Красная точка. 43 🍓
Хотелось не просто целовать и ласкать ладонью, а бесцеремонно вторгнуться в его тело.
Сбросить одеяло, грубо разорвать одежду, раздвинуть ноги и войти.
От этих откровенных фантазий по всему телу разлилось жгучее покалывание, будто от онемения. Это ощущалось безумно приятно.
Хансо втягивал губы Джунсона, слегка прикусывал, не причиняя боли, а затем облизывал — и так снова и снова. В отличие от огромного возбужденного члена, его ласки были настолько нежными, что вызывали мурашки.
Одновременно с этим в голове роились дикие, жестокие мысли.
Хотелось увидеть, как Джунсон корчится от боли и удовольствия, когда его заполняют внутри.
Как он громко рыдает, цепляясь за него.
Как умоляет остановиться, но все равно кончает, не в силах сдержаться.
Кан Джунсон. Кан Джунсон. Кан Джунсон. Кан Джунсон. Кан Джунсон. Кан Джунсон.
И в унисон этим мыслям его возбужденный член, с которого уже капала смазка, готов был взорваться в любой момент.
Хансо предпочел бы и дальше тереться, но терпеть становилось невозможно.
Член ритмично скользил в руке Джунсона. Туп, туп — мощными движениями вбивался вперед, а затем выскальзывал назад, чтобы снова резко толкнуться обратно.
Представляя, как тот выгибается от каждого толчка, Хансо едва мог контролировать свои эмоции. Он жадно целовал губы и шею, с каждым разом все сильнее втягивая кожу. Как одурманенный зверь, он терся о его щеки и облизывал лицо.
Повторяя имя до изнеможения, Хансо яростно двигал бедрами. В глубине живота нарастало острое удовольствие, словно кто-то впивался ногтями в его внутренности. Это ощущение быстро добралось до члена и вызвало оглушительную волну оргазма.
Сквозь стиснутые зубы вырвался хриплый стон.
А затем послышались приглушенные звуки разлетающихся капель.
Он кончил, застыв в напряжении и с силой вжимаясь в ладонь. Член слегка подрагивал, ударяясь о живот Джунсона. При каждом движении из него выплескивались все новые капли спермы.
Опьяненный после оргазма, Хансо выдохнул прямо в его губы.
Никогда прежде он не испытывал такого невероятного удовольствия. Не в силах остановиться, он продолжал целовать Джунсона.
«Уже сейчас безумно хорошо. А если загнать поглубже, насколько же станет приятно?»
Со стимуляцией рукой это точно не сравнится.
Предвкушение уже заставляло его трепетать.
Кровать казалась чересчур хлипкой, и в первый раз он не хотел быть слишком грубым — боялся, что Джунсон сбежит. Поэтому Хансо решил ограничиться этим… но в итоге лишь сильнее разжег в себе желание.
«В следующий раз обязательно найду прочную кровать и трахну его как следует. Даже если придется связать, чтобы не сбежал».
Пока Хансо погружался в свои пугающие фантазии, лежащий под ним Джунсон, только что одолживший свою руку и принимавший поцелуи, пребывал в полуобморочном состоянии.
Хриплый голос Хансо, который терся о него словно какое-то животное, до сих пор гулко отдавался в ушах. Раздраженная и покрасневшая ладонь непроизвольно вздрагивала от напряжения. А у основания шеи болезненно жгло, будто кто-то вцепился туда зубами.
Джунсон вновь осознал, что только что делал с До Хансо.
— Тогда пообещай и ты кое-что. У меня часто бывают странные импульсы… В такие моменты не мог бы ты помочь мне сдержаться? Любыми способами.
Вдруг вспомнились слова, которые тот сказал днем. Видимо, под «любыми способами» он имел в виду именно это.
— Между желанием убить и сексуальным влечением… мм… разница тонкая, как лист бумаги… В обоих случаях испытываешь возбуждение… ха… Иначе говоря… хха… одно желание может заменить другое…
Сопоставив эти слова, произнесенные горячим голосом, Джунсон, кажется, начал понимать. Так вот какой на самом деле была его роль подавителя.
Умом он осознавал, что замена убийства на сексуальную разрядку — не худший вариант. Такой способ обуздать жестокие порывы казался даже выгодным.
Но тело не могло оставаться таким же хладнокровным, как его разум.
«До Хансо понятно, но почему я сам…»
Чувствуя, как горит лицо, Джунсон с силой надавил на свой пах под одеялом. Плотная выпуклость у ширинки дернулась в правой ладони.
Хансо пообещал, что даст ему нормально выспаться и встал с постели. Затем поменял испачканное одеяло на новое и тут же провалился в сон. А сам Джунсон не мог уснуть еще очень долго — жар в лице и внизу живота никак не хотел утихать.
Проснувшись раньше обычного, Хансо сидел на кровати и молча разглядывал Джунсона. Тот свернулся калачиком во сне, повернувшись к нему лицом. Выглядел совсем как ребенок.
