Красная точка. 42 🍓
— И как ты собираешься это делать? Если предложишь считать овец, я правда ударю тебя столько раз, сколько насчитаю, — шутливо пригрозил Джунсон, но Хансо лишь тихо рассмеялся в темноте.
— Для мужчин нет ничего эффективнее этого способа.
Пока Джунсон пытался понять, о чем речь, Хансо уже подобрался к кровати и внезапно с силой надавил на матрас. Услышав слабый скрип, пробормотал: «Хлипкий», а затем разочарованно вздохнул.
Он уселся на самый край и произнес нечто шокирующее:
Неосознанно схватив подушку и со всей силы ударив его по лицу, Джунсон скривился в темноте.
— Кажется, я спросонья ослышался. Что ты сказал?
В его голосе явно слышалось замешательство.
Хансо аккуратно вернул подушку обратно под голову Джунсона.
— Я слышал, что парни обычно обсуждают пошлые темы и помогают друг другу разрядиться, — сказал он.
— Хватит нести чушь. Какая мерзость, зачем мне трогать чужой член?
Рука Хансо скользнула под одеяло. Затем медленно погладила ногу, поднимаясь все выше, пока не коснулась ширинки.
— Мужчины же лучше знают, что с этим делать, — его голос стал заметно ниже и интимнее. — Нужно ли сосать или лизать, и если лизать, то где именно… Когда нужно сжимать сильнее, а когда отпускать.
Большая ладонь начала легонько поглаживать пах, словно дразня. Вздрогнув от неожиданности, Джунсон схватил его за запястье под одеялом и зарычал:
— Не хочешь, потому что стесняешься?
Хансо издал разочарованный звук и поднялся. Джунсон решил, что тот направляется к своей кровати, и попытался успокоить бешено колотящееся сердце.
Но Хансо не собирался возвращаться к себе и вместо этого внезапно забрался на Джунсона. Встав на колени по обе стороны от него, он не стал давить всем весом, но полностью лишил возможности двигаться или встать.
Когда Джунсон поднял растерянный взгляд, темный силуэт наклонился.
— А я не стесняюсь, так что помоги мне. Чтобы лучше заснуть.
Хансо взял его левую руку, которая лежала поверх одеяла, и прижал к своей ширинке. Джунсон замер, осознав, к чему прикоснулся.
— Немного потрогал тебя, и у меня сразу встал.
Он настолько оторопел, что не мог произнести ни слова и просто застыл на месте. Тогда Хансо сам начал водить его рукой по твердой выпуклости.
Его голос постепенно менялся в темноте. В нем появилась легкая хрипотца, а тон стал еще ниже. Стоны, похожие на выдохи, звучали невероятно соблазнительно даже для мужчины.
«Почему он вообще возбудился?»
Если бы это была утренняя эрекция, как тогда в мотеле с бутылкой воды, то еще можно было бы понять. Но сейчас глубокая ночь, самое время для сна. Как можно так быстро возбудиться от простого прикосновения к другому мужчине? И как он тогда вообще справляется с повседневной жизнью с такой реакцией? Хоть они и одного пола, но у Джунсона это никак не укладывалось в голове.
Впрочем, как мужчина, кое-что он понимал слишком хорошо.
Судя по размеру, который он видел в мотеле, даже от небольшого возбуждения ему должно быть некомфортно в этих штанах.
— Джунсон-а… — нежно прошептал Хансо. — Я же говорил тебе? Что у меня часто бывают… ха-а… порывы.
Снова пришло потрясение. Он часто упоминал об этом, но Джунсон думал, что речь шла о «порывах убивать».
Хансо ответил с улыбкой в голосе:
— Между желанием убить и сексуальным влечением… мм… разница тонкая, как лист бумаги… В обоих случаях испытываешь возбуждение… ха… Иначе говоря… хха… одно желание может заменить другое…
Его дыхание постепенно учащалось. Вместе с этим хриплые вздохи все больше напоминали рычание какого-то хищника.
И без того низкий голос, смешанный с руганью и вульгарными словами, звучал угрожающе. Джунсон невольно вздрогнул.
«Значит, матерится, когда возбужден».
Если подумать, в прошлый раз он тоже ругался, когда они целовались.
Стоило вспомнить об этом, как лицо тут же вспыхнуло жаром.
Даже не прикасаясь к себе, он уже знал ответ. Возможно, из-за воспоминаний и того, что он сейчас ласкает пах того самого человека? Но видимо, его тело тоже поддалось атмосфере.
