Красная точка. 18
— А! Кхак, тьфу! — раздраженно сплюнул мужчина лет 50-ти, идущий по рельсам с сигаретой во рту.
Затем достал телефон и снова набрал номер экстренной службы. Когда связь в очередной раз не установилась, он сердито затянулся сигаретой.
Похоже, одной сигареты было недостаточно, чтобы успокоиться — растоптав окурок, он тут же вытащил новую.
В пачке осталось всего 6 штук.
Мужчина с сомнением посмотрел на свои скудные запасы. Сейчас главным было успокоить расшатанные нервы, поэтому он все-таки сунул сигарету в рот.
Прикуривая вторую, с тяжелым вздохом выпустил дым.
— Сука! Когда придут спасатели?! У меня дел по горло... аа!
Выругавшись, он снова набрал экстренный номер.
Внезапный звук заставил его вздрогнуть и уронить едва выкуренную наполовину сигарету. Пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, он посмотрел в сторону звука и увидел светящиеся раздвижные двери.
Шум исходил от зомби, прилипшего к дверям. Поняв это, мужчина разразился гневным криком. Его и так раздражали остатки сигарет, а тут еще пришлось выбросить недокуренную. Как тут не злиться на блядского зомби?
Мужчина без всякого страха направился прямо к защитным дверям.
За ними столпились мертвецы — кто-то прислонился телом, кто-то просто бился головой о стекло. Одной из особенностей этих зомби было то, что без живых людей поблизости они впадали в апатичное состояние.
Мужчина, стоя на рельсах и глядя вверх на двери, громко закричал:
— Эй, ебанаты! Если из-за вас сорвется моя сделка, кто будет отвечать? Вы мне повышение дадите, а?!
Услышав крик мужчины, зомби подняли головы и начали яростно колотить по стеклу.
Мужчина на мгновение попятился от этого натиска, но затем презрительно рассмеялся и показал средний палец.
— Да хоть обосритесь! Все равно не откроете!
Он знал, что двери невероятно прочные — еще с тех пор, как эвакуировался сюда с Чхольхо. Ему говорили, что это закаленное стекло, способное выдерживать воздушное давление от движущихся поездов. Так что оно даже не дрогнет от обычных ударов.
— Ахахаха! Да здравствуют корейские технологии, ублюдки!
Мужчина победно поднял руки и громко рассмеялся. Зомби начали с еще большей яростью биться о защитный экран.
Среди глухих рычаний и ударов послышался странный звук. Но мужчина, занятый насмешками, не обратил на него внимания.
Этот звук был таким громким, что пробился даже сквозь смех мужчины.
С дурным предчувствием он перестал смеяться и начал искать источник.
Раздвижная дверь прямо рядом с аварийным выходом.
Центральная часть была разбита, словно по ней ударили чем-то твердым. И от этого места во все стороны расходились трещины.
Будь это просто небольшая трещина, она не распространилась бы так быстро. Но из-за веса зомби, которые налегли на стекло и колотили по нему, повреждения усиливались. При ударе первым страдает самое слабое место — в данном случае, уже поврежденный участок.
Мужчина в ужасе отступил, глядя на дверь с огромной трещиной.
В тот момент, когда его сердце готово было лопнуть от страха…
По всему стеклу расползлись тонкие паутинки, словно мозаика. А затем стекло лопнуло — тысячи осколков обрушившись прямо на мужчину.
Джунсон начал разбирать свой рюкзак — тот стал намного легче после раздачи еды. В этот момент в палатку зашел Хансо. Недовольно взглянув на него, Джунсон сказал:
— С тобой тут становится тесно. Может, займешь отдельную палатку?
— Плакса-хубэ сказал, что не может спать с другими.
Хансо был прав — Джиу действительно был настолько чувствительным, что не мог спать с другими мужчинами. Джунсон помнил, как во сне приходилось ставить еще палатку, потому что тот постоянно ныл. Но просить еще одну было неудобно — все и так нормально разместились.
«В любом случае, это всего на одну ночь».
Даже если будет неудобно, им нужно продержаться только эту ночь. А завтра они отправятся в больницу, где у каждого будет своя кровать.
Разбирая рюкзак, Джунсон по привычке взглянул на часы.
Сейчас она утешала Соён в их двухместной палатке. Хоть та и была сильнее Джиу, но когда напряжение спало, то не смогла сдержать слез.
К тому же ее родители тоже жили в городе Инхан. Должно быть, она с ума сходит от беспокойства.
«Повезло, что у нас нет родителей. Наверное...»
Вспомнив лица матери и отца, погибших в авиакатастрофе 2 года назад, Джунсон изо всех сил постарался подавить нахлынувшие эмоции. Ему нужно было сохранить ясность ума, чтобы утешить Чхэи, когда она начнет плакать.