Незаметно для себя Хансо слез со своей кровати, присел рядом с соседней и положил подбородок на ладони. Теперь его глаза были на одном уровне с головой Джунсона, лежащей на подушке.
Он внимательно рассматривал каждую деталь.
Округлый лоб, скрытый под черными прядями. Тонкие, длинные брови. Нежные веки, скрывающие ясные глаза. И ресницы — особенно красивые, когда мелко дрожат. Белые щеки без единого изъяна, которые будто слегка сияли на солнце. Тонкая, прямая переносица идеальной высоты. Красные губы, которые так и тянет прикусить. И мягкий, изящный контур подбородка*.
*От Сани. Дамы и господа, перед вами отличное описание идеала корейской красоты. Тут очень много разных культурных моментов: например, лоб не плоский, а переносица прямая и тонкая.
В одном только лице было так много прекрасного, что глаза Хансо не могли охватить все это.
«Почему Кан Джунсон такой красивый?»
Никогда прежде Хансо не считал кого-то красивым.
«Может быть, потому что он мой подавитель?»
Губы невольно растянулись в улыбке. Ему нравилось, что Джунсон так хорошо справлялся с этой ролью.
Хансо поднялся, аккуратно подтянул одеяло до самого его подбородка, а затем покинул палату.
7-й этаж, освещенный рассветными лучами, был достаточно светлым даже без искусственного освещения.
Он прошел по пустому коридору, вышел в холл и миновал стойку регистрации, где лежали разбросанные документы и «Список для эвакуации». Затем направился к аварийной лестнице. Все обычные были заперты, а искать ключи в сестринской показалось слишком хлопотным.
Спускаясь по ступеням, Хансо считал этажи.
Шестой, пятый, четвертый, третий.
Наконец он добрался до второго.
На двери было написано «Здесь зомби». Хансо повернул ручку, и та легко поддалась. Либо ключа не было, либо запирать не было нужды.
Как только дверь открылась, оттуда потянуло чем-то тухлым.
Этот запах отличался от того свежего и насыщенного аромата крови, какой бывает у живых людей.
Обычно кровь пахнет резко и горячо, будто пронзает ноздри. Но запах, исходящий от зомби, был холодным, как от высохших, рассыпающихся останков. Пыльный, затхлый душок смешивался с металлическими нотами крови.
Услышав звук открывающейся двери, ближайшие зомби разом повернули головы в сторону Хансо. Кроваво-красная пелена застыла в их жутких глазах, устремленных в одну точку.
Но это длилось лишь мгновение.
Все семь зомби внезапно потеряли интерес, словно здесь никого и не было. Их шеи дергались рывками, а гниющие тела хрустели, будто пытались поставить на место смещенные кости. И кровь, что вроде бы текла, но была заметно гуще, чем у живых людей.
Некоторое время Хансо рассматривал этих зловещих существ, затем включил маленький фонарик, который взял из рюкзака Джунсона. Темнота внутри, вызванная отсутствием электричества, озарилась светом.
Теперь стало видно невероятное количество мертвецов. Отчасти это объяснялось тем, что такая большая больница всегда была переполнена. Плюс из-за большого наплыва зомби с улицы.
Хансо безразлично осветил их фонариком и двинулся вперед. Он не пытался обходить, а просто шел прямо, не заботясь о возможных столкновениях. Когда на его пути оказался один из них, послышался зловещий стон и тело изогнулось, уступая дорогу. Хансо воспринял это как должное и продолжил идти.
В вестибюле их было немало, но по мере приближения к кабинетам для осмотров становилось все больше. Похоже, многие бежали вглубь коридоров, спасаясь от первой волны.
Из-за такого числа зомби в относительно узком пространстве, казалось, что Хансо неизбежно должен задевать их плечами.
Но мертвецы вновь и вновь расступались перед ним. Хансо шел посередине, и они разделялись в стороны, издавая хрустящие звуки. А когда он проходил, они снова медленно смыкались, точно заполняя пустоту.
Это было удивительное и пугающее зрелище.
Они избегали малейшего контакта, будто видели в нем «вирус». Казалось, их воля к нападению была полностью подавлена: ни жутких воплей, ни резких бросков.
Такое мог увидеть только До Хансо.
«Нет, Кан Джунсон тоже может».
Если крепко обнять, то и у него получится наблюдать это странное явление.
Должно быть, его глаза округлятся от удивления. Это будет очень мило.
Вспоминая Джунсона и довольно улыбаясь, Хансо продолжал уверенно шагать сквозь толпу зомби, заполнивших коридор.
Дойдя до конца, он остановился. На матовой стеклянной двери и окнах виднелись красные следы ладоней.
Рядом висела табличка: «Процедурный кабинет».
Хансо взглянул на нее и толкнул дверь, покрытую кровавыми отпечатками.
🥨 Кинуть Сане на трубочку со сгущенкой можно прямо здесь, в донатах телетайпа. А еще есть бусти~