Мертвые идолы в храме живого Бога: критика современной идеи идолов сердца (Часть 3)

Кристиан Блэнд, 03 сентября 2024 года

В нашей последней статье мы утверждали, что подлинных христиан нельзя называть идолопоклонниками, поскольку идолопоклонство — это отступничество. Это верно в целом, как свидетельствует Ветхий Завет, но это также относится и к двум стихам, которые чаще всего цитируют в поддержку идеи идолопоклонства сердца: Ефесянам 5:5 и Колоссянам 3:5. Такие авторы, как Дэвид Паулисон и Тим Келлер, утверждают, что греховные желания и объекты греховных желаний — это идолы, и даже что идолопоклонство является источником всякого другого греха. Однако даже самые зрелые христиане всё ещё питают греховные желания, направленные на греховные объекты. Ни один христианин не может утверждать, что он полностью свободен от остатков греховного развращения: «Если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1 Иоанна 1:8). Более того, целевая аудитория авторов, пасторов и консультантов, развивающих идею идолов сердца, — это христиане. Следовательно, если идолопоклонство — это отступничество, даже в фигуральном смысле, как в Ефесянам 5:5 и Колоссянам 3:5, тогда концепция Паулисона и Келлера об идолах сердца не имеет библейского основания, потому что человек не может быть одновременно добропорядочным христианином и отступником.

В этой статье будет представлена дополнительная критика экзегезы Паулисона (кратко изложенной в нашей первой статье), а также некоторых других распространённых библейских аргументов, с целью показать, что и оставшиеся библейские свидетельства подтверждают: идолопоклонство не может быть определено столь широко, чтобы охватывать любой грех или греховное желание, оно не может рассматриваться как источник всякого иного греха, и подлинных христиан нельзя справедливо называть идолопоклонниками.¹

Несколько слов о поклонении
Прежде чем перейти к рассмотрению конкретных текстов, будет полезно кратко остановиться на библейском определении поклонения. Каждый современный автор, отстаивающий концепцию идолопоклонства сердца, исходит из образного понимания поклонения, охватывающего всю жизнь. В Писании действительно говорится о том, чтобы делать всё во славу Божью (1 Кор. 10:31), но это отличается от буквального поклонения. Поклонение — это отдельное действие, один из способов, которым человек может прославлять Бога. Призывая христиан прославлять Бога во всех поступках, Павел не утверждает, что любое действие может быть поклонением, но что любое действие, как и поклонение, должно совершаться с целью прославления Бога. Слова, используемые в Писании для обозначения поклонения (греческие: latreuō и proskuneō; еврейские: ‘avad и khavah), относятся к буквальному, а не образному поклонению — в форме религиозного служения или физического преклонения в поклонении. То же самое касается и идолопоклонства: греческое слово eidōlolatria является сочетанием eidōlon и latreuō и обозначает буквальное религиозное служение идолам или, посредством метонимии, ложным богам, представленным идолами.²

Первое послание Иоанна 5:21
Поскольку Паулисон рассматривал 1 Иоанна 5:21 как отправную точку своего понимания идолов сердца, этот текст необходимо разобрать прежде других. В этом стихе Иоанн пишет: «Дети, храните себя от идолов (eidōlōn)». Как отмечалось выше, eidōlon обычно относится к изображениям богов или к самим богам. Однако Паулисон утверждает, что eidōlon здесь примерно синонимично слову epithumia («желания»). Тем не менее, такое образное понимание eidōlon не вытекает естественным образом из текста 1 Иоанна. Христиане, к которым было обращено это послание, хорошо знали буквальное идолопоклонство своих языческих соседей, и, скорее всего, именно так они и понимали наставление Иоанна. Но в этом стихе есть больше, чем кажется на первый взгляд. Это не случайное или выбивающееся из контекста наставление; оно логически вытекает из всего послания Иоанна.

