Красная точка. 52 🧨
Даже с закрытым ртом Джунсон попытался громко возмутиться, чтобы остановить все это, но вдруг замер. Его взгляд метнулся в сторону Чанмина и Чиан.
— Мм… — Чиан заворочалась во сне и повернулась на бок.
«Лучше бы к стене, как Чанмин», — подумал Джунсон, но она, как назло, легла лицом к ним.
В этот момент Хансо как раз мягко поглаживал его напряженный язык своим. Заметив, куда направлен дрожащий взгляд Джунсона, он прошептал ему на ухо:
— Если будешь шуметь, они могут проснуться.
Джунсон чувствовал, как чужая рука под его нижнем бельем ритмично гладит член. Ощущение было невыносимым. Когда шершавая ладонь скользила по чувствительной коже, слегка сжимая, где-то глубоко внутри живота что-то словно вспыхивало и взрывалось. Прохладная кожа Хансо на фоне его собственного жара ощущалась невероятно приятно.
Казалось, вся кровь устремилась к паху. При каждом прикосновении он испытывал что-то похожее на электрический разряд, от которого тело вздрагивало, а член понемногу поднимался.
Для Джунсона ощущение чужой руки на самом чувствительном месте было слишком непривычным. Даже вчера, когда Хансо ненадолго коснулся его через брюки, было не по себе. Сегодня же все казалось настолько за гранью, что становилось страшно.
Джунсон сжимал губы и терпел, но когда стало совсем невмоготу, попытался оттолкнуть Хансо обеими руками. Но тот даже не шелохнулся.
Слегка сощурив глаза, он внезапно обхватил член всей ладонью.
— А-ах…! — чуть не вскрикнул Джунсон, но быстро прикрыл рот рукой и посмотрел на Чиан.
Та продолжала спокойно спать. Но если он и дальше будет издавать такие звуки, наверняка проснется.
— Не отталкивай меня. И не пытайся сбежать, — сказал Хансо, поглаживая только начавший твердеть член.
С каждым движением руки вверх тело Джунсона дрожало, а при движении вниз дыхание заметно учащалось. Бледное лицо постепенно покрывалось румянцем. Обычно невыразительные черты теперь явно выдавали смущение и растерянность.
Хансо жадно впитывал каждую реакцию, не упуская ни малейшей детали.
Джунсон же, почти до крови прикусив нижнюю губу, сверлил его гневным взглядом.
— Шшш… — прервал Хансо. Его глаза яростно горели, словно у хищника, который заметил добычу. — Попробуй вести себя тихо. Я же наслаждаюсь зрелищем.
Хансо вдруг сильно сжал его член. Привыкший к нежным поглаживаниям ствол дернулся от неожиданности. Джунсон чуть не застонал в голос.
Он тут же перестал отталкивать Хансо и вцепился в его грудь, тяжело дыша. Член, который до этого медленно твердел, после такого внезапного сжатия встал почти вертикально.
— Мх… н-не знаю, — Джунсон покачал головой, бросая на него обвиняющий взгляд.
Он же ясно просил не делать так перед другими людьми, но тот словно не слышал и продолжал беззаботно любоваться происходящим. И это был не просто поцелуй — его член оказался полностью обнаженным при посторонних.
Впрочем, бесполезно высказывать свое недовольство — До Хансо был явно не из тех, кто станет слушать.
Ресницы Джунсона затрепетали, когда он опустил взгляд.
— Если не собираешься… останавливаться… хотя бы закончи… быстрее…
Это был единственный компромисс, на который он мог пойти. Ведь все это время рука Хансо не переставала плавно двигаться. Член, не привыкший к чужим прикосновениям, уже полностью встал. Раз уж так получилось, лучше закончить все тихо и быстро.
Джунсон закрыл рот обеими руками — хотел убедиться, что ни один звук не вырвется наружу, особенно в момент оргазма. Даже сейчас от легких прикосновений горло сжималось от желания застонать, и сдерживаться становилось все труднее.
Холодные глаза недовольно уставились на Джунсона, пока тот зажимал себе рот.
Внезапно Хансо убрал руку с члена. «Какого черта он делает все наоборот?», — подумал Джунсон и уже собирался метнуть раздраженный взгляд, но тут же растерялся, когда Хансо внезапно схватил его за руки и потянул вверх.
Он скрестил их над головой Джунсона и прижал к стене. А затем крепко обхватил тонкие запястья одной ладонью.
В мгновение ока лишившись возможности пользоваться руками, Джунсон запоздало растерялся. Он попытался вырваться, но плотно прижатые к стене запястья совершенно не двигались.
