­ча­ешь наслаж­де­ние от вида коринф­ских ваз, ты со всей тон­ко­стью раз­би­ра­ешь­ся в соста­ве этой брон­зы, ты можешь оце­нить их линии. Так зна­чит, зна­ме­ни­тый Сци­пи­он, хотя и был уче­ней­шим и про­све­щен­ней­шим чело­ве­ком, это­го не пони­мал, а ты, чело­век без вся­ко­го обра­зо­ва­ния, без вку­са, без даро­ва­ния, без зна­ний, пони­ма­ешь это и уме­ешь оце­нить! Смот­ри, как бы не ока­за­лось, что он не толь­ко сво­ей уме­рен­но­стью, но и пони­ма­ни­ем пре­вос­хо­дил тебя и тех, кото­рые хотят, чтобы их назы­ва­ли зна­то­ка­ми. Ибо Сци­пи­он, пони­мая, насколь­ко эти вещи кра­си­вы, счи­тал их создан­ны­ми не как пред­ме­ты рос­ко­ши для жилищ людей, а для укра­ше­ния хра­мов и горо­дов, чтобы наши потом­ки счи­та­ли их свя­щен­ны­ми памят­ни­ка­ми.

131. Остав­ляю в сто­роне то, что пока­жет­ся менее зна­чи­тель­ным, — похи­ще­ние мра­мор­ных дель­фий­ских сто­лов, пре­крас­ных брон­зо­вых кра­те­ров, мно­же­ства коринф­ских ваз, совер­шен­ное Верре­сом во всех хра­мах Сира­куз.

ПАРАДОКСЫ СТОИКОВ 36

36 ...Как ты дума­ешь, если бы Л. Мум­мий увидел одно­го из этих людей любов­но рас­смат­ри­ваю­щим коринф­ский гор­шок (а сам он пре­не­брег целым Корин­фом), как бы назвал он его — пре­крас­ным граж­да­ни­ном или при­леж­ным убор­щи­ком?

ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ 2.76

76. Павел захва­тил все огром­ные сокро­ви­ща македо­нян; он при­вез в эра­рий столь­ко денег, что добы­ча одно­го импе­ра­то­ра поз­во­ли­ла пре­кра­тить взи­ма­ние пода­тей; но к себе в дом он не при­вез ниче­го, кро­ме веч­ной памя­ти о сво­ем име­ни. Под­ра­жая сво­е­му отцу, Пуб­лий Афри­кан­ский ни на сколь­ко не пре­умно­жил сво­его состо­я­ния, раз­ру­шив Кар­фа­ген. А Луций Мум­мий, его кол­ле­га по цен­зу­ре? Раз­ве он раз­бо­га­тел, уни­что­жив до осно­ва­ния бога­тей­ший город? Он пред­по­чел укра­сить Ита­лию, а не свой дом; впро­чем, после того как он укра­сил Ита­лию, и дом его кажет­ся мне более укра­шен­ным.

РИТОРИКА ДЛЯ ГЕРЕННИЯ 4. 37, 66 (автор не известен, ранее приписывалось Цицерону)

37. Дизъюнкция используется, когда каждое из двух или более предложений оканчивается особым глаголом, а именно: «Римским народом была разрушена Нуманция, Карфаген разрушен, Коринф разрушен, Фрегеллы свергнуты. Нумантинцам не помогла физическая сила; Карфагенянам не помогла военная наука, Коринфянам не помогла безупречная смекалка, Фрегеллянам не помогло общение с нами в обычаях и языке».

66. Персонификация состоит в представлении отсутствующего человека как присутствующего, или в том, чтобы озвучить немое или безформенное . . ., следующим образом: . . «Нуманция с ее испытанной силой и Коринф с его отполированной культурой не могли поколебаться, не терпите ли вы, чтобы вас топтали и попирали бесполезные слабаки».