Мертвые идолы в храме живого Бога: критика современной идеи идолов сердца (Часть 1)
Кристиан Блэнд, 20 августа 2024 года
Введение
В последние десятилетия концепция «идолов сердца» стала практически повсеместной в американской церкви, особенно в реформатских кругах. Отчасти популярность этой идеи обусловлена деятельностью двух видных реформатских пасторов и богословов — Дэвида Паулисона и Тима Келлера. Современное представление об идолах сердца проникло не только в популярные книги и блоги, но и во множество кафедр и лекционных залов реформатских церквей и семинарий. Пасторы используют эту концепцию, применяя её и стремясь к контекстуализации библейских текстов, касающихся идолопоклонства, однако, возможно, наибольшее её влияние проявилось в качестве инструмента душепопечения.
Популярность этой идеи и число благочестивых людей, которые её высказывают, затрудняет критику «идолов сердца». В прошлом некоторые пытались критиковать эту концепцию, но лишь частично, чаще всего утверждая, что она приводит к «самокопанию» или «охоте на идолов». Однако я убеждён, что «идолы сердца» не просто заслуживают критики — топор должен быть положен к корню. Существует несколько причин, по которым необходимо кардинально поставить под сомнение обоснованность современной идеи идолов сердца: этой концепции нет на страницах Писания, её основные положения вносят путаницу в важные реформатские доктрины, она приносит больше вреда, чем пользы, для христианской жизни, и практически не имеет исторических прецедентов. В следующих статьях мы подробно рассмотрим каждую из этих причин. Но прежде чем критиковать идею идолов сердца, мы должны её полностью понять. Эта статья сначала кратко изложит и предварительно оценит современную концепцию, сформулированную Паулисоном и Келлером, а затем кратко сравнит её с возможными аналогами в истории церкви.
Обзор идеи идолов сердца
Чтобы определить идолопоклонство сердца, необходимо сначала определить само идолопоклонство. Однако для того, чтобы определить ложное поклонение (т. е. идолопоклонство), сначала нужно определить истинное поклонение. Буквальное определение поклонения — это почитание или прославление Бога в рамках религиозных обрядов или церемоний.¹ Именно этим занимаются христиане в публичном или личном богослужении. Существует два вида буквального идолопоклонства, соответствующих этому понятию: первый — это буквальное поклонение трансцендентным реальностям, отличным от истинного Бога, что нарушает первую заповедь; второй — это буквальное поклонение физическим идолам или изображениям (имманентным реальностям), которые могут представлять любую трансцендентную сущность, что нарушает вторую заповедь. Однако никто не предполагает, что человек поклоняется идолам сердца буквально . Следовательно, необходимо различать буквальное и образное поклонение. Образное поклонение, по определению Брайана Роснера, — это любовь, доверие и служение истинному Богу.² Образное идолопоклонство — это применение образного поклонения к любой трансцендентной реальности, отличной от истинного Бога (т. е. к ложным богам). Но даже это не описывает тот вид поклонения, с которым связана идея идолов сердца. Напротив, она постулирует второй тип образного идолопоклонства — который применяет образное поклонение к любой имманентной реальности (например, к материальным благам, греховным удовольствиям).