Глядя на часы и вспоминая заплаканное лицо сестры из сна, он вдруг почувствовал, как сзади кто-то плотно прижался. Это был Хансо — он схватил его за левое запястье с часами.
— Ты так часто смотришь на часы. Даже слишком часто.
Его низкий, мягкий голос показался на удивление привлекательным.
Впрочем, какой смысл восхищаться другим мужчиной?
Джунсон обернулся к Хансо, который сидел вплотную к нему. Их лица оказались так близко, что он на мгновение растерялся.
— Мне кажется, ты действуешь по заранее составленному плану. Или я ошибаюсь?
Вместо ответа Джунсон просто уставился на Хансо.
У него не было такого варианта, как «рассказать о своих снах». Это было исключено не только для Хансо, но и для всех остальных, кого он встретит в будущем.
Очень мало людей верили ему на слово. Даже те, кто верил, в конечном итоге погибали или становились жертвами тех, кто хотел использовать его.
Даже он сам, когда рассказывал обо всем, сталкивался с жестоким обращением.
Настолько жестоким, что бежал навстречу зомби, лишь бы начать все заново.
С тех пор Джунсон даже во сне никому не рассказывал о своих способностях. А уж в реальности и подавно следовало держать рот на замке.
Потому что в реальности боль ощущается по-настоящему.
Пусть Хансо и подозревает, но у Джунсона был только один ответ:
— Совпадение? Хм… — протянул Хансо с сомнением.
Уха коснулось его дыхание — такое же холодное, как и взгляд. Джунсон невольно сжался и оттолкнул чужое тело.
— Не лезь так близко, неприятно.
— Я просто не хотел, чтобы снаружи услышали.
Он вдруг вздрогнул и крепко зажмурился. Затем прижался к Джунсону сзади и уткнулся лбом в плечо.
Хансо был довольно тяжелым — Джунсон попытался оттолкнуть его. Но что-то в чужом дыхании казалось странным. Рука, держащая запястье, тоже слегка дрожала.
Учитывая, что Хансо был хорошо сложен и обычно даже не менял выражения лица, Джунсон и предположить не мог, что ему может быть плохо. Внезапный приступ, тяжелое дыхание…
— Эй, что такое? Ты в порядке?
Голос звучал слабо, что совсем не соответствовало крупному телосложению.
Джунсон подумал, что с Хансо и правда случилось что-то серьезное. Он быстро спросил:
— Что именно болит? Голова? Или живот? Рука? Ты все-таки повредил ее, когда держал веревку?
О других людях он знал через сны — когда они заболеют, как им помочь.
Он был тем, кого Джунсон впервые встретил в реальности. Так что не мог просто предугадать, что тот вдруг начнет так мучиться от боли.
Джунсон поспешно порылся в рюкзаке. Он набрал в аптеке разных лекарств, так что мог немедленно предложить подходящее — стоило только Хансо ответить на все вопросы.
— Быстрее скажи, что у тебя болит…
Взяв несколько лекарств, Джунсон хотел повернуться к Хансо — но вдруг почувствовал, что левая рука свободна.
— Хм, Джунсон-и* и правда слаб перед чужой болью.
*От Сани. В корейском языке суффикс «-и» часто добавляется к именам как ласкательная форма. Это создает более интимное, фамильярное обращение. Хансо использует ее, чтобы показать сокращение дистанции и подчеркнуть свое более свободное отношение к Джунсону.
Голос Хансо, внезапно вернувшийся к нормальному, защекотал ухо.
Осознав, что он намеренно притворился больным, Джунсон искренне разозлился.
— Можно я выругаюсь? Даже если скажешь «нет», все равно это сделаю.
— Давай. Я хотел услышать, как ты ругаешься*, — шутливо ответил Хансо.
*От Сани. Мат считается гораздо большим табу, чем в русской культуре — особенно при малознакомых людях. То, что Хансо хочет услышать мат от Джунсона, имеет подтекст — он хочет увидеть его настоящие эмоции, неотредактированную версию. Здесь это что-то вроде своеобразного флирта или попытки сблизиться.
Затем он показал наручные часы, которые умудрился незаметно снять с запястья Джунсона. Игривый взгляд постепенно стал ледяным.
— То, что я нашел именно тебя — это тоже просто «совпадение», как думаешь?
Джунсон почувствовал что-то странное в его словах.
Выходит, он пришел в комнату ассистентов не просто ради безопасного убежища, а ради… меня?
Джунсон встретился взглядом с Хансо, вопрос застыл в его глазах. Глаза Хансо холодно и остро сверкали — без единого намека на улыбку.