Действительно, одной из основных тем послания, как отметил Паулисон, является призыв удаляться от мирского; но не менее важная тема — это предостережение Иоанна против христологической ереси. Например, в 4:2–3 Иоанн пишет: «Всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога; а всякий дух, который не исповедует Иисуса, не есть от Бога». Неудивительно, что именно в этом контексте написан и последний стих: «Знаем также, что Сын Божий пришёл и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного; и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная» (5:20). Если христиане пребывают в истинном Боге (т.е. в Иисусе Христе), Иоанн призывает их хранить себя от любых ложных богов. Учитывая обеспокоенность Иоанна на протяжении всего послания, можно сделать вывод, что под словом eidōlōn он имеет в виду христологическую ересь. Как заключает Карен Джоубс: «Стих 5:21 — это не неловкое и внезапное завершение, а обобщение всей сути послания, бросающее вызов читателям — как древним, так и современным — выбрать, какому Богу они будут поклоняться: Богу, открывшему Себя в Иисусе Христе, или ложному богу, порождённому человеческим воображением».³ Джоубс также отмечает, что это наставление образует инклюзио с началом послания, где положительно раскрыт истинный источник познания Бога — воплощение Сына Божьего, Которого апостолы видели, слышали и осязали.⁴ Это противопоставляется идолам, которых пророки характеризуют как слепых и немых (Пс. 113:5), а также ереси, происходящей из человеческого воображения, а не из Божьего откровения.⁵

Более того, серия уверений, приведённых в послании Иоанна, ведёт к выводу, что рождённые от Бога не следуют за идолами. Это характерный приём в 1 Иоанна. Например, он увещевает своих читателей хранить себя от греха в 2:1, основываясь на уверении из 3:9, что рождённые от Бога не живут в постоянном грехе (см. также 4:7). Точно так же он призывает читателей в 5:21 хранить себя от идолов, исходя из знания в 5:18, что всякий, рождённый от Бога, не продолжает грешить. Это показывает, что Иоанн рассматривал идолопоклонство не только как буквальное служение ложным богам, но и как тяжкий, нераскаянный грех, от которого возрождённые христиане сохраняются.⁶ Утверждая, что здесь идолопоклонство — это образ, обозначающий греховные желания в целом, Паулисон ставит читателей 1 Иоанна в невозможное положение: христиане оказываются не в состоянии хранить себя от идолов (см. 1 Иоанна 1:8, 10), а Святой Дух — не в состоянии возродить избранных так, чтобы они не отпали от веры.

Иезекииль 14
Поскольку Паулисон утверждает, что Иезекииль 14 «интернализирует идолопоклонство», необходимо кратко рассмотреть этот отрывок.⁷ Дж. К. Бил приходит к аналогичному выводу, утверждая, что данный текст «оставляет возможность того, что объектом желания в сердце человека может быть нечто иное, кроме Бога, с целью найти в нём безопасность. Всё, что подменяет Бога как объект желания, — это идол, будь то каменное изображение, деньги или что-либо ещё».⁸

В этом отрывке некоторые старейшины Израиля пришли к Иезекиилю, чтобы взыскать воли Божией, но Бог говорит пророку в стихе 3: «Сын человеческий! Сии люди допустили идолов своих в сердце своё и поставили соблазн нечестия своего пред лицом своим. Могу ли Я отвечать им?» Фраза, вызывающая споры, — «допустили идолов в сердце своё», которую Паулисон и Бил интерпретируют так, будто всё, что человек принимает в сердце, становится идолом. Однако «допустить что-либо в сердце» — это идиома, выражающая преданность чему-либо или следование за чем-либо.⁹ Иезекииль говорит о буквальных языческих идолах, которым старейшины Израиля предались. Можно быть преданным и другим вещам, но здесь Бог говорит Иезекиилю, что эти люди преданы именно идолам. Другими словами, идолы — это реальные объекты преданности или желания в данном контексте, а не название категории для любого объекта желания. Если бы старейшины предались деньгам, Иезекииль, вероятно, не сказал бы: «деньги — ваш идол», а скорее: «вы допустили деньги в сердце своё». Этот отрывок также не указывает, как утверждает Паулисон, что идолопоклонство является выражением предварительного внутреннего отступничества, но что они уже буквально поклонялись идолам, которым предались.¹⁰ Тот факт, что Бог отказывается отвечать этим людям, показывает буквальность их идолопоклонства: они хотели следовать за немыми и глухими идолами и одновременно слышать голос живого Бога, но Бог не допустил такого двойственного положения.

Это имеет серьёзные пастырские последствия. Цель этого отрывка — не дать учение о природе идолопоклонства, а показать, что Бог не будет отвечать идолопоклонникам и что «все они через идолов своих сделались чужды Мне» (Иез. 14:5). Этот текст возвещает суд над всяким, кто предался идолу, но при этом приходит к пророку Божьему, чтобы услышать Слово Божие (14:7–8). Однако Паулисон и Бил рассматривают этот отрывок как основание для идеи идолов сердца, что приводит к выводу, будто даже истинные христиане находятся под Божьим судом, потому что они допустили идолов в своё сердце в виде «всего, что заменяет Бога как объект желания».¹¹ Таким образом, они отчуждены от Бога из-за так называемых идолов. Нетрудно представить, как чувствительный христианин, читая этот отрывок в свете концепции идолов сердца, может прийти к выводу, что ему не следует читать пророческое Слово Божие или молиться, потому что здесь Бог отказывается говорить с идолопоклонниками.