Уголки глаз Хансо красиво изогнулись в улыбке.
— Я же сказал, что наслаждаюсь зрелищем. Нельзя прятать лицо.
— Но мне нужно хотя бы закрыть рот!
— А разве это можно сделать только руками?
Секунду поразмыслив, Джунсон понял. Понял, чего хочет До Хансо.
Очаровательно улыбнувшись, тот тихо прошептал:
— Сдерживай стоны. А если не сможешь, проси поцелуй.
Не успев договорить, Джунсон быстро сжал губы. В отличие от него у Хансо была свободна правая рука и он уже сжимал в ней член.
То, что последовало дальше, оказалось намного интенсивнее предыдущих медленных, щекочущих поглаживаний.
Хансо быстро поднимал ладонь до самой головки и нежно опускал, а затем сжимал почти до боли и резко двигал вверх. Спускался к основанию, мягко массировал яички длинными пальцами и возвращался обратно, слегка царапая ствол ногтями.
Все это было пугающе и непривычно. Каждое движение вызывало новый всплеск удовольствия, который волнами расходился от члена и нижней части живота.
Перед глазами то мутнело, то снова прояснялось. Расплывающийся взгляд неизменно возвращался к глазам Хансо, словно притягиваемый магнитом.
Джунсон чувствовал, как под горячими веками постепенно становится влажно. Сведенные брови беспомощно вздрагивали, отзываясь на каждую реакцию внизу, а стиснутые зубами губы раскрывались сами собой, отчего приходилось прикусывать их еще сильнее.
Движения большой руки постепенно ускорялись. Прохладная ладонь словно разделила тепло с возбужденным членом Джунсона и теперь казалась почти обжигающей.
В какой-то момент Хансо вдруг провел вверх до самой головки. Но на этот раз не стал опускать — вместо этого накрыл ее ладонью, а остальными пальцами обхватил ствол. Затем начал плавно вращать запястьем, приятно дразня кожу ногтями.
Когда все внимание сосредоточилось на головке, Джунсон выгнул грудь и поясницу, широко распахнув глаза.
«Лучше бы он просто дрочил», — промелькнуло в голове.
Неясно, в чем было дело — то ли эта часть оказалась особенно чувствительной, то ли руки Хансо были слишком умелые, но одних только ощущений от массажа и легких царапаний хватило, чтобы вызвать мгновенное желание излиться.
Если бы у Хансо были свободны обе руки, он бы наверняка начал ласкать и ствол. Только подумав об этом, у Джунсона перехватило дыхание. В голову пришла абсурдная мысль: если совместить нарастающее желание кончить от поглаживаний ствола с позывом к мочеиспусканию от стимуляции головки, то он, возможно, мог бы выпустить не одну жидкость, а сразу две.
Все время, пока Хансо играл с головкой, тело Джунсона дрожало, как осиновый лист. У него не оставалось сил даже сжимать губы. В горле саднило от рвущихся наружу стонов.
Услышав свое имя среди этого безумия, он на мгновение почувствовал, будто в сознании прояснилось. Затуманенный взгляд сразу сфокусировался на Хансо.
Сосредоточившись на сдерживании стонов, Джунсон почти утратил способность воспринимать окружающий мир. Его разум был в полном хаосе.
«Почему у тебя такое лицо?» — мысленно спросил он, не в силах разомкнуть губы.
Лицо Хансо было таким красным, будто кто-то облил его краской. Он то и дело облизывал пересохшие губы, и в такие моменты в его обычно неподвижных глазах будто вспыхивали огоньки.
Казалось, он был даже сильнее возбужден, чем сам Джунсон. Глядя на это, тот тяжело дышал. В этот момент Хансо вдруг склонился ближе и прошептал:
Снова это нетерпеливое лицо и язык, скользящий по губам.
Низкий, прерывистый голос особенно отчетливо проник в ухо:
— Скажи: «Поцелуйте меня, пожалуйста». М, Джунсон-а?
Джунсон изо всех сил сдерживал звуки, готовые в любой момент сорваться с губ. Но даже в такой ситуации он не собирался просить о поцелуе, как велел Хансо.
У него действительно была своя гордость в таких вещах — когда кто-то пользовался его слабостью и требовал чего-то, он предпочитал показывать средний палец, а не уступать. Если бы Хансо не сказал эту фразу, возможно, он бы сам в итоге попросил.
По собственной воле просить поцелуя у мужчины — что за абсурдная мысль…
Следующая глава (18+) ⮕