Красная точка. 53 🧨
Не зная о его мыслях, Хансо продолжал шептать, словно это он изнывал от желания:
— Скажи, чтобы я поцеловал тебя, быстрее. Позволю тебе кончить во время поцелуя, хорошо?
Возбужден был Джунсон, но почему-то именно Хансо не мог совладать с нетерпением.
У Джунсона уже начинало ныть в паху, и сдерживать стоны становилось все труднее. Но даже несмотря на это, он демонстративно приподнял уголки губ и вызывающе сказал:
— Это ты должен… умолять, ах!… проси поцеловать… попробуй, ну.
Лицо Хансо исказилось. Видя это, Джунсон продолжал насмешливо улыбаться.
— Кто знает… хаа… может, если попросишь, я и… позволю… мм!
Рука, мучившая головку, скользнула вниз и резко опустилась до основания. Жар разлился по всему члену, и от этого ощущения он едва сдержал громкий вздох.
И неудивительно — ткань в передней части его брюк уже была готова лопнуть от напряжения.
«Трогают меня, а возбуждаешься почему-то ты».
Еще совсем недавно у него не было такого выпирающего бугра.
Хансо торопливо расстегнул ремень, скрипнув зубами. И тут же наружу выскочил член размером с предплечье.
Это был первый раз, когда Джунсон видел его полностью эрегированным вблизи. Он был настолько ошеломлен видом, что даже забыл стонать.
Толстый ствол с выступающими венами прижался к его собственному. Разница в размерах была так очевидна, что становилось обидно и немного грустно. И хотя Джунсон никогда не считал себя маленьким, когда два члена оказались прижаты друг к другу, появилось чувство неполноценности. Вдобавок, он никак не мог сравниться с каменной твердостью того, что было у Хансо.
Джунсон нервно сглотнул. Хансо приблизил лицо вплотную и произнес низким, угрожающим голосом:
Тон звучал так, будто он готов был вцепиться в его шею. Но вместе с этим слова оказались именно той мольбой, которую Джунсон требовал в шутку.
— Пожалуйста, поцелуй меня, я умираю.
Глядя на искаженное от нетерпения лицо, Джунсон едва сдержал смешок.
До Хансо действительно умолял о поцелуе. С покрасневшим как в горячке лицом он смотрел пылающим взглядом, будто просил скорее дать согласие.
Хотя просьба была шуточной, Джунсон просто не мог отказать, когда исполнение было таким искренним.
Он слегка приподнял подбородок, предлагая свой рот. В ту же секунду Хансо жадно накрыл его своим. Язык с привкусом крови мгновенно проскользнул внутрь.
С губ невольно сорвался стон. Но Хансо, похоже, заранее подумал об этом — он плотно прижался губами, не оставляя ни малейшей щели, через которую мог бы просочиться звук. Проникая глубоко в горло, он вызывал не громкие стоны, а скорее тонкие и протяжные всхлипы.
Когда так сильно толкаются и сосут, конечно, будут вырываться звуки. Но стоит лишь пройтись по самой глубине, там, где начинается горло, как мышцы рефлекторно сожмутся, и голос станет тоньше, словно нить.
Разумеется, возбуждение других частей тела вызывает совершенно новые стоны — и неважно, как именно трогают рот. Однако если постоянно провоцировать глотку, любые звуки будут обрываться и проглатываться.
Тяжело дыша, Хансо снова и снова поглощал его дыхание, позволяя вырываться лишь слабому эху. Кадык Джунсона активно двигался вверх-вниз, поскольку горло то напрягалось, то расслаблялось от постоянной щекотки.
В какой-то момент Хансо вдруг прижал свой член к его члену. У него были крупные ладони, но из-за собственного размера оказалось довольно сложно удержать все в одной руке.
Нетерпеливо освободив запястья Джунсона, он обхватил оба члена. Наконец-то они оказались крепко стиснуты в его ладонях.
Проникнув языком особенно глубоко, он продолжил целовать — но теперь более жадно и торопливо.
Его язык тер и обвивался вокруг чужого, который был уже горячим от подавляемых стонов. С каждым таким прикосновением Хансо все глубже погружался в ощущение, как по его собственному языку пробегают электрические разряды.
Покалывающая боль, которая скрывает под собой удовольствие.
Слюна Джунсона, касающаяся ранок, и его дыхание.
Удивительно, как много всего можно испытать, просто соединенив рты.
От одной лишь мысли, как будет восхитительно соединиться и в других местах, его член напрягся еще сильнее.
Сжимая оба члена, Хансо начал быстро дрочить. Под давлением ладоней они сперва прилипали друг к другу у основания, а затем скользили по всей длине и встречались на концах, создавая сладкое трение.
Поскольку его член был гораздо длиннее, фактически именно Джунсон испытывал наиболее яркую стимуляцию головки. Из-за острого удовольствия его тело заметно вздрагивало.
Взамен Хансо в полной мере ощущал, как мягкая и упругая головка Джунсона словно ласкается о его член.