Нагорная проповедь В Матфея 6:24 Иисус говорит: «Никто не может служить двум господам: одного он не будет любить, а другого будет; одному будет предан, а другим будет пренебрегать. Вы не можете служить и Богу, и деньгам (mamōna или маммона)». На первый взгляд, этот отрывок, кажется, поддерживает идею идолопоклонства сердца, подразумевая, что Иисус представляет деньги как альтернативного бога истинному Богу. В прошлом эта интерпретация укреплялась неточным определением mamōna, которое часто определяли как бога или демона. Но mamōna — это не личное имя божества, а просто арамейское слово, означающее богатство¹². Более того, эта интерпретация не является естественным смыслом учения Иисуса. Иисус не применяет метафору поклонения к отношению человека к богатству. Напротив, Он применяет метафору рабства к отношению человека как к Богу, так и к богатству. Бог и маммона не представлены как два альтернативных божества, которым можно поклоняться. Напротив, оба они олицетворены и представлены как два альтернативных господина, которым можно служить. Окончательный довод, однако, в том, что Иисус ясно заявляет: «Никто не может служить двум господам». Поэтому, вопреки мнению Поулисона и Келлера, тот, кто искренне служит истинному Богу, не может одновременно служить «ложному богу» богатства.

Ранее в Нагорной проповеди Иисус расширяет запрет на внешнее убийство в шестой заповеди, включая в него внутренний гнев, и запрет на прелюбодеяние в седьмой заповеди, включая в него незаконное сексуальное желание (Матф. 5:21–30). Некоторые могут утверждать на этом основании, что было бы также законно расширить запрет на внешнее идолопоклонство в первой и второй заповедях, включая в него внутренние идолы в форме греховных желаний. Однако это незаконно, потому что в первых случаях существует преемственность между внутренним и внешним грехом, но не во втором случае. Иными словами, Иисус приравнивает прелюбодейные поступки к прелюбодейным желаниям. Концепция идолопоклонства сердца не приравнивает идолопоклоннические поступки к идолопоклонническим желаниям, что было бы законным сопоставлением¹³. Внутренние идолопоклоннические желания и мотивы скорее соответствуют тому, что имел в виду Иоанн Кальвин, когда писал: «Ум зачинает идола; рука даёт ему рождение»¹⁴. Концепция идолов сердца, однако, приравнивает идолопоклоннические поступки к греховным желаниям вообще. Это не является правильным применением учения Иисуса.

Отношение первой и второй заповедей Связанным с этим аргументом из Нагорной проповеди является особый взгляд на Десять заповедей, в котором авторы, такие как Келлер и Бил, отождествляют или взаимно толкуют первые две заповеди. Например, Бил следует лютеровскому пониманию Десяти заповедей, когда пишет: «Представляется правдоподобным, что первая заповедь должна толковаться через вторую, так что „да не будет у тебя других богов“ перед Богом Израиля означает, что человек не должен „делать себе идола или какого-либо изображения“ чего-либо в сотворённом мире»¹⁵. Хотя Большой катехизис Лютера просто перечисляет первую заповедь как «Да не будет у тебя других богов предо Мною» (Исх. 20:3), Лютерово деление Десяти заповедей включает запрет на изображения (20:4–6) в первую заповедь¹⁶. С другой стороны, Реформатские исповедания всегда различали 20:3 и 20:4–6 как первую и вторую заповедь¹⁷. Вместо того чтобы рассматривать 20:4–6 как ту же заповедь или как дальнейшее объяснение 20:3, Реформатская традиция понимала первую заповедь как установление того, кому мы должны поклоняться, а вторую заповедь — как установление того, как мы должны Ему поклоняться. Будь то причина или следствие, лютеровское деление утрачивает это различие и идёт рука об руку с преуменьшением буквального смысла второй заповеди, что в последние годы стало растущей проблемой в Реформатских церквях Америки.