В этот момент Хансо, тяжело дыша, отпустил руку Джунсона. Тот подумал, что все закончилось, и на мгновение почувствовал облегчение.
В темной тишине звук расстегивающейся молнии показался неестественно громким.
А затем к его руке прикоснулось что-то совсем непохожее на ткань брюк — мягкое, но твердое. Джунсон почувствовал, как чужой член слегка дернулся в ладони, словно гигантская змея. Вздрогнув, он попытался отодвинуться.
— Оставь руку на месте, — прозвучало предупреждение, и тело мгновенно застыло. Казалось, если ослушаться, ему разорвут горло.
Пока Джунсон оставался неподвижным, Хансо оперся руками по обе стороны от подушки и медленно наклонился. Он навис так низко, что на коже чувствовалось его частое, горячее дыхание. Оно сжимало шею, словно удавка.
— Я сам все сделаю, а ты не двигайся… Просто лежи спокойно.
Член медленно терся о ладонь Джунсона. А прямо над его лицом звучали смущающе пошлые, низкие стоны.
Хансо был в полном восторге от ощущения этой мягкости на своем члене.
Пытаясь обуздать свои желания, он с самого детства занимался кендо. Из-за этого его руки всегда были покрыты мозолями и огрубевшей кожей, и даже сейчас оставались довольно шершавыми. И вот теперь к нему прикасалась мягкая кожа — полная противоположность его собственной. Более того, это была рука Кан Джунсона.
«Если ладонь такая нежная, как же тогда там, внизу?»
Хансо вспомнил, как трогал его пах в мотеле.
Внезапно сильный жар прилил к низу живота. Горячая волна мгновенно наполнила член, который стал еще тверже. Хотелось большего.
Мысленно одергивая себя, Хансо продолжил медленно тереться.
Он немного опустил бедра, и основание члена теперь тоже касалось кончиков пальцев Джунсона.
То, что он делал, было предельно понятным. Он просто расположил свой член в мягкой руке и двигался вперед-назад, имитируя толчки.
Чистый инстинкт, как у животных.
Всего-то движения туда-сюда, но для Хансо они казались до безумия сладким.
— Хаа… ха… Джунсон-а… так хорошо…
Его губы коснулись шеи. Он прижимался к коже так плотно, что слышалось чмоканье, и осторожно проводил языком.
Это были дразнящие поцелуи, словно ухаживания за самкой в период течки. Вместе с этим Хансо плавно покачивал бедрами, будто действительно превратился в животное.
— Джунсон-а… Джунсон-а… — произнося имя как заклинание, он двигался все быстрее.
Рука слегка вздрогнула под его членом. Даже это показалось невероятно милым.
Не в силах больше сдерживаться, он набросился на чужие губы. Сначала поцеловал в подбородок, который был хорошо виден даже в темноте, а затем медленно поднялся вверх. Добравшись до теплых губ, обхватил нижнюю и втянул в рот. Боясь, что если будет слишком грубым, Джунсон больше не позволит себя целовать, он лишь осторожно прикусил кожу, прежде чем полностью накрыть своим ртом.
Этот поцелуй не был таким игривым и грубым, как прошлый.
Сейчас Хансо отчаянно хотелось понравиться Джунсону.
Поэтому он решил вылизывать и ласкать только те места, от которых тот получал удовольствие.
Скользнув языком внутрь, он провел по небу. А когда коснулся самым кончиком, Джунсон тут же вздрогнул в ответ.
С облегчением заметив, что тот не уклонялся и отвечает, Хансо протолкнулся еще глубже.
Когда он дразнил уязвимое горло, всегда раздавались эти приятные стоны. Поэтому он прижался губами, будто вдавливая лицо, и мягко прошелся по глотке Джунсона длинным языком.
Хансо пожалел, что не сделал этого.
Ему ужасно хотелось увидеть выражение лица Кан Джунсона, издающего такие томные звуки.
Но это сожаление длилось недолго.
Продолжая ласкать каждый уголок его рта, Хансо наслаждался разнообразием стонов. В зависимости от того, где и как он касался, тон слегка менялся.
«Интересно, насколько красивые звуки будет издавать его тело?»
Если даже этот маленький рот так реагирует, то как отзовутся остальные мягкие места?
Чем больше он представлял, тем сильнее сходил с ума.
🥨 Кинуть Сане на трубочку со сгущенкой можно прямо здесь, в донатах телетайпа. А еще есть бусти~