ДУХОВНОСТЬ И ВТОРАЯ ПОЛОВИНА ЖИЗНИ. Рон Ролхайзер.
Когда Никос Казандзакис был еще молодым человеком, он беседовал с одним старым монахом на горе Афон. В какой-то момент он спросил его: "Ты все еще борешься с дьяволом?". "Нет, - ответил тот, - раньше боролся, но я постарел и устал, и дьявол постарел и устал вместе со мной. Теперь я оставил его в покое, и он оставил меня в покое!" "Значит, твоя жизнь легка, - спросил Казандзакис, - больше нет борьбы?" "Ах, нет, - ответил монах, - все гораздо хуже. Теперь я борюсь с Богом!"
Кто-то однажды сказал, что первую половину своей жизни мы проводим в борьбе с дьяволом (и заповедью не прелюбодействуй), а вторую - в борьбе с Богом (и заповедью не убий). Хотя в этом есть что-то от истины, это слишком просто, если только мы не определим "дьявола" более широко, чтобы обозначить нашу борьбу с необузданными энергиями молодости - эросом, беспокойством, сексуальностью, жаждой близости, стремлением к достижениям, поиском нравственной цели, жаждой корней и тоской по товариществу и месту, где чувствуешь себя как дома.
Нелегко, особенно в молодости, примириться с огнем внутри нас. Нам нужно сформировать свою идентичность и найти для себя близость, смысл, самоуважение, защиту от беспокойства и место, где мы чувствуем себя как дома. Мы можем потратить полсотни лет после того, как впервые покинули дом, на то, чтобы вернуться туда снова.
Хорошая новость заключается в том, что, как правило, нам это удается. В середине жизни, возможно, только в ее конце, мы достигаем того, что мистики называют "Proficiency (опытностью)", состояния, когда мы достигли существенной зрелости - базового мира, сексуальности, достаточно гармоничной для того, чтобы спать ночью и выполнять обязательства днем, чувства собственного достоинства и существенного бескорыстия. Мы находим дорогу домой. И там, как когда-то до начала половой зрелости, мы снова чувствуем себя относительно комфортно, в достаточной степени умиротворенно, чтобы признать, что наши юношеские путешествия, хотя и были захватывающими, были также полны беспокойства. Мы бы хотели снова стать молодыми, но не хотим, чтобы все эти тревоги повторились во второй раз. Как старый монах Казандзакиса, мы устали бороться с дьяволом, а он с нами. Теперь мы оставили друг друга в покое.
Так куда же нам идти дальше, из дома? Томас Элиот однажды сказал: "Дом - это то, с чего мы начинаем". Это верно и в середине жизни.
Вторая половина жизни, как и первая, подразумевает путешествие. Если первая половина жизни, как мы видели, очень сильно поглощена поиском идентичности, смысла, самоуважения, близости, укорененности и примирения с нашей сексуальностью, то вторая половина имеет другую цель, выраженную в известной фразе Иова: "Наг я вышел из чрева матери моей, и наг я возвращаюсь".
Куда мы идем из дома? В вечный дом с Богом. Духовная задача второй половины жизни состоит в том, чтобы сбросить с себя многое из того, что мы законно приобрели и к чему привязались в первой половине жизни. Духовная задача второй половины жизни, столь отличной от первой, состоит в том, чтобы отпустить, перейти к той наготе, которую описывает Иов.
Что это влечет за собой? От чего нам нужно отделиться?
Во-первых, и это самое главное, от наших ран и гнева. Самая главная духовная задача - простить - других, себя, жизнь, Бога. Все мы приходим к середине жизни израненными и не имеющими именно той жизни, о которой мечтали. В каждом из нас есть разочарование и гнев, и если мы не найдем в себе силы простить, мы умрем горькими, не готовыми к небесному пиру.
Во-вторых, нам нужно отстраниться от потребности обладать, добиваться и быть в центре внимания. Задача второй половины жизни - стать тихим, благословляющим дедушкой и бабушкой, которым больше не нужно быть в центре внимания, а приятно просто наблюдать, как растут и радуются молодые.
В-третьих, нам нужно научиться прощаться с землей и своими близкими, чтобы, как когда-то в молодости мы отдали жизнь ради тех, кого любим, так и сейчас мы могли отдать им свою смерть в качестве последнего дара.
В-четвертых, нам нужно отбросить утонченность и стать простыми "святыми старыми дураками", единственное послание которых заключается в том, что Бог любит нас.
Наконец, нам нужно все больше и больше погружаться в язык тишины, язык небес. Майстер Экхард однажды сказал: "Ничто так не напоминает Бога, как тишина". Задача середины жизни - начать понимать это и войти в этот язык.
И это болезненный процесс. Чистилище - это не какая-то экзотическая католическая доктрина, которая верит, что в следующей жизни есть место за пределами рая и ада. Это центральная часть любой зрелой духовности, которая, подобно Иову, говорит нам, что вечные объятия Бога могут стать полностью упоительными только тогда, когда мы научимся отпускать.