Способ, которым Бил и Келлер толкуют отношение первой и второй заповедей, приводит к образному пониманию обеих заповедей. Если первая заповедь запрещает поклоняться любому другому богу, а вторая заповедь далее объясняет, что идол может быть сделан из чего угодно в творении, тогда они заключают, что богом человека может быть что угодно из сотворённого. Однако первая заповедь касается буквального поклонения ложным богам (т.е. трансцендентному), а не образного поклонения имманентному (т.е. деньгам)¹⁸. Точно так же вторая заповедь не касается образного поклонения самим тварям, а касается изготовления изображений тварей для буквального поклонения Богу или богу. Одно дело — сделать изображение твари и использовать его как часть буквального поклонения божеству, и совсем другое — образно поклоняться (т.е. любить, служить, доверять) самой твари. Предполагаемое деление Десяти заповедей вместе с образным пониманием первых двух заповедей не является конфессионально реформатским и не вытекает из текста¹⁹.

Сторонники идеи идолов сердца также предложили особую структуру Десяти заповедей: нарушение девяти последних заповедей вытекает из нарушения первой заповеди²⁰. Однако традиционно Реформатская традиция понимала структуру Десяти заповедей в виде двух скрижалей: обязанность перед Богом и обязанность перед ближним²¹. И вновь эта первая структура не является конфессионально реформатской и не вытекает из текста Писания. Она может быть правдоподобной структурой при рассмотрении неверующих, но для верующих, чей Бог — Господь и которых Бог «вывел из дома рабства» (Исх. 20:2), быть охарактеризованными нарушением буквального текста первых двух заповедей (например, идолопоклонством) означало бы отступничество²².

Сам Лютер развил образное понимание первой заповеди, которому последовали такие авторы, как Бил и Келлер. Он истолковал первую заповедь (Исх. 20:3–6) так, что «Бог — это то, от чего мы должны ожидать всякое добро и к чему мы должны прибегать во всякой беде, так что иметь Бога — это не что иное, как доверять и верить Ему всем [сердцем]»²³. Это верно, что идол — это «нечто, во что человек доверяет вместо или наряду с единственным истинным Богом»²⁴. Однако это не означает, что всё, чему человек доверяет, является идолом; так же как родитель — это тот, кому ребёнок доверяет, но не всякий, кому ребёнок доверяет, является его родителем. Иными словами, я утверждаю, что поклонение в целом требует определённой степени намеренности, но идея идолов сердца подразумевает, что мы всегда поклоняемся (в образном смысле) идолам, часто даже не зная об этом²⁵.

Образное понимание первых двух заповедей, которое авторы используют для обоснования концепции идолов сердца, подрывает их буквальную силу, а именно то, что народ, искупленный Господом, не должен отпасть, принося буквальное поклонение какому-либо другому божеству или создавая изображения какого-либо божества. Если те, кого Господь вывел из дома рабства, совершают грехи, запрещённые буквальным текстом любой из этих заповедей, это не равносильно ложному свидетельству или зависти. Напротив, это кульминационный грех отступничества, который заслуживает изгнания из народа Божьего (ср. 4 Цар. 17:15). Это имеет серьёзные пастырские последствия. Если каждый грех равен или вытекает из нарушения первой заповеди, и если мы правильно понимаем, что нарушение буквального текста этой заповеди (т.е. идолопоклонство) верующим отождествляется Писанием с отступничеством, тогда народ, искупленный Господом, должен заключить, что он всегда и неизбежно пребывает в состоянии отступничества.

Заключение
Этот краткий обзор нескольких ключевых текстов показал, что современная идея идолов сердца не возникает естественным образом из Писания. Несмотря на добронамеренную экзегезу Поулисона и других, мы не можем согласиться с тем, что забота Писания смещается от буквального идолопоклонства к образному. Даже в столь позднем послании, как 1 Иоанна, Иоанн увещевает своих читателей хранить себя от ложных богов (5:21). Более того, мы не можем согласиться с Поулисоном и другими в том, что христиане являются идолопоклонниками, даже с его образным определением. Писание не только противоречит основным утверждениям современной идеи идолов сердца — что идолом может быть что угодно и всё, что идолопоклонство является источником всякого греха и что (следовательно) христиане являются идолопоклонниками, — но такие утверждения могут быть весьма вредными для христиан, когда они читают Писание. Как мы видели в нашей прошлой статье, если бы современная идея идолов сердца была верна и если бы она сочеталась с библейским пониманием идолопоклонства как отступничества, тогда каждый христианин был бы отступником, без уверенности в спасении или даре perseverantia. Каждый христианин также был бы не в состоянии хранить себя от идолопоклонства, не имел бы права обращаться к Богу через Его Слово или молитву и не имел бы уверенности в том, что Господь действительно является их Господином, Который искупил их от рабства. В нашей следующей и заключительной статье мы рассмотрим «ребрендинг греха» Келлера и представим альтернативу подходу Поулисона и Келлера к проповеди и душепопечению.