Из-за резких движений вверх-вниз оба ствола становились все горячее и будто пульсировали в ладонях.
Сначала смазка показалась из члена Джунсона. Нет ничего более скользкого и прозрачного, чем эта жидкость, появляющаяся прямо перед оргазмом.
Кожа стала влажной, и руки Хансо начали двигаться еще более плавно и стремительно.
Пока Джунсон едва успевал глотать стоны, его член напрягся до каменной твердости, словно достиг своего предела. Он подрагивал в такт пульсу, предвещая скорую разрядку. Сдавленные звуки в горле звучали почти как всхлипывания, а опущенные ресницы трепетали, будто крылья пойманной бабочки. Его взгляд затуманился от выступивших слез и потерял всякую осмысленность.
Хансо тоже был на грани. Понимая, что Джунсон вот-вот кончит от его поцелуев и рук, его тело автоматически подстраивалось под этот ритм.
Стоило чужому члену дрогнуть, как член Хансо тут же напрягался в ответ. Надвигающийся оргазм в сочетании с безжалостными ласками во рту вызывали такой шквал ощущений, что Джунсон больше не мог контролировать свое горло. Непроизвольно глотая слюну с привкусом крови, он чувствовал, как по телу растекается волна эйфории, подобная сладкому яду.
В груди разлилась томительная боль, а низ живота свело судорогой. Где-то глубоко, у самого основания члена что-то будто вскипело, а затем Джунсона накрыло мощной волной. Все тело буквально захлестнуло оргазмом — наслаждение было таким ярким, что становилось страшно. Одновременно с этим массивный, раскаленный член Хансо тоже достиг пика и напрягся до такой степени, словно был готов взорваться.
Мутный поток удовольствия обжег все внутри, стремительно пронесся по стволу и вырвался наружу через уретру.
Оба члена почти одновременно извергли густую жидкость.
От невероятной силы оргазма глаза Джунсона закатились вверх. Из горла вырвались лишь приглушенные звуки, похожие на рыдания.
Рука Хансо медленно скользила вверх от основания к головке, словно выдавливая остатки спермы. Всякий раз та вытекала струйками, а обессиленное тело Джунсона резко вздрагивало.
Испытав такое же сильное наслаждение, Хансо мягко провел по замершему, словно онемевшему языку Джунсона и неторопливо разорвал поцелуй. Затем нежно прикусил губы, блестящие от слюны. Лицо Джунсона, который покорно позволял все это, выглядело совершенно обессиленным, как после изнурительного испытания.
Хансо отпустил его член. Тот все еще подергивался после оргазма.
Их сперма слилась воедино и растянулась между головками вязкой молочно-белой нитью. Хансо, сначала с восторгом наблюдавший за этим, вдруг резко нахмурился.
Жидкости смешались, и теперь невозможно было точно определить, где чьё. А ведь ему хотелось попробовать на вкус Кан Джунсона — без всяких примесей.
С досадой облизнувшись, он поднял взгляд. Перед ним предстал Джунсон, который опирался на стену и тяжело дышал. Ярко-красное лицо с полуприкрытыми, затуманенными глазами выглядело особенно развратно.
Только что разрядившийся член Хансо снова дернулся от одной лишь мысли об этом.
В этот момент красные губы Джунсона с трудом открылись. Хансо наклонился ближе, чтобы услышать его тихий голос.
— Уйми свой член… псих… у тебя с ним что-то не так…
Пусть он и обещал контролировать свои желания, но если у него снова встает сразу после разрядки, то это просто безнадежно.
Истощенный до предела, Джунсон был вынужден оттолкнуть его член, чтобы сохранить остатки энергии.
Некоторое время спустя, когда их дыхание немного восстановилось…
Хансо тщательно вытер все влажными салфетками и бережно уложил Джунсона на пол. Тот уже спал, совершенно забыв о ночном дежурстве. Подложив свои бедра ему под голову, Хансо снял куртку и накрыл крепко спящего Джунсона.
Глядя на него сверху вниз, Хансо с улыбкой произнес:
— Притворись, что ничего не видела. Если он узнает, то сбежит.
По-прежнему склонившись над Джунсоном, он лишь поднял глаза и посмотрел на Чиан. Их взгляды встретились. Девушка лежала, свернувшись калачиком и притворяясь спящей. Не только ее лицо пылало ярко-алым — даже глаза слегка покраснели от напряженного наблюдения.
Она энергично кивнула, а затем вытащила правую руку из-под одеяла и показала жест «файтинг»*.
— Я всегда буду поддерживать вашу любовь.
В ту ночь Чиан, не в силах скрыть свои эмоции от ощущения неожиданной удачи, так и не смогла сомкнуть глаз до самого утра.
*От Сани. 화이팅/파이팅 (hwaiting/paiting) популярный возглас поддержки в Корее. Что-то типа «вперед!». Часто сопровождается сжатым кулаком, поднятым или подброшенным в воздух. Аналог английского «Fighting!».