Авторы, использующие концепцию идолов сердца, исходят из образного определения как поклонения, так и идолопоклонства. Они утверждают, что вся жизнь — это либо истинное поклонение, либо идолопоклонство. Дэвид Паулисон рассуждает в этом ключе в своей влиятельной статье «Идолы сердца и „Ярмарка тщеславия“». Он утверждает, что концепция идолопоклонства сердца сохраняет актуальность библейской темы идолов для современного человека и является ключевым инструментом, с помощью которого библейские душепопечители могут распутывать сложные мотивы греховного поведения.³
Паулисон вводит тему идолов сердца, кратко размышляя о своём герменевтическом столкновении с 1 Иоанна 5:21: «Дети, храните себя от идолов». Он утверждает, что вместо предостережения против буквального идолопоклонства, которое в остальной части послания отсутствует, Иоанн побуждает читателей задать себе вопрос: «Не занял ли кто-либо или что-либо, кроме Иисуса Христа, место доверия, увлеченности, преданности, служения, страха и радости вашего сердца?»⁴ Обратите внимание на тесную связь между этим вопросом Паулисона и определением образного поклонения у Роснера. Паулисон утверждает, что Иоанн перечисляет некоторые из этих альтернатив Христу в своём послании (2:15–17; 3:7–10; 4:1–6; 5:19), например, в 2:16: «похоть плоти, похоть очей и гордость житейская». Таким образом, по мнению Паулисона, идол равнозначен «похоти плоти». Это проливает свет на название его статьи, которое он объясняет в другом месте как отсылку к трём традиционным врагам христианина: миру («ярмарка тщеславия»), плоти (идолы сердца) и дьяволу.⁵ Следовательно, идол сердца — это не просто греховное желание или объект желания, но сама греховная плоть. Это помогает раскрыть главную мысль Паулисона: идолопоклонство — это не просто один из множества греховных поступков, но источник всякого греховного поведения. Как пишет Паулисон: «Причины конкретных грехов… могут быть по-настоящему поняты через призму идолопоклонства».⁶
Паулисон признаёт, что в Писании идолопоклонство чаще всего является буквальным. Однако он утверждает, что Иезекииль 14 «интернализирует идолопоклонство», потому что в этом отрывке «поклонение осязаемым идолам зловеще представлено как выражение более раннего отступления сердца от Яхве».⁷ Далее он утверждает, что идолопоклонство в Ветхом Завете функционально эквивалентно желаниям (epithumia) в Новом Завете, поскольку и то, и другое характеризует греховное отвращение человечества от Бога. Но он идёт ещё дальше, ссылаясь на Ефесянам 5:5 и Колоссянам 3:5, чтобы утверждать: «Интересно (и неудивительно), что Новый Завет объединяет концепции идолопоклонства и чрезмерных, властвующих над жизнью желаний».⁸ Таким образом, на основании этих отрывков (1 Иоанна; Иез. 14; Еф. 5:5; Кол. 3:5) Паулисон утверждает, что концепция идолопоклонства сердца имеет библейское происхождение и что внимание Писания, особенно в Новом Завете, смещается от буквального к образному идолопоклонству.
Как упоминалось выше, особый вклад Паулисона заключался в применении этой концепции к библейскому душепопечению. Он предполагает, что язык идолопоклонства — это самый эффективный способ выявить греховные мотивы, лежащие в основе греховного поведения человека. Например, он говорит: «Я — активный идолопоклонник, когда обычное чувство голода становится источником проблемного поведения и настроений».⁹ Это ставит вопрос о том, насколько буквально он использует язык идолопоклонства. Считает ли он действительно, что раздражённый от голода человек виновен в идолопоклонстве в том же смысле, что и язычник? К счастью, в другом месте он проясняет свою позицию, подразумевая отрицательный ответ: «Я думаю, что „идолы сердца“ — это отличная метафора (если мы не будем её чрезмерно использовать!)».¹⁰ Несмотря на свою резкую и порой неточную лексику, Паулисон всё же различает буквальное и образное идолопоклонство. Он утверждает, что метафора хороша, потому что «поведенческие грехи в Библии всегда изображаются как „мотивируемые“ или подчинённые какому-либо „богу“ или „богам“».¹¹ Кроме того, если душепопечитель говорит человеку, что все его поведенческие проблемы всегда носят религиозный характер, являются вопросом идолопоклоннического поклонения, тогда необходимость в религиозном решении становится для подопечного более очевидной.¹²
Тим Келлер следует за Паулисоном в своей книге «Ложные боги», где он утверждает: «Возможно, мы больше не возжигаем фимиам Артемиде, но когда деньги и карьера возводятся до космических масштабов, мы совершаем своего рода жертвоприношение детей».¹³ Иными словами, имманентные силы или блага, представленные трансцендентными языческими богами, всё ещё присутствуют сегодня, и современные люди продолжают поклоняться этим идолам, когда стремятся к тем же силам или благам.¹⁴ Однако Келлер не ограничивает определение идола только благами, ранее связанными с языческими божествами: «Идолом может быть что угодно, и идолом было уже всё».¹⁵ Следуя за Паулисоном, который приравнял греховную плоть к идолопоклонству, Келлер даже пишет: «Идолопоклонство всегда является причиной любого нашего дурного поступка».¹⁶ И снова, как и Паулисон, Келлер определяет идолопоклонство не просто как отдельный грех, но как причину всех других конкретных грехов.