ПРИМЕЧАНИЯ

Возможно, стоит отметить, что, согласно моим исследованиям, экзегеза Поулисона является самым детализированным аргументом в пользу концепции идолов сердца. Многие другие труды, к сожалению, впадают в логическую ошибку предвосхищения вывода, предполагая то, что они должны доказать. Обычно это происходит примерно так: автор подробно пишет о нашем уклонении от Бога к греху или о нашей естественной склонности оправдывать себя делами, а затем внезапно, почти как фокусник достаёт кролика из шляпы, заключает, как говорит Дейн Ортлунд: «О чём мы на самом деле говорили, так это об идолопоклонстве». Deeper (Wheaton, IL: Crossway 2021), 100. Однако такие авторы не предоставляют никаких доказательств или экзегезы, чтобы подтвердить этот вывод.
BDAG, s.v., εἰδωλολατρία, εἴδωλον и λατρεύω. Обратите особое внимание на последнее: «в нашей литературе только о выполнении религиозных обязанностей, особенно культового характера, людьми».
Karen H. Jobes, 1, 2, and 3 John, ред. Clinton E. Arnold, ZECNT (Grand Rapids, MI: Zondervan Academic, 2014), 244. См. также: Stephen S. Smalley, 1, 2, and 3 John, ред. Bruce M. Metzger и Peter H. Davids, WBC 51 (Grand Rapids, MI: Zondervan Academic, 2020), 309–310.
Jobes, 1, 2, and 3 John, 243. Inclusio — это литературный приём, подчёркивающий идею путём размещения её в начале и в конце основной части текста.
Это может быть плодотворным способом применения тезиса Г. К. Била о том, что Иисус осудил идолопоклонство иудейских лидеров, сославшись на Ис. 6:9–10 (ср. Матф. 13:14–15). Вместо идолизации человеческих традиций, как утверждает Бил, наши наблюдения из 1 Иоанна 5:21 приводят к выводу, что их идолопоклонство заключалось в отказе почитать Иисуса как воплощённого Сына Божьего (ср. Ин. 5:23). То есть они не исповедовали, что Иисус «есть истинный Бог» (1 Иоанна 5:20). G. K. Beale, We Become What We Worship: A Biblical Theology Of Idolatry (Downers Grove, IL: IVP, 2008), 166.
1 Иоанна 2:19 также уместен: «Они вышли от нас, но не были наши: ибо если бы они были наши, то остались бы с нами; но [они] вышли, и через это открылось, что не все наши».
David Powlison, “Idols of the Heart and ‘Vanity Fair,’” The Journal of Biblical Counseling 13.2 (1995): 36.
Beale, We Become What We Worship, 166.
HALOT, s.v., עלה. См. также: Daniel I. Block и Robert L. Hubbard, Jr., The Book of Ezekiel, Chapters 1–24, NICOT (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 1997), 425–426.
Конечно, это правда, что идолопоклонническим поступкам предшествуют внутренние идолопоклоннические мотивы (см. обсуждение цитаты Кальвина в части первой). Однако моя мысль в том, что Иезекииль 14 не «интернализирует идолопоклонство», раскрывая такие предшествующие мотивы. Иезекииль 14 касается преданности идолам, которым уже поклонялись, — беззаконию, которое уже совершалось.
Beale, We Become What We Worship, 166.
BDAG, s.v., μαμωνᾶς; Gary S. Shogren, “Mammon,” в Eerdmans Dictionary of the Bible, ред. David Noel Freedman, Allen C. Myers и Astrid B. Beck (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 2000).
Tertullian, “On Idolatry,” в Early Latin Theology, ред. S.L. Greenslade, The Library of Christian Classics (Louisville, KY: Westminster John Knox, 2006), гл. 2. Тертуллиан использует аналогичную логику, чтобы обосновать более широкое понимание идолопоклонства.
John Calvin, Institutes of the Christian Religion, ред. John T. McNeill, пер. Ford Lewis Battles (Louisville, KY: Westminster John Knox Press, 2011), 1.11.8.
Beale, We Become What We Worship, 18. Ср. Timothy Keller, Counterfeit Gods: The Empty Promises of Money, Sex, and Power, and the Only Hope That Matters (New York: Penguin Books, 2009), xvi.
Martin Luther, Large Catechism, The Book of Concord Online, 1.
Например, WLC 103 и 107.