Предварительная оценка
Хотя в будущих статьях изложенная выше точка зрения будет подвергнута углублённой критике, краткая оценка поможет подготовиться к этим разбором. Как отметил Паулисон, когда Писание говорит об идолопоклонстве, оно почти всегда имеет в виду буквальное идолопоклонство — то есть либо поклонение богу, отличному от Господа, либо использование физических идолов в поклонении истинному Богу или ложным богам. Для верующих совершать идолопоклонство в этом буквальном смысле — это высшая форма отступничества. Более того, как мы увидим во второй части этой серии, ограниченное обращение Писания к образному идолопоклонству подтверждает: исповедующий верующий, характеризующийся даже образным идолопоклонством, виновен в отступничестве. Это определение и последствия идолопоклонства я и буду отстаивать на протяжении всей этой серии. Паулисон и Келлер, однако, одновременно расширяют и смягчают понятие идолопоклонства, так что оно становится чем-то меньшим, чем оставление истинного Бога ради ложных богов. Их три фундаментальных утверждения, которые, как я постараюсь показать, являются коренными заблуждениями, таковы: (1) всякий грех можно поставить на одну ступень с идолопоклонством; (2) источник всякого греха — это идолопоклонство; (3) следовательно, возрождённые христиане могут быть справедливо (т. е. по-библейски) названы идолопоклонниками. Разумеется, делая такие утверждения, они имеют в виду образное определение идолопоклонства, хотя это не всегда ясно из их формулировок.¹⁷ Поскольку большая часть критики Паулисона и Келлера касается их определения идолопоклонства, может возникнуть искушение счесть эту критику всего лишь вопросом терминологии. Однако я утверждаю, что проблема с их понятием идолопоклонства сердца носит принципиальный характер. Даже при образном определении идолопоклонства они приходят к тем же последствиям, как если бы определяли его буквально. То есть они непреднамеренно называют христиан отступниками.
Их утверждение, что идолопоклонство — это источник всякого греха, в некоторой степени неоднозначно. Означает ли это, что идолопоклонство — это реальный грех, из которого вытекают все остальные реальные грехи, как, например, Августин называл гордость первым грехом?¹⁸ Или же они имеют в виду, что испорченная природа человека (т. е. первородный грех) неизбежно является идолопоклоннической? Второе кажется более вероятным, особенно если учитывать, что Паулисон отождествляет «идолов сердца» с библейским понятием «плоти», то есть с порочностью греха, присутствующей в каждом человеческом сердце, даже в возрождённом.¹⁹ Аналогично, Келлер утверждает, что «идолопоклонство — это не просто один из многих грехов, а то, что в корне неправильно в человеческом сердце».²⁰ Однако в любом случае получается, что возрождённые христиане неизбежно являются идолопоклонниками, поскольку никто не может заявить, что не имеет греха или что не согрешал (1 Иоанна 1:8, 10). Если и буквальное, и образное идолопоклонство правильно определяются как формы отступничества, тогда, даже несмотря на то, что Паулисон и Келлер не признают этого библейского определения, их утверждение, что идолопоклонство — источник всякого греха, неизбежно делает христиан отступниками.