Конечно, это правда, что первая заповедь запрещает грех «неумеренной и несоразмерной сосредоточенности нашего ума, воли или чувств на других вещах и отвлечения их от [Бога] полностью или частично» (WLC 105). Но это не означает, что такое сосредоточение ума, воли или чувств само по себе составляет поклонение этим вещам. Скорее, это грех в том, что мы не любим Бога всем сердцем, разумом и силой. Разделённая преданность означает пренебрежённое поклонение. Совершать «Х» вместо истинного поклонения не делает «Х» ложным поклонением. Обратите внимание, что WLC 105 ясно определяет идолопоклонство в буквальных терминах до (и отдельно от) любого упоминания неумеренных чувств: «Идолопоклонство в том, чтобы иметь или поклоняться более чем одному богу или какому-либо вместо истинного Бога». Далее, это также правда, что идолопоклонство — это поклонение твари вместо Творца. Но моя мысль в том, что это требует восприятия твари как если бы она была Творцом — т.е. превращения имманентного в трансцендентное (например, солнце становится богом солнца).
Образное понимание использовалось некоторыми реформаторами, например, Edward Fisher, The Marrow of Modern Divinity (Ross-shire, Scotland: Christian Focus Publications, 2009), 280. Но оно отсутствует в Реформатских исповеданиях. Заметьте также, что Фишер не согласен с главной точкой Поулисона и Келлера, что идолопоклонство является источником всякого греха.
Например, Dane Ortlund, Deeper: Real Change for Real Sinners (Wheaton, IL: Crossway, 2021), 102; Timothy Keller, Counterfeit Gods (New York: Penguin Books, 2009), 166; Fisher, The Marrow of Modern Divinity, 296. Эта структура не является полностью новой, нечто подобное предлагается у Фишера.
Например, WLC 98, 102 и 122.
То есть потому что всякий грех — это восстание против Господа как Бога и следование примеру Адама, отвергнувшего закон Божий и последовавшего за змеем. Но христиане были «избавлены от власти тьмы и переведены... в царство возлюбленного Сына Его» (Кол. 1:13). Далее, «всё, что не по вере [в Господа как Бога], есть грех» (Рим. 14:23). Конечно, верующие могут согрешать, делая что-то без веры, в чём и состоит аргумент Павла. Но может быть законным применением учения Павла сказать, что поскольку неверующий никогда не делает ничего по вере в Бога, то даже его добрые дела греховны, и, следовательно, все его грехи проистекают из отсутствия веры.
Martin Luther, LC 1, 1–3.
Heidelberg Catechism (HC) 95. Ср. Zacharius Ursinus, The Commentary of Dr. Zacharias Ursinus on the Heidelberg Catechism, пер. G. W. Williard (Cincinnati, OH: Elm Street Printing Company, 1888), in loc.
Как говорится в HC 95, идол — это не всё, чему человек доверяет, но то, чему человек доверяет вместо Бога. Возможно, краткое определение идолопоклонства, более точное, чем у Лютера, но идущее в том же направлении, может быть следующим: нечто, чему человек сознательно доверяет как богу. Павлово рассуждение о пище, принесённой в жертву идолам, кажется, подтверждает, что требуется определённая степень намеренности (1 Кор. 8:4–13; Рим. 14). Точно так же никто не может ненамеренно поклоняться истинному Богу. Ещё более точное определение могло бы быть таким: идолопоклонство — это перенос поклонения, должного одному лишь Творцу, на творение, или поклонение Творцу таким образом, каким Он не повелевал. Ср. проясняющую диспутацию об идолопоклонстве в William Den Boer и Riemer A. Faber, ред., Synopsis of a Purer Theology (Landrum, SC: Davenant Press, 2023), 1:191–204. Synopsis определяет идолопоклонство именно так (т.е. воздавая божественное или религиозное поклонение тварям), а не образно. Как и во всех традиционных реформатских трактатах об идолопоклонстве, главная забота заключается в буквальном идолопоклонстве, в частности в «идоломании Римской церкви» (200). Synopsis важно отмечает, что существует форма служения и почитания, которые справедливо должны быть возданы другим людям (201 и далее). С другой стороны, Поулисон и др., со своими резкими и неточными заявлениями (например, что рассерженный от голода человек — активный идолопоклонник), часто создают впечатление, что мы не можем оказывать никакого служения или чести, не можем доверять или наслаждаться другими людьми или каким-либо добрым творением Божьим, не рискуя впасть в идолопоклонство.