Слова и их определения никогда не бывают столь важны, как в области богословия и христианской практики. Если бы христианин начал называть источник своего греха «рептильным мозгом» — термином, означающим нечто вроде «твоих животных инстинктов», унаследованных в процессе эволюции, — мы вполне могли бы усомниться в том, обладает ли он ортодоксальной антропологией, или, по крайней мере, соответствуют ли его слова и определения ортодоксальной антропологии. Точно так же, когда Паулисон и Келлер называют источником греховных поступков «идолопоклонство», даже несмотря на то что их хамартиология и сотериология при явном изложении соответствуют Писанию, мы имеем основание усомниться, соответствуют ли их слова и определения той ортодоксальной системе учения, которую они исповедовали и преподавали. Я утверждаю, что концепция Паулисона и Келлера об идолах сердца представляет собой отход от традиционного и библейского способа описания человеческой греховности. Хотя идолопоклонство — это глубоко библейская категория, определение, которое дают ему Паулисон и Келлер, не является глубоко библейским. Поэтому, когда в их концепцию идолов сердца вводится библейское определение идолопоклонства, эта концепция перестаёт функционировать так, как задумано, и фактически ставит под угрозу сами реформатские доктрины, которые Паулисон и Келлер стремились отстаивать.
Краткий исторический обзор
Хотя язык, используемый Паулисоном и Келлером, не является полностью библейским, он и не является совершенно новым. Некоторые схожие примеры можно найти на протяжении истории церкви. Например, многие ссылаются на Большой катехизис Лютера: «Уверенность и вера сердца одни делают как Бога, так и идола».²¹ Затем он объясняет, что маммона или деньги могут быть чьим-то богом, если человек уповает на них. Тертуллиан, похоже, соглашается с Келлером, когда в своём трактате «О идолопоклонстве» говорит: «Все грехи обнаруживаются в идолопоклонстве, а идолопоклонство — во всех из них».²² Не менее великий проповедник Иоанн Златоуст, использовал аргументацию, подобную той, что часто звучит с современных кафедр, в своей проповеди на Ефесянам 5:5: «„Я не поклоняюсь этому“, — скажешь ты. Почему? Потому что ты не склоняешься перед ним? Нет, но в действительности ты гораздо больше поклоняешься в своих делах и поступках; ибо это — высшая форма поклонения».²³ Возможно, наиболее часто цитируемое утверждение в поддержку концепции идолов сердца принадлежит Кальвину: «Человеческое сердце — это фабрика идолов».²⁴ Однако именно здесь, при прослеживании этой концепции через историю церкви, возникает вопрос: имели ли эти исторические фигуры в виду то, что говорят современные авторы?
Ответ на этот вопрос можно найти, просто прочитав оригинальное высказывание Кальвина в его «Наставлении в христианской вере». Это высказывание не только часто неточно перефразируют, но и «идолопоклонство сердца» нигде не упоминается ни в контексте, ни в намерении исходного текста Кальвина: «Из этого мы можем заключить, что природа человека, так сказать, есть постоянная фабрика идолов».²⁵ В контексте Кальвин не утверждает, что сердце человека скрывает нематериальные идолы, такие как алчность или сексуальное вожделение, или что идолопоклонство — источник всякого другого греха, но что человеческое сердце является источником физических идолов. В этом разделе Кальвин обеспокоен тем, насколько склонно человечество «тосковать по видимым образам Бога и таким образом создавать богов из дерева, камня, золота, серебра или другого мёртвого и тленного материала».²⁶ Когда он доходит до знаменитой цитаты, он стремится определить внутреннее происхождение таких внешних, видимых образов Бога. Кальвин подытоживает свою мысль: «Итак, ум зачинает идола; рука даёт ему рождение».²⁷
Другие упомянутые фигуры также не приближаются к концепции Паулисона и Келлера. Лютер может соглашаться с некоторыми аспектами их образного определения поклонения и идолопоклонства, но он не учит их главной мысли — что идолопоклонство является источником всех остальных грехов. Цитата из Тертуллиана поначалу, кажется, напоминает Келлера. Однако Тертуллиан далее поясняет, что все грехи, подобно идолопоклонству, являются делами, совершаемыми в служении демонам, а не Богу.²⁸ Другими словами, точка сравнения у Тертуллиана не в том, что отношение человека к идолу похоже на некоторые греховные желания (например, служение, желание, доверие), но в том, что всё, что совершается в неповиновении Богу, совершается в повиновении демонам — тем подлинным трансцендентным сущностям, что стоят за идолами. Тертуллиан видит трансцендентную силу за всяким грехом, тогда как, когда Паулисон и Келлер говорят об идолопоклонстве, идолах, демонах и богах (т. е. трансцендентном), это, похоже, наименее интересует их. Аналогично, Златоуст поначалу, кажется, соглашается с Паулисоном и Келлером, но он противоречит их выводу о том, что возрождённые христиане тоже могут быть идолопоклонниками. Комментируя Ефесянам 5:5, Златоуст делает вывод, что «алчный человек отступает от Бога, так же как и идолопоклонник».²⁹ Другими словами, Златоуст признаёт, что идолопоклонство — это отступничество, особый грех, заключающийся в отвращении от Бога — нечто, что не может быть сказано о подлинном христианине.
Заключение
После обзора взглядов Паулисона и Келлера и краткого рассмотрения некоторых богословов из истории церкви становятся заметны различия между современной идеей идолов сердца и схожей лексикой, использовавшейся в прошлом. Современная идея стремится сделать библейское предостережение об идолопоклонстве актуальным для современного человека, который, как предполагается, слишком развит, чтобы бороться с буквальным идолопоклонством (подробнее об этом — в части четвёртой). Такие авторы, как Паулисон и Келлер, стремятся достичь этого, называя идолом не только всякое греховное желание или объект желания, но и помещая идолопоклонство в самую глубину сердца каждого человека. Идея о том, что идолопоклонство является источником всякого греховного действия, даже у возрождённых христиан, не имеет чёткого исторического прецедента.³⁰ В этой серии я буду доказывать, что у такой идеи нет и библейского основания. При библейском рассмотрении мы увидим, что Златоуст прав: Писание последовательно представляет как буквальное, так и образное идолопоклонство как отступничество. И если идолопоклонство — это отступничество, то мы вправе поставить под сомнение уместность концепции Паулисона и Келлера в рамках реформатского богословия.
¹ Брайан С. Роснер, Greed as Idolatry: The Origin and Meaning of a Pauline Metaphor (Гранд-Рапидс, Мичиган: Eerdmans, 2007), с. 26–27.
² Роснер, Greed as Idolatry, с. 26–27, 165.
³ Дэвид Паулисон, “Idols of the Heart and ‘Vanity Fair,’” The Journal of Biblical Counseling 13.2 (1995): с. 35–50.
⁴ Паулисон, “Idols of the Heart and ‘Vanity Fair,’”, с. 35.
⁵ Дэвид Паулисон, “Revisiting Idols of the Heart and Vanity Fair,” The Journal of Biblical Counseling 27.3 (2013): с. 40. Он говорит, что, если бы переписывал статью, в названии фигурировал бы «Князь тьмы».
⁶ Паулисон, “Idols of the Heart and ‘Vanity Fair,’”, с. 41.
⁷ Паулисон, с. 36.
⁸ Паулисон, с. 36.
⁹ Паулисон, с. 39.
¹⁰ Паулисон, “Revisiting Idols of the Heart and Vanity Fair,” с. 42.
¹¹ Паулисон, “Idols of the Heart and ‘Vanity Fair,’”, с. 38. Он не приводит конкретного аргумента в пользу этого, а основывает вывод на приведённых ранее библейских свидетельствах.
¹² «Очевидно, что если идолопоклонство — это проблема “созависимого”, то покаянная вера во Христа — это решение». Паулисон, “Idols of the Heart and ‘Vanity Fair,’”, сноска 9.
¹³ Тимоти Келлер, Counterfeit Gods: The Empty Promises of Money, Sex, and Power, and the Only Hope That Matters (Нью-Йорк: Penguin Books, 2009), с. xii. В этой книге он называет статью Паулисона «основополагающей» для своего мышления (с. 208).
¹⁴ Более развёрнутый вариант этого аргумента см.: Й. Даума, The Ten Commandments, пер. Нельсон Д. Клустерман (Филлипсбург, Нью-Джерси: P&R, 1996), с. 16–18.
¹⁵ Келлер, Counterfeit Gods, с. xvi.
¹⁶ Келлер, с. 165–166.
¹⁷ См., например, вышеуказанное утверждение Паулисона о голоде. Паулисон, “Idols of the Heart and ‘Vanity Fair,’”, с. 39. Подобный резкий и неточный язык не является единичным случаем, он характерен для Паулисона, Келлера и тех, кто развивает их концепцию.
¹⁸ Ср. Сирах 10:13. Августин, City of God, 14.13.1.
¹⁹ По второму пункту см. Westminster Confession of Faith (WCF) 13.2.
²⁰ Келлер, Counterfeit Gods, с. 165.
²¹ Мартин Лютер, Large Catechism, The Book of Concord Online, 1, 1–3.
²² Тертуллиан, “On Idolatry,” в Early Latin Theology, ред. С.Л. Гринслейд, The Library of Christian Classics (Луисвилл, Кентукки: Westminster John Knox, 2006), гл. 1.
²³ Иоанн Златоуст, “Homilies of St. John Chrysostom on the Epistle of St. Paul the Apostle to the Ephesians,” в Saint Chrysostom: Homilies on Galatians, Ephesians, Philippians, Colossians, Thessalonians, Timothy, Titus, and Philemon, ред. Филип Шафф, пер. Уильям Джон Коупленд и Александр Гросс, Nicene and Post-Nicene Fathers 1, т. 13 (Нью-Йорк: Christian Literature Company, 1889), с. 134, Проповедь 18.
²⁴ Келлер, Counterfeit Gods, с. xiv. Однако Келлер не цитирует Кальвина. Он утверждает, что это «библейский ответ».
²⁵ Жан Кальвин, Institutes of the Christian Religion, ред. Джон Т. Макнилл, пер. Форд Льюис Баттлс (Луисвилл, Кентукки: Westminster John Knox Press, 2011), 1.11.8. Ни в версии Бевериджа нет точной передачи мысли: «Ум человека, так сказать, — это вечная кузница идолов». Пер. Генри Беверидж (Гранд-Рапидс, Мичиган: Eerdmans, 1953), 1.11.8. Ср. латинский текст: «Unde colligere licet, hominis ingenium perpetuam, ut ita loquar, esse idolorum fabricam.» Петр Барт, Вильгельм Низель, Дора Шойнер, ред., Joannis Calvini Opera Selecta, т. 3 (Мюнхен: C. Kaiser, 1926).
²⁶ Кальвин, Institutes, 1.11.1.
²⁷ Кальвин, Institutes, пер. Баттлса, 1.11.8. В богословском и историческом плане «идолопоклонство сердца» чаще встречается в арминианских системах богословия, чем в реформатских. См., например, следующие арминианские проповеди периода пробуждений: Д.Л. Муди, “False Gods in America Today,” и Чарльз Финни, “Idolatry and the Fear of God.”
²⁸ «Все преступления направлены против Бога, и всё, что против Него, следует приписывать демонам и нечистым духам, которые обладают идолами». Тертуллиан, “On Idolatry,” гл. 1.
²⁹ Златоуст, “Homilies on Ephesians,” с. 133, Проповедь 18.
³⁰ Наш исторический обзор был ограничен тремя фигурами, но в ходе моего ограниченного исследования я не нашёл ни одной другой фигуры в истории церкви, которая бы утверждала, что идолопоклонство является источником всех фактических